«Пэчворк. После прочтения сжечь»

Описание

Героиня этой книги могла быть любовью Чарльза Буковски и Генри Миллера. В знак протеста против абсурдных войн она объявляет голодовку и превращается в мутанта со стеклянными кишками. Спасает самоубийц и разговаривает на одном языке с аутистами. Читает чужие мысли. Делится на два «Я». Разыскивает подпольный «бойцовский клуб» и проваливается в бездны. Она – лишь жертва, которая осмеливается сшивать куски разорванного города, разрезанного мира. Жертва играет с насилием в шахматы. Начинает белыми. И… выигрывает. Инга Кузнецова – поэт, прозаик, критик, эссеист. Автор пяти книг. Лауреат премии «Триумф» (номинация «Новые имена») и профессиональной премии поэтов «Московский счет».

1 страница из 82
читать на одной стр.

Настроики

Фон текста:

Текст
Текст
Текст
Текст

Аа
Roboto
Аа
Garamond
Аа
Fira Sans
Аа
Times

Пэчворк. После прочтения сжечь (fb2) - Пэчворк. После прочтения сжечь (Городская сенсация) 671K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Инга Анатольевна КузнецоваИнга КузнецоваПэчворк. После прочтения сжечь

* * *

Самые интересные новости – повседневная жизнь образов.

(частная глупость) Уровень 1

(все сразу)

Я – человек-письмо. Я – человек-письмо. Когда мне становится слишком беспокойно, я вспоминаю и повторяю эту фразу. Твержу ее себе до полного обмякания лицевых мышц. До обмякания внутренних мышц условного лица.

Я – человек-письмо-в-бутылке. Письмо в бутылке. Не человек-бутылка. Не человек-копилка. Я – человек-письмо. Денег у меня почти никогда нет, почти не было и, значит, почти не будет. Благодарю тебя, банковская система, за изобретение карточек, и течение дня – за то, что не всегда доносишь меня до банкомата. Будь благословенно, течение дня, носящее меня по таким руслам, когда я… По руслам достаточных состояний. Беспечных достаточных состояний. И состояний невыходибельности.

Благодарю тебя, космос, за то, что я случайно-неслучайно существую. Нет, нет, сейчас я не пью! Держу в руке пустой бокал, любуюсь тонко стесанными гранями.

Встроенный самогонный аппаратик моего организма работает исправно. Алкоголь ни к чему. Молоко на губах не обсохло еще: где там подбородок, где Млечный путь – толком не разобрать.

Я – человек-письмо. Желтоватое письмо, тронутое коричневым по краям и свернувшееся в трубочку. Привет тебе, человек дождя. Привет, дожди. Привет, человеки.

К вопросу о бутылках и бокалах. В детстве, которое у меня, конечно же, было, и было резко счастливым, я собирала аптечные пузырьки. Меня завораживали оплывающие формы стекла. Я еще тогда не видела изделий стеклодувов – стеклодувы выжили в Прибалтике. Думаю, это тайный орден думающих о хрупкости. В детстве я не предполагала, что тексты – это тоже стекло. Я считала их пластмассовыми.

Здесь слишком многое нужно объяснить. Я сделаю это потом.

(углы)

Кто-то определенно хранит дураков. Кто-то определенно хранит меня в сумятице производимых мною противоречий. В вихре событий, выходящих за формат разумного. В смерче абсурдности, разметывающем смерть в пух и прах, разметывающем по углам*. Во всей этой каше кто-то определенно – антициклон.