«Метаморфозы»

Их было трое — Десс, Асмен и еще какой–то неизвестный. Они пришли вечером — как только колокол на площади пробил Время Сокрытия. Отец пропустил их беспрепятственно — только Пастыри могли ходить во время Сокрытия, и лишь Пастыри имели право посещать в это время любое жилище. Нино не успел раздеться и лечь в свою постель, согретую сестрой, как старый Нино позвал его в гостиную. Он сразу узнал Пастырей — их не спутаешь ни с кем в Поселении. Пастыри намного выше любого человека, и самое главное, вместо человеческой у них волчья голова, а на руках, покрытых мягким шелковистым мехом — длинные когти. Поэтому никто из них не работает — ни на полях, ни в мастерских; попробуй с такими когтями удержать инструмент. Конечно же, Нино понимал, почему Пастыри никогда не трудятся — их задача оберегать Поселение от врагов, защищать людей, поддерживать порядок. А еще — проводить раз в году ритуал Метаморфозы. Именно поэтому они пришли в дом старого Нино — другой причины просто не было. Он склонил голову и прошептал:

— Хвала Дальнему Пастырю, да прибудут с нами его сыны!

Пастыри послушно отозвались: — Воистину так — и сели на лавку. Даже сидя, они были на голову выше Нино — хотя он отличался самым большим ростом среди сверстников.

— Сын человеческий Нино, мы прослышали, тебе исполнилось двадцать пять лет?

— Да, преподобные, на этой неделе, — Нино смущенно уставился в пол.

— Ты знаешь, что каждый, кому исполнилось двадцать пять, подлежит испытанию Метаморфозой?

— Да, преподобные, я знаю это, — колени у Нино задрожали. Он многими ночами напролет думал о Метаморфозе, боялся и желал этого — как каждый его сверстник в Поселении. Даже сестра своими ласками не могла справиться с волнением Нино — брат должен возлежать с сестрой, сестра должна зачинать новых братьев и сестер, так сказано в Завете. Ах, Нинен… Ночные ласки лишь прикрывали наготу ужаса самой Нинен. Он ждал, когда в двери его дома постучат когтистые руки, когда раздастся хриплый взрыкивающий голос. И вот…

— Ты готов пройти испытание?

— Да, преподобные, я готов, — Нино прислушался к биению своего сердца, и понял, что готов. Он будет настоящим мужчиной, и никто больше не осмелиться назвать его мальчишкой. Никто.

Десс довольно кивнул своей мордой, глаза его засветились желтым светом.