«Марго»

Марго (fb2) - Марго 81K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нина Юдичева

Нина Юдичева МАРГО

Марго… Рита… Маргарита… Маргарет… Как только он ее не называл! Все зависело от того, какие чувства испытывал он к ней в данное время. В моменты близости и страсти она была Марго, единственная женщина, которая что-то значила в его в жизни. Когда он злился, то называл ее настоящим полным именем — Маргарита. Его голос при этом звучал холодно и строго. Ритой она была в повседневной жизни, для него, для их многочисленных друзей, для его матери, которая искренне считала, что сын взял в жены не лучшую из женщин. Маргарет она стала уже здесь, в Германии. Они были вместе вот уже восемнадцать лет, и он никогда не мог с уверенностью сказать, что брак их стабилен, что он состоялся. Эта женщина была для него загадкой, которую он так и не смог разгадать за все эти годы. Чего нельзя было от нее отнять — она была безупречной матерью их сыну. Маргарита обладала особенным чувством меры. Всегда добрая и нежная к сыну, она была достаточно строга, чтобы не избаловать его. Она уделяла ему много времени, знала всех его друзей, поддерживала интерес сына к поэзии, ненавязчиво высказывая свое мнение о его произведениях. Александр, или как его стали звать здесь, Алекс, романтичный и робкий юноша, боготворил свою мать, считая ее лучшим созданием Всевышнего. В Красноярске, откуда они приехали, Маргарита была заведующей в магазине одежды. Она проработала там всю жизнь, была вначале продавцом, потом, заочно окончив «Институт Советской Торговли», стала товароведом, а затем заведующей. С Виктором, своим будущим мужем, она познакомилась в этом же магазине. Ее подруга и сотрудница Катюша обратила внимание Маргариты на высокого худощавого, тщательно подбирающего себе галстук, молодого человека. Он делал это с таким сосредоточенным видом, что подружки откровенно посмеивались над ним. Заметив это, парень добродушно улыбнулся и развел руками.

— Я совершенный профан в этом деле, — виновато произнес он и снова улыбнулся, — У меня завтра защита диплома, и я должен выглядеть солиднее. Может, посоветуете мне что-то?

— Я Вам помогу! — тотчас отозвалась Катюша, ослепительно улыбаясь ему. Слово «диплом» подействовало на нее впечатляюще. Она очень уважала «образованных», хотя сама с трудом окончила среднюю школу. Это была жизнерадостная, красивая девушка, но начисто лишенная всяческих амбиций. Ее устраивало в жизни абсолютно все, кроме низкой зарплаты, но это компенсировалось тем, что она могла «взять хороший товар по своей цене». Маргарита всегда была честолюбива. Завалив вступительные экзамены в институт, она устроилась на работу, но вечерами учила те предметы, по которым нужно было сдавать экзамены. Ей только что исполнилось восемнадцать, но nm` выглядела почти ребенком. Хрупкая фигурка, коротко подстриженные каштановые волосы, дерзкий взгляд серых глаз, делали ее чем-то похожей на мальчишку. Но был в ней какой-то необыкновенный шарм… Может быть, из-за особой «гордой» посадки головы, может, из-за улыбки, немного насмешливой, но доброй, и совершенно обезоруживающей собеседника. Во всяком случае, Виктор, находясь рядом с Катей, такой красивой и женственной, время от времени оборачивался и останавливал свой взгляд на Маргарите. Когда он ушел, Катюша рассказала, что он будущий зубной врач и живет вдвоем с матерью. Они уже успели о нем забыть, когда он через две недели снова пришел в магазин. В этот день Катя отдыхала, но, он, казалось, и не помнил о ее существовании. Виктор сразу же подошел к прилавку, за которым стояла Маргарита, и вежливо поздоровался. Она кивнула.

— Вот она, девичья память! — с иронией произнес он и широко улыбнулся, — Я о Вас думал…

— И что же Вы думали? — насмешливо ответила девушка, отмечая про себя, что он довольно симпатичен. Его густой русый чуб спадал на высокий лоб, широкие темные брови были чуть сдвинуты, а карие глаза излучали тепло и доброжелательность.

— Я думал о том, чтобы пригласить Вас в кино… вкрадчиво произнес он, наблюдая за ее лицом. Неожиданно, словно волшебник, он вытащил откуда-то изящный букетик из трех гвоздик, — Виктор! — представился он, польщенный счастливой улыбкой девушки.

— Маргарита, — отозвалась она, забирая букет и поднося ее к лицу. В этот момент она была так восхитительно красива, что он невольно залюбовался ею, — Какие цветы! Спасибо.

— Я готов все цветы Земли бросить к твоим ногам, Марго… тихо, но отчетливо произнес Виктор. Весь его вид выражал полную решимость сделать то, о чем он говорил.

— О! — только и смогла смущенно ответить девушка, потом нашлась: — Меня еще никто никогда не называл Марго, — затем весело улыбнулась, — Вам нравятся романы Дюма?

— Мне нравишься ты, детка! — он осмелел и взял ее за руку, затем заглянул в глаза.

Маргарита осторожно освободила руку. Напористость этого молодого мужчины пугала ее.

— Не надо бояться… Прости, если я тебя обидел…

— С чего Вы решили, что я боюсь? — она вскинула свою хорошенькую головку, словно норовистая лошадка. Ее всегда задевало, если кто-то принимал ее за ребенка, ей ужасно хотелось выглядеть взрослой дамой. Она даже в глубине души завидовала Катюше, что та такая красавица, обладающая великолепными формами, но завидовала по-доброму, желая своей подруге самого лучшего. Виктор был первый мужчина, который оказывал ей знаки внимания. Она не брала в расчет мальчишек, которые вечно торчали под ее окнами, делая вид, что она тут ни при чем, что совершенно их не интересует. Сейчас она была по-настоящему смущена.

— Ну, так что, Марго? Пойдешь со мной в кино? Или ты все-таки боишься?

— Ничего я не боюсь! — выпалила она, потом мило улыбнулась, вспомнив о том, что «взрослые девушки» так глупо себя не ведут, — Конечно, я с удовольствием пойду! — томно протянула она (так обычно делала Катюша), отчего мужчина откровенно рассмеялся. Маргарита хотела, было, возмутиться, но вовремя спохватилась. Ей не хотелось терять своего первого настоящего кавалера. Она уже представляла, как похвастается перед подругой и утрет нос всем этим надоедливым мальчишкам, что болтаются под ногами.

Они смотрели индийский фильм «Танцор Диско», но Маргарита почти не видела того, что происходит на экране. Ее смущал взгляд, который то и дело обращал на нее Виктор. Это был взгляд мужчины, который страстно желал женщину. Она понимала это подсознательно, скорее инстинктивно, чем умом, и ее охватывало какое-то новое неизведанное чувство. Маргарита даже затруднилась бы ответить, нравится оно ей или нет, но она была польщена, что вызывает желание мужчины. Значит, она привлекательна! В ней видят женщину! Это открытие так ее потрясло, что она совершенно забыла о фильме и стала думать о том, а что может быть дальше? Ее мысли путались, она не знала, как вести себя с ним, чтобы не потерять, удержать возле себя. Неужели, она должна лечь с ним для этого в постель? Нет уж! Переживет! Пусть катится ко всем чертям, если ему нужно от нее только это! Очевидно, все ее мысли отразились на лице, потому что она вдруг услышала:

— Успокойся, Маргарита! Я не собираюсь с тобой спать! произнес он негромко, но веско. Его голос прозвучал так холодно и жестко, что девушка залилась краской стыда, словно ее застали на месте преступления. Он немного смягчился и добавил: — Извини… Ты славная девочка, Марго… Хочешь, пойдем отсюда? Ты ведь не смотришь фильм.

В тот вечер они долго гуляли, несмотря на холодный осенний дождь. Виктор много говорил о себе, о своей работе. Оказывается, он уже два года работал врачом в стоматологической поликлинике, у него уже были «свои пациенты» и ему нравилась его работа. Когда же Маргарита спросила, зачем он в первый раз сказал, что только собирается защищать диплом, он рассмеялся и ответил, что хотел ей показаться моложе, но это было глупостью, затем добавил уже серьезно, что галстук был лишь причиной познакомиться с ней. Он живет недалеко от магазина, и часто видел ее, когда она возвращалась с работы. Он давно собирался заговорить с ней, но на улице не решился. Она ему нравится, поэтому они сейчас вместе. Виктор рассказал все это нескладно, потому что сильно волновался. Ему, действительно, нравилась эта милая девчушка, хотя он ее совсем не знал. Он был приятно удивлен, что ей уже восемнадцать лет, а не меньше, как он думал. Ведь она выглядела почти ребенком, и именно это пробуждало в нем неодолимое желание обладать ею. Но одного обладания ему было мало, он хотел, чтобы она принадлежала ему всегда, была Его Femyhmni. Он был довольно искушен в любви, имел за свою жизнь много партнерш, но его тянуло к этой малютке. Теперь, когда она шла рядом с ним, Виктор чувствовал себя необыкновенно хорошо. Ему хотелось только одного: чтобы она вот так шла с ним рядом всю жизнь.

Они поженились через два месяца, несмотря на все протесты его матери. Виктория Федоровна, его мама, работала главным инженером в строительном тресте и была видной представительной женщиной «со связями». Благодаря этим связям она устроила сына на «хорошее место» и уже подумывала о том, как устроить его судьбу, когда он сообщил ей о предстоящем браке. Виктория Федоровна была в шоке от выбора сына, что не преминула ему сказать.

— Она же ничего собой не представляет! — сокрушалась бедная женщина, искренне считая, что он губит свою жизнь, Еще неизвестно, что из нее получится!

— Мама, прошу тебя! Рита — замечательная девушка, и я люблю ее! — возразил терпеливо Виктор, — Почему ты не хочешь понять? Она единственная женщина, которая мне нужна!

— Женщина! — насмешливо отозвалась мать, — Да ты открой глаза и посмотри на нее! Она ведь даже не способна родить тебе ребенка! У нее бедра тринадцатилетнего мальчишки!

— Мама, мне не нужна племенная кобыла! — сдержанно произнес Виктор, — Пойми, наконец!

Все уже решено… Прошу тебя, не вмешивайся в мою личную жизнь!

Их семейная жизнь началась с того, что Виктория Федоровна наотрез отказалась жить вместе с молодыми, таким образом, Виктор снял небольшую, но уютную квартиру. Правда, платить за нее приходилось треть его зарплаты, что сразу же сказалось на бюджете молодоженов. Родители Маргариты, вернее, ее отец и мачеха, отнеслись к этому браку спокойно, не выразив никаких эмоций, поскольку были рады, что их жилплощадь неожиданно увеличилась. Виктор, несмотря на все трудности, был бесконечно счастлив, что, наконец, обладает той, о которой он мечтал, казалось, всю жизнь… Марго не обманула его надежд. Он соблазнил ее через несколько недель после их первой встречи. Это случилось у него дома, когда мать была в командировке. В этот день у Марго был выходной, а Виктор попросил своего приятеля подменить его на работе. Они встретились в полдень, немного погуляли по городу, но на улице было холодно и неуютно, хотелось попасть в тепло, выпить чашку горячего чаю. Виктор предложил поехать к нему. Маргарита подняла голову и встретила его взгляд. Все было понятно без слов. Она знала, на что идет, знала, что этот высокий интеллигентный человек любит ее и ждет от нее близости. Они взяли такси. Виктор сгорал от нетерпения. Казалось, время еще никогда не тянулось так медленно. Ну, вот они уже у него дома, он едва сдерживается, чтобы не взять ее прямо в прихожей. Но разум берет верх над чувствами только потому, что он боится все испортить, боится спугнуть свою дорогую Марго.

— Как у тебя мило! — она с любопытством осматривает его jnlm`rs, — Ты играешь на гитаре? — она подходит к гитаре, висящей на стене, и проводит нежными пальчиками по струнам.

— Да, детка… — отзывается он, чувствуя, как натягиваются все струны его души, — Я люблю тебя…

Она обернулась к нему. Весь ее вид выражал полную растерянность, может даже страх. Виктору стало совестно, что он, взрослый двадцатисемилетний мужчина хочет соблазнить юную девушку. Но это продолжалось лишь мгновенье. Едва он заметил, как трепещут ее ресницы, как снова обрел решимость. Он подошел и бережно прижал ее к себе, она подалась к нему. Их губы встретились. Его долгий требовательный поцелуй унес ее в нереальный мир, в мир всепобеждающей нежности, в которой хочется раствориться и забыть обо всем на свете. Он аккуратно стянул с нее свитер, потом расстегнул джинсы. А Марго все прижималась к нему, словно ища у него защиты от него самого, от его надвигающейся, словно смерч страсти, которая ее пугала и манила одновременно. Виктор даже не помнил, как разделся сам, как они оказались в его постели. Он только помнил, как восхитило его ее тело, безупречное, нетронуто-девственное, чистое. Он смотрел на нее так долго и с таким вожделением, что Марго смутилась и стыдливо прикрыла руками грудь. Он стал покрывать поцелуями ее лицо, шею, грудь, живот, шепча при этом все нежные слова, которые только приходили ему в голову. Марго застенчиво отвечала на его ласки. Доверчивый взгляд ее серых глаз сводил его с ума. Виктор взял ее осторожно и бережно, боясь причинить боль. В этот момент он чувствовал себя Властелином Вселенной, ему принадлежала Она! Марго была именно Его Женщина!

— Марго, девочка моя, — ласково произнес он позже, когда они, утомленные и счастливые, лежали рядом, прижимаясь друг к другу телами, — Я хочу, чтобы ты всегда была моей…

Они провели вместе весь день и всю ночь, и всю последующую неделю, пока Виктория Федоровна была в командировке.

Оба взяли на работе отпуск без содержания, и предавались своей любви.

Маргарита сказала отцу, что поживет у подруги, мачеху ее судьба не волновала. Время для Виктора перестало существовать, он жил, словно в эйфории, был не в состоянии поверить в свое счастье. Но где-то, в самых потаенных уголках его сердца поселилось гложущее сомнение в том, что чувство его взаимно. Казалось, Маргарита только отвечает на его любовь, но не любит сама. Нет, она не была холодной и равнодушной, напротив, ее робкая нежность очаровывала его, заставляла забывать обо всем на свете, но это было только в моменты близости. В другое же время Марго как-то отрешенно смотрела мимо него, словно боясь встретиться с ним взглядом. Виктор не знал, что и думать, потом решил, что это, возможно, девичья стыдливость, и вовсе перестал об этом думать.

Маргарита забеременела через несколько месяцев после их свадьбы. Виктора это известие потрясло. Он ничего не имел против ребенка, но почему так скоро? Марго слишком юная, wrna{ стать матерью! Но, видя, как она счастлива, он смирился, а позже с нетерпением ожидал появление на свет малыша. Их ребенок пришел в этот мир в положенный срок, но его молодая мать едва не лишилась жизни. Трудно сказать, что помогло ей больше: упорство и самоотверженность врачей, которые отчаянно спасали ее, или молитвы мужа, который сходил с ума от одной только мысли, что может потерять любимую женщину. Александр рос славным жизнерадостным ребенком, которым с любопытством смотрел на окружающий его мир и доставлял своим родителям истинную радость. Маргарита оказалась настолько замечательной матерью, что частенько за заботами о сыне забывала о своем муже. Виктору было больно, и когда он сдержанно выказывал жене свое недовольство, она молча выслушивала его, ее лицо было бесстрастно, она замыкалась в себе. Вытянуть с нее слово было невозможно, только слегка трепетали ее пушистые ресницы. Казалось, она вот-вот заплачет, разразится безутешными слезами, а этого он вынести не мог. И тогда он сдавался, искренне считая себя негодяем, вымаливал у нее прощение, сам, не зная за что, но ему важно было снова видеть ее улыбку. И Марго улыбалась…А потом дарила ему восхитительную ночь, и Виктор снова чувствовал себя самым счастливым человеком. Его часто смущало то, что Маргарита почти никогда ничего о себе не рассказывает. Он знал только, что ей было десять лет, когда ее мать умерла от рака молочной железы, а отец несколько раз после этого женился. Все это рассказал ему тесть, который время от времени навещал их, чтобы повидать дочь и внука. Отношения отца и дочери были скорее приятельскими, чем родственными. Маргарита относилась к нему снисходительнонасмешливо, словно старшая сестра к младшему брату. Он не пользовался ее уважением, потому что был человеком слабым, неспособным принять какое-либо решение без своей жены. Мачеха почти не бывала у них. Когда Александру исполнился год, Маргарита поступила в торговый институт, но училась заочно, потому что хотела сама заниматься воспитанием сына. Виктор продолжал работу в клинике, и все свое свободное время посвящал семье. Через несколько лет он смог заплатить первый взнос за трехкомнатную кооперативную квартиру. Маргарита была так счастлива, что первое время гладила своими нежными пальчиками стены и при этом ослепительно улыбалась мужу. А он готов был работать за десятерых, чтобы подарить своей дорогой Марго весь мир. Он знал, что она любила комфорт, красивые вещи и мебель, изящные безделушки. И он старался изо всех сил, чтобы у них все это было. Когда Александр пошел в школу, их квартира была уже шикарно обставлена, они купили подержанную, но хорошую машину. Маргарита окончила институт и работала товароведом в том самом магазине, в котором познакомились супруги. Их жизнь протекала размеренно, они каждый год ездили на море, и окружающие считали их идеальной семьей. Но Виктор так не считал… Он не чувствовал, что жена любит его так, как ему этого хотелось бы. Нельзя было сказать, что Маргарита была холодна с ним, но она никогда не была открыта. Она оставалась для него все той же незнакомкой, в которую он jncd`-то влюбился, как сумасшедший, и сделал своей женой. Он и сейчас любил ее, как сумасшедший.

В этот вечер Виктор пришел домой раньше. Маргарита была еще на работе, а Александр делал школьное домашнее задание в своей комнате, что-то напевая себе под нос.

— Привет, парень! — Виктор широко улыбнулся ему, — Как дела, сынок?

— Нормально, папа, — отозвался тот приветливо, — А мама скоро придет?

— Да… — произнес отец, думая о том, почему сын так сильно привязан к матери, а к нему самому относится сдержанно, подчеркнуто вежливо, даже немного сухо. Возможно, все эти годы Маргарита уделяла Александру больше внимания, в то время как он, Виктор, много работал, чтобы обеспечить им всем «достойную» жизнь… Или, дело в чем-то другом?

Виктор прошел на кухню, открыл холодильник и долго стоял у открытой дверцы. Наконец, закрыл ее и тяжело вздохнул. Без Марго даже есть не хотелось. Без нее ему ничего не хотелось. Он сам не мог разобраться в том, почему так обожает свою жену. Несмотря на прожитые вместе годы, его чувство было таким же свежим и трепетным, как в первые дни их встреч. Виктор с иронией подумал о том, что это, вероятно, оттого, что ему так и не удалось полностью завоевать эту женщину. Ему принадлежало ее тело, но душа никогда. Он никогда не знал ее мыслей, желаний. Он знал только одно — Марго была такой со всеми, даже со своей близкой подругой Катюшей. Но, ведь он — это не все! Он — ее муж, самый близкий ей человек! Правда, надо отдать ей должное, Марго была замечательной матерью Александру и великолепной хозяйкой дома. Обладая утонченным вкусом, она обставила квартиру так, что все, кто приходили к ним, были в восторге от уюта и какой-то особой изысканности во всем. Готовила она очень вкусно, потому что ей приходилось это делать с детства, когда она рано осталась без матери, а ее отец был совершенно беспомощен, словно ребенок. Виктор, с нетерпением ожидая ее, принялся подогревать еду, заботливо приготовленную женой загодя, еще вчера вечером. Сегодня ему на работу опять звонила мать. Они говорили о текущих делах друг друга, не касаясь главной темы — его жены. Стоило им заговорить о Рите, как разговор превращался в ссору, и они подолгу не виделись. Виктория Федоровна ни раз говорила сыну о том, что жена не любит его, что ее удерживает возле него только материальное благополучие, достаток, которым он ее окружил. Виктор всегда был честен сам с собой, и, положа руку на сердце, мог признаться в том, что его тоже часто посещали такие мысли, но он гнал их от себя. В конце концов, отношение к нему жены было безупречным. Он не помнил, чтобы она когда-то повысила на него голос, отказала ему в чемлибо, не говоря уже о супружеской близости. В этом они были созданы друг для друга, между ними была полнейшая гармония. Но, это было в их спальне… А так, в обычной, повседневной жизни, Марго была настолько сдержанна, что это граничило с холодностью, она никогда ничего у него не просила, как это dek`~r другие жены, никогда сама к нему не ласкалась. Она была той женщиной, которую он никогда не мог понять. Он никогда не видел ее слез, хотя, возможно, для них не было причины. Но Виктор, несмотря на все это, не отказался бы от нее ни за что на свете: только она, Марго, была ему нужна. Он услышал звонок, и с едва сдерживаемой радостью пошел открывать дверь. Это была она, как всегда элегантно одетая и причесанная. От нее пахло морозом и его любимыми духами «Фиджи».

— Как хорошо, что ты уже дома, милый! — она приветливо улыбнулась, сняла перчатки и шарф. Он помог снять ей пальто и повесил его на вешалку, — Устала сегодня, — произнесла она, проходя в зал. Затем села в кресло и прикрыла глаза.

— Как твоя проверка, детка? — заботливо спросил Виктор, — Долго еще?

— Завтра последний день… — она посмотрела на мужа из-под полуопущенных ресниц и в который раз подумала о том, как он красив. За эти годы он возмужал и превратился из худощавого парня в интересного солидного мужчину. Его виски уже посеребрила седина, но это не портило его, а наоборот, придавало особый шарм. Она же почти не изменилась за эти годы, была такой же хрупкой, как в юности, — Меня назначили заведующей, Виктор…

— Да что ты говоришь! — искренне удивился он, Поздравляю, солнце моё…

— Спасибо… Сама не знаю, радоваться этому или нет… она произнесла это с разочарованием, — Несколько лет назад я была бы счастлива… Но теперь…

— Что теперь? — с нетерпением спросил Виктор, слегка сдвинув брови. Он опять не понимал её и начинал злиться. Что происходит? Ведь она мечтала об этой должности!

— Видишь ли, оказывается, наш магазин продан в частные руки. Проверку устроил новый хозяин. Все делалось шито-крыто за спиной сотрудников. Марью Николаевну выпроваживают на пенсию, а она ведь больше двадцати лет заведовала магазином! Уволили несколько продавцов, в том числе и Катюшу… — с горечью произнесла Маргарита.

— Кто этот человек? — с интересом спросил муж, — Почему он их уволил?

— Какой-то Трофимов… Не знаю, почему… Наверное, хочет освободить места для своих.

— Катюшу, конечно, жалко… Ведь у нее двое детей. Как она теперь будет их кормить?

— Виктор… Может, ты сможешь ей помочь? Ведь у тебя столько знакомых! — Маргарита смотрела на него с такой надеждой, что он решил, во что бы то ни стало, оправдать ее. Тем более, это такая замечательная возможность показать жене, на что он способен.

— Я все сделаю, что в моих силах, Марго! — отозвался он негромко, — Успокой Катю…

Их разговор прервал Александр. Он зашел и, увидев мать, радостно улыбнулся.

— Привет, ма! — он присел на подлокотник кресла, в котором она сидела, и застенчиво чмокнул ее в щеку. Ему j`g`knq|, что проявлять нежность к матери ему уже неприлично, но ему так этого хотелось! Александру шел одиннадцатый год, он превращался из ребенка в подростка, и порой не знал, как себя вести. Ему очень хотелось быть взрослым, но из-за большой привязанности к матери он не торопился расставаться с детством. Он был точной копией своего отца: высокий для своих лет, стройный, с густыми темно-русыми волосами. Только глаза он унаследовал от Маргариты. Такие же серые, как у нее, они были лучистыми и добрыми, а взгляд их был то мечтательно-задумчивым, то настолько серьезным, словно этот мальчик думал о каких-то глобальных мировых проблемах, о судьбах всего человечества. Они ужинали, но не возвращались к теме о магазине. Маргарита расспрашивала сына об успехах в школе, о его школьном товарище Петре, с которым он дружил с первого класса, о домашних заданиях.

— Петр уезжает в Германию со своими родителями, — с грустью отозвался Александр, — Их бабушка вызывает, она живет в Мюнхене… — он тяжело вздохнул при мысли о разлуке с другом, — Они ждут приглашения в посольство…

— Да, жаль, что вам придется расстаться, мой дорогой, но Петр будет писать тебе… — постаралась утешить его мать. Она подумала о том, как много людей сейчас уезжают за рубеж, потому что их гонит нужда и неустроенность жизни. Уверенность в завтрашнем дне, которая была раньше, напрочь ушла, заронив в души людей тревогу и даже отчаяние. Вот и Катюша осталась без работы, и другие женщины, с которыми она работала много лет. Тот мир, в котором они жили все раньше, безвозвратно ушел в прошлое, а новый мир был жесток и несправедлив, в нем, казалось, не было места слабым и незащищенным. Она с тревогой подумала о том, что ждет их впереди. Пока Виктор имеет работу, они смогут продержаться, но, если он потеряет ее? Ведь теперь нет никакой гарантии ни на что… И ее положение довольно ненадежно: неизвестно, как поведет себя новый хозяин магазина. Может, она завтра или через пару месяцев тоже станет безработной? Виктор думал о том же самом. Он не говорил жене, но у них на работе были изменения не в лучшую сторону. Лечение стало платным, и пациентов было намного меньше, чем раньше. Поликлиника почти пустовала, врачи слонялись без дела, ходили слухи о сокращениях. Он часто сам подумывал о том, чтобы уехать, но пока не заговаривал об этом с женой.

— Ма, давайте тоже поедем в Германию! — прервал их размышления Александр, — Петр сказал, что мы можем уехать как евреи. Ведь бабушка, твоя мама, была еврейкой?

— Да, Саша… — отозвалась Маргарита задумчиво и посмотрела на мужа, — Ты бы уехал? — обратилась она к нему вдруг. Она была уверена, что да, уехал бы: он замечательный врач и сможет везде получить работу, но его мать будет категорически против этого.

— Я думал об этом, — признался Виктор, обрадованный тем, что сын так неожиданно помог ему сказать то, что он давно намеревался, но не мог решиться, — Я всегда хотел жить там…

— Давайте подадим документы! — загорелся Александр, Вот было бы классно!

Их долго одолевали сомнения. Было страшно ехать в неизвестность, тем более что пока все было хорошо, они оба работали и обеспечивали жизнь семьи. С другой стороны, все это было ненадежно и зыбко, все вокруг советовали им не упускать такую возможность, говорили, что, чем раньше они уедут, тем больше будет у них шансов хорошо устроиться там. Многие из их друзей уже «сидели на чемоданах», собираясь ехать, кто куда: в США, в Израиль или Германию. И они решились. Теперь, когда были поданы документы, им хотелось уехать скорее, каждый вечер велись разговоры только об этом, они с усердием учили немецкий язык и радовались, если им удавалось найти какую-либо ценную информацию о стране, в которой они собирались жить.

В Посольстве им сказали, что приглашение придет через полтора-два года. Маргарита с грустью думала о том, что придется оставить все те вещи, которые она так любила: красивую мебель, посуду, ковры, а главное — книги. Но не возьмешь же все это с собой! Мать Виктора, Виктория Федоровна, не одобряла решение сына ехать в чужую страну.

— Тебе там делать нечего! — говорила она сердито, — Ты русский! Россия — твоя Родина!

— Мама, все уже решено, — сдержанно отвечал Виктор, Родина там, где человеку хорошо…

— А почему ты думаешь, что тебе будет там хорошо? язвительно спросила женщина, — Там ты будешь мести улицы, и твоя жена бросит тебя, когда ты не сможешь обеспечивать ее!

— Мама, оставь Риту в покое! — почти прокричал сын. Мать всегда раздражала его тем, что говорила то, о чем он думал сам. Что будет с их браком, когда они останутся без квартиры, без всех тех материальных ценностей, которые наживались годами? Как сложится их жизнь в чужой стране, где им придется начинать все сначала? Сможет ли Марго выдержать все это?

— Вот видишь! Ты сам в ней не уверен, если кричишь так! И нечего на меня орать!

— Извини, мама… Мне неприятно, что ты плохо думаешь о моей жене…

— Она же холодная, как лед! Как можно жить с такой женщиной? — не унималась мать.

— Ты не права… Рита замечательная жена! Да, она излишне сдержанна, но это потому, что ей трудно пришлось в детстве, она росла без матери, ей приходилось вести дом, в то время как другие девочки, ее сверстницы, жили беззаботно и весело. Она выросла, не зная ласки.

— Это не оправдывает ее… — Виктория Федоровна знала, что полностью не права, но уже не могла остановиться. Ее нелюбовь к невестке обострилась, сейчас, когда она считала, что Рита увозит ее сына в Германию, увозит навсегда, — Она никогда тебя не любила!

— Неправда… — у него перехватило дыхание от этих жестоких слов, он не мог даже говорить.

— Что с тобой? — испуганно воскликнула мать, видя, как он побледнел, — Тебе плохо?

— Да… мне плохо… Мне очень плохо… — отозвался сын тихо, прикрыв глаза, — Я пойду…

После этой ссоры его отношения с матерью стали более натянутыми, хотя она, поняв, что переусердствовала в последнюю их встречу, больше не заводила разговор ни о его жене, ни об отъезде. Ожидание вызова морально измотало их. К тому же, Маргарита потеряла работу, и теперь, находясь дома, целыми днями думала о том, когда же они уедут. Виктор настоял на том, чтобы Марго отдыхала и учила язык вместо того, чтобы искать другую работу. Он знал, что ей не предложат место заведующей, или даже товароведа, когда вокруг всех сокращают. Ему было жаль, что все ее честолюбивые мечты разбились, что она чуть больше года продержалась на должности заведующей, а потом хозяин магазина назначил свою родственницу. Виктору не хотелось, чтобы Марго испытывала разочарование, слоняясь в поисках работы. Он тоже ничего не мог для нее сделать. Если Катюшу удалось пристроить в кооперативный магазин, то жене он даже не смел, предложить это. Он часто задумывался о том, чем она сможет заниматься в Германии со своим дипломом «Института Советской торговли»? Кому там нужен такой диплом? Но эти мысли отступали перед реальностью более суровой: их материальное благополучие было под угрозой, он едва мог теперь платить за коммунальные услуги и продукты. По несколько месяцев не платили зарплату, все их сбережения закончились, много денег ушло на поездку в Москву, в Посольство Германии, когда они подали документы. А ждать надо было еще полгода, и как-то жить, но как? Однажды вечером он вернулся с работы, и застал дома людей, которые выносили их мебель, стенку. Виктору достал ее один приятель с большой переплатой, но Марго так долго мечтала о ней! Виктор посмотрел на жену. Она вспыхнула под его взглядом и опустила ресницы. У него стало скверно на душе оттого, что их быт разрушается, что он не может обеспечить семье сытную жизнь до отъезда, что приходится распродавать мебель, чтобы купить еду. В зале сразу стало неуютно и пусто. На полу стопками лежали книги и стояли коробки с посудой. Виктор вышел на балкон и закурил. Маргарита вышла за ним, он виновато взглянул на нее и тяжело вздохнул. Жена долго молчала, потом тихо произнесла:

— Все равно стенку с собой не возьмешь, а нам надо кушать… У Александра кроссовки порвались… Вот я подумала, что нужно как-то добыть деньги… Ты не сердишься, Виктор?

Он не сердился, но чувствовал себя ужасно беспомощным и потому несчастным. Он устал от всего этого: от вечной нехватки денег и ожидания вызова, от молчания жены, которая не упрекала его ни одним словом, ни одной жалобой на их изменившуюся жизнь. Уж лучше бы она ругалась, как делают другие женщины, или поплакалась бы, но только не молчала! Его всегда сводило с ума то, что он не знал, что у нее на душе, что она чувствует. Они поужинали жареной картошкой с солеными огурцами. Мясо было теперь в их доме редко. Виктор q тоской вспоминал, какими вкусными блюдами кормила его раньше жена, стараясь, чтобы их стол был разнообразным и красиво сервированным. Александр быстро съел свою порцию и побежал на улицу, играть с детьми. Виктор помог жене убрать со стола, пока она мыла тарелки. Позже они смотрели телевизор, практически не разговаривая между собой.

— Рита, я постараюсь что-то придумать, — наконец, сказал мужчина, обернувшись к жене.

— Может, мне все же попытаться найти работу? отозвалась она тихо, — Я могла бы работать продавцом… — она помолчала, потом добавила: — Да хоть кем могла бы работать…

— Нет, детка, — мягко возразил муж, тронутый ее готовностью помочь ему в решении проблемы, — На приличную работу тебе не устроиться, а стоять весь день за прилавком тебе будет тяжело. К тому же, что толку работать, если месяцами почти нигде не платят зарплату?

— Катюшу опять уволили, у них сокращение было… вздохнула жена, думая о подруге.

— Вот видишь… — развел Виктор руками, — Сиди дома и учи немецкий язык. Когда приедем в Германию, ты будешь нашим переводчиком, — пошутил он, потом негромко произнес: — Не переживай из-за стенки. Там мы купим самую красивую, какую ты захочешь! Все равно все это будет трудно быстро распродать, поэтому надо сейчас начинать, чтобы потом скорей уехать. Мой один знакомый полгода потратил на это, потом все за бесценок отдал и уехал.

— Книги жалко оставлять… Может, возьмем их с собой? предложила Маргарита.

— Не все, милая… Слишком большой вес! За них придется много платить. Дешевле будет купить книги там. В Германии полно русских магазинов, где можно купить практически любую книгу или кассету. Но самые лучшие заберем с собой, если тебе хочется.

День ото дня их квартира становилась все более пустой и унылой. Маргарита дала объявление в газете, и каждый раз чтото продавала, откладывая часть денег на дорогу. Все остальное тратилось на продукты и коммунальные услуги за квартиру. Теперь у них не было ни ковров, ни красивой посуды, ни хрусталя; из мебели остался кухонный стол, за которым Александр делал уроки, несколько стульев, да старый диван, на котором раньше спала Маргарита, когда жила с отцом и мачехой. Свой мягкий уголок они продали, спальный гарнитур и мебель Александра тоже. Мальчик спал теперь в зале на диване, а его родители в спальне на полу, на толстом матраце. Спать было холодно, и Маргарита часто простуживалась. Время тянулось ужасно медленно. Казалось, что они уже никогда не получат вызов в Германию. Многие их знакомые и друзья уехали, другие, кто остался, теперь редко бывали у них. Да супруги и не приглашали никого, потому что гостей даже негде было посадить. Время от времени забегала Катюша, которая пристроилась чем-то торговать на рынке, и, оглядывая эту пустоту, бесцеремонно качала головой и спрашивала, как можно жить в таких условиях?

— Скоро придет вызов, и мы уедем, — сдержанно отвечала ei Маргарита.

— Ты еще веришь, что он придет? — пожимала плечами подруга, — Одни мои знакомые недавно получили отказ! Три года ждали и вот… Ну, вам, может быть, повезет больше! Да можно и здесь неплохо жить, если не лениться. Я, например, двоих детей одна тяну!

День, когда они получили приглашение из посольства Германии, был, пожалуй, одним из самых счастливых для них дней за последние два года. Маргарита позвонила мужу на работу. Виктор работал с пациентом, и ей сказали, что он перезвонит, когда освободится. Маргарита с нетерпением ожидала звонка, хватаясь то за одно дело, то за другое, но все валилось из рук. Последнее время она уже сама перестала верить в их отъезд, с отчаянием думая о том, что ждет их дальше. Беспросветная серая жизнь, полная разочарований и уныния. Маргарита много раз жалела о том, что не сделала попытку найти работу, пусть самую низкооплачиваемую и трудную, но им не пришлось бы испытать весь ужас нищеты и унижения. Раздался телефонный звонок. Маргарита тотчас взяла трубку.

— Ты звонила, Марго? — услышала она тревожный голос мужа, — Что-то случилось?

— Прислали вызов… — отозвалась она тихо, едва сдерживая подступившие слезы.

Виктору передалось ее волнение, он сказал ей пару ободряющих фраз, положил трубку и прикрыл глаза. Перед ним промелькнули все те страшные дни ожидания, когда он думал, что они на краю пропасти, из которой им никогда не выбраться, если они упадут.

— Что с тобой, дружище? — услышал Виктор и открыл глаза. Это был Андрей, его коллега и товарищ по работе, — О чем мечтаешь? Там пациент ждет!

— Андрей, послушай, ты не мог бы меня подменить? Мне надо срочно домой!

— Что-то с Ритой? — обеспокоено спросил врач, — Иди, если тебе надо! Главного нет…

Виктор давно приберег деньги для такого случая. Он заехал в несколько магазинов, купил самых лучших продуктов, из тех, о которых они почти забыли, купил шампанское и красивый букет цветов. Затем заехал в школу за сыном, чтобы забрать его раньше и всем вместе отметить это радостное событие. Александр бросился ему на шею, и так бурно проявлял свою радость, что едва не задушил отца. Дома их ждал великолепный обед из жаренных отбивных, картофеля фри и салата. Из кухни доносились соблазнительные ароматы чего-то печенного. Маргарита тоже приберегла на этот случай деньги и успела сходить в магазин.

— Ох, Марго! — восхищенно произнес Виктор, — Чем так вкусно пахнет, детка?

— Секрет! — весело ответила она, целуя мужа и сына, — О, Боже! Цветы…

— Это тебе, девочка… — произнес Виктор тихо, подумав о том, как долго он не дарил ей цветы. Последний год им ophundhknq| думать только о хлебе насущном, ничего подобного он не мог себе позволить. Ему пришло в голову, как мужественно жена вынесла все трудности, как ровно относилась к нему и сыну, словно ничего не происходит, словно их жизнь совершенно не изменилась, — «Она любит меня, очень любит», — мелькнула у него мысль.

Его захватили приятные хлопоты. Он стал разворачивать покупки, приводя этим жену и сына в неописуемый восторг. Вскоре они устроили настоящий пир, бурно обсуждая предстоящий отъезд. Теперь все было реальным, это были не мечты, как несколько месяцев назад. Нужно было так много сделать! Оформить документы, продать квартиру, заказать билеты. Виктор в который раз перечитал бумагу, которая так круто меняла их жизнь. Маргарита думала о том, как давно в их доме не звучал смех сына и мужа, как давно не было радости. Они сами не заметили, как приблизился вечер, а за ним и ночь. Александр, уставший от навалившихся на него эмоций и вырвавший обещание у родителей, что завтра не пойдет в школу, ушел спать. А Виктор все смотрел в сияющие глаза жены и улыбался, счастливый тем, что счастлива она. Наконец, он поднялся и протянул к ней руки. Она вложила в них свои.

— Я люблю тебя, моя маленькая Марго! — прошептал мужчина нежно, — А ты? Ты любишь меня, девочка моя? — его глаза неотрывно следили за ее лицом. Она вспыхнула.

— Да, дорогой… Я тебя очень люблю, — она подалась к нему и опустила ресницы.

— Посмотри на меня! — хрипло произнес он, приподняв одной рукой ее подбородок.

Она подняла ресницы, и он встретил чистый взгляд светлосерых глаз. Виктор, словно пушинку, подхватил ее на руки и понес в спальню. Эта ночь была особенной: страстной и нежной одновременно, они неутомимо ласкали друг друга, трепетно говорили о любви и еще, о том, что, наконец, закончился весь этот кошмар ожидания, что теперь они начнут свою жизнь заново, с новой страницы.

Стюардесса объявила посадку. Александр с тревогой взглянул на мать. Она ободряюще ему улыбнулась и перевела взгляд на мужа. Виктор был тоже взволнован, но это могла заметить только она, потому что знала каждое движение его души, каждый жест и выражение лица. Маргарита могла почти всегда безошибочно определить, о чем он думает в данный момент. Она, действительно, любила своего мужа, но ей было трудно проявлять эту любовь. Она боялась показаться ему смешной или навязчивой, не подозревая, какие муки сомнений, какие страдания испытывает Виктор из-за ее сдержанности и холодности.

Германия их встретила проливным дождем. Они благополучно прошли таможенный контроль в аэропорту Франкфурта на Майне, забрали свой багаж и вышли к стоянке такси. Нужно было добраться до вокзала, чтобы следовать дальше к месту назначения, в Нюрнберг.

Маргарита обратилась к таксисту, сгорая от стыда от qbnecn ломанного немецкого. Водитель, пожилой человек, осмотрел их, затем их багаж и приветливо улыбнулся. Всю дорогу он что-то бойко рассказывал, из чего супруги не могли разобрать ни слова. Поезд доставил их до Нюрнберга. Они снова взяли такси и отправились в ведомство, которое занималось устройством вновь прибывших иммигрантов. Семью определили в общежитие.

— Папа, смотри! Здесь все машины иномарки! — с восхищением говорил Александр, когда они гуляли по городу всей семьей, любуясь архитектурой, витринами магазинов, офисов и кафе.

— Иначе и быть не может, сынок! — улыбался Виктор, мечтая о том дне, когда он сядет за руль собственного «БМВ» или «Мерседеса». Но как же долго придется ему ждать!

Едва они приехали, как тотчас поняли, насколько слабо их знание языка. Они практически не понимали ничего из того, что говорили им местные жители. Быстрый темп речи и нечеткое произношение окончаний слов делали их почти неузнаваемыми. Маргарита недоуменно думала о том, какой же все-таки язык она учила дома? Александра определили в немецкую школу, где учились дети разных национальностей, и единственным языком общения был для них немецкий. Как ни странно, но мальчик быстро все схватывал, у него появилось несколько друзей. Виктор и Маргарита учились на языковых курсах. Преподавание велось сразу только на немецком, что очень усложняло обучение. Благо, что основа грамматики у них была, и они, прилагая невероятные усилия, вечерами занимаясь дома, постепенно привыкали к новой речи, начинали лучше понимать немцев и более правильно выражать свои мысли. Жили они на социальное пособие, которое выплачивало государство. Когда закончились курсы, встал вопрос о том, что делать дальше. Виктору было необходимо защитить свой диплом врача, а для этого надо было еще учиться, потом пройти практику, а уж позже думать о работе. Его удивило, когда Маргарита после курсов сразу же стала искать рабочее место.

— Так будет лучше! — решительно заявила она, хотя он спорил, — Главное выучиться тебе! Твоя профессия здесь востребована и высокооплачиваема, моя — нет!

— Но я не могу учиться в то время, когда ты будешь работать и содержать семью! — возмущался Виктор, — Черт возьми! Я не допущу этого!

Он допустил это…В словах жены была истина, против которой спорить было бесполезно. Маргарита устроилась продавцом в продуктовый магазин. Работа была тяжелая и утомительная, ей приходилось день ото дня расставлять товар по полкам, приносить коробки с упакованными продуктами и выносить пустые. Невозможно было передохнуть. Она часто с тоской вспоминала свою работу в России, где можно было поболтать в свободное время с подругами, выпить чай, просто посидеть. Здесь это не допускалось. Если даже никакой срочной работы не было, нужно было все равно что-то делать. Маргарита приходила домой настолько уставшая, что буквально валилась с ног. Виктор, видя это, чувствовал себя очень скверно. Он привык всегда сам зарабатывать семье на жизнь, а reoep| был не в состоянии ничего изменить. Много раз он порывался бросить учебу и пойти на самую тяжелую и грязную работу, только бы облегчить жизнь жене, но она была категорически против этого. Они продолжали жить в общежитии, но подыскивали себе квартиру. Найти ее было не так легко. Хотелось, чтобы квартира была в удобном месте, комфортабельной и уютной. Они уже посмотрели с два десятка квартир, но ни одна им не подходила. А в общежитии они жили все трое в одной комнате. Виктор настолько истосковался по близости с женой, что готов уже был взять любую квартиру. Большой удачей было, если Александр в воскресенье с друзьями отправлялся на прогулку в старый город. Тогда супруги знали, что он не вернется в ближайшие три-четыре часа, и могли предаваться любви, конечно, при условии, если соседи по общежитию не помешают.

— Марго! — говорил Виктор после того, как страсть была утолена, — Я не могу так больше жить! Я хочу, чтобы мы могли заниматься этим, когда захотим! Та квартира на SchillerstraЯe не так уж плоха, если ее как следует отремонтировать. Я возьму ремонт на себя, милая.

— Вспомни, какая там ванная комната! А кухня? возражала она мягко, — Потерпим еще, дорогой! К тому же, детская комната маловата, а Сашенька хочет компьютер и телевизор.

— Мне кажется, что я до конца дней своих буду жить в этом общежитии! — ворчал муж, но Маргарита, положив свою хорошенькую головку ему на грудь, уговаривала его тихим ровным голосом, и он снова соглашался со всеми ее доводами, чувствуя, как в нем нарастает желание обладать ею. И они вновь растворялись в объятьях друг друга, забывая обо всем на свете. А потом, как сумасшедшие соскакивали с постели и начинали все приводить в порядок, потому что вот-вот должен был прийти Александр.

Виктор не успел заметить, как закончились его курсы. Врач, доктор Вебер, у которого он проходил практику, оказался очень доброжелательным сердечным человеком. Мало того, что он помог супругам найти хорошую квартиру, не требующую никакого ремонта, так господин Вебер к тому же привез им кое-что из мебели: диван и два кресла, старый, но вполне приличный холодильник, стол со стульями. Все это совершенно безвозмездно. Когда Маргарита, тронутая таким участием, стала его благодарить, пожилой врач широко улыбнулся.

— Не надо меня благодарить, Frau Andreew! — произнес он негромко, — Это Вам на первое время. Потом, когда Ваш муж будет работать, Вы купите себе все самое лучшее.

Виктор с Маргаритой постепенно обставляли свою новую квартиру. Пока они жили в общежитии, им удалось скопить немного денег. Сначала они купили мебель в комнату Александра: удобную софу, стенку, которая шла вместе с шифоньером, письменным столом и множеством полок, толстый ковер, красивую настольную лампу. Все это было новым и самого лучшего качества. Себе в спальню они взяли подержанный, но в хорошем состоянии гарнитур и две ковровые dnpnfjh. Правда, у них не хватило денег, чтобы обставить зал, но зато супруги взяли большой телевизор, который пристроили на старенькую тумбочку, купив ее в комиссионном магазине. Там же они взяли журнальный столик, довольно неплохой, и пару книжных полок. В общем, квартира выглядела не плохо, но главное- это было их отдельное жилье, их уютное гнездышко, где они чувствовали себя очень счастливыми.

— Детка, Herr Weber пообещал меня оставить у себя после практики, — как-то сказал Виктор за ужином, — Ты даже представить не можешь, какое это везение! Помнишь Толика, с которым я учился? Так он поменял уже третье место практики.

— Дорогой, ты несправедлив к себе, — возразила Маргарита, — Шеф оставляет тебя, потому что ты замечательный врач и хорошо владеешь немецким! Это только твоя заслуга!

— Нет, Рита… Должно еще и повезти, — произнес мужчина, потом тихо добавил: — Через пару месяцев ты сможешь оставить работу, милая… Я сам буду содержать семью…

— Нет, я доработаю год, чтобы после получать пособие по безработице. А может быть, мне даже дадут какую-нибудь школу. Татьяна уже получила подтверждение своего диплома, значит, и я получу. Можно будет попросить курсы по делопроизводству или бухгалтерские.

— Да, ты права, Марго… — согласился муж, думая о том, какая у нее целеустремленная и цельная натура, потом вдруг предложил: — Хочешь, съездим на выходные в Париж?

— В Париж? — ее глаза вспыхнули огоньком радости, но тут же погасли, — А деньги?

— Билет стоит восемьдесят марок. На троих — это двести сорок. Если взять марок двести с собой, то вполне на все хватит. Автобус комфортабельный, удобный. Завтрак можно взять с собой, а пообедаем где-нибудь в недорогом кафе в Париже. Ты должна отдохнуть, девочка, новые впечатления пойдут тебе на пользу. Сделаем снимки. Александр будет счастлив…

Виктор знал, что, если сказать о сыне, то Маргарита точно согласится. Ради мальчика она готова сделать все, что угодно!

Париж… Город Мира… Они были там всего один день, но его необыкновенный шарм останется с ними на всю жизнь. Площадь Согласия, Эйфелева башня, мосты и набережные Сены, великолепные фонтаны — все поражало своей красотой и великолепием, будоражило воображение. Вспоминались герои произведений Дюма, Бальзака, Золя. Александр делал снимки фотоаппаратом, жалея о том, что у них нет кинокамеры. Обедали они в крошечном уличном кафе, где официант, узнав, что они раньше жили в России, все время невпопад говорил «карашо» и «спасибо». День пролетел, словно один миг. Их туристская группа собралась в условленном месте, чтобы следовать назад в Германию.

Когда Виктор закончил практику, которая длилась целый год, и получил место, жизнь семьи значительно улучшилась. Теперь они полностью могли отказаться от социального пособия, которое доплачивало им государство к зарплате L`pc`phr{. Она продолжала еще работать, но мечтала о том, чтобы получить новую профессию. Они постепенно смогли прилично обставить квартиру новой мебелью, купили Александру компьютер, телевизор и видеомагнитофон. Только прожив в Германии два с половиной года, Виктор, наконец, почувствовал себя полноценным человеком. Он имел теперь работу, которая обеспечивала жизнь его семьи, практически свободно владел немецким языком.

Его шеф, доктор Вебер, был очень доволен им. Благодаря Виктору появилось много пациентов, которые, плохо зная немецкий, шли в Praxis к новому русскому врачу, которому могли объяснить все на своем родном языке.

Что было, действительно, очень неприятно, так это отсутствие общения. Знакомых у Виктора и Маргариты было полно, но друзей они так и не обрели. Все иммигранты и переселенцы в основном имели многочисленную родню, жили семейными кланами, и не допускали в свою среду чужаков. Им хватало общения со своими. Местные немцы, несмотря на всю их приветливость и доброжелательность, дальше служебных отношений не заходили. Соседи ограничивались приветствиями «Guten Morgen» или «Guten Abend». Виктор был склонен думать, что это происходит от чрезмерной сдержанности его жены, которую люди принимали за высокомерность и нежелание их знать. Он ни раз говорил об этом Маргарите.

— Ты хочешь, чтобы я вешалась им на шею? — раздраженно отзывалась она, — Да здесь ведь никто никому не нужен! Каждый думает о том, как добиться успеха!

— Но, ведь другие люди имеют друзей! — в тон отвечал ей муж, — Причина в нас самих!

— Я хочу дружить с теми, кто мне интересен! А встречаться с кем-то от скуки я не буду! Мне хватает общения с тобой и Александром! И вообще, мне неприятен этот разговор!

— А мне неприятно, что ты холодная, как лед! — прокричал Виктор, — Я никогда не знаю, что у тебя на уме, ты живешь со мной шестнадцать с половиной лет, но так и не стала мне близким человеком! Ты мне чужая! — он тут же пожалел об этих своих словах, видя реакцию жены.

Она стала белой, как полотно. Казалось, она вот-вот лишится чувств. Но ей удалось взять себя в руки. Она долго и мучительно молчала, пока, наконец, произнесла:

— Я ничего не имею против развода… — ее голос звучал ровно и холодно, — Можешь завтра же подавать документы! она встала и пошла к двери, потом обернулась и бросила: — Мы с Александром подыщем себе квартиру и исчезнем из твоей жизни, будь спокоен!

— Нет! — прогремел Виктор, соскочил, как ошпаренный, и устремился к ней. Он был в бешенстве от ее слов, от того, что она готова так легко от него отказаться. Он приблизился к ней совсем близко и прижал к стене, — Никогда! Пока бьется мое сердце, ты будешь принадлежать мне, хочешь ты этого или нет! Я никогда не позволю тебе уйти, Маргарита!

— Я не спрашиваю твоего позволения! — спокойно отозвалась она, — Оставь меня!

— Нет! — хрипло произнес он, потом впился в ее губы долгим жадным поцелуем.

Его руки стали лихорадочно шарить по ее телу, такому любимому и желанному. Сопротивление жены еще больше разжигало его желание. Теперь он не владел собой, срывая с нее одежду и швыряя ее на пол. Когда он стал расстегивать свои брюки, Маргарита разразилась рыданиями. Это так потрясло его, что он тут же взял себя в руки.

— Прости, милая… — прошептал он ласково, — Я не хотел, девочка…

Но у нее началась настоящая истерика, она не могла успокоиться, буквально захлебываясь слезами. Виктор подхватил ее на руки и понес в спальню. Бережно положил на кровать и спросил, не хочет ли она воды. Маргарита продолжала плакать, закрыв руками лицо, и не отвечала ему. Теперь Виктор был просто в отчаянии от того, что наделал. Он, действительно, не хотел ее обидеть…

— Марго, дорогая, я очень тебя люблю, ты ведь знаешь это? — мягко спросил он, садясь на край кровати. Он убрал ее руки и аккуратно вытер слезы с ее лица.

— Знаю… — тихо отозвалась она, немного успокаиваясь и натягивая на себя одеяло.

— Послушай, что я скажу тебе, детка, — продолжал мужчина, — Это больше никогда не повторится… Я сам не знаю, что на меня нашло… Но ты не можешь меня оставить…

— Ты сам этого хотел! Ты сам сказал, что я плохая жена…

— Я этого не говорил, маленькая лгунья, — ласково произнес он, гладя ее волосы, — Я сказал только, что ты холодна… Я был настоящим идиотом… Прости меня! Я просто не вынесу, что ты уйдешь из моей жизни… — поскольку Маргарита молчала, он продолжал, мобилизовав все свои силы, — Подумай о нашем сыне… Он взрослеет. Именно сейчас ему нужен отец… Ты ведь знаешь, какой это опасный возраст. Александр — славный парень, но неизвестно, как на него повлияет наш разрыв… Если я тебя больше не интересую, останься ради нашего мальчика! Но, только не молчи! Я сойду с ума от твоего молчания! Скажи, ты останешься?

— Да… — едва слышно ответила она, но он услышал и почувствовал себя так, словно получил помилование перед самой смертной казнью, — Конечно, я останусь, Виктор…

Маргарита сдержала свое слово и осталась. Он тоже сдержал свое слово и больше никогда не позволял себе быть грубым. После этой нелепой ссоры их интимные отношения довольно осложнились. Если раньше Виктор мог позволить себе практически все, что хотел, то теперь он боялся каким-нибудь действием оскорбить свою дорогую половину. Раньше во время близости он чувствовал себя полновластным хозяином этой гордой женщины, зная, что она ответит на любой его порыв, послушно воспримет любое его желание. Именно в спальне он владел ею, ее телом и душой, она была его собственностью, его плотью. И он получал свое сполна, награждая себя за те часы холодной сдержанности, которые ему приходилось выносить от жены в обычной жизни. Теперь он совершенно не знал, как beqrh себя с ней. Все эти годы он держал инициативу в своих руках, Маргарита лишь с робкой нежностью подчинялась ему. И в этом было особое очарование. Виктору импонировали именно такие отношения с женщиной. Он был слишком мужчина, чтобы позволить женщине быть активнее него. Маргарита думала о том, что муж охладел к ней. Его ласки стали более сдержанными, они были нежными, но почти никогда страстными, как раньше, когда у нее захватывало дух от одной только мысли, что он сейчас с ней сделает. Он любил говорить ей об этом, получая удовольствие от того, как вспыхивает от стыда ее лицо, и трепещут пушистые ресницы. Их интимные отношения стали не то что бы банальными, но утратили свою остроту и шарм.

Тем не менее, жизнь продолжалась, и внешне все выглядело вполне нормально. Маргарита, помня последнюю ссору с мужем, старалась быть более ласковой, мягкой, чтобы он только не считал ее холодной. Виктор думал, что она делает это ради их сына, ради сохранения благополучия в семье. Теперь, когда их близость утратила былое очарование, он чувствовал себя обделенным, часто раздражался по пустякам, но с женой вел себя корректно и вежливо. Он, действительно, любил ее. Она была той единственной женщиной, к которой были устремлены все его помыслы. Маргарита осталась без работы и теперь находилась дома в ожидании учебы. Она так устала за последнее время, что этот отдых казался ей настоящим блаженством. Она высыпалась, потом делала покупки и готовила еду. Вечерами, когда вся семья собиралась вместе за ужином, Маргарита ненавязчиво расспрашивала мужа о его работе, новых пациентах, о докторе Вебере. Она скучала без людей, потеряв работу. Виктор охотно рассказывал ей обо всем, думая о том, как молодо она выглядит сейчас, когда имеет возможность больше отдыхать. Хотя ей было почти тридцать пять лет, она выглядела не старше двадцати четырех-двадцати пяти. А он? Ему уже сорок четыре… Его голову посеребрила седина, он утратил стройность и легкость юности. Виктор с болью подумал о том, что его молодая красивая жена совершенно равнодушна к нему, что ее удерживает возле него только всепоглощающая любовь к их сыну. А что будет потом, когда Алекс вырастет?

Как-то вечером за ужином Виктор сказал, что скоро у него будет отпуск. Все трое принялись бурно обсуждать, куда поехать. Виктору хотелось отдохнуть на море в Турции или Ис пании, но он молчал, желая, чтобы сначала Маргарита высказала свое желание. Он был уверен, что она захочет поехать в какую-нибудь экзотическую страну.

— Что, если нам поехать в Египет? — услышал он и улыбнулся мысли о том, что угадал ее желание. Маргарита эту улыбку восприняла по-другому и тихо произнесла: — Решай сам, милый… Мы поедем, куда ты скажешь…

— Я ничего не имею против Каира! — отозвался мужчина, Алекс, что ты скажешь?

— Пирамиды — это круто! — ответил тот, с искренним bnquhyemhel глядя на мать. Как ей такое пришло в голову? И почему он сам об этом не додумался? Там он сможет отснять на пленку потрясающий фильм и представит его на юношеский конкурс.

Александру было сейчас шестнадцать лет. Это был очень красивый юноша: высокий, стройный с темно-русыми волосами и задумчивым взглядом серых глаз. Его ослепительная улыбка, излучающая доброту, притягивала к себе взоры многих девочек из его школы. Они часто звонили ему домой. Он вежливо разговаривал с ними, но оставался равнодушным.

Они не соответствовали его идеалу женщины — матери. Ее Александр считал воплощением женственности и красоты. В ней ему нравилось все: низкий спокойный голос, уверенные грациоз ные движения, даже ее сдержанность и кажущаяся холодность. Он подсознательно чувствовал, что за ними скрывается страстная нежная женщина, умеющая по-настоящему любить и быть преданной. Виктор часто с улыбкой говорил жене, что у парня ярко выраженный Эдипов комплекс, тут же добавляя, что это только свидетельствует о его изысканном вкусе.

— Наш мальчик будет всю жизнь искать себе подругу, похожую на тебя! — говорил он, трепетно прижимая жену к себе, — Но другой такой женщины нет, я это точно знаю!

В такие моменты его глаза искрились любовью и нежностью.

— Ты выдумщик, дорогой! — отзывалась она ласково, тронутая его словами и взглядом, — Наш Сашенька совсем еще ребенок, он не думает об этом!

— Это ты еще ребенок, Марго! — возражал Виктор с иронией, — Наш сын взрослый мужчина! Уверен, что у него уже есть сексуальный опыт… — он с удовольствием наблюдал, как она утрачивает всю свою сдержанность и ее лицо вспыхивает от праведного материнского гнева.

— Как ты можешь говорить такое об Александре!? возмущалась она, — Это неправда!

— Ну что ты злишься? — спрашивал муж, — Он ведь не девушка, которую надо беречь, а парень! Никаких последствий не будет… Я, например, познал женщину в шестнадцать лет…

— Твои похождения меня не интересуют! — строго отвечала Маргарита, умирая от сжигающей ее ревности, но всем своим видом выказывая полное равнодушие, чем очень разочаровывала мужа, — И вообще, прекратим этот разговор! Мне он неприятен!

— Как скажешь, детка, но неправильно уходить от действительности…

— Ты что-то знаешь? — испуганно спрашивала жена, — У него кто-то есть?

— Да нет… Я сказал просто так, — отвечал муж, не желая ее волновать, — Успокойся, Марго! Виктор был реальным человеком, и понимал, что их рослый и крепкий парень вполне созрел для интимных отношений с женщиной, тут матушкуприроду не обманешь. Он обстоятельно поговорил с сыном и дал ему пару дружеских советов. Александр нисколько не смутился h поблагодарил отца. Это был их мужской секрет, который они решили не раскрывать матери. Виктор взял с сына слово, что, если возникнут какие-то проблемы, он обратится к нему, и только к нему. Хотя Виктор был уверен, что никаких проблем не будет. Александр — умный и целеустремленный юноша, который четко знает, что ему нужно в жизни. Он выучится в университете и станет режиссером. Уже сейчас, имея всего полгода кинокамеру, Александр делает неплохие любительские фильмы, сам пишет к ним сценарии. Маргарита мечтала, чтобы их сын стал поэтом. Виктор решительно заявлял, что Алекс должен получить профессию, которая будет обеспечивать его жизнь, а уж потом пусть пишет свои стихи, если это так уж необходимо его матери. Маргарите ничего не оставалось, как согласиться с вескими доводами мужа. Благополучие сына было для нее превыше всего.

Виктор заказал путевки. Начались сборы в поездку. Ожидание путешествия всегда волнует и разыгрывает воображение. Всегда кажется, что непременно что-то забудешь. Впрочем, обычно так и случается. Супруги купили пару дорогих чемоданов, множество мелочей, необходимых в дороге, коекакую одежду себе и Александру. Мальчику взяли также несколько кассет для видеокамеры и пленку для фотоаппарата. Его увлечение стало для всей семьи особо важным, когда он заявил, что оно станет его профессией. Маргарита купила себе пару симпатичных купальников, едва Виктор сказал, что в отеле, где они будут жить, великолепный бассейн. Себе он купил новый перочинный нож. Путешествие должно было состояться в июле, во время летних каникул у сына и отпуска отца. Маргарита была пока свободна. Она с радостным предвкушением думала о том, какие экзотические сувениры купит в Египте, и украсит ими их уютную квартиру. Наконец, приготовления закончились.

Самолет доставил их туристическую группу в Каирский аэропорт. Отель, действительно, был великолепен. Виктор с явным удовлетворением рассматривал номер, в который их поселили: две уютно обставленные комнаты, ванная, балкон. Он в который раз подумал о том, как хорошо зарабатывать деньги и иметь возможность оплачивать всю эту роскошь. Маргарита была просто в восторге от всего этого. Она с уважением поглядывала на мужа, который был в состоянии устроить им такое путешествие благодаря тому, что он как хороший специалист имел высокооплачиваемую работу. Путевка была двухнедельная, включала в себя поездки в Александрию, Мемфис и Луксор. Туристы были в основном все из Германии.

Каир поражал не только своим масштабом, но и количеством минаретов, музеев, достопримечательностей. Цитадель Салладина, мечеть Мохаммеда Али, мечеть Султана Калауна эти памятники архитектуры буквально завораживали туристов. Их группа посетила уникальный Египетский музей, в котором, по словам гида, было сто двадцать тысяч экспонатов, среди которых сокровища фараонов, три саркофага (один из них gnknrni), царские мумии, трон Тутанхамона, отделанный драгоценными камнями, огромные статуи фараонов Хеопса и Микерина. Также побывали они в Коптском музее, в той части города, где живут христиане-копты, увидели удивительные поделки из глины, дерева, стекла. В Каирском музее исламского искусства была великолепная коллекция ковров и драгоценностей. Посетили знаменитый на весь Восток базар ХанЭль-Хамели, где можно было купить практически все. На окраине Каира, в Гизе, гордо возвышались три пирамиды Хеопса, Микерина и Хефрена, одна из них — Хеопса, самая большая, с ее южной стороны находилась «Солнечная Ладья», сделанная из кедра без единого гвоздя. Некрополь Гизы состоял из маленьких пирамид, где были захоронены жены фараонов, жрицы и важнейшие чиновники. У подножия обширного плато Гизы располагались многочисленные погребальные храмы и Большой Сфинкс, высеченный из цельной скалы. Экскурсия состоялась под вечер, поэтому туристам повезло увидеть светомузыкальное представление. Также туристическая группа совершила экскурсию в Саккара — некрополь первой столицы Египта, Мемфиса. Они видели самую древнюю из египетских пирамид ступенчатую пирамиду Джосера, а также двадцатиметровые копии статуй Рамзеса второго и Джосера и сфинкс. От самого древнего города почти ничего не осталось. Луксор, небольшой городок на правом берегу Нила, известен своим Каркакским храмом, а особенно колонным залом фараона Сети первого, состоящего из ста тридцати четырех шестнадцатиметровых колонн с цветными барельефами.

Туристы заметить не успели, как пролетела первая неделя путешествия. Каждый вечер, утомленные длительными экскурсиями, они собирались в ресторане отеля или у бассейна, отдыхали и обсуждали все увиденное. Виктор и Маргарита подружились с семьей из Берлина. Господин Отто Мюллер был школьным учителем по физкультуре, а его жена Эрика преподавала историю искусств в университете. Она почти все знала о достопримечательностях Египта и могла рассказывать о них с упоением, часами, собирая вокруг себя почти всю туристическую группу. Она рассказывала то, что гид был просто не в состоянии рассказать из-за недостатка времени или знаний. Эрика Мюллер раскрывала тайны жизни фараонов, придворные интриги, ухищрения жрецов для сохранения власти.

Вообще, группа подобралась из интересных и приветливых людей. Журналист Ханс Шпрингер из Гамбурга путешествовал вместе со своей подругой Моникой, ведущей детской телепередачи. Он много снимал на камеру и давал Александру дельные советы. Пожилая пара из Мюнхена, господин и госпожа Норманн, выйдя на пенсию, объездили уже полсвета, и в следующий раз собирались отправиться в Касабланку. Они со смехом рассказывали о своих недавних приключениях в Венесуэле, когда из-за ошибки туристической компании, их среди ночи выставили из отеля, но потом все выяснилось, и им предоставили великолепные апартаменты, чтобы только не было скандала. Был владелец магазинов итальянского происхождения, господин Лоренцо со своей юной супругой, Катариной. Это их oepbne совместное путешествие приводило ее в неописуемый восторг, она и в Германии жила всего полгода, практически не знала немецкий язык. Ей было трудно общаться, и она не отходила от мужа ни на шаг. Господин Бергман был из Лейпцига. Это человека знали в Германии все как очень популярного писателя. Он путешествовал один и говорил, что собирает материал для новой своей книги. Было еще несколько человек в их группе, но они как-то сторонились остальных. Молодая пара из Бремена все вечера проводила на дискотеке, двое мужчин все время купались в бассейне и общались только между собой, словно никого вокруг не было. Одна семейная пара из Киля, Мигель и Джессика, постоянно ссорились, и им было не до других. Возможно, это было их последнее совместное путешествие…

В Александрию отправились на автобусе. Город, еще основанный Александром Македонским и названный в его честь, его называют еще форт Кайт-Бей, поражал количеством музеев и памятников старины. Самая большая и популярная в Александрии мечеть Абу Эль-Аббаса, катакомбы Кан Аил-Шавкара, скальные гробницы Анфуни; греко-римский музей, в котором хранится уникальная коллекция монет, древние папирусы, глиняные сосуды, саркофаги; музей изящных искусств, где собраны картины зарубежных и египетских художников; музей королевских драгоценностей, собранных самим Мохаммедом Али; Гидробиологический музей с огромными аквариумами, в которых живут все представители фауны Нила, Красного и Средиземного морей — все это производило на туристов потрясающее впечатление своей красотой и древностью.

Александр отснял несколько замечательных фильмов, которые надо было еще предъявить на таможенном досмотре, чтобы вывезти их из страны. Маргарита купила пару алебастровых фигурок и статуэтку. Путешествие подходило к концу. Нужно было возвращаться в Каир, чтобы оттуда следовать в Германию. Жалко было расставаться со всей этой красотой, но никуда не денешься: когда-то все заканчивается. Туристы сели в автобус, с грустью покидая этот древний дивный город. Получилось так, что Виктор сел рядом с Александром, потому что Джессика, окончательно рассорившись со своим мужем, села с господином Бергманом, Маргарита сидела у окна, когда Мигель спросил разрешения сесть рядом. Она ничего не имела против. Всю дорогу она смотрела в окно, думая о том, что скоро они вернутся, и начнутся ее занятия на курсах. Когда теперь они смогут кудато поехать?

Автобус проехал уже почти половину пути, когда водитель и пассажиры заметили на обочине дороги машину, дверца которой была открыта, и из которой наполовину вывалился изза руля пожилой мужчина. Очевидно, ему стало плохо сердцем, и он нуждался в помощи. Водитель остановил автобус на обочине за машиной и открыл двери. Гид и несколько туристов вышли и побежали к машине. Когда они приблизились к ней, двое человек в масках направили на них дула автоматов и велели вернуться в автобус. Сами они последовали за ними. Nwebhdmn, бандиты прятались за машиной, что их никто не заметил сразу.

— Это ограбление! — четко произнес один из них на отличном английском, — Деньги, ценные вещи и ювелирные изделия складывайте в сумку, которую будет проносить он! бандит указал на своего напарника. Третий, тот, что буквально несколько минут назад умирал в машине, теперь был в полном здравии, и стоял снаружи с автоматом наперевес.

Люди, молча, умирая от страха, стали доставать деньги, снимать дрожащими пальцами кольца и серьги. Никто не роптал, понимая, что положение очень серьезно.

Парень стал обходить с сумкой туристов, начиная от водителя и гида. Гид мрачно швырнул в сумку несколько купюр, водитель сказал, что денег у него нет, и получил мощный удар в челюсть, от чего едва не вывалился из автобуса. Деньги сразу появились.

— Те, кто будут укрывать от нас деньги, получат пулю в лоб, — предупредил тот бандит, что собирал дань, — Будьте благоразумны, и с вами ничего не случится!

Он проходил довольно быстро, потому что туристы охотно расставались со своим добром в надежде сохранить жизнь. Бандит дошел уже до середины автобуса, туда, где сидела Маргарита с Мигелем, а напротив них, через проход, Виктор и Александр. Мальчик с ужасом смотрел на этого человека в маске. Раньше он такое видел в кино, но никогда не задумывался, что это бывает в жизни. Неожиданно Мигель вытащил из-за пояса пистолет и в упор выстрелил в бандита. Пуля попала прямо в сердце, тот упал замертво. Другой бандит, не ожидавший такого поворота событий, на миг растерялся, но только на миг. До этого он шел следом за своим напарником, держа все время, автомат на взводе, чтобы, в случае, если попадется несговорчивый «клиент» пристрелить его. Выкрикивая проклятья, он выпустил почти всю обойму из автомата в Мигеля, потом направил его на Маргариту. В этот момент Виктор одним точно рассчитанным движением всадил ему в горло свой перочинный нож.

Он достал его из кармана брюк сразу, едва увидел, что происходит. Бандит выронил автомат из слабеющих рук и рухнул на своего напарника. Третий, видя, что случилось, сел в машину, и умчался. Какое-то время туристы были в оцепенении. Крик Джессики вывел их из этого состояния. Затем она бросилась к погибшему мужу на грудь и теперь рыдала навзрыд. Маргарита встретилась взглядом с Виктором. Он смотрел на нее так, словно видел впервые. Муж протянул к ней руки, и подхватил ее, помогая выбраться. Когда она была уже в его объятьях, он так крепко прижал ее к себе, что она едва не задохнулась.

— Боже! Ты жива, девочка моя… — шептал он, целуя ее, Это просто чудо, что ты жива!

Это, действительно, было чудом, потому что двое туристов были ранены, что сидели сзади Мигеля и Маргариты. Ими оказались двое мужчин, любители бассейна и уединения. Ранения оказались тяжелыми, и Виктор принялся осматривать их. Он был здесь единственным врачом. Правда, их ранения mhj`jncn отношения к зубам не имели. Гид вызвал полицию и скорую помощь. Вскоре раненым оказали помощь и увезли в больницу. Полиция попросила всех выйти и стала расспрашивать о том, что произошло. Все говорили почти одновременно, громко, эмоционально. Потом вдруг повисла тишина, и все взоры остановились на Викторе. До людей, наконец, дошло, кому они обязаны своим спасением. На него посыпались слова благодарности, мужчины подходили и подолгу трясли его руку, восхищаясь его мужеством, женщины обнимали его и называли героем. Люди совсем оттеснили мужа от жены и сына.

Александр, обняв мать, с гордостью смотрел на своего отца и улыбался.

— Да никакой я не герой! — негромко отозвался Виктор, Я просто защищал жизнь любимой женщины… — он подошел к Маргарите и сыну и обнял их, — Я защищал свою семью…

В Каире туристическую группу задержали на несколько дней, чтобы еще раз снять показания для следствия. Третьего бандита разыскали почти тотчас. Неизвестно, как эта банда проникла в Египет, возможно, здесь они скрывались от преследований Интерпола за многочисленные вооруженные грабежи. По поводу пистолета, оказавшего у Мигеля, его жена Джессика ничего не могла объяснить. Наконец, им позволили выехать из страны.

Самолет благополучно приземлился в аэропорту во Франкфурте на Майне. Весть о том, что произошло с туристической группой в Египте, облетела всю Германию. У трапа самолета толпились многочисленные телерепортеры, журналисты, а также встречающие туристов родственники. Ханс Шпрингер с улыбкой посмотрел на Виктора и подмигнул.

— Они сейчас раздерут тебя на части! — весело произнес он. Происшествие в дороге настолько сблизило всех туристов, что они почти все стали на «ты», — Сочувствую, дружище…

Почти все так и случилось. Едва Виктор с семьей спустился с трапа, как их окружила толпа.

— Господин Андреев, что вы чувствовали, когда бандит направил автомат на Вашу жену?

Виктор подумал о том, что более идиотского вопроса просто придумать невозможно.

— Доктор Андреев, а если бы Вы промахнулись? — спросила молодая журналистка.

— Никогда! — улыбнулся он, — У меня не было шанса на вторую попытку.

— Фрау Андреев, как Вы себя ощущаете в роли жены героя?

— Я всегда ощущала себя счастливой в роли его жены, отозвалась Маргарита.

— Это правда, детка? — шепнул ей Виктор на ухо.

— Правда… — она посмотрела на него с таким искренним удивлением, что он смутился, — А почему ты спрашиваешь?

— Хотел, чтобы ты сказала мне это… Я люблю тебя, девочка моя…

Они говорили шепотом и на русском, но последние слова кто-то из репортеров понял и перевел остальным. Те стали дружно делать снимки. Вопросам не было конца, потом pndqrbemmhjh туристов оттеснили журналистов и стали наперебой выражать свою благодарность «русскому доктору». Пожилая пара из Мюнхена подошла попрощаться. Господин Норманн крепко пожал Виктору руку и еще раз выразил свою признательность. Фрау Норманн расцеловала Александра и Маргариту, потом обняла Виктора и расплакалась. Эта пожилая дама очень мужественно держалась там все время, но сейчас у нее сдали нервы. Ее муж опустил голову, тронутый этой сценой.

— Oh, mein Sohn! — повторяла она, ласково гладя этого высокого чужого ей мужчину по щеке.

Вероятно, после приключений в Египте, не таких приятных, как в Венесуэле, эта пара отложит свое путешествие в Касабланку. Писатель Бергман с улыбкой заметил, что у него есть великолепный сюжет для новый книги, и что материала он собрал намного больше, чем ожидал. Супруги Мюллер из Берлина уговаривали Виктора и Маргариту приехать к ним в гости в Берлин как можно скорее, а не ждать до Рождества, как они условились раньше.

— Маргарет, дорогая, пообещай мне, что вы приедете в сентябре, — говорила Эрика, — Мы покажем вам Берлин. Алекс сможет отснять новый фильм…

— Да, Эрика, мы обязательно приедем, обещаю, отозвалась Рита, встретив взгляд сына, который уже обо всем забыл и загорелся новой поездкой.

Прощание с группой настолько затянулось, что Виктор с семьей едва успели на поезд, следующий в Нюрнберг. Здесь их тоже встречали местные журналисты. Виктор улыбнулся.

— Ну вот! Все повторяется! — произнес он, потом весело добавил, предвосхищая вопросы репортеров: — Фрау Андреев, Вам нравится быть женой героя?

— Очень нравится, милый! — так же весело отозвалась она.

Когда ей задал этот вопрос один из журналистов, они дружно рассмеялись. Тот смутился. Александр объяснил ему, что происходит, и тот улыбнулся, думая о том, какие загадочные эти русские. Ну что смешного они нашли в этом серьезном вопросе? И вообще, после всех тех страшных событий, что случились в Египте, они такие веселые и счастливые, словно несколько дней назад их жизнь не висела на волоске.

— Как дела, Маргарет? — негромко произнес доктор Вебер, — Вы прекрасно выглядите!

— Спасибо… — она робко улыбнулась шефу своего мужа.

Тем временем доктор Вебер уже тряс руку Виктора и бойко отвечал на вопросы репортеров. Он был умнейшим человеком, и знал, что такое популярность. Популярность — это деньги! Большие деньги! Едва весть о случившемся с немецкими туристами долетела до Нюрнберга, как в его Praxis люди повалили толпой. Всем сразу захотелось лечить зубы у знаменитого «русского доктора», который убил бандита и спас всю туристическую группу. Очередь была создана на год вперед. Это был потрясающий успех! Удача, которую он даже не мог предвидеть. Теперь можно будет расширить дело, и принять на p`anrs еще несколько врачей. Журналисты, подбодренные его словоохотливостью, принялись задавать вопросы.

— Как долго работает доктор Андреев в Вашем Praxise? спросил один из них.

— Уже больше двух лет! — с достоинством отвечал господин Вебер, — Он вначале проходил практику, но как хорошему специалисту я предложил ему остаться. Господин Андреев великолепный врач, его любят пациенты.

— Не думали Вы о возможности открыть свой Praxis, Herr Andreew? — обратился другой журналист к Виктору.

— Что? — недоуменно переспросил Виктор, потом до него дошел смысл, он улыбнулся.

— Doctor Andreew обещал стать моим компаньоном, ответил за него шеф, — Мы прекрасно работаем в паре, у нас много пациентов, — Я отвезу Вас! — обратился он к нему.

В машине доктор Вебер объявил Виктору, что, действительно, собирается сделать его своим компаньоном, что он уже стар, но не может оставить родной Praxis кому попало, что он, конечно, еще поработает пару лет, пока есть силы. Когда Виктор стал возражать ему, что компаньон должен внести пай, а у него пока нет таких денег, доктор Вебер замахал руками и едва не совершил аварию.

— Все будет, как надо, сынок! — мягко произнес он, впервые называя его так, — Ты уже принес такие деньги, о которых я даже не мечтал. Пациенты идут и идут… Такое впечатление, что в нашем городе нет людей со здоровыми зубами… Не беспокойся! Все юридически уладим! Внесешь свой пай, когда заработаешь деньги, — господин Вебер понимал, что сейчас Виктора начнут переманивать его конкуренты, поэтому готов был дать ему в долг, чтобы он мог внести свой пай в их общее дело, — Кстати, тебя пригласят на телевидение. Не отказывайся!

Он довез их до дома. Маргарита пригласила его на чашечку кофе, но доктор отказался, понимая, что они устали с дороги и хотят отдохнуть. Весь вечер их одолевали телефонные звонки. Звонили все знакомые, уверяли в своей дружбе, наперебой приглашали к себе. Звонили журналисты из нескольких газет и телевидения, чтобы назначить встречу.

— Знаешь, я уже чертовски устал от популярности! — с улыбкой произнес Виктор ночью.

Маргарита, в белоснежной кружевной рубашке расчесывала волосы перед сном. Муж, лежа в постели, смотрел на нее, думая о том, когда же она ляжет с ним. И зачем она расчесывает свои темные пышные волосы, если он сейчас разметает их по подушке? Он представил эту картину, и у него застучало в висках.

— Марго, — позвал он тихо, — Ты сегодня сказала, что тебе всегда нравилось быть моей женой… Это правда?

Она обернулась к нему и встретила его пылающий взгляд. Ее лицо вспыхнуло от охватившего ее желания принадлежать ему, принадлежать, как раньше, до их нелепой ссоры.

— Да, мой дорогой… — прошептала она едва слышно, но он услышал, — Всегда нравилось…

— Всегда? — перепросил он тихо, не сводя с нее глаз, — Ты sbepem`?

— Всегда… Я уверена… Я люблю тебя, Виктор…Очень люблю…

В следующий момент он уже сжимал ее в объятьях. Его губы впились в ее долгим требовательным поцелуем. И вот ночная рубашка, сорванная с любимого тела, летит, словно гигантская бабочка, через всю комнату, и опускается на пол. Он шепчет о том, как сильно скучал за ней, за своей дорогой половинкой, и что им просто необходимо тотчас соединиться в одно целое, иначе он умрет. И Маргарита с робкой нежностью подчиняется ему. И вот уже огромный поток возносит их на самую вершину страсти, заставляя в унисон биться их сердца. Реальный мир перестает существовать, уступая место другому, имя которому Любовь. Затем острое наслаждение и страсть сменяются нежностью и ласковыми словами. Его губы на ее губах. Виктор приподнялся на локтях и встретил влюбленный взгляд жены.

— Знаешь, детка, — с улыбкой произнес он, — А ведь мне тоже нравится быть твоим мужем…

Нина Юдичева. Гамбург. 31.01.02. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg