И когда я услышал, что мене придется ждать еще тридцать дней, я обиделся. Но папа не знал об этом. Он видел, что я лишь расстроился, и стал меня подбадривать: «Выше нос, сынок! Ничего страшного не случилось. Четыре недели пролетят быстро, и не заметишь!»
А я именно обиделся. Когда я оставался один, я бормотал что-то злое, нехорошее, как-то раз я даже заплакал, когда был один. Вдруг потекли слезы, и я захныкал.
Затаившаяся во мне обида и повлияла на события, о которых я собираюсь здесь рассказать хотя вспоминать об этом мне очень нелегко.
В тот год, весной, наша бабушка, которая проживала в другом районе, упала и сломала бедро. И моя мама поехала за ней ухаживать. Обещала вернуться в сентябре, а уехала в мае, то есть мы с папой все лето жили одни.
Папа был обязательным человеком. С двадцати двух лет занимал ответственные должности с юности приучил себя к порядку и дисциплине. К примеру, он никогда не забывал обо мне: каждый день в два часа дня приходил кормить меня обедом. Не было случая, чтобы я обедал один или вовсе остался без обеда.
Папа варил вкусные супы, особенно щи и рассольник, жарил картошку с луком, жарил рыбу, тушил крольчатину. Хлеб нарезал «треугольником», как в кафе. Хорошо заваривал чай. Мог сварить компот, кисель и какао.
Он не курил, не злоупотреблял спиртным, а еще не ругался, не сквернословил.
Папа был «положительным товарищем», как тогда говорили.
В тот роковой день он пришел, когда часы в гостиной отстукивали два часа. Не опоздал ни на минуту. Разогрел сущ сварил макароны, поджарил мясной фарш и смешал его с макаронами. Заварил чай.
Мы сели обедать.
Я хотел показать папе, что все еще «дуюсь», поэтому разговаривал с ним неохотно. Все дети так делают. Дети всех стран, я думаю, поступают одинаково, когда желают продемонстрировать свое недовольство взрослыми. Папа это сразу заметил, стал улыбаться и говорить: «Брось, ты же не девчонка! Дни летят стремительно. Пролетят, как стрела. Проснешься однажды утром, а велосипед вот он – стоит у стены. Осталось немного, потерпи!»
Мне было очень обидно, что лишь мой приятель разъезжает на новом «Орленке», а я торчу на лавке у дома. Ведь мы не об этом мечтали. Вот в чем дело. Мы строили грандиозные планы. Мы намеревались объехать наш поселок вокруг, причем с секундомером, потом доехать до реки, потом до товарной станции. И что же?
Комментарии к книге «Чужие ошибки или рассказы неудачников», Герман Шелков
Всего 0 комментариев