«Зебра на раскалённой крыше»

Д. Харлан Уилсон ЗЕБРА НА РАСКАЛЁННОЙ КРЫШЕ

Однажды пожарной команде надоел звук сирены, установленной на их машине. Они решили заменить сирену небольшой зеброй, похищенной из приюта для бродяг и животных, не эндемичных городской природе.

Пожарные демонтировали сирену и установили зебру на крышу кабины, приклеив копыта к металлу. Они собрались вокруг машины и смотрели друг на друга, ожидая, когда в городе начнётся пожар.

Пожар всё не начинался.

Раздосадованные пожарные переоделись поджигателями, незаметно прокрались к дому за несколько кварталов, и подожгли его. Потом они бегом вернулись в своё депо, сняли маски, снова оделись пожарными, и гурьбой влезли в машину.

Ворота пожарного депо со скрипом отворились, и машина выехала на улицу.

— Голос! — скомандовал пожарный, сидевший за рулём. Он высунул голову из окошка и злобно поглядел на зебру. — Голос, я сказал!

Зебра молчала. Она даже не опустила морду, чтобы взглянуть на водителя, и не сморгнула.

Водитель приказал сидевшему рядом с ним пожарному вылезти на крышу и заставить зебру подать голос. Пожарный немного помялся, но потом полез на крышу, принял позу сержанта, муштрующего новобранцев, и со всей мочи заорал зебре в ухо. Кричал он так:

— Голос, сукаблянах! Я сказал «голос»!

Зебра издала негромкий звук, будто срыгнул ребёнок.

— Зебру надо менять, — сказал пожарный.

Зебра пихнула его плечом в живот, и он скатился с пожарной машины прямо в витрину галантерейного магазина. Котелки и фетровые шляпы так и посыпались на тротуар и проезжую часть.

Взбешённый водитель приказал пожарному, который сидел сзади, привести зебру в рабочее состояние. Пожарный отказался по причине боязни высоты. Водитель выругался, а затем сообщил ему, что пожарник с акрофобией — это оксюморон, и в природе не встречается. С видимой неохотой тот согласился, вылез на крышу, и изо всех сил пытался заставить зебру подать голос, пока она не поддала ему плечом в живот, и он не влетел вслед за своим коллегой в витрину галантерейного магазина. На этот раз на тротуар посыпались сомбреро и ковбойские шляпы.

(Водитель, испытывавший непреодолимое влечение к ковбойским шляпам, с завистью наблюдал в зеркальце заднего вида за прохожими, которые набросились на шляпы, как акулы на кровавые останки.)

Дальше всё шло по накатанной дорожке. По приказу водителя пожарные, один за другим, залезали на крышу и орали на зебру, которая спихивала их с крыши прямо в витрину галантерейного магазина, пока водитель не остался в одиночестве. Он не раздумывая бросил руль, вылез через окно на крышу, скрестил руки на груди и сурово взглянул на зебру. Не управляемая никем, пожарная машина беззвучно неслась по улице. Автомобили, пешеходы и животные так и прыскали из-под колёс.

Пожарный ухватил зебру за шею и буквально втиснул своё лицо ей в ухо.

— Да что ты тут вытворяешь? — проорал он. — Мы уже почти приехали на пожар, а ты и не пикнула! Что о нас подумают? Откуда они узнают, что мы уже едем?

Зебра повела плечами — вовсе не в ответ на вопрос, а лишь безрезультатно пытаясь освободить свои приклеенные к крыше копыта — и пхнула пожарного в грудь.

— Включить сирену! — крикнул тот напоследок, прежде чем пролететь сквозь полную шляп витрину. Напрасно. Пожарная машина прогромыхала мимо горящего здания, и только гораздо позже, когда она покинула город, отряся его пыль с колёс, зебра наконец нарушила своё молчание.

Рассекая густую пустынную зелень полей, она разверзла уста и испустила рёв, от звука которого могла бы рассыпаться на кусочки вселенная…