«Человек: 1. Теория большого надувательства»

Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг.

И отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло.

Он лежал на тёплом ярко-жёлтом песке, один, выбрав это безлюдное место, дикий пляж, чтобы немного отдохнуть от города, его бесконечного шума, постоянного отравляющего запаха бензина, ото всех сумасшедших, которые его окружали.

Возвращаться в город ему не хотелось. Солнце жгло в спину, тихая волна, накатывающая на берег, убаюкивала, и сквозь сонливую дремоту он думал о ничтожности человека – мысленно представил себя со стороны, с высоты птичьего полёта, букашку, распростёртую там, внизу, у кромки моря.

Потом он попытался – в который раз! – вообразить бесконечность и – в который раз! – не смог её объять, сознание упиралось в спиральные серебристые галактики, шаровидные скопления, проваливалось в «чёрные дыры», дальше шла кромешная тьма и неизвестность. Он попробовал представить, как всё начиналось. Пугающая чернота космоса: ни звёздочки, ни светлого пятнышка – эдакий необъятный чёрный квадрат

Малевича, и вдруг ярчайшая ослепляющая вспышка, гигантский взрыв – BIG BANG! – , и колоссальное количество только что родившегося вещества вселенной разлетается во все стороны пустоты…

Чайки редко, почти по-человечьи, вскрикивали, жужжали насекомые; он почувствовал, как тело, раскалившись, даёт о себе знать мозгу – пора, мол, что-то делать, перегрев. Он собрался уже перевернуться, когда услышал шум подъезжающей, скорее даже подкрадывающейся, машины. В ста метрах от того места, где он жарился на солнце, на прибрежный песок выкатился белый автомобиль. Он подумал: «Чёрт! Какая-то напасть! Стоило столько времени ехать на автобусе и ещё потом тащиться пешком, чтобы этот придурок на лимузине тоже припёрся сюда?! С ума можно сойти!»