«Такова спортивная жизнь»

Я упирался головой в крестец Меллора, ожидая, когда мяч появится между его ногами.

Но он замешкался. Я уже отодвинулся, когда мяч влетел мне в руки, и, прежде чем я успел отпасовать, снизу в мою челюсть ударило чье-то плечо. Лязгнули зубы, и все провалилось в черноту.

Первое, что я различаю, — это виновато-растерянное лицо Меллора рядом с лицом Дея, нашего тренера, который выжимает на меня из губки воду.

— Отдохни-ка пока, — говорит он. — Ты себе рот разбил.

Я встаю, заложив кулаки под мышки. И говорю Меллору пару теплых слов; остальные игроки стоят и смотрят — для них это приятная передышка. Я ухожу с Деем, и он сует мне под нос пузырек с нашатырным спиртом.

Я сижу на скамье, а он выкрикивает распоряжения игрокам, а потом закладывает большие пальцы мне под губу и оттягивает ее вверх.

— Ах, черт! — ахает он. — Ты же себе все передние зубы разбил!

— Вот, вот, вали все на меня, — говорю я, и получается шипенье с присвистом.

Он заглядывает мне в разбитый рот, и его глаза прячутся где-то за кончиком моего носа.

— Ну, Меллор тут тоже ни при чем, — говорит он. — Что, очень больно? Пожалуй, придется тебе вставлять искусственные зубы.

А запасные толпятся у него за спиной, и каждый норовит заглянуть ко мне в рот.

— И на что же я похож?

Глаза Дея на секунду встречаются с моими — надо же узнать, очень ли я зол.

— На старика. Недельку лучше держись от девочек подальше.

— Совсем онемело, — говорю я, когда он отнимает пальцы и губа сползает на место. — Я сейчас вернусь на поле.

Возвращаться-то не так уж и нужно. Мы ведем двенадцать очков, противник совсем вымотался, а до конца игры остается меньше десяти минут. Зрителям все давно ясно, и не расходятся они только потому, что на поле всегда может приключиться что-нибудь веселенькое, вот как со мной. Пожалуй, оттого-то я и возвращаюсь — пусть знают, что мне плевать.

Уже темнеет, и из долины навстречу низким тучам поднимается туман. Я бегу сквозь сумерки на поле и машу рукой судье, а по трибунам проносятся насмешливые приветствия и свист.