«Поездка в Где-Нас-Нет»

Хорошо там, где нас нет, но стоит ли себя туда посылать? Не лучше ли отправиться куда-нибудь в привычное место — например, туда — не знаю куда, и сделать то, что делаешь всегда, — например, то — не знаю что? А ведь из Где-Нас-Нет порою и приглашения приходят, глянцево-картиночные, и попробуй скажи нет, когда взгляд уже в картинке той поселился и обживается! Как, например, в этой картинке с видом Женевского озера, белым крестом на красном фоне и английским текстом под ним. Два недели в писательском доме отдыха в Швейцарии…

Писатель Свидерский жил скучноэмигрантской жизнью во Франкфурте-на-Майне, поэтому отвлечение от нее было очень кстати. Шотландская поэтесса, которую он когда-то переводил и с тех пор изредка обменивался с нею посланиями по электронной почте, порекомендовала его каким-то людям в городке между Женевой и Лозанной, которые ведали этим заведением. По завещанию бывшего владельца дома, немецкого издателя, это помещение в летние месяцы принимало на две недели писателей из разных стран, им создавались здесь условия для работы.

«С коллегами по перу пообщаться — разве плохо?» — думал Свидерский.

Самолет переместил его в Женеву. Он побродил пару часов по циферблату этого города, где время тикает и задевает незримыми золотыми стрелками за крыши домов, а потом на коротеньком поездочке добрался до городка, в который ехал.

— А я, знаете ли, русская, — сказала на плохом английском языке лучезарная смотрительница здания. — Моя фамилия Конобеефф. Дед мой был — как это правильно называется? White Guard[1]?

Писатель кивнул.

— Так что мы с вами оба — русские люди, — завершила свой спич смотрительница.

— Боюсь, что я вынужден вас разочаровать, — с очаровательной улыбкой сказал Свидерский. — Я русский писатель, что правда, то правда, но во мне нет ни капли русской крови.

Лучезарная дама несколько смутилась.

— Ну, это неважно, — наконец сказала она. — Пойдемте, я покажу вам комнату. Кстати, сама я живу вон в том флигеле здания, там отдельный вход.

В коридоре они наткнулись на затрапезного вида женщину в грязновато-цветастом сарафане и сандалиях на босу ногу; голова ее почему-то была повязана вафельным полотенцем.