«Восхождение»

В романе переплетаются две сюжетные линии. Одна — обычная трудовая жизнь со слезами и улыбками. Вторая — духовное возрождение, без которого жизнь бессмысленна. И только в духовном возрождении возможна победа слабого человека, на которого направлена огромная мощь разрушения. Читатель познакомится с обычными на вид людьми, которые на своих плечах несут жизнь вселенной. Они — соль земли, они — созидатели. Дмитрий, преуспевающий чиновник министерства, внезапно уходит с престижной работы. Он окунается в штормовую стихию стройки. Её суровые волны одних швыряют в грязь, других поднимают в Небеса. Дмитрий сумел выстоять, с самого дна взойти на Небо. Такие как он — строители в высоком смысле этого слова. Они созидают новую жизнь. Они поднимают из руин не только Россию, но и собственные души. Это очень нелегко, но так радостно!

Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби.

Мф. 10, 16

Господи, искусил мя еси и познал мя еси.

Пс. 138, 1

Близ Господь всем призывающим Его,

всем призывающим Его во истине.

Пс. 144, 18

Дубовая дверь начальственного кабинета мягко закрывается. Я уже не вижу ее символического величия — она скрывается за моей спиной. Все, что остается там, сзади, стремительно уносится в прошлое.

Неслышно ступаю по ковровым дорожкам, шагаю, нет — плыву, не чуя под собою ног, вперед, только вперед. К свету, к солнцу, к свежему ветру — туда, где жизнь полна созидательного смысла. Зеркала, мраморные стены, полированные золотистые поручни отражают мою довольную физиономию, ослепительно сияющую над темными очертаниями строгого элегантного костюма. На ходу развязываю галстук, сдергиваю эту постылую удавку с шеи и расстегиваю жесткий воротник сорочки.

Мимо вельможных мужей, обремененных властью; мимо девушек-секретарей, легких и изящных; мимо доски судьбоносных приказов, мимо доски почета и всеобщего уважения, мимо энергичных молодых управленцев с сильными локтями — мимо власти и почестей — вниз по лестничному маршу, в распахнувшиеся передо мной входные двери схожу на залитый солнцем асфальт — твердь моей опьяняющей свободы.