«Дегустация»

При мысли о перемене вина и о возможности еще раз поговорить о вине его настроение улучшилось, он поспешил к двери и через минуту вернулся, осторожно, не ускоряя шаг, держа обеими руками плетеную корзинку, в которой этикеткой вниз лежала темная бутылка.

— Ну! — вскричал он, приближаясь к столу. — Как насчет вот этого, Ричард? В жизни не угадаете!

Ричард Пратт медленно обернулся и глянул на Майка, потом его глаза остановились на бутылке, лежавшей в корзиночке. Он плоско и надменно приподнял брови, выдвинул вперед нижнюю губу и сделался вдруг высокомерен и уродлив.

— В жизни не догадаетесь, — настаивал Майк. — Хоть сто лет пробуйте.

— Кларет? — снисходительно уточнил Ричард Пратт.

— Безусловно.

— Значит, из какого-нибудь маленького виноградника?

— Может быть, Ричард, может быть. А может, и нет.

— Но сбора хорошего года? Одного из действительно удачных лет?

— Да, это я гарантирую.

— Тогда это навряд ли должно быть трудно, — сказал Ричард Пратт, скучающе растягивая слова.

Мне показалось, однако, что в его нарочитой скуке и вялой манере тянуть слова было что-то странное — злая морщинка между глазами и затаенная напряженность.

— Нет, это трудный орешек, — возразил Майк. — Я не настаиваю на пари.

— Правда? Почему же? — и вновь медленный надменный изгиб бровей и напряженный холодный взгляд.

— Вам будет слишком трудно.

— Вы, видно, не очень высокого мнения обо мне.

— Мой дорогой, — сказал Майк, — если вы так настаиваете, я готов.

— Определить кларет — это не очень трудно.

— Вы хотите побиться об заклад?

— Я, разумеется, хочу заключить пари, — подтвердил Ричард Пратт.

— Ну хорошо, тогда как обычно: на дюжину этого же вина.

— И вы полагаете, что я не смогу определить, что это, так?

— Вообще-то я, при всем моем уважении, не думаю, что вы выиграете.

Майк прилагал все усилия, чтобы оставаться в рамках приличия, в отличие от Пратта, который не скрывал своего презрения ко всей затее. Как вдруг следующий вопрос выдал его несколько больший интерес.

— А если мы с вами поднимем ставку?

— Нет, Ричард, дюжины вполне хватит.

— А если пятьдесят дюжин?

— Нет, это того не стоит.

Майк, выпрямившись, стоял возле своего стула во главе стола, осторожно держа затейливую плетеную корзиночку. У края его ноздрей появилась белая полоса, рот был крепко сжат.