«Город Грёз»

Антон Булавин Город Грёз

Глава 1

Город

Я люблю этот Город. Особенно тёплым весенним утром. Или ранним летним. Он как призма. Свет играет здесь приятными оттенками. По утрам, воздух особенно прозрачен и восходящее солнце окрашивает небо в ярко-голубой, почти фосфоресцирующий, цвет. В эти утренние часы Город сияет, как бриллиант. Вроде бы самые обыкновенные дома…. Но боковым зрением, вдруг замечаешь ореол свечения вокруг здания. Кидаешь взгляд на дом – вполне стандартная панельная десятиэтажка. Начинаешь фокусировать взгляд – края контура как бы раздвигаются и начинают светиться. И так всё вокруг. Этот городской ландшафт создает невообразимое сочетание фотонных потоков. Воздух начинает сиять разными цветами. Иногда он светится свежестью, которую хочется пить. А бывает, он светится, как тогда в прачечной…

Солнце, в то летнее утро, уже поднялось настолько, что его лучи били прямо в окна прачечной. Всё помещение было залито золотым светом, как будто в воздухе летала драгоценная пыль. Светло-бежевые стены мягко очерчивали комнату и создавали своеобразную глубину. А в тени, яркой радугой играли цвета.

Я сталкиваюсь с ней на входе. Она совсем не удивляется встрече. Только мило улыбается.

– Привет! Говорю я ей.

Она не отвечает, только улыбается еще шире. Я открываю ей дверь.

Я иду за ней в дальний угол комнаты и смотрю, как золотой свет буквально испаряет её легкий сарафанчик и красиво ложится матовым блеском прямо на кожу. Я смотрю, как двигается её тело, абсолютно голое, только легкий пакетик с нижним бельем в руке. Меня тянет к ней, как магнитом. Мы синхронно открываем дверцы стиральных машинок. Я судорожно запихиваю вещи в барабан. Не глядя, щупаю рукой по полу, в поисках упавшего джемпера и беру её за лодыжку. Смотрю на неё. Она смотрит поверх открытой дверцы и улыбается, затем мгновенно перегибается через неё и мягко целует меня в губы. Спустя секунду мы уже взгромоздились на стиральную машину, где крутится её белье. Я обнимаю её чуть ниже плеч и чувствую, что сарафанчик всё-таки есть. Нет трусиков. Она сидит спиной к двери и не видит, как в открывшуюся дверь входит женщина и замирает на пороге. Женщина краснеет, встретившись со мной взглядом и медленно отступает, тихо закрывая за собой дверь.

Позже, мы сидим, обнявшись и смотрим на вращающиеся барабаны. Молчим.

Еще позже я смотрю, как она уходит, на ходу оборачивается и посылает мне воздушный поцелуй.

Я очень люблю этот Город за то, что здесь есть Она.

Глава 2

04.01.2010

Я стою у окна и смотрю на заснеженную улицу. Думаю о том, что на улице прекрасная погода. Думаю о том, куда могут спешить пешеходы. Думаю о ней.

Три дня назад у неё был день рождения. А я с другом пил водку в честь наступившего года. Пил водку и думал о ней. Мысленно передавал ей привет и поздравлял. И снова пил.

За окном уже вечер. Я недавно проснулся. Смотрю в окно и думаю о том, что кончаются сигареты, а я всё никак не могу выйти из амебопдобного состояния.

Долго стою под душем. Хочу вбить в себя энергию струями воды. Эффект получается обратный. Снова хочу спать. Героически борясь с ленью, я одеваюсь и выхожу на улицу.

Все новогодние праздники шел снег, стояли морозы. Снег вокруг сияет белизной. Даже если погасить всё электричество в городе, ночь не опустилась бы на землю. Она бы зависла метрах в пяти, примерно на высоте границы свечения снега. Желтые фонари горят сами по себе, как размытые пятна и не могут бороться с белым светом, только лишь расширяют переход вверх – к черному. Снег хрустит под подошвой ботинок. И с каждым шагом отчетливо слышится – пустота… пустота…. Нет, не слышится – чувствуется. Как будто, ломающиеся под давлением ботинка, кристаллики снега передают вибрацию в тело.

Вот и магазин. Дверь открывается, выпуская клубы влажного воздуха, как шлюз космической станции. Меня рассмешило сравнение. Тогда уж лучше не космической, а какой-нибудь планетарной, лунной например. И я как один из первых поселенцев, только что очнувшийся от анабиоза, выхожу во внешнюю среду, для закупок в пищеблоке. Пищеблок 2Ч, купол № 29, строго на север пятьсот метров, через белое безмолвие.

В магазине я жадно рассматриваю лица людей. Последнее время очень мало общаюсь. Единственный друг постоянно в разъездах – командировках. С братом тоже пересекаюсь редко. В основном всё на работе и о работе. Потому часто организую внутренние диалоги. Диалоги, дебаты и прочее. Представляю реальных людей. Представляю людей реальных, но с которыми я никогда не встречался. Представляю вымышленных персонажей. Я задаю им вопросы, слушаю их ответы, мы ведем дискуссии. Я создаю некие ситуации, в которых мы оказываемся вместе. Зачастую эти ситуации связанны с событиями из реалий. Я как бы варьирую возможные комбинации решения. Удивительно, но иногда эти события происходят. И тогда, я уже знаю как надо себя вести, что говорить и какая последует реакция. Я много времени провожу в вымышленных мирах. И в очередной раз, вырвавшись во внешний мир, мне интересно – чем он живет, какие основные эмоции преобладают.

Общее настроение – усталость, апатия. Люди бродят между продуктовых рядов как зомби, с полуприкрытыми глазами и полным отсутствием мимики. Бледная кожа, сгорбленные плечи, вот что делает с людьми череда праздников. Молоденькая девчонка, лет шестнадцати, выделялась из толпы своей энергичностью. Заметила меня, видимо обратила внимание на мой рыщущий взгляд. Тут же к ней подошла толпа сверстников и они начали живо обсуждать варианты выбора пива… М-да, молодость имеет свои плюсы.

– Давайте возьмем водку! – это вставляла свои пять копеек та самая девчонка.

Неужели им продадут алкоголь? Пойду-ка я домой из этого бедлама.

Внешний мир снова не предъявил убедительных доказательств в пользу нахождения в нём.

Путь домой уже ничем не напоминал путешествие по чужой планете. Пьяные парочки медленно брели по протоптанным тропам, урчали машины, осваивая нечищеные дороги. И снег под ботинками перестал вибрировать о пустоте. Я влип в эту вязкую среду обычной жизни. Я вернулся.

Глава 3

13.12.2009

Во сне я путешествую по мирам. Не по вымышленным. Это что-то совсем другое. Можно называть их параллельными. Или альтернативными. Иногда они очень похожи на реальный мир. Иногда совсем нет. Но всегда мое пребывание там памятно небывалым ощущением настоящего. То, что это не просто сны я осознал не сразу. Два года наблюдений и основные признаки были подтверждены многократно. Пробуждение в этих случаях напоминает выныривание из-под воды – как будто что-то выталкивает тебя на поверхность и легкие делают резкий вдох, словно после задержки дыхания. Воспоминания об этих путешествиях всегда ярки и не стираются из памяти со временем. Сразу после пробуждения плохо ощущается собственное тело, как будто чужое. Затем под калейдоскоп картинок, только что увиденного мира, прокатывается волна гудящей вибрации и к членам возвращается чувствительность. И лишь полное нежелание покидать постель, роднит их с обычными снами.

Вот и сейчас, только проснувшись, я переосмысливал увиденное последним. Плохо то, что я почти не осознаю себя во сне, в смысле, что сновидение не осознанно, осознание как правило, происходит после пробуждения. Осознанным сновидение было лишь дважды. Впервые я осознал сновидение, в котором у меня был выбор – я стоял у стены коридора и двигаться можно было лишь направо или налево. Притом один из путей наверняка приводил в тупик, правильный огибал стену и выводил на дорогу, которая шла прямо. Время было ограниченно и не было шанса возвращаться из тупика. Вот тогда у меня возникла мысль – «Я сплю! А во сне, я могу чуть больше!» И придумал в стене дверь. И прошел через неё. Дальше, я бежал вперед, понимая, что во сне сотворил чудо, но громким пульсом во мне билась мысль – «Я, только что, прошел сквозь стену!»

Второй раз сейчас, притом путешествие произошло на границе пробуждения. Я услышал звонок будильника и проснулся. Обвел взглядом вокруг и первой мыслью, у меня было – «Как красиво расставлены ящики!» Вокруг меня, в радиусе пятидесяти метров, уходя, куда-то ввысь по спирали, стояли стеллажи с деревянными ящиками. Ящики были выставлены в некой последовательности, которую я не мог понять. Но гармония, содержащаяся в этой расстановке, заставляла меня видеть красоту. «Какие на хрен ящики!?» Это вторая мысль. Будильник продолжал звенеть. «Я всё ещё сплю!» И с резким вздохом проснулся. Осмотрелся, никаких ящиков, теплой волной прокатилось чувство успокоения, никаких ящиков. Только высоченные красивые дома… Какой-то настойчивый звук мешал расслабиться. «Будильник?!» И с резким вздохом проснулся. «Чёрт! Снова ящики!» Будильник звенел не переставая, а я никак не мог проснуться. «Надо проснуться! Надо проснуться!» Будильник не выносимо звонил прямо в голове. «Нужно двигаться!» Я начал бегать из стороны в сторону, от левого края стеллажей к правому. И с резким вздохом проснулся.

Последнее время мне трудно вернуться в реальность. И из реальности всегда хочется убежать. Сидя на работе в разгар трудового дня, я последние три недели, представляю, как возвращаюсь домой и ложусь спать.

Сейчас я лежал, смотрел в потолок и на нем медленно таяли картины с домами и ящиками. «Что это за ящики такие были? Что это за мир с ящиками и бесконечными стеллажами? Может это был мир-архив? И нужно было заглянуть хотя бы в один ящик?» Я не испытывал сожаления по поводу упущенного шанса, в этот момент меня уже занимала другая мысль. «Как гармонично наложились на ящики дома… Полное совпадение структурных архитектур. Может у этих миров одинаковая матрица? Может, все миры созданы по этой матрице?» Но итоговый вывод был другим. «Скорее всего, мир с домами это мир-фантом, мир-камуфляж, необходимый для маскировки мира с ящиками. Значит в мире-архиве действительно скрыто что-то важное? Или опасное… Надо бы обмозговать на досуге».

Ну, вот как личности, тяготимой мыслью об устройстве мира, собираться с утра на работу? Только медленно, как из-под палки и естественно опоздать.

Глава 4

07.01.2010

У меня на плече появился треугольник. Сам по себе. Равносторонний, со стороной примерно два с половиной сантиметра. Похоже на опухоль вдоль царапины, но царапины нет. Раздражение? Не чешется. И главное – какая правильная фигура! Похоже, что метка. Ну и кто меня пометил? И главное – зачем?

У Неё тоже была метка. В виде цифры шесть. Недели за две до шестого.

Почему треугольник? Что это может означать?

Пишу в яндексе: «философский смысл фигуры треугольник».

Восьмая ссылка, читаю: «Треугольник – первая геометрическая фигура, встречающаяся в древних орнаментах.…

В Египте он символизировал триаду духовной воли, любви-интуиции и высшего разума человека, то есть его личность или душу… Равносторонний треугольник, символизирующий, по древнееврейской традиции, совершенство, у христиан означает Троицу – Отца, Сына и Святого Духа. У масонов треугольник символизирует тройственность космоса, а его стороны – Свет, Тьму и Время (основание)».

В общем, вата всякая – никакой конкретики. Может это пропуск в тот самый архив? Или сертификат на путешествия по параллельным мирам? Нет, это бредовые теории. Поищем еще.

Пишу в строке поиска: «равносторонний треугольник философский смысл». Первое найденное определение: «Равносторонний треугольник символизирует завершение». Получается это знак конца чего то.

Смотрю далее: «В древнемексиканских рукописях с иллюстрациями треугольный символ, сходный с заглавным А, является знаком понятия „год“».

Ну, теперь немного проясняется – что-то закончится и случится это через год. Еще поискать?

Ввожу: «равносторонний треугольник значение символа». И вот, что нашел: «Равносторонний треугольник с вершиной, направленной вверх, олицетворяет божественное совершенство и гармонию, служит знаком солнца и огня, жизни и сердца, горы и духовного подъема».

И так, что имеем в головоломке? Значение – «Завершение, конец». Число – «Год, 365». Объект…. «Божественное совершенство? Жизнь? Гора, духовный подъем?» Получается, что через год у меня закончится духовный рост и закончится жизнь. То есть, через год я умру? Стало немного страшно. Совсем ненадолго. В конце концов, мы все идущие к смерти. Просто думаем, что будем жить вечно. А может ли конец чего либо, означать начало другого? Как правило, так и есть. Начало чего? Новой жизни? Реинкарнация в маленького пучеглазого йорка? Ну, может, головоломка должна складываться так: «Конец жизни и начало духовного подъема»? Может я стану бестелесным существом и буду путешествовать по вселенной? А почему я? Может этот знак и на мне, но он не про меня? Хотя про кого.… Про весь мир? Суть в итоге не меняется. Если погибнет мир, погибну и я. В тоже время мир который я знаю, умрет вместе со мной. Замкнутый круг. Колесо Сансары, твою мать….

После водных процедур, треугольник покраснел – из рельефного контура на коже, превратился в красное пятно. Что-то там еще было сказано про огонь…. Но это меня уже не волновало, есть задачи поважнее. Раз уж остался год, то значит надо чего-то добиться за это время. Усовершенствовать путешествия по мирам, например. То есть поднять на новый уровень свое сознание или подсознание или что там за это отвечает….

Глава 5

Город

Я не знаю, где Она живет. Я не знаю, номера Её телефона. Я знаю, Её Имя. Я не знаю, как с ней связаться. Но я знаю, мы обязательно встретимся. Мы встречаемся каждый раз, когда я бываю в Городе. Мне не известна механика наших встреч, но они случаются. Я просто должен прибыть в какое-то место и Она будет там. Где это место я понятия не имею. Всё происходит само собой. Я туда иду, еду, не зная конечной точки путешествия. Но всегда нахожу заданную координату. Иногда перемещаться никуда не надо – я сразу оказываюсь в нужном месте и просто жду Её. Или Она уже там. Как тогда в сиреневой комнате. В этом флегматичном свечении, у нас был животный секс.

А сейчас я еду в маршрутном такси. Глазею в окно. Прекрасный солнечный летний день. Интересная все-таки топография у Города, например, что бы попасть в район, в который я держу путь, нужно ехать все время прямо, ни поворотов, ни подъемов, ни спусков. Но вот путь обратно, это путь под гору, притом достаточно крутую. Маршрутка сбавила ход, похоже, впереди что-то случилось. Водитель маневрирует вправо и я вижу помеху. Поперек дороги, небольшим потоком, течет вода. Но мокрый асфальт занимает большую площадь, что дает повод думать о потоке, как о иссякающем. На правой обочине выложены мешки, вокруг суетятся какие-то люди с аппаратурой. Похоже, что снимают кино. И точно – камеры! Люди с камерами на треногах стоят за мешками с двух сторон от желоба, уходящего в небольшую горку на соседнюю улицу. Желоб, шириной чуть больше метра, не глубок – сантиметров пятнадцать. По всей видимости, он сделан из пластика. Протянувшись метров на двадцать от мешков, он упирается в здоровенную бочку с широким горлом. Бочка лежит на боку горловиной к камерам. Прямо около крышки на краю желоба сидит мужчина, раздетый по пояс. Наверное, актер или каскадер. Микроавтобус остановился совсем, пропуская встречный автомобиль. Я вглядываюсь в человека у бочки. Ни фига себе! Это же Хью Джекмэн! В этот момент перед камерами появляются люди с клетчатыми табличками в руках. И тут же бесследно исчезают. Плечи кинооператоров напрягаются. Это команда «Мотор!» Крышка бочки сдвигается в сторону, поток воды легко подхватывает Джекмэна и несет вниз по желобу. Вода жутко бурлит по краям, но легко переваливаясь через низкие борта, тут же теряет свою мощь. Представляю, в каком бурном горном потоке герой фильма оказался по сценарию. Хью остановился на самом краю желоба. Как все рассчитано! Остатки воды, прокатившись по асфальту, гулко бухнули по колесам, водитель бормочет нечто не членораздельное и нажимает на газ. Сцена съемки неизвестного фильма уносится назад. Прикольно! Надо будет обязательно Ей рассказать!

Немного позже, я сижу на тротуаре, прямо на теплом асфальте. Никто не удивляется, что я так сижу. И меня ничуть не интересует реакция прохожих, как и то, что у меня в руке нож и я равномерно втыкаю его в асфальт. Я даже не замечаю, как Она оказывается рядом. Просто обнимет меня за плечи уже сидя слева от меня. Я целую Её в щеку.

– Смотри, – говорит Она и показывает рукой вперед и чуть вверх.

Я слежу взглядом за Её жестом. Напротив горы, на которой мы находимся, располагается другая гора, не заселенная, как в этом районе, а вся покрытая лесом. Я присматриваюсь и замечаю, что гора двойная и каждая из вершин имеет форму ступенчатой пирамиды. Совсем, как у индейцев Майя. Но размер ступеней был грандиозен. Одна над другой они громоздились от подножья к вершине. Если это и рукотворная гора, то явно созданная не человеком.

– Нет, это естественное образование, – Она читает мои мысли.

Естественное, так естественное. Неважно. Красота и грациозность пирамид захватывает меня целиком. Я смотрю как завороженный. От них исходит светло-золотое свечение и наверняка тепло, поскольку воздух вокруг склонов слегка искажает контуры. Я смотрю словно сквозь дымку. Но чем больше я смотрю, тем отчетливее проступают очертания, а окружающее становится всё более размытым.

– Пойдем, погуляем, – Она уже стоит.

Левой рукой я подбираю нож, выпавший во время любования пирамидами, и со всей силы вбиваю его в податливый асфальт по самую рукоять. Я подхожу к Ней, беру за руку и Её нежные пальчики, крепко сжимают мою ладонь. Мы идем гулять. Не оборачиваясь. Сейчас пирамиды ничто, против нашего общения. Прекрасный летний день. И я обязательно расскажу Ей про Хью Джекмэна.

Глава 6

03.12.2009

Иногда я смотрю на эту реальность, как на картинки из другого мира. Какое-то всё вокруг не настоящее… этакая 3D графика… притом не особо качественная. Как будто я надел очки для игровой приставки и куда не поверну голову, кругом игра. Игра не интересная с хилым сюжетом. Хренов квест, да и только. Но я не выбирал эту игру, мне надели эти очки насильно. Одели, пока я спал. Я проснулся, а тут уже вовсю играют и я понятия не имею, что должен делать. Я не знаю кто мой герой и какова моя миссия. Нет, я знаю кто я, но не в этой игре. Хотя одними очками тут не ограничилось. Тактильные ощущения на высоте – я в полной мере ощущаю внешнюю среду. Скорей меня вселили. Вселили меня в это тело – играй дружище, развлекайся! А я не хочу развлекаться, я хочу знать правду. Воля вселившего меня сильна и не добра, я просто инструмент чьего-то замысла. Или…. Или всё таки я – это я, только смотрю и не вижу истины. Я сидел и тупо пялился на дверь холодильника, хаотично усыпанную разноцветными магнитами. Обвел взглядом вокруг – сервант, стол для готовки, плита, раковина. Все такое же унылое и нелепое, как и сама игра.

Мгновенно я осознал, что ослеп. Но я чувствую свет. Меня охватила не темнота – серая белесая пелена застилала мне глаза, я не видел ничего. И чувства стали притупляться. Ощущения тела, стали неясными, как будто меня парализовало. Я понял, что не дышу. Попробовал сделать вдох, но грудная клетка отказывалась слушаться. И вроде бы её вовсе нет… Единственное, что я чувствовал, это глаза. Я начал концентрировать внимание на зрении и пелена стала светлеть. Я весь отдался зрению. Завеса на глазах посветлела еще, начала дробиться и сжиматься в точки. Стали проступать неясные очертания. Точки сжались и исчезли. Как будто в заставке фильма, картинка проявилась из ничего, исказилась судорогой и зафиксировалась. Я сидел на стуле и тупо пялился на дверь холодильника. Я встал и даже не пытаясь осознать произошедшее, направился в ванную.

Я плескал на лицо теплую воду и кожа радовалась омовению, это были одни из самых приятных ощущений, что я испытывал. Выпрямился и почувствовал головокружение. Надо прилечь. Пока я медленно мерил шагами путь до дивана, то понимал что реальность, так же воспринималась неясно. Все происходит на автомате. Нет желания даже сделать попытку осмысления. Как будто я сплю.

Погрузившись головой в мягкую подушку я направил взгляд в потолок и попытался схематизировать кашу в мыслях. Но вместо этого перед глазами поплыли картинки сегодняшнего путешествия. Вот это было реально. Чёткое восприятие цвета, звука, ветра. Это было полное ощущение жизни. Это было очень глубокое погружение, с провалом во времени внутри себя. И очень опасное.

Путешествие началось внезапно, как взрыв. Бах! И вот я стою на холмистой местности взрыхленной тяжелой техникой. В небе дым от пожарищ, запах гари и пороха. Я повернулся к палаткам из серого тента, там суетились люди. Солдаты. И я солдат. Рядовой ополченец. И совсем скоро в бой. На мне грубая военная форма цвета пересохшего глинозема. На голове каска с маскировочной сеткой такого же грязного цвета. Не задумываясь, иду к палаткам получать оружие. Здесь я знаю кто я. Я один из стариков-резервистов и это Война. Основные части стоят далеко к северу и первыми остановить врага должны мы. Те с кем мы воюем, пришли на землю из космоса, а может из параллельного мира. Это не важно. Они хотят уничтожить нас, а оставшихся сделать рабами. Им нужна наша планета. Интервенция началась совсем недавно, два месяца назад. Ниоткуда, по всей земле появились парящие в небе корабли – огромные диски. По всем телевизионным и радиоканалам и на всех языках начала транслироваться речь о предложении полной капитуляции. Сдавшимся гарантировалась жизнь. Последующие заявления мировых правительств об отказе капитулировать, были формальностью. Потому как через секунду после окончания инопланетной передачи весь мир в едином порыве кричал о своем не согласии. Я помню, как стоял у радиоприемника и в бешенстве орал, обращаясь к захватчикам – «Да пошли вы на хуй!!! Глотки вам грызть буду за родную землю, суки!!! Пидорасы!!!» Гнев клокотал во мне, я кричал и чувствовал, что вся планета в едином порыве орёт в бешенстве вместе со мной. По всему земному шару была объявлена всеобщая мобилизация. А они просто исчезли, что бы появиться через сутки. Так же внезапно. Появились и нанесли тепловой удар по стратегическим объектам. В считанные минуты ракетный щит планеты был уничтожен. Но они не хотели крушить всё. И началась наземная операция. Они пустили в ход малую технику. Огромное преимущество пришельцев было в внезапности. Внеземной десант появлялся мгновенно в любой точке планеты и начинал уничтожать всех вокруг. Фронта не было. Фронт был повсюду. Но у людей нашлось странное противодействие этой внезапности. Возможно, в период глобальной опасности у человечества обострились экстрасенсорные способности, а может это был промысел божий, но все просто знали – где и когда они появятся вновь. Регулярные армейские части не могли оперативно дислоцироваться в нужный район, поэтому первыми всегда вступали в бой простые граждане. Вступали с отчаянной храбростью и гибли миллионами. Видимо пришельцы не были готовы к такому глобальному сопротивлению и оккупация затянулась, останавливаемая кровавыми боями. За два месяца ада, земляне кое-что узнали о захватчиках. Это были гуманоиды, строение их тела напоминало человеческое – две руки, две ноги, голова и по всей видимости уязвимые органы располагались по похожей анатомической схеме. Они были чрезвычайно худы и не сильны физически, но свои физические недостатки компенсировали совершенной военной техникой на много веков опередившей человеческую.

Но я знал о них чуть больше. Я уже встречался с ними. Сейчас я стоял в строю, крепко сжимая автомат. Военный сержант вскарабкался на ящик и кричал: «Братья! Не отступим перед погаными ублюдками! Покажем им кузькину мать!» Это было лишнее. Никто не собирался сдаваться. Я сжал зубы от накатывающей злости. И вдруг провалился в прошлое. Достаточно далеко. В то время когда я был безумно молод.

Раннее летнее утро. Я гуляю по закоулкам маленького городка, откуда был родом. Я только учился радоваться жизни. Я шел, вдыхал свежий воздух. Легкий шелест листвы деревьев действовал на меня самым умиротворяющим образом. Я проходил мимо, закрытых в выходной день, гаражных боксов и меня привлекла трель, какой-то птицы. Я еще изучал мир, поэтому с интересом начал вертеть головой в надежде её увидеть. И не заметил, как они появились. С удивлением я смотрел на три, не весть, откуда взявшиеся передо мной фигуры. Они были очень худы и обтягивающие комбинезоны темно-синего цвета вызывающе подчеркивали их худобу. Рост незнакомцев я оценил в полтора метра. Но огромный яйцевидный шлем дотягивал их до метра и семидесяти сантиметров. Хотя очень может быть, так же вытянута была и сама голова. Я стал рассматривать головы. Шлем действительно был огромен, а из его небольшого проема выглядывало узкое лицо с серой кожей и огромными глазами.

Глаза…. Глаза были как у кошки – с вертикальными зрачками. Сомнений не было, я встретил инопланетян. Вот повезло то! Я широко улыбнулся незнакомцам. Сейчас состоится контакт! Они молчали. Лица их практически не выражали эмоций. Но мне на секунду показалось, что я вижу злость в их глазах. Я сделал шаг навстречу и протянул руку с раскрытой ладонью.

– Привет! – сказал я.

Внезапно один из них прыгнул ко мне и приземлившись совсем рядом, коряво расставив ноги, ударил ребром ладони в грудь. Я не успел среагировать. Удар не был сильным, но такого развития событий я не ожидал. Вот так контакт! А может они так здороваются? Двое остальных пришельцев прыгнули ко мне и окружили с боков. Секундная пауза и они обрушили на меня град ударов руками и ногами, криво вздергивая своими худыми мослами. Не на того напали! Зря я, что ли занимаюсь карате? И выскочив из круга вправо, принял стойку. Они повернулись ко мне и стали приближаться. Теперь я был уверен, они были злы. Ну и хрен с вами, пришельцы не доделанные! И как учили – левой ногой лоукик, тут же хук слева. Первый отлетел метра на два. Они еще и легкие! Но бил я как будто по дереву… Правой рукой блок, блок правым коленом, удар в челюсть снизу и второй, почти сделав сальто, грохнулся в дверь гаража. Шаг правой ногой назад и тут же, вперед с толчком, левым коленом в грудь, третий отлетел от меня как теннисный мяч от стенки. Синхронно они вскочили на ноги. Посмотрели на меня с еще большей злостью и исчезли. Просто испарились. Вот уроды! Я посмотрел на ободранные кулаки, точно как по дереву бил. Пришельцы млин…

Я резко пришел в себя. Всё так же стою в строю. Сержант заканчивает пламенную речь. Окрестности огласились свистящим звуком. Всё, началось. Десант пошел. Сержант оборвал свою речь и обернулся назад. За ближайшим холмом прошла череда вспышек, это сработали компенсационные тормоза десантных машин. Сидеть на месте и ждать, пока они выжгут всё вокруг тепловыми лучами, не было смысла. А от безбашенных лобовых атак пришельцы до сих пор были в шоке. Сержант перекинул автомат с плеча на руки и бешено заорал, выкатив глаза: «Вперёёооод!!! За Родинуууу!» И мы побежали. Побежали так быстро, как ни один олимпийский чемпион по спринту не смог бы. Единственный шанс выжить, это сократить дистанцию до невозможности применения тепловых лучей. Мы бежали, не глядя под ноги, кричали «Ура!!!» и никто не падал. Падение – смерть. Прямо перед нами, как из-под земли, выскочили двух метровые серебристые шары. Это вроде как аналог наших легких танков. Шары начали косить наши ряды электрическими разрядами. Я заорал «Суки!» И бросил в шар магнитную гранату. Шар заискрился, вот-вот взорвется! Я пробежал мимо него и выскочил прямо на шеренгу тощих фигур в блестящих комбинезонах. Опережая их, я вскинул автомат и нажал на спуск. «ААА!!!» Кричал я, стрелял и бежал на них. Перед глазами что-то полыхнуло и я провалился во мрак.

И тут же очнулся.

Я сидел на деревянной скамейке, в каком-то парке. Голова кружилась и в ушах еще звенел грохот взрывов. В глазах муть. Я поднял руки к лицу и начал усиленно тереть глаза. Четкость зрения вернулась. Да, я уже не на войне. А где я?!

Я сижу на скамье, прямо передо мной, в двух метрах асфальтовая дорожка, дальше сочная зеленая трава на лужайке. Сразу за лужайкой начиналось озеро.

Я осмотрел себя. Ну вот – по пояс голый. В одних джинсах и сандалиях. Опять напился до беспамятства и меня ограбили? Сунул руку в левый карман, портмоне на месте. Значит нет, грабёж не имеет место быть. Тепло. Это явно лето. Поднял взгляд на озеро. Тихая водная гладь без намека на рябь. За озером небольшой лесок и сразу следом, в дымке подсвеченной лучами солнца угадывался город. Город? Да! Это точно Город! Видимо это какая-то окраина. Но почему я не в Городе?!

Мимо почти беззвучно пробежала девчонка в маечке и спортивных шортах, на голове наушники. Я проследил за ней взглядом и повернулся к озеру. Посмотрел в небо. Над озером висело огромное вертикальное облако. Невообразимые клубы пара, громоздясь друг над другом, создавали некое подобие кривой пирамиды. Облако висело на уровне солнца, которое было слева и чуть сзади. Солнечные лучи четко очерчивали мягкие контуры облака и создавали некий светящийся ореол. Само облако как бы светилось изнутри. Там наверху видимо дул ветер, поскольку облако медленно плыло вправо. И вот облако сместилось на столько, что солнечные лучи заиграли яркой радугой на его боках. Эти цветные лучи окрасили небо, лес, лужайку и мои глаза. «Господи, как красиво…» У меня из глаз текли слезы. И слезы тоже играли радугой. А я всё смотрел и смотрел. Этим можно любоваться вечно. Продолжая глядеть на чудо-облако, повинуясь не осознанному импульсу, я встал со скамьи….

И с резким вздохом проснулся.

Глава 7

29.01.2010

Удивительно, насколько всё же податлив этот мир. Нужно только увидеть. Нужно только поверить. Особенно податливо одно измерение – время. Есть теория, что времени не существует как измерения и наша реальность имеет лишь три параметра. У меня другая версия. Время придумали люди, когда решили его измерить, а раз измерения осуществляются, то это измерение и никак иначе. Вот такой филологический факт. Получается, для того что бы изменить этот параметр, нужно изменить подход к его измерению. Я не пробовал менять принципы определения остальных трех измерений. А время пробовал, точнее начал и продолжаю этим заниматься.

Прошло всего две недели как у меня появились бинарные часы, а корректировки не заставили себя ждать. Часы относительно просты в использовании – четыре светодиода с цифрами 8, 4, 2 и 1 отвечали за индикацию часов путем взаимного складывания в различных комбинациях, шесть светодиодов 32, 16, 8, 4, 2, 1 по тому же принципу определяли минуты. Математика на уровне первого класса. Поначалу было не привычно, поскольку время свечения показателей ограниченно, я не всегда успевал сложить минуты. Для более быстрой адаптации я перестал смотреть на обычные часы. Не смотрел на постоянно отображаемое время маршрутным авто-компьютером. Не косил взгляд в правый нижний угол монитора компьютера. И за два дня не сложных упражнений я легко определял текущий час с минутами, бросив на свои новые часы мимолетный взгляд. Но человеческий мозг очень хитрая штука, есть в его особенностях тенденция всё упрощать. Не желая постоянно заниматься сложением, я начал запоминать все комбинации расположения светодиодов на экране. И совсем скоро время на часах я определял как – «Один вертикальный светодиод горит сверху, через один ниже еще горит, горизонтальный самый левый и два подряд, справа…. Значит, сейчас десять часов тридцать пять минут». Но поскольку все вокруг меня пользовались своими приборами измерения, мне никто не задавал вопрос: «А который сейчас час?», то конвертировать время в голове в привычном стиле, типа 10:35, я тоже перестал. Для меня хронометраж определялся, как сочетание красных лампочек и я был вполне этим удовлетворен. И естественно, в привычном ходе времени (во всяком случае, моего личного) произошли сдвиги. Например, я перестал, куда-либо опаздывать. Если я проснулся, то пора вставать на работу. Если приехал на работу, то значит ровно девять. Всё чем я занимался, стало подчинятся моему личному распорядку. Что меня, как логиста по роду деятельности, не могло не радовать. Я пытался понять физику этого явления – может быть растягиваются временные интервалы или наоборот ускоряюсь я? Но позже меня перестало это волновать. Во всяком случае меня всё устраивало и никто из окружающих не находил во мне кардинальных изменений.

Сейчас я лежал, открыв глаза, и не спешил вставать – значит, могу себе позволить спокойно проанализировать последнее путешествие. Получаются такие выводы – есть миры где меня нет и попадая в них мне требуется адаптация, а есть, где я существую и путешествуя я попадаю в тело параллельного себя. Как в этот раз. В только что посещенном мире я был строительным архитектором. Специализация: торговые центры, стадионы, всё в авангардном стиле. Хобби – изучение древней архитектуры. Я попал в тот мир в момент отпуска, когда я вместе со своим другом-биологом держал путь в далекую горную деревеньку, где по слухам располагалось мало изученное сооружение. Фонтан необычной формы, использующий воду горной реки. Мы шли по узкой каменной тропе вслед за низкорослым черноволосым проводником. Маленький человечек что-то постоянно щебетал на непонятном языке и быстро взбирался по крутой дорожке, ловко прыгая с камня на камень. Мы еле поспевали за ним, таща на спине огромные баулы со снаряжением. Мой друг и товарищ по путешествиям шел позади и хотя я точно помнил, что знаю его, никак не мог вспомнить внешность. Я обернулся. Так я и думал. Дима. В этом мире мы тоже с нм дружим. Конечно же, я его знаю. В это путешествие он ввязался со мной из-за своей страсти к антропологии, его любимое хобби. А затерянная в горах деревушка, была населена людьми, столетиями живущих только в кругу своей общины. Ему было интересно, как изменился генотип общины из-за частых кровных связей. А у меня своя цель.

Спустя несколько часов изнуряющего подъема мы достигли маленького плато посреди склона горы. Я вытер пот со лба и огляделся. Всё плато было утыкано маленькими хижинами, сложенных из веток и обмазанных глиной. Низкорослые смуглые люди шныряли туда-сюда, занимаясь своими не понятными делами. Все они были похожи друг на друга как две капли воды. Мой товарищ вышел вперед, вглядываясь в лица людей и обернулся ко мне, сияя широченной улыбкой.

– Да их тут больше тысячи! Подумать только – на такой маленькой площади!

Действительно, деревня напоминала рой с гудящими пчелами. Дима схватил за руку первого попавшегося аборигена и попытался с ним заговорить.

– Послушай, милейший. А кто у вас тут за главного?

Человечек испуганно выдернул руку и широко выпучив глаза, попятился, бормоча какую-то тарабарщину. Наш проводник подошел ко мне и улыбаясь протянул руку. Он хотел получить оплату. Я протянул ему скрученную цилиндром пачку купюр и он, взвизгнув от радости, умчался куда-то вглубь деревни, даже не пересчитав деньги.

– Эй, постой! – закричал ему вслед Дима.

Но тот уже скрылся среди толпы и найти его среди одинаковых с лица уже не представлялось возможным.

– Ну и как ты будешь разыскивать свой фонтан?

А я уже знал куда надо идти. За деревней выше по склону я видел ниспадающий водопад. Горная речушка, бурля, падала с высоты примерно пяти метров и по логике должна была давным-давно смыть деревушку вниз. Но вода по деревне нигде не текла. Фонтан явно был там. Я указал Диме направление.

– Пойдем, прогуляемся туда, потом поговоришь со своими пигмеями.

Путь до водопада занял минут десять-пятнадцать. И да. Фонтан был там. О, это была необычная конструкция. Водопад падал в своеобразную чашу, сложенную из прямоугольных каменных плит. Плиты размером 2х1х0.5 метра были наставлены друг на друга, образуя многоугольник размахом около пятнадцати метров от вершины до вершины. Плиты уходили в глубь горной породы и оставалось только догадываться о глубине чаши. Вода падала в чашу и вспениваясь, описывала полный круг против часовой стрелки. Характер бурления давал понять, что дно не так уж и глубоко и тоже выложено плитами наложенными друг на друга под углом, на манер волнореза. Иначе вода не давала бы такого сильного бурления и не имела бы такую малую скорость потока в фонтане. Дальняя стена чаши была ниже, как будто плиты выложены по нисходящей спирали. С противоположного края вода вытекала из фонтана и срывалась вниз, в глубокое ущелье. Посреди фонтана возвышалась статуя горной пумы на прямоугольном постаменте. Строители как будто не знали круглых форм. Статуя стояла спиной к деревне и щерила открытую пасть в сторону пропасти. Странная ориентировка. В отличие от грубых форм чаши, пума была идеальна, будто когда то была жива и в одно мгновение застыла в камне. Полтора метра в холке с идеальными пропорциями.

Я спешно скинул с плеч огромный рюкзак, отцепил от него кофр с фотокамерой и сделал два снимка. Затем порывшись в карманах, выудил из них коробок и бросил в поток спичку. Почти две минуты спичка плыла по кругу, пока не достигла противоположного края. Хорошо бы осушить этот фонтан! Очень интересно как он устроен, нужно сделать замеры.

– Как думаешь, сколько ему лет? – Диму явно сейчас больше интересовал фонтан.

– Сложно сказать, Смирнов что-то говорил о древних рукописях, в которых упоминалось это гидросооружение, а датировались эти письмена одиннадцатым веком до нашей эры. Хотя в это трудно поверить, за три с лишним тысячи лет вода бы источила камень, а на вид этим плитам не больше ста лет. Возьмем скол позже, для углеродного анализа.

– Охренеть, загадка на загадке, – Дима произносил эти слова, заворожено глядя на воду. Затем обернулся ко мне, – Ты не поверишь, мне жутко хочется в нем искупаться.

Не осознавая всех последствий, я кивнул и не снимая одежды, полез на край чаши. Прыгнул в воду. На миг вода сомкнулась над головой, но я тут же всплыл. Бурление тысячи пузырьков напоминало купание в джакузи. Держаться на поверхности не составляло труда, будто вода была плотнее, чем обычно. Течение медленно понесло меня по кругу. Рядом что-то плюхнулось в воду. Дима вынырнул и откинув мокрые пряди волос со лба, сказал:

– Дна не достал, наверное, метра три минимум.

Вода кипела вокруг и это кипение расслабляло каждую клеточку тела. Я терял связь с реальность. Чёрт! Сколько мы в воде?! И как далеко до края?! Я потерял счет времени. Повертел головой по сторонам, но ничего не увидел кроме брызг. Мне стало жутко. Надо выбираться! Но тело не слушало меня, руки и ноги расслабленно висели в водной среде, я не ощущал себя. Вдруг течение резко подхватило меня. Ну всё – край и падение в пропасть. И вдруг темнота. Всего на мгновение. И я тут же открыл глаза.

Мы с Димой лежали на каменном полу, какой-то пещеры. Абсолютно сухие. А над нами стоял человек и смотрел. Что-то было странное в его лице… Что-то…. Нос! Нос был на порядок длиннее стандартного и свисая надо ртом, своими узким ноздрями напоминал маленький хобот и визуально был лишен хрящевой основы. По пояс он был гол. На нижней части туловища было одеяние, напоминающее шотландский килт, только однотонное. А в основном вполне обычный человек с лицом европейской расы. Человек широко раскинул руки и мы увидели, что от его запястий шли кожистые перепонки, как крылья у летучей мыши, заканчивались эти крылья, где то в районе поясницы.

– Добро пожаловать, дорогие гости из верхнего мира! – человек улыбнулся.

Здесь мои воспоминания о путешествии были сумбурными, по моему мы провели там достаточно много времени. Но сейчас картинки того мира быстро промелькнули перед глазами оставив только информацию в голове. Это были своеобразные существа. Их «крылья» были на самом деле мышечными мешками наполненных кровью и служили им для сбора энергии пространства. Чем дольше жили эти люди, тем более энергоемкими становились. Ходячие аккумуляторы, блин. Общественный строй их был сродни нашему феодализму – с царями и прислугой. Последнее, что я помню, это было покушение на царственную особу, у которой мы гостили. Прямо на какой-то торжественной церемонии, смысла которой я не понимал, ему прострелили кровяной мешок из орудия вроде арбалета. Всё вокруг было залито кровью. Откуда не возьмись, появился тот самый «встречающий» и сказал что-то о большой опасности и что нам надо уходить.

В тот же миг нас поглотила тьма и мы пришли в себя в той самой горной деревне. Возле разрушенного до основания фонтана. Статуя пумы была разбита. А горная река больше не падала со стены. Сколько мы не пытались выяснить, что же все-таки случилось, никто нам ничего толком не объяснил. Жители деревни были крайне отсталым народом. А последними картинами в памяти были наши с Димой сборы в новую экспедицию. Мы хотели восстановить фонтан. Ведь это был портал в параллельный мир. На этом путешествие закончилось.

Я еще немного полежал в кровати. Протянул руку к тумбочке у изголовья, к своим часам и посмотрел на красные лампочки. Всё, пора вставать и собираться на работу.

Глава 8

Город

Я стою в ванной и смотрю на свое отражении. Абсолютно голый, перед большим зеркалом, в котором я виден лишь выше пояса. Я восхищен рельефом своей мускулатуры. Верхняя часть трапециевидной мышцы, демонстрируя приличный объем, но в то же время ничуть не скрадывающий контур шеи, плавно переходит в широкие плечи с развитыми дельтовидными. Руки налиты бицепсами. Подтянутая грудь. Низ зеркала захватывает верхние кубики пресса. И всё гармонично, без этих жутких прожилок перевивающих, как правило, мышцы культуристов. На лицо чёткий баланс подкожного жира, такого, что бы придать сглаженность телу. Я абсолютно не выгляжу раздутым, но подтянутым и сильным. Идеальные пропорции. Что удивительно, эта метаморфоза произошла почти мгновенно, максимум за ночь, пока я спал. И на это были причины. Только так я могу соответствовать Ей. А раз надо – значит надо. Я слышу зов. Внутри головы. Как будто кто-то очень далеко кричит моё имя на распев, растягивая последнюю гласную. Это Её звонкий голосок. Значит пора. Я выхожу в коридор и топаю в сторону спальни. Она уже здесь. Это моя квартира в Городе. И Она пришла в гости. Свет в спальне погашен. Но комната светится. Не ярким фиолетовым светом. Светится все – стены, шторы, огромная кровать посередине. На кровати лежит Она и смотрит на меня. Я стою в дверном проеме. Мы смотрим друг на друга. Легкая простыня, которую она подтянула к подбородку, окутывает Её тело нежными фиолетовыми сполохами. Во мне просыпается жуткое желание. Я разглядываю формы, скрывающиеся от меня под святящейся материей. Она приподнимается на локти и простыня слегка спадает, обнажая правую грудь. Её грудь. Какое гениальное творение природы. Безумное сочетание мягкости и упругости. Хочется нежно её гладить, хочется сильно сжимать, что бы почувствовать в ладони сопротивление. По моему телу поднимается вибрация. От стоп к макушке. Волнами. От первой волны у меня подкашиваются колени. Вторая тут же приподнимает меня. Третья бьет прямо в мозг. Спектр свечения сдвигается в красные тона. Я поднимаю взгляд на Её лицо. Она смотрит мне в глаза. Я делаю шаг к постели и одним движением срываю простыню.

Зачастую, секс сводится к простым фрикциям половых органов, к раздражению чувствительных участков тела, связанных нервами с центром удовольствия в голове. Да это приятно. Все любят этим заниматься. Но с Ней не так. Сейчас я чувствую взрыв внутри себя. Этот взрыв буквально испаряет мою кожу, превращая её в яркие электрические вспышки. Мы соприкасаемся разрядами молний и погружаемся друг в друга. Время останавливается. Реальность перестает существовать. Мы есть реальность. Мы целая вселенная. Вселенная высшего наслаждения. Я растворяюсь в Ней. Она во мне. Мы растворяемся в Нас. Нет ничего, только волны энергий колышут материю. Энергии плещутся, смешиваются, трансформируются. Это грандиозное светопреставление в пустоте. Сознание почти полностью отключено. Я парю в пространстве счастья. Лишь в редких фиолетовых вспышках мелькают картины двух сплетенных тел.

Мы лежим на сиреневых простынях. Она слева от меня. Спит. Переполненный нежностью я целую Её в лоб. Она улыбается во сне. Переворачивается на другой бок и прижимается ко мне спиной. Я обвиваю правую руку вокруг Её тела и легко сжимаю ладонью правую грудь.

Не правы те, кто говорит, что счастье это миг в момент достижения цели. Они просто не испытывали настоящего блаженства. Миг порой может длиться вечность. Счастье, это особое положение нейронных связей в голове. Мои нейронные цепи создают эту связь, когда я в Городе. Я счастлив здесь всегда. Я испытываю блаженство. Это блаженство достигает вселенского оргазма, когда я рядом с Ней. Просто рядом с Ней. Каждое посещение Города, закрепляет нейронную связь в положении счастья. Я люблю Её. Я люблю этот Город и когда-нибудь я останусь тут навсегда.

Глава 9

14.11.2009

Мой взгляд застыл на Её медальончике. Он висит на ручке настенного шкафчика в ванной. Он остался здесь. Я смотрю на него не мигая, а на глаза наворачиваются слёзы. В моей памяти всплывает картина из прошлого. Из грустного осеннего утра. Из восемнадцатого октября две тысячи шестого года:

Я сидел за столом, и моя голова раскалывалась от похмелья. Я не пошел на работу. Я не мог. Кавардак бессвязных мыслей только усиливал пульсирующую боль. Я очень не хотел идти на вчерашний праздник. Как чувствовал, что случится не приятность. Но пошел. Она меня уговорила. А сейчас Она стоит в метре от меня и смотрит в окно. Долго смотрит. Она пришла, что бы забрать свои вещи. Но не торопится этого делать. Может, ждет от меня извинений? А я не знаю что сказать. Не могу подобрать слова для того, чтобы найти оправдание своему вчерашнему поступку. Она конечно тоже хороша…. Но поскольку весь мир, есть суть наших ощущений, то каждый несет стопроцентную ответственность за то, что происходит вокруг него. А это значит – виноват только я. И не на сто, а на всю тысячу процентов. Но слова извинения так и не находились в моей воспаленной голове.

Я поднял на Неё взгляд. Она всё так же смотрела в окно и Её била мелкая дрожь. Её обычно загорелая кожа, сейчас была очень бледна.

– Я не представляю жизни без Тебя…

Сиплый низкий голос исходил из глубины моей груди, как будто сам по себе.

Спустя минуту Она повернулась ко мне. Дрожи уже не было, но Её глаза были полны слез.

– Теперь она у тебя будет! – срывающимся голосом, прокричала Она мне в лицо. И почти бегом скрылась в комнате, собирать вещи.

А я ничего не сделал, что бы Её остановить…

Я всё так же смотрел на Её медальон и слезы текли ручьями по щекам. Какой же я дурак! Именно тогда всё покатилось под гору. Если бы только я мог вернуться в это время!

Очень часто, многие люди хотят вернуться в прошлое и что-то исправить. А мне нужен был только тот момент. И совсем не важно, были ли бы мы тогда вместе. Я хотел только, что бы была Она.

Глава 10

26.02.2010

Я не люблю потепления во время зимы. В такие дни, как правило, всегда пасмурно. Смену температуры всегда сопровождает резкий скачок давления, а окружающие становятся хмурыми и жутко раздражительными. Повышение влажности превращает обычное движение воздуха в промозглый ветер. И нет уже белого сияющего снега, только мерзкая серо-коричневая каша. Но больше всего, я не люблю потепления во время зимы, потому, что они напоминают весну.

Я не люблю весну. Весна в мегаполисе, это грязь, летящая из-под колес. Это черный лед, налипающий на пороги автомобиля. Это проталины с желтой полусгнившей травой. Это мусор, накопившийся за зиму, заполняет всё вокруг. Но больше всего я не люблю весну из-за того, что она манит надеждой. Вроде бы всё идет к лучшему – суровое время года закончилось и начинается новая жизнь. Но на самом деле ничего не начинается. Весна это время неоправданной мечты.

В не плотном потоке машин я еду домой. Час пик уже закончился. Я специально задерживаюсь на работе, что бы избежать вечерних пробок. Меня не напрягает езда по городу, но я не люблю бесцельно простаивать в заторах. За рулем я предельно аккуратен, возраст лихачества давно позади. И если не гонять, то гораздо проще отслеживать намерения других водителей. Как это происходит у других людей, я не знаю – не было шанса залезть кому-нибудь в голову. Но я заранее, на одну-две секунды, как будто предвижу маневр соседнего автомобиля. Может это умение выработалось из-за нежелания многих включать сигналы поворота. Может, я сам провоцирую водителей своей ездой. Не знаю. Но я всегда оцениваю обстановку вокруг автомобиля. Мое личное мнение – в аварии всегда виноваты оба водителя. Например, вам въехал в задний бампер какой-то лихач. Безусловно – он виноват, превысил скорость, не соблюдал дистанцию. А вы подумали о скорости реакции человека, едущего за вами, прежде, чем влупили по педали тормоза? А почему вы так резко затормозили? Вовремя не увидели пешехода? Сами не соблюдали дистанцию? Или малоопытный водитель, разъезжаясь с вами на равнозначном перекрестке, задел вашу машину вскользь. А вы опытный водитель? А почему вы не сманеврировали в сторону? Конечно, у большинства возникнет резонный вопрос – «А почему я должен думать за других?» Это говорит ваше эго. А эго по определению иррационально, задумайтесь над этим. А думать об окружающих не сложно, попробуйте – только мозг разовьете лишний раз. А тем, кто не хочет лишний раз напрячь тыковку, задам один вопрос – Вы хотите терять свое драгоценное время и нервы на перепалку с другим участником ДТП и ожидание дорожных инспекторов? Вот такая моя философия вождения. И когда я на узкой дороге принимаю к своей обочине при встречной фуре, это не значит, что я боюсь больших машин, просто хочу дать шанс тому нетерпеливому гонщику, который может выскочить из-за грузовика, увидеть меня и спрятаться обратно.

Я остановился на светофоре. В среднем ряду. Слева два автомобиля. За мной никого. В правый ряд втискивается «ваз» пятнадцатой модели. Чуть позади меня. Глухая черная тонировка и дребезжащий от сабвуфера кузов. Я вижу, что поворотник направо не включен. Значит, планирует ехать прямо, а из этого ряда нельзя. Вот что мешало ему встать прямо за мной? Неуемная жажда лидерства? Куда он может так спешить, что лишние пять секунд решают всё? Меня раздражают такие водители. Обычно я не обращаю внимание на такие выкидоны. Но оттепель сделала свое дело. Я решаю, что ни в коем случае не пропущу его вперед. Загорелся зеленый. Я тронулся первым. «Пятнашка», отчаянно шлифуя колесами скользкий асфальт, кинулась в погоню. Смотрю в зеркало. Моргает фарами, сигналит и валит на все деньги. Ну и хрен с ним – не доводить же дело до аварии. Я торможу в пол, оставляя ему место, что бы встать на мою полосу. Он проскакивает вперед и давит тормоз, заставляя меня полностью остановиться. Включает «аварийку». Похоже, сейчас будут разборки. Я подкатываюсь вплотную к его переднему бамперу. Я делаю это намеренно, для того что бы пассажир, если он есть и тоже жаждет «справедливости» не мог обойти машину с правой стороны. Ну, разборки, так разборки. Резко хлопнув дверью, из машины выскочил водитель, чуть позже вывалился пассажир. Водитель, невысокого роста, худенький, с ошалело бегающими глазками. Одет в спортивный костюм и меховую кепку, заломленную на затылок. Гвоздем прибита что ли, раз не падает? Прямо поверх спортивной кофты толстенная золотая цепь. Как еще шею то не переломил? Пассажир двухметровый увалень на тонких ножках-спичках, одет в кожаную куртку. Оба коротко стрижены. Ну прямо пародия а’ля девяностые. Вот только судя по молочному возрасту товарищей, про реальных пацанов из девяностых они читали в сказках. В общем, комичная парочка. Как раз, пенсионеров пугать.

Увалень дернулся было обойти свой автомобиль сзади, но удивленно посмотрев на близкостоящий мой, поплелся вокруг капота. Мелкий водитель, нервно дергая конечностями, шел в мою сторону. Я уверенно шагал навстречу.

– Слышь, ты! Мышь потыканная! Ваще что ли нюх потерял?! – завел обороты коротыш.

Да, интеллигентного разговора не получится.

– Вы чо, собаки страшные, попутали или как? – мой ответ был явно неожиданным.

Конечно, крутые не ездят на шкодах. Да и мои очки в паре с длинными волосами не внушали страха. Но меня это абсолютно не волновало. Физические кондиции сейчас конечно далеки от идеальных, но годы занятий каратэ не прошли даром. Эту парочку я оценил как не опасную.

– Чоооо?! Чо ты сказал?! – глаза водителя резко увеличились в объеме и полезли наружу.

– Со слухом проблемы?! – пора было заканчивать беседу ни о чем.

– Чоооо?!

Видимо словарный запас у парня исчерпал себя. Он смешно вытянул вперед шею и оттянул выпрямленные руки назад. Прям птица какая-то.

– А как со здоровьем? – я резко ударил его коленом в грудь.

Удар пришелся чуть выше солнечного сплетения и парень отлетел назад, упав под ноги, только что обошедшему капот здоровяку. За секунду на пухлом лице амбала отразилось несколько эмоций – удивление, омерзение и гнев (вроде, как это ты посмел маленького обидеть?)

– Слышь, ты чо?!

Стандартный набор фраз, видимо в одном институте обучались. Он грозно сдвинул брови и перешагнул через упавшего товарища. Я коротко ударил костяшками пальцев ему в кадык.

– Хээк… – сказал он мне в ответ и схватился за горло.

Большого тоже надо ронять. Я схватил его за плечи и со всей мочи врезал лоукик. Начал бедром в бедро, по нисходящей, сбивая центр тяжести, распрямив ногу уже ниже его колена. Гигант резко хлопнулся перед о мной на колени, так что мне пришлось удержать его от падения в бок. Как он ходит на своих спичках? Но сейчас здоровяка ничуть не волновало положение его тела в пространстве. Была задача по важнее – он не может дышать. Щас исправим. Я ударил коленом в челюсть. Не слишком сильно, что бы не сломать шею, но достаточно для контузии. Он упал на спину, не разгибая ног и жадно начал хватать ртом воздух. Я схватил его за отвороты куртки и резко поднял. Тяжелый сволочь! Облокотил спиной на капот и правой рукой сдавил щеки.

– В глаза мне смотри!

Он послушался. В его расширившихся зрачках я видел страх.

– Завязывай с беспределом, а то плохо кончишь.

Он быстро закивал головой.

– Тебе пиздец! – мелкий очухался.

Я повернулся к нему.

– Не в твоем положении угрожать мне, малыш.

– В жопу тебя выебем! Найдем! Из-под земли достанем! – кричал он мне, лежа на земле.

– А вот этого не советую.

И пнул его ногой.

Вот уроды! Испортили настроение окончательно. Нечего больше с ними возится, тем более, что разборки посреди города могут привлечь внимание доблестной милиции. Я сел за руль, сдал назад и тронувшись с прошлифовкой, умчался прочь. Происшедшее вызвало во мне эффект дежа-вю, наверное, я прокручивал, что-то подобное в возможных сценариях. Но через полчаса я уже не помнил об инциденте.

Глава 11

Город

Чаще всего в Городе лето или весна. Это усиливает ощущение счастья присутствия в нем. Но не в этот раз. По всей видимости, сейчас глубокая осень, что-то вроде ноября. Температура где-то около минус пяти. Тонкий снежный покров покрывает всё вокруг белым налетом, словно кто-то рассыпал гигантский мешок муки. Я стою на небольшой площади, рядом с трамвайной остановкой. Осенью темнеет рано и сложно сказать семь часов вечера сейчас или уже одиннадцать. Холодный ветер ударил меня по щекам, я поежился, как можно сильнее утопил лицо в воротник куртки и засунул руки глубже в карманы. Обернулся, позади меня была зона ожидания с крышей из профнастила. Прямо за нею, видимый выше пояса, чернел памятник великому сгибателю. В складки чугуна набился снег. Снег чётко очерчивал контур памятника, выделяя его на фоне темного неба. Я отвернулся.

Осень, так осень. Значит так надо. В воздухе пахло серьезностью и значит я здесь для чего-то важного. Осень самое подходящее время для серьезных вещей. Одно но – я не там где должен быть, то место очень далеко отсюда, примерно в ста пятидесяти километрах. На трамвае не доехать. Да, Город такой. В нем времена года сменяют друг – друга в не понятном цикле. И расстояния варьируются, как хотят. Просто здесь это малозначимые понятия. Но я должен добраться туда, где меня ждет Она. Двойным звонком позвенел трамвай, оповещая своё прибытие на остановку. Я поднял на него взгляд, обычный трамвай, маршрут номер три. Трамвай остановился и приветливо открыл двери, освещенные приятным желтым светом. Я сделал в его сторону три шага и остановился. Нет, мне не надо садиться. Меня смутила эта внезапная мысль и задумавшись я опустил взгляд ниже. Между мной и трамваем был небольшой парапет, согнутый их труб. Стандартное ограждение трамвайных остановок…. Вот только секунду назад его не было. Я обернулся. Памятник был. Но уже другой. И я видел его полностью, поскольку никакого остановочного комплекса уже не было. В ста метрах стояло широкое здание в три этажа, авангардной архитектуры. Здание хорошо освещено с крупными светящимися буквами на крыше – «ВОКЗАЛ». Теперь я был на месте, в мгновение ока, преодолев полторы сотни километров.

Я подошел ближе к зданию и стал смотреть на крупные синие буквы. Через минуту Она подошла слева и взяла меня под руку.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – сказала Она.

Я продолжал смотреть на буквы и думал – «С одной стороны, для меня Её появление было внезапным – Хоп! И мы уже говорим друг другу – Привет! Но я чётко помнил, как Она шла вдоль привокзальной площади ко мне. Шла в светлой осенней курточке, быстрым шагом, энергично размахивая руками. А я всё это время смотрел на буквы. Но видел Её, как будто всё еще стоял на остановке».

Она немного посмотрела на объект моего интереса и сказала:

– Холодно, пойдем – прогуляемся, куда-нибудь в теплое место, – и потянула меня влево.

Я послушно засеменил ногами в указанном направлении.

– Здесь рядом есть маленькое кафе. Посидим – поболтаем.

Я кивнул ей в ответ.

Кафе, в которое мы зашли, действительно было небольшим. Зал десять на десять метров. Вдоль двух стен стояло несколько столиков. И у стены напротив барная стойка. Столики тускло освещались, стоявшими на них полукруглыми лампами. Чуть более яркий свет горел в баре, где скучала девушка – бармен. Основное пространство было пусто и утопало во мраке. Вот уж не рациональное использование площадей! Мы сели за один из столиков. Она напротив меня. Я напротив неё. А между нами уже дымились две чашки кофе. Я взял горячую чашку и отхлебнул немного, для сугрева. Она смотрела на меня и улыбалась уголками губ.

– У тебя есть вопросы, задавай их – я отвечу. – Она продолжала смотреть на меня, улыбаясь.

Я отхлебнул еще чуток и спросил:

– Город… этот Город, где Ты живешь… Что это?

Она растянула губы в широкой улыбке.

– Наверное, никогда не устану тебе удивляться. Всегда поражаюсь твоей силе и тем, какой же ты всё-таки дурак! – Она звонко рассмеялась.

Я смущенно посмотрел в сторону бара. Но местной девушке было до нас фиолетово.

– И так по порядку: этот Город создал ты, но с одной поправкой – Я здесь не живу.

– Я?! Но…. Но…. В смысле не живешь?

– Я здесь, только что бы встречаться с тобой. А создал ты его, для того что бы защитить Меня. Временно, теперь защита не нужна.

– Защитить?! От чего?! Вопросов у меня становилось всё больше.

– Разве ты не помнишь?! – Она была явно изумлена.

– Нет… хотя…

Мысли завертелись в голове вытягивая из памяти ситуацию, которой еще не было.

– Но ведь это будет просто сон!

– Просто сон? – Она посмотрела на меня с изумлением и снова улыбнулась.

– Ну хорошо, умник ты наш, ты же любишь определять всё досконально, вот и скажи Мне – что такое «просто сон»? А?

– Ну… сон это обработка информации мозгом во время отдыха…

– А ты мог бы представить, что реальность, которую ты считаешь настоящей, это тоже сон? И ты видишь её, когда «твой мозг обрабатывает информацию»?

Я смоделировал в уме такую ситуацию. Голова чуть не лопнула…

– Так вот… – Она видела меня насквозь. – Истина в том, что сон – это такая же реальность, как и та, которую ты считаешь единственной.

Я принял эту истину, как данность. Всё начало вставать по полочкам. Кроме одного…

– Но ведь этого «сна» еще не было! – я с ужасом взглянул на Неё.

– Не было…. – Её лицо приобрело уставший вид. – Но время не имеет никакого значения…

Еще некоторое время мы молча пили кофе. Потом Она встрепенулась.

– Всё Мне пора. Да и тебе тоже.

– Я не знаю, как попасть назад…. – тихо пробурчал я.

Она широко улыбнулась и потрепала меня по челке.

– Делай все в обратном порядке. Ну всё пока! – Она перегнулась через столик и мягко поцеловала меня в губы.

Спустя мгновение Её уже не было в кафе.

Я посидел еще немного, выкурил сигарету и поплелся к вокзалу. Поравнявшись с буквами, я повернул в сторону трамвайной остановки. Почти подойдя к ней, я услышал звонок подъехавшего трамвая. Посмотрел на него – трамвай номер три. Опустил взгляд – парапета не было. Я повернулся назад. Остановочный комплекс – с крышей из профнастила и пол памятника сверху. Всё, я вернулся.

Глава 12

18.10.2009

Последнее время я совсем не вижу снов. Наверное, уже месяца два. Объяснение тому очень простое – подъем в пять утра, отбой в час ночи. Двадцать часов между ними состоят: из двух часов стояния в пробках на работу и с работы, двенадцати часов потраченных нервов непосредственно на ниве служебной деятельности, часа приема пищи и гигиенических процедур. Так же в этот временной интервал входит приготовление пищи, мытье посуды, просматривание телевизора и залипание в интернете. Вот такая бурная насыщенная личная жизнь. Что самое обидное, так это то, что мой уставший мозг от перенапряжения отказывается спать. Приходится ему помогать.

Вот уже два месяца, я каждый вечер убираю себя из этой реальности косяком травы и двумя литрами пива. Из этой убираю. В другую не попадаю. Попадаю в пустоту. Еще точнее – вообще никуда не попадаю. Никаких снов, никакого ощущения того что спал. Просто «выкл.» Просто «вкл.» Свой отдых я ориентирую по времени – если уже пять утра значит, я спал аж целых четыре часа! Выкуривая траву, я не ощущаю наркотического опьянения, просто усталость. Выпивая пиво, я не становлюсь пьяным, просто слабею. Всё на что меня хватает, это доплестись до кровати рухнуть в неё и поглядеть на часы. Час ночи. «Выкл.» Всё.

Сегодняшний вечер пройдет по похожему сценарию. Трава уже забита, пиво в холодильнике. Подкурив беломорину, стараюсь как можно быстрее выкурить её. Я ненавижу вкус марихуаны, меня от неё тошнит. Быстро и с отвращением тушу окурок в пепельнице, но мерзкий сладкий запах еще долго будет висеть в квартире. Срочно нужно перебить послевкусие простой сигаретой. Подряд выкуриваю две штуки. Вспоминаю Харуки Мураками. В каком-то его романе главный герой всегда выкуривал две сигареты подряд.

На глаза накатила усталость, что-то рановато…. Иду в ванную, долго плескаю в лицо холодную воду, промываю глаза. Затем стою, полусогнувшись, смотрю, как капли воды капают с моего лица в раковину. Падают на гладкие эмалевые стенки, стекаются друг с другом и маленькими ручейками катятся вниз. Стекают, по каким-то замысловатым траекториям, огибая микронеровности, не видимые глазу. Поднимаю взгляд в зеркало – покраснение спало с глаз. Все-таки сколько необыкновенных свойств имеет обычная вода. Говорят это из-за способности кристаллической решетки менять структуру под воздействием внешних энергий и фиксировать это состояние. Я представил, как выглядит кристаллическая решетка воды. Этакое упорядоченное скопление молекул, маленьких слипшихся шариков. Два атома водорода один кислорода. Какая сила заставляет их держаться вместе? А ведь шариков на самом деле нет…. Это бешеные электроны описывают орбиты вокруг ядра. Этакие миниатюрные планетные системы. Микромир. Наверное, мы тоже такие же маленькие, в чьей-то большой жизни. И какая-то могучая воля пронизывает мироздание из глубины в бесконечность, подчиняя всё своим законам. Почему мы не знаем этих законов? Почему не видим сути? Есть мнение, что нам закрыли глаза намеренно. Это тест. Называется – научись смотреть на мир. Жестокое эволюционное ЕГ.

Блин, а ведь меня прёт! Давно такого не было. Надо покурить и выпить пиво.

Курю сигарету и смотрю на бокал с мутным янтарным напитком. Вот уже несколько лет предпочитаю пить разливное пиво. И вкуснее и вреда меньше. Не фильтрованное, это придает пиву вкус натуральности. Консервированную дрянь могу влить в себя только с большого бодуна, когда нет сил идти до пивнушки.

Тушу сигарету и понимаю, что вместе с дымом изо рта испарилась вся жидкость. Жадными глотками осушаю половину бокала. Вот теперь другое дело, глотка смочена и приятное послевкусие хмеля заставляет задуматься о сигарете. Замкнутый круг какой-то…. Можно по-другому. Закуриваю сигарету и выпустив дым делаю пару небольших глотков. Чудненько.

Допив пиво, ощущаю усталость. Иду до дивана. Нет, я не буду спать, во первых еще рано, во вторых полтора литра ждут в холодильнике. Ложусь на спину и вспоминаю мысли о не возможности видеть суть. Итак – глаза у нас есть, но мы не видим, значит, фильтр стоит в нашем сознании. Что это может быть? «В своем глазу бревна не видит». Хм…. А ведь правы были предки, сочиняя мудрые пословицы. Мы все вокруг меряем по себе. Осуждаем чужие поступки, завидуем тем, кто достиг большего. Если каждый задаст себе несколько вопросов и ответит на них искренне, какой ответ получается? Кто самый сильный и бесстрашный? – Я! Кто самый красивый и сексуальный? – Я! Кто самый добрый белый и пушистый? – Я! Я! Я!

Эго.

Эго заставляет нас быть такими. Эго делает нас пупом земли. Мы живущие в эгоистичном мире, воспитанные эгоистичными родителями, взращиваем свое эго многие годы. При этом потакать своему эгоизму стало модным – теперь это называется сильным характером. Поломай кучу жизней, добейся своих целей и люди будут тебя уважать. Этим ты потешишь своё эго. Но только не будет тебя никто уважать. У каждого своё эгоистическое ядро. Всё равно ты дурак, а они умные. Бессмысленное соревнование «у кого длиннее». Эго мешает нам видеть.

Как избавиться от него?

Я задумался. Представил, что мне ничего не надо в этой жизни. Это оказалось достаточно просто. Я лежал, смотрел в потолок, а по белой поверхности бежали цветные сполохи. По телу пошло неприятное гудение. Я отвлекся от своих философских рассуждений и прислушался к физическим ощущениям. От ног к голове прокатывались волны, вызывающие у меня тошноту. И каждую клеточку тела стали покалывать маленькие иголочки. Всё сильнее и сильнее. Спустя мгновение это покалывание было невозможно выносить. Меня пробил холодный пот. Я сел. Лучше не стало. Душно, очень душно. Я встал, ноги как вата, открыл форточку. Надо устроить сквозняк. Иду на кухню и открываю окно. Стоять тяжело. Сел на стул. Здесь нет свежего воздуха. Снова встаю. Десять минут возле открытого окна вдыхаю холодный воздух. Стало легче. Черт, как холодно! Нужен горячий чай. Вот так перекрыло меня. Никогда больше не буду курить траву.

Спустя десять минут я лежу под одеялом, трясусь от холода в промерзшей квартире и тупо хихикаю над мультиками. Взгляд падает на часы – начало второго. Всё. «Выкл».

Глава 13

13.03.2010

Вот и сбылась мечта идиота! Наконец-то его прислали. Трясущимися руками рву почтовую упаковку. Открываю заветную коробочку. В ней лежит черный чехол в виде мешочка со шнурком. В чехле складной нож – Benchmade, Griptilian 551. Сталь клинка 154CM, твердость 60HRC. Икона складных ножей.

Ножами я заболел еще в прошлом году. В какой-то статье прочитал, что оптимальный нож для самообороны это Spyderco Endura. Заинтересовавшись – что это за нож такой, полез в инет. Нож показался мне не красивым, клинок и рукоять как будто не были частью единого целого, а существовали сами по себе. Еще и дырка дурацкая. Я просмотрел все модели этой фирмы и понял, что основным мотивом столь причудливых форм была функциональность. Поняв это, я взглянул на дизайн ножей с другой точки зрения. И увидел в них скрытую красоту. Не во всех, но в большинстве. Однако цены меня смутили – неужели складной нож может стоить так дорого? В поисках ответа на этот вопрос я углубился в дебри интернета. Я просматривал описания сотен ножей. Читал форумы ножевых маньяков. Смотрел каталоги складных ножей и так называемых «фикседов». Я понял одно – до жути хочу свой нож. Ножи у меня, конечно, есть и не все из них можно назвать кухонными, но вот Ножа среди них не было. Мне нужен был нож спутник, нож который был бы всегда под рукой, нож который можно было бы задумчиво вертеть в руке, наслаждаясь эстетикой его линий. Но я не хотел платить за нож такое количество денег. И решил начать с чего попроще. Нашел в каком-то интернет магазине китайский ножик из более-менее хорошей стали, стоимостью пятьсот рублей. Оформил заказ. Но первым моим ножом стал не он, а нескладной туристический нож, который я купил, повинуясь внезапному импульсу. Не находя себе места во время ожидания доставки, тратил выходные дни на походы в магазины где торгуют ножами. И вот в одном из них я увидел этот нож – Хаски, так он зовется, как сибирская лайка вроде бы. Обычно, я старался не просить продавцов показать мне нож, во избежание неуместных трат, но тут не удержался. Нож лег мне точно в руку. Рукоять его была из наборной бересты и в руке ощущалась, как что-то теплое, словно рукопожатие. Далеко, не самый большой нож, обладал очень толстым клинком с длинным верхним фальш-лезвием. Форма клинка скорее пикообразная, но угол схождения кромок, давал повод задуматься, о божественном провидении, подтолкнувшего дизайнера сделать его таким. И действительно – измени его на пол градуса и красота бы ушла, это был бы просто нож. Подавившись слюной, я вернул продавцу нож и пошел к брату пить крепкие алкогольные напитки. А на следующее утро, будучи не совсем вменяемым из-за похмельного синдрома, я прибежал в магазин и купил этот нож. Помню, как шел домой, сжимая в руке пакет с ножом и объяснял сам себе выгодность приобретения. «Замечательный нож, из хорошей ножевой стали, всего за два килорубля! Ну что может быть выгоднее?» «Я так часто хожу в походы, что бы тратить деньги на туристический нож?» Но дома, достав нож, я рассеял свои сомнения – это стоило сделать, только из-за его красоты. Но носить «Хаски» в городе не представлялось возможным, большинство людей меня не поняло бы, да и внимание доблестной милиции было бы явно повышено. Поэтому оставалось только любоваться им дома, периодически подвергая небольшим испытаниям.

А вот китайский нож меня разочаровал. Получив его спустя неделю, я понял, что он совершенно не удобен в руке. Десятисантиметровая рукоять из нержавеющей стали имела неприятные тактильные ощущения. Его совершенно не хотелось держать в руке, поэтому, протаскавшись десять дней в кармане, нож был отправлен в ящик. Следующим карманником стал Wenger New Ranger с серейторным лезвием. Удобный в хвате, практичный не дорогой нож был слишком громоздок в кармане, поэтому достаточно быстро перекочевал в бардачок автомобиля. Уже тогда я начал пускать слюни на 551-ый бенч, но всё еще не был готов тратить на складник такие деньги и следующим моим ножом стал китайский спайдерко – Byrd Cara Cara. Вот этот нож мне понравился – удобен в руке, практичен в использовании и не доставляет проблем при переноске в кармане. Я целый месяц практически не выпускал его из рук. Вертел его сидя за компьютером, смотря телевизор, а иногда даже засыпал с ним в руке. В общем, этот нож стал моим ножом на каждый день.

И вот сейчас, насаждаясь «гриппом», я понимал, что совершенно не хочу избавляться от «птички». В этот выходной я хотел прогуляться к брату и, надев легкую осенью куртку, стоял, задумчиво вертя в руках оба ножа. Наверное, стоит походить с обоими, а поскольку левый карман джинсов занят портмоне, то «птичка» отправилась в правый. А «грипп» я положил в левый карман куртки.

Как только я вышел из квартиры, у меня засосало под ложечкой. И это чувство беспокойства только усиливалось по мере опускания лифта вниз. Я вышел из подъезда и на крыльце остановился, полез за сигаретой, попутно осматривая окрестности. У подъезда стояла кучка местных пацанов, в остальном вроде всё спокойно. Но только я вышел из-за кустов, обрамляющих подъезд и свернул налево. Сразу услышал звуки хлопающих автомобильных дверей и окрик:

– Эй, постой-ка, дружище!

Я остановился и всем телом повернулся на голос. Черный «Лансер» и синяя «девятка» из их дверей, вылезает куча крепких парней в спортивных костюмах. Явно не доставка пиццы. Я начал считать – раз, два, три… девять человек. Один из них показался мне знакомым. Он выделялся из толпы своим небольшим ростом. Ба! Да это же малыш с большой дороги! А где же здоровяк?

– Ну чо, падла, попался?! – маленький вприпрыжку поскакал в мою сторону. – Я же говорил, что найду тебя!

– Ты прямо, как Шерлок Холмс! Мне тебя поздравить?

– Ты, чо базаришь ваще?! – он выпучил глаза словно сумасшедший, только пены изо рта не хватает.

Я снял левой рукой сигарету с губ, а правой всадил что есть мочи ему в челюсть. Малыша словно сдуло с ног.

– Тихаааа!! – откуда-то из глубины живота прокричал я.

«Спортсмены» нерешительно затоптались на месте. Только редкие выкрики: «Слышь, ты чо?!», доносились с их стороны.

– С этой мразью я говорить не буду! – я пальцем указал на лежавшего мелкого паренька. – А к вам ребята у меня вопрос. Итак, Господа, могу ли узнать цель вашего визита?

– Ты обидел наших пацанов, – пробасил один из них, сделав шаг вперед.

– Обидел? Они что девочки маленькие, что бы обижаться?

– Это реальные пацаны, зря ты на них наехал, – исправился бугай, посмотрев на меня склоняя в бок голову.

– Позволь вопрос, определение «реальные пацаны» является синонимом понятия «настоящие мужчины»?

– Ну.

– То есть ты хочешь сказать, что устроить беспредел на дороге, влезть в драку два на одного, выхватить по сосалу, а затем приехать с подмогой, что бы помахать кулаками после драки, это поступок настоящего мужчины?

Говоря всё это, я сканировал противников, ребята крепкие, но уж больно не решительные. Видимо не до конца сами понимают – зачем они здесь.

– И всё же я до сих пор не понимаю, цели вашего приезда ко мне.

Бугай молча потоптался с ноги на ногу.

– Хорош с ним базарить!

Я посмотрел на крикнувшего. Этот парень оставался у машины и сидел на краю капота. Лицо его было безразлично, но с поволокой какой-то брезгливости. А вот этот тип опасен! Всадит пику, не раздумывая.

– Так значит, вы бить меня приехали?

– Ну.

– Один единственный вопрос, – я зло усмехнулся, – А сможете?

Восемь человек, здоровые черти, не вывезу. Маскируя движение правой руки к карману, я окинул толпу взглядом, одновременно поворачиваясь вперед левым боком. Блин! А где «опасный»?! Справа угловым зрением я увидел движение и интуитивно отпрыгнул назад – влево. В считанных сантиметрах от лица просвистела бейсбольная бита. Нож уже был у меня в руке. Левой рукой я схватился за биту, которая начала описывать обратную траекторию и полосонул ножом по запястью одной из державших её рук. Пнул «опасного» ногой в пах. Бита звонко упала на асфальт. Не понимая смысла своих действий, я резко сделал шаг назад и махнул туда локтем не глядя. Попал! Сразу развернулся и ткнул ножом в бедро.

– Бля! Пацаны! У него нож!

«Спортсмены» подались назад и в секундной паузе, я услышал три щелчка открывающихся ножей. Я вытащил из левого кармана «грипп» и одной рукой открыл лезвие. Или пан или пропал! Других вариантов нет.

Глава 14

Город

Мы сидим с Ней на склоне горы. Ночь. Внизу перед нами веселыми огнями сияет Город. Над ним на высоте нескольких километров висит золотая дымка. Я поднял взгляд вверх. Там над головой бездонное черное небо, усыпанное яркими звездами. Свет звезд не слепит глаза, но он настолько ярок, что слезы текут сами по себе. Этот свет завораживает, он как будто несет тайны вселенной из глубин космоса. Я смотрю вверх и слезы бегут у меня по щекам. Наверное, звездам очень грустно и одиноко. Я вижу в этом холодном свете далекие галактики, красивые и таинственные. Я вижу раскаленные шары звезд, от них веет неизмеримой силой. Этот космический свет белой вспышкой озаряет мою голову изнутри и заполняет все тело. Я сижу заполненный белым свечением и плачу от осознания вселенской печали. Вселенная печальна, от того, что я её не понимаю. От того, что умру, так никогда и не поняв её сути.

Она берет меня за руку. Я чувствую, как она крепко сжимает мою ладонь.

– Я должна предупредить тебя.

– О чём?

Я вытираю слёзы и смотрю Ей в глаза, улыбаясь как дурак. Мне так хорошо, когда Она рядом.

– Тебе грозит опасность. Ты должен быть крайне осторожен.

– Какая опасность? О чём Ты?

– Понимаешь, в мироздании очень важен баланс. Поэтому существуют разнополярные энергии. Для корректировки баланса часть энергии обладает направленным сознанием. Можно назвать это энергетическими существами. Они так же полярны друг другу. Люди считают положительную энергию добром, а отрицательную злом. Но они не правы. Это просто их мнение. На самом деле энергии не могут существовать друг без друга. Нарушение баланса грозит катастрофой мироздания. А ты однажды нарушил баланс. В пользу положительной составляющей. И теперь отрицательная сущность хочет произвести коррекцию. А самый простой способ сохранить баланс, это уничтожить тебя. Уничтожить совсем, уничтожить твое осознание. За тобой ведется охота. На всех уровнях. Ты сильный. Пока ты справляешься. Но ты должен быть очень осторожным.

– Когда я нарушил баланс?

– У тебя очень сильная энергоемкость, но ты этого не осознаешь. Однажды ты убил одну из отрицательных сущностей. Помнишь?

Я помнил, точнее не совсем. Поскольку я считал все это пьяным бредом. Единственное, что я помню, это страшную рожу, вылезшую из стены. И записку, написанную моей пьяной рукой – «я убил демона».

– Я думал, что просто до «белочки» напился тогда.

– Нет, на самом деле ты тогда спас меня. Сущность приходила, что бы откорректировать меня.

Я схватил обе Её руки и начал целовать.

– Прости! Прости! Прости, что не смог спасти тебя потом! Я целовал Её руки и рыдал.

– Ты сделал большее. Она прислонила свои ладони к моим щекам и подняла моё лицо к себе. – Ты спас меня потом, в переходе.

– Но разве Ты должна мне помогать? Ведь всё мироздание под угрозой.

– А зачем мне всё мироздание без тебя? Она прислонилась мягким поцелуем к моим губам и исчезла.

Я сидел на траве и держал себя за щеки, ощущая тепло Её рук. Затем посмотрел на Город.

Она никогда не говорила, что любит меня. Но не говорить, не значит не любить. Эта Её последняя фраза означает гораздо большее. И если Она хочет, что бы я был, то значит, я буду! И пусть ко всем чертям катится это мироздание! Мы вместе создадим новое!

Я облизнул губы и почувствовал вкус Её поцелуя. Лег на спину и начал смотреть на звезды. Их белый свет снова заполнял меня, а из глаз ручьями катились слезы.

Глава 15

20.08.2009

Я поставил машину на стоянку, но сразу домой не пошел. Несмотря на жуткую усталость, вызванную бешенным рабочим ритмом, я решил прогуляться. Неспешные прогулки помогают размышлять, а подумать было о чем. Я шел по тротуару и разглядывал газоны. Трава уже кое-где пожухла. То тут, то там среди зеленого покрова островками пробивались бурые и бледно-желтые пятна. Уже валялись первые опавшие листья, больше высохшие, чем яркие осенние. Тем не менее, уже чувствовалось дыхание осени. В нашем климате осень приходит рано. Я люблю осень, это честное время года. Когда из серых туч льют холодные струи дождя, природа как бы говорит: «Готовьтесь! Дальше будет только хуже! Дальше зима» И организм начинает готовиться, адаптироваться постепенно к холодам. А когда осенью стоит ясная погода, это очень красиво. Яркие оранжевые листья устилают тротуары. И воздух пронзительно свеж и прозрачен. В это время хочется дышать полной грудью, впитывая запахи опавшей листвы, высушенной солнцем травы и сырой земли. Осенью все запахи становятся очень чёткими. И эта чёткость активно будит память. Голову наполняют воспоминания, они несутся сквозь сознание, словно лавина ярких калейдоскопных картинок. Воспоминаний радостных и грустных. Какие-то эпизоды прошлого всплывают яркими картинами и их приятно пережить вновь. Другие вспыхивают редким кадром и тут же улетучиваются. И как ни старайся ухватить ускользающую ниточку памяти их уже не вернуть. От этого становится чуточку грустно. Осенью очень активно работает синдром де-жавю, как будто что-то стучится, в настоящее из прошлого и слегка мелькнув перед глазами, стремительно уносится прочь, в будущее. В эти моменты, кажется, что ты можешь предсказать какие-то грядущие события, но видения растворяются в прозрачном осеннем воздухе и спустя миг тебе уже нет до них никакого дела. Осень это время мистицизма. Кажется, что кто-то пальцем выводит в небе иероглифы истинных знаний, стоит только прищуриться особым образом и прочесть их. Но как только ты смотришь на небо, то сразу озорной ветер стирает письмена редкими рваными облаками. Я люблю осень, потому что она похожа на смерть. А смерть всегда абсолютно искренна. Вот что-то умерло и всё – никаких компромиссов, смерть есть смерть. И осень скоро придет.

Я шел размеренным шагом и думал о двух последних снах-путешествиях. Они имели общий смысл и я увидел их, как две серии подряд какого-то странного сериала.

Вчера я оказался на странном заводе, на экскурсии вместе с группой неких туристов. В одном из цехов я увидел нож. Нож средних размеров с клинком как пика. Он был матово-серым и не давал отблесков, но как будто сам светился изнутри. Просто лежал на верстаке и до него никому не было дела. Я понял сразу – мне нужен этот нож. Я оглянулся по сторонам и, поняв, что за мной никто не наблюдает, схватил его и спрятал в черный кожаный чемодан, который непостижимым образом оказался у меня в руке. Затем мы уходили с завода, но уйти пешком оттуда, было не возможно и мы все группой погрузились в самолет. Через полчаса полета самолет приземлился за стеной завода и мы пошли через терминал. Здесь и возникли первые проблемы. Охрана завода подвергла нас тщательному досмотру и отобрала весь багаж. Многие туристы стали возмущаться, тогда нас согнали в одну кучу и целый час держали под прицелом автоматов. Затем к нам вышел прилизанный мужчина в костюме. Извинился за задержку и отпустил нас восвояси, пообещав, что багаж мы получим через сутки. Далее я блуждал по незнакомому городу и думал, что за сутки охранники перероют весь багаж и найдут нож, а этого допустить никак нельзя. Мне казалось, что они вот-вот доберутся до моего чемодана и тогда кранты. Я бегом бросился в сторону аэропорта. Внезапно дорогу мне преградили две знакомые девочки с работы. Как они тут казались? Одежды на них было по минимуму – коротенькие юбочки и топики. Заманчиво улыбаясь, они сексуально двигали загорелыми телами и изображая искреннюю радость, звали меня попить с ними вина. Девочки конечно симпатичные, но у меня была цель. Я пообещал им быстро разобраться с кое-какими делами и попросил их подождать меня в ближайшем баре. Я вновь припустил бегом во весь опор. Мой путь лежал через маленький поселок с домами частного типа. Я бежал среди домов и постепенно их заборчики превращались в стены. Затем это уже была сплошная стена и мне приходилось петлять в её лабиринтах. И вот развилка. Дорога налево, дорога направо, с одной стороны выход с другой тупик. Если я забегу в тупик, то времени возвращаться у меня уже не будет. Я чувствовал – счет идет на минуты. Но выход был прямо за этой стеной. Тогда я представил, что прямо передо мной дверь. Дверь появилась, я открыл её и побежал дальше. Я бежал, а в голове громким пульсом билась мысль: «Я только, что прошел сквозь стену!» Вот и аэропорт. В помещении возле транспортерной ленты стоял здоровенный охранник, ну реально ростом метра два с половиной, и задумчиво вертел в руках какую-то сумку. Мой чемодан лежал у его ног. Я успел! Мой чемодан на очереди. Подбежав к охраннику, я скороговоркой выпалил: «Уже проверили? Спасибо! Я очень тороплюсь!» И стремглав бросился прочь. Я уже был в дверях, когда охранник опомнился и закричал мне вслед: «Эээ! Стой! Я еще не проверил!» Но я уже был на улице. Я бежал через поселок и слышал далекие крики: «Стой! Стоять, сука!». И даже хлопки выстрелов. Пара пуль, просвистели совсем радом со мной. Но мне было наплевать. Я бежал, прижав чемодан к груди, а сердце радостно билось: «Успел! Спас!» Позже я сидел в баре со своими девочками коллегами и пил красное вино. Затем мы пили, в каком-то доме, где я в беспамятстве заснул. А проснулся уже в этой реальности.

А сегодня ночью путешествие было не менее странным.

Я стоял в глухом лесу. В полумраке. Огромные ели заслоняли небо. Это была настоящая чаща. Я обернулся вокруг. Картина та же. В руке я сжимаю нож, тот самый. В тени леса видно, как нож слегка светится. Я охотник и должен найти свою жертву. Я чуть приподнял голову и силой втянул носом воздух. Прислушался к запахам. Запах муравьиной кислоты, звериной шкуры, и каких-то экскрементов. Не то. Я повернул голову в другую сторону, снова втянул воздух. Запах сырых камней у ручья, луговой травы и дыма. Да, моя жертва там. Я как зверь легко побежал сквозь чащу, слегка согнувшись. Ноги работали как пружины, я бежал, чуть касаясь земли грациозно перемахивая через упавшие деревья. Перед самой опушкой я остановился. Еще раз принюхался. Да это определенно здесь. Я подошел поближе к краю опушки и посмотрел сквозь ветви. С противоположной стороны поляны стоял большой деревянный дом. Да нет – просто огромный. В два этажа с мансардой и цоколем он величественно возвышался над поляной. Резные коньки на крыше были почти вровень с гигантскими елями. Дом сиял светлой желтизной только что оструганных бревен. Но это был обман, дом стоит здесь уже не одну тысячу лет, я чуял это нутром. Всё вокруг тяжело пахло древностью. Я закрыл глаза и посмотрел на дом. Жертва была одна. Нужно действовать. Незаметней всего было бы обойти с другой стороны поляны, но мне почему то не хотелось, я не чувствовал ту сторону леса. Там было то-то темное, чужое. Я открыл глаза и кинул взгляд на тот лес. Только первый ряд елей был зелен и пушист. За ним насколько хватало глаз, все деревья стояли с голыми ветками. А земля была бурой от высохших еловых игл. Значит только бежать через поляну. Очень быстро, потому как только я ступлю на луговую траву, меня сразу увидят. Я сделал два шага назад и мощно оттолкнувшись, пулей выскочил из чащи. Всего за пару мгновений я пересек расстояние между лесом и домом. Не останавливаясь, буквально влетел по лестнице на террасу первого этажа и одним сильным прыжком запрыгнул на балкон второго. Одним ударом вышиб тяжелую дверь и вбежал в помещение. Внутри дом был таким же светлым, как и снаружи, те же, как будто только оструганные бревна. И никакой отделки. Помещение, в которое я вбежал, больше напоминало широкий коридор с противоположным выходом. Внутри было светло, хотя маленькие узкие окошечки под самым потолком на правой стене не могли давать столько света. У противоположного выхода стояла огромная старуха и замахивалась на меня чем-то мутным, каким-то куском дыма или тени. Я ткнул ножом воздух в направлении этого нечто и тень тут же была пришпилена к притолоке двери. И спустя миг с резким криком растаяла.

– Ты?! – хрипло закричала старуха.

Старуха? Я не мог, как следует разглядеть её лицо, оно как будто плыло, лишь изредка проявляясь. Иногда оно казалось лицом древней старухи, иногда лицом молодой женщины.

– Тебе здесь не место! – снова закричала она.

– Я сам выбираю, где мне быть.

Я пошел на неё. Она испуганно попятилась. К правой стене, по все длине был приколочен деревянный верстак. На нем я увидел раскрытую плоскую коробку, как будто кто-то решил поиграть в нарды. Только внутри вместо фишек было что-то полупрозрачное немного светящееся. Оба поля были испещрены какими-то линиями со множеством точек.

– Это моё? – я кивнул в сторону «нард».

– Не подходи! – откуда-то из складок своего безумного одеяния она выхватила огромную иглу. Кончик иглы был почерневшим от копоти, почти до середины игла посинела от частого прокаливания на открытом огне. Старуха в один миг подскочила к доске и занесла над ней иглу, – Еще шаг и я тебе устрою инфаркт в том мире!

– Ты же знаешь, я могу вернуться туда за мгновение, чем ты это сделаешь здесь, – я пожал плечами и продолжал двигаться на неё, – Только ты уже будешь мертва.

– Давай договоримся, – она продолжала держать иглу над доской, – Ты не будешь меня убивать, а я буду тебе помогать, – она провела второй рукой над доской, – Заключим сделку?

– Сделку? Можно, только твоя часть сделки будет заключаться в том, что ты умрешь сама.

Старуха зашипела и я увидел её лицо, это вообще был не человек. Какая-то тварь, помесь ящерицы и кошки. Она с силой воткнула иглу в доску. Почти одновременно с этим я взмахнул клинком снизу вверх и рассек её на две части. Только две её половины не упали на пол, а зависли в воздухе и стали таять, превращаясь в дым. Я вытащил иглу из доски, сломал пополам и бросил в угол. Сложил «нарды», сунул их под мышку и продолжая держать нож в руке побежал в сторону балкона. Добежав да него, я просто прыгнул вниз.

И тут же проснулся. На лбу у меня выступила холодная испарина, жутко кололо под сердцем. Несмотря на то что до звонка будильника был еще целый час, я решил больше не спать и поплелся на кухню готовить завтрак.

И вот сейчас, гуляя по тротуарам, я помнил эти события с пугающей четкостью. Кстати, что-то далековато я уже утопал. Пора возвращаться. И я повернул в сторону дома.

Глава 16

26.03.2010

Сегодня я проспал. Давно такого не было. Проспал не так, что в то время как я открыл глаза, мои коллеги уже входили в офис. А так, что если прямо сейчас выйду из дома, то может быть, еще успею. Но торопиться я категорически не хотел. Я тяжело сел на кровати, спустил ноги на пол и нащупал тапки. Затем положил руки на колени и тяжело вздохнул. Тело совсем не хотело просыпаться. За коном светало, среди шума проезжающих машин я слышал трели, каких-то птиц. Я посмотрел на свои руки – синяки и порезы почти прошли. Я поплелся на кухню и стал готовить завтрак. Завтрак на скорую руку – яичница с колбасой. Когда я готовлю, то всегда стою у плиты. Ловлю моменты готовности блюда. Даже яичницу просто так не пожарить. Нужно правильно подобрать температуру плиты, чтобы не было подсушенной корочки по краям. Белок надо прожарить так, что бы жидкая составляющая полностью свернулась, но не в коем случае не пересушить, а то он становится резиновым. Желток же, в свою очередь, должен приобрести толстое основание, дабы не растекаться в процессе приема пищи. А верхняя его часть должна остаться текучей, так вкуснее. Готовность блюда невозможно вычислить по времени, нужно смотреть. Так что не всё просто с обыкновенной яичницей. Возможно, у меня есть какой-то талант в готовке пищи, я всегда наблюдаю за ней. И думаю о том, какие процессы протекают в данный момент. Поэтому у меня получаются вкусные блюда из всякой фигни.

Медленно поглощая завтрак, я рассеяно смотрю перед собой. Думаю о той драке во дворе, произошедшей две недели назад. Честно говоря, саму драку я практически не помню. Просто каша из мелькающих картинок. Я бил, меня били. Я резал, меня резали. Помню что падал, хватал кого-то за ноги, перекатывался по чьему-то телу. Боли не было. Хорошо помню только конец побоища – я стою, глядя из-под опущенных бровей и тяжело дышу, а супостаты спешно грузятся по машинам. Кто самостоятельно, кого-то затаскивают на руках. Я думал тогда о том, что прогулку к брату придется отложить и надо идти домой обрабатывать раны. Но я пошел к подъезду, только когда последняя машина скрылась за углом дома. Пацаны у подъезда стояли с открытыми ртами.

– Чувак, это было круто! Респетуха тебе!

– Вы ничего не видели, – я ткнул в их сторону окровавленным ножом.

У меня в руке была «птичка», «грипп» куда-то пропал.

– Какой базар! Да нас ваще тут не было!

Поливая, тогда, раны перекисью водорода я думал о том, что мне жутко повезло, поскольку на мне были максимум глубокие царапины. И еще надеялся, что ни кого не убил.

А сейчас вспоминая эту заварушку, я не мог понять, как справился с восемью здоровыми парнями.

Закончив завтрак я неспешно чистил зубы, потом долго стоял под душем и расчесав шевелюру зашел в комнату одеваться. Взгляд упал на экран работающего телевизора, в углу которого были часы. Часы показывали 8:15. Что?! Прошло всего пятнадцать минут с момента моего пробуждения?! Не может быть, по ощущениям прошло не меньше часа. Хрень какая-то…. Ну тем лучше, значит не так сильно опоздаю на работу. А легкое опоздание вполне уместно в пятницу.

Подъехав к офису, я увидел незнакомый припаркованный автомобиль, черный «Lexus 600». Рядом с машиной стояли два крупных парня в черных кожаных куртках и весло что-то обсуждали. Когда я проходил мимо этой черной «плиты» передняя пассажирская дверь распахнулась, оттуда выглянул черноволосый худощавый мужик и окликнул меня.

– Эй, приятель не спеши! – он кивнул головой в сторону задней двери, – Присядь в машину, поговорить надо.

Его безапелляционный тон поразил меня. Он что думает, по щелчку пальцев все должны бегать на цырлах? Но, тем не менее, сел на заднее сиденье. Тут же, как по команде, распахнулись обе боковые двери и парни в кожанках, запихав меня в середину, уселись по бокам. И куда девалось их беззаботное веселье? Они были сейчас – сама серьёзность. Черноволосый мужик просунул лицо между передних сидений и пристально посмотрел мне в глаза. Здоровяки тут же схватили в мои руки, словно клещами. Вот такая расстановка – я сзади в тисках, водитель слева спереди, по центру серьезная рожа.

– Две недели назад ты наехал на моих ребят, – он говорил это, как будто кому то сидящему позади меня, – Ты не прав.

Я очень спокойно посмотрел на его зрачки и как только они сфокусировались на мне, сказал:

– Обоснуй.

– Ты чо базаришь, урод?! – парень справа ткнул меня ладонью в висок.

Я чуть повернул голову в его сторону и сквозь зубы процедил:

– Еще раз так сделаешь, выкину на хрен из машины.

Черноволосый зыркнул на него и парень ничего мне не ответил. Перевел взгляд на меня.

– Раз я сказал – не прав, значит ты не прав.

– Извини, но не собираюсь верить тебе на слово, – я лез в бутылку, словно не понимал, чем это может закончиться.

– Между прочим, с тобой говорит уважаемый человек, – пробубнил мне в ухо парень слева.

Я устало вздохнул.

– Уважение есть отношение определенного круга людей к индивидууму, сделавшему что-то важное с их точки зрения. В связи с этим у меня два вопроса: Кем уважаемый? И что он сделал, для того, что бы его уважал я?

Глаза черноволосого нехорошо потемнели, словно на них упала тень.

– Боятся, значит уважают. Слышал такую присказку? Я Сережа Чёрный и меня уважают. Понимаешь, к чему я клоню?

– То есть я сейчас должен трястись от страха?

– Естественно, только если ты не конченый идиот.

– Единственное, чего я боялся, уже случилось. Меня больше ничего не пугает в этой реальности.

– Чё философ что ли?! – зарычал парень справа, – А со свернутой шеей сможешь так красиво пиздеть?!

И он схватил меня за горло. А я просто вышел из машины. Он еще сжимал руками воздух в том месте, где только что был мой кадык, а я уже открывал правую дверь и хватал его за шиворот. Одним мощным рывком я выкинул его на улицу и сел на его место. Три пары глаз удивленно таращились на меня. Пара слева, пара между сиденьями и еще одна в зеркале заднего вида.

– Если хочешь поговорить, предлагаю это сделать без лишних отвлекающих факторов, – я сказал это, как будто ничего не произошло, – Не люблю, когда мне плюют слюнями в ухо.

Чёрный поочередно посмотрел на парня слева и водителя. Те поспешно ретировались из салона.

– И так, по порядку, – я взял нить разговора в свои руки, – Некие ребята, как выясняется твои, не обладая достаточным количеством мозгового вещества, устраивают беспредел на дороге. За что справедливо наказываются. Посчитав наказание не соответствующим, их «высочайшему» статусу, они организуют коллективное мщение, результаты которого, всем нам известны. И теперь, ты – серьезный уважаемый человек, лично приезжаешь, дабы поучаствовать в этих «разборках в песочнице». При этом заявляешь, что я не прав. Как видишь мы вернулись к началу беседы и я повторю своё возражение – «обоснуй».

– Я пережил девяностые и стал уважаемым человеком в основном из-за того, что всегда умел признавать свои ошибки. Сделаю я это и сейчас: «Извини за грубый наезд, был не прав» – Черный выдержал паузу, о чём то подумал, пожевав губы и снова заговорил, – Скажи мне одно – то, что мы видели, это был фокус?

– Можешь называть это так.

– Я привык называть вещи своими именами, – Чёрный покачал головой.

– Есть вещи, которые лучше вообще не знать.

– А хочешь поработать на меня? – он хитро прищурился.

– У нас с тобой разные дороги в этой жизни. Пусть они такими и остаются.

– Жаль…. – Чёрный якобы расстроено пожал плечами.

– Я считаю инцидент исчерпанным, – наклонившись вперед, я закончил, – Счастливо оставаться.

И вышел из машины.

Чёрный отпустил стекло и стал разглядывать меня изучающим взглядом. Я повернулся к нему и сказал:

– Кстати, нож верни.

Глава 17

Город

Сегодня Город кажется пустым. Вокруг ни одного человека. Я не знаю, куда мне идти. Не знаю где встретить Её. Такого еще не было. Может быть, я должен оставаться на месте? Я огляделся вокруг. Какая-то не большая площадь, окруженная маленькими трехэтажными домами. Под ногами, почему то брусчатка. Плоские серые камни идеально подогнаны друг к другу, так что ощущаются ногами, как единая поверхность. Кажется, что в стыки между ними не возможно даже иглу воткнуть. Камни выложены кругами, расширяющимися от центра к краю. Четыре улицы, также вымощенные брусчаткой, примыкают к площади. А может они здесь начинаются. Символично – круглая площадь, четыре улицы. Как будто Город говорит: «Оглянись вокруг и выбери свой путь». А я не имею ни малейшего представления, по каким критериям я должен выбрать улицу. Я еще раз повернулся вокруг своей оси, рассматривая их. Слишком уж они похожи. Я встал так, что бы улицы располагались по диагоналям относительно меня, две передо мной, две позади и закрыл глаза. Вытянул руки вперед и как будто коснулся пустоты, тогда как спиной почувствовал тепло. Значит нужная мне улица позади. Я повернулся. Одна из двух. Я глубоко вздохнул, с шумом выдохнул и без капли сомнения двинулся к той, что была справа. Как только я переступил границу площади, то понял, что сделал верный выбор. Эта мысль подбодрила меня и я весело зашагал вперед. Вдруг, спиной я почувствовал мощное движение. Остановился и не оборачиваясь попытался увидеть, что там. И не увидел ничего. В голове всплыл образ улицы уходящей в пустоту. Я оглянулся. Всё было по-прежнему – круглая площадь, частично скрытая домами и улица, противоположная той, что я выбрал. Я пожал плечами и продолжил свой путь.

Улица закончилась метров через триста. Она примыкала к оживленному проспекту, заполненному шумными автомобилями и спешащими людьми. Я шагнул с брусчатки на асфальт проспекта и тут же меня чуть не сшиб с ног какой-то парень. Парень шарахнулся в сторону с широко выпученными глазами, как будто не мог предполагать, что с примыкающих улиц тоже могут выходить люди. Странный тип. Я обернулся, что бы еще раз кинуть взгляд на улицу, которая вывела меня в Город. Улицы не было. Просто сплошная стена. Это была стена большого дома с широкими окнами. Окна начинались на уровне второго этажа. Теперь понятно, чего парень так шарахнулся. Для него я просто вышел из стены. Вот такие странности. Бывает.

Я шел по тротуару вдоль широкого проспекта и с любопытством рассматривал всё вокруг. Я никогда не был в этой части Города. В этой части? А много ли я знаю о Городе? Везде ли я бывал в нем? Я даже не знаю, насколько он велик. Она, как-то сказала, что Город это мое творение. Это заявление вызвало во мне двойственные чувства. С одной стороны меня это совсем не удивило, с другой же я не мог представить, что это всё вокруг могло сотворить моё сознание. Так досконально, вплоть до маленьких трещин в асфальте. К тому же, в роли создателя я должен был знать его целиком, но большинство мест категорически не были мне знакомы. Некоторые места казались мне знакомыми, откуда-то из далекого прошлого, словно смутные воспоминания раннего детства. Но раз Она сказала, что Город создал я, значит, так оно и есть. По всей видимости, это работа моего подсознания.

Проспект заканчивался большой парковкой перед огромным торговым центром. Не сомневаясь в правильности решения, я пошел к нему. Пройдя через автоматические стеклянные двери, я через широкий холл направился к эскалатору, ведущему куда-то вверх. Возле самого эскалатора меня окликнули.

– Привет! – услышал я мужской голос, он показался мне знакомым.

Вот еще одна странность – до этого я никогда не общался с местным населением, только с Ней. Я обернулся, это был Дима. Вот же блин! Он тоже здесь?

– Привет, – удивленно ответил я.

– За покупками? – Дима просто сиял от счастья, видимо очень был рад видеть меня, – Я тоже закупаюсь.

В левой руке он держал несколько больших пакетов, а правую протянул мне для рукопожатия.

– Честно говоря, я не знаю, зачем я здесь, – сказал я, пожимая ему руку.

Дима пристально посмотрел мне в глаза.

– А где ты здесь живешь?

– Ну, вроде у меня есть тут квартира, но сомневаюсь, что смогу найти её.

– Ну значит решено, заночуешь у меня! – Дима снова заулыбался, – Это дело надо обмыть! Пошли, здесь на втором этаже продают классное разливное пиво.

Он подхватил меня под руку и потянул на эскалатор. Чуть позже, мы пили пиво, стоя возле огромного панорамного окна. Я смотрел сквозь стекло и удивлялся, насколько высок этот второй этаж. Судя по виду, открывающемуся с головокружительной высоты, это был этаж двадцатый или тридцатый. Мне сложно было судить об этом, я никогда не был в столь высоких зданиях. А всего то – пятнадцать секунд вверх по эскалатору и вот он «второй» этаж.

– А я живу неподалеку от торгового центра. Вон там, – он ткнул пальцем в стекло.

Я проследил взглядом в указанном им направлении. И увидел горы в миниатюре. Горы были как настоящие, с высокими пиками, с крутыми отрогами и даже плато располагалось на середине их высоты. Вот только уменьшены они были в сотни раз. А посреди плато стоял дом. Трехэтажный дом, замкнутый параллелепипедом. Вход во внутренний двор через арки. Через двор текла река. Она начиналась, где то на вершине горы, а на плато разбивалась на две части. Один её рукав огибал дом, а второй тек через внутренний двор, притом я не увидел, как вода попадает во двор и как покидает его. Река текла, словно дома не было вовсе. А дому, похоже, было все равно, что через него течет река. С плато река спускалась двумя потоками с маленькими водопадами, которые у подножья горы сливались вместе.

– Прикольный домик, правда?

– Это точно, – подтвердил я.

– Давай еще купим пива с собой и пойдем ко мне. Я официально приглашаю тебя в гости! – он весело засмеялся.

Спустя минут сорок, нагруженные пакетами с пивом и закусками, мы уже поднимались по широкой лестнице, ведущей к его дому. Прямо рядом с лестницей, множеством водопадов, бурлил один из потоков реки. До жути красивое зрелище.

Сквозь арку с круглыми сводами мы зашли во двор и я огляделся по сторонам. Четыре подъезда, были расположены по краям реки. Проемы в стене всё же были. Низкие, буквально полметра от уровня воды. Посреди двора через поток был перекинут мостик. Вода же была на удивление спокойна. Я посмотрел наверх. Странно, но здания торгового центра я не увидел, только вершину горы с маленькой снежной шапкой. Созерцание этого двора ввело меня в глубокое умиротворение, так что Дима, весело рассмеявшись, крикнул мне:

– Хорош, медитировать! Пошли, пиво прокиснет!

В подъезде лестницы сделаны из мрамора, по скругленным краям, можно было понять, что дом довольно старый. На площадках между этажами были большие окна, которые начинались от пола. Мы поднялись на третий этаж, Дима начал возиться с замком, а я остановился на лестнице, не поднимаясь на площадку этажа. Вдруг спиной я опять что-то почувствовал. Резко обернулся и в проеме окна увидел Её. Она шла по двору, улыбалась и махала мне рукой. Еще миг и она скрылась. Я бросил пакеты на пол и стремглав кинулся вниз. С грохотом открыв дверь, я выбежал на улицу и бешено закрутил головой. Её нигде не было. Как так? Почему? Я уже хотел вбежать из двора, но меня окликнул Дима.

– Подожди, тебе незачем догонять Её, – он вышел во двор, пакеты, по всей видимости, оставив наверху, – Не сегодня.

Увидев моё состояние, он успокаивающе положил мне руку на плечо.

– Всё в порядке, ты Её увидишь завтра. А сегодня мы бухаем! – он улыбнулся, обнял меня одной рукой за плечи и повел к подъезду.

Глава 18

1.06.2009

Первый день лета. День защиты детей. А к полудню солнце уже жарило не по детски. Это очень осложняло восприятие мира сквозь призму жесткого похмелья. Слава богу, в машине брата работает кондиционер.

Я сидел на переднем пассажирском сиденье и рассеяно смотрел в боковое окно. Маленькие иголочки, впивавшиеся изнутри в черепную коробку, мешали мне сосредоточиться, на чем либо. В то же время, любое движение головы создавало ощущение тисков, сдавливающих мозг со всех сторон. Две выпитые банки пива не оказали абсолютно никакого положительного эффекта, только заставили мысли ворочаться еще медленнее. Да, тяжелый случай, тут необходима доза, как минимум в половину вчерашней, а это уже четыре литра. Нахрена я вчера столько выпил?! Как вообще в меня столько влезло? Вот уж действительно глобальная проблема человечества: выпил больше, чем мог и меньше, чем хотел.

Брат вез меня в один из городских парков, в котором планировались небольшие корпоративные погулялки. Так сказать, пикничок в черте города. Как только он припарковал автомобиль, я вдруг обнаружил резвость в своих ногах, которые стремглав понесли меня к ближайшему киоску с пивом. Купив сразу две банки, я опрокинул одну из них, не отходя от киоска. Пиво с бурлением провалилось в меня за считанные секунды. Я откупорил вторую банку и стал пить уже не спеша. Меня догнал брат и мы направились в сторону центрального входа в парк.

Как только я прошел сквозь сводчатые ворота, меня охватило чувство щемящей ностальгии. Я давно не был в этом парке, уже несколько лет. Года три-четыре вроде бы. И последний раз я был здесь с Ней. Мы гуляли по этим дорожкам, мощенным каменными плитами. Ели мороженое, шашлык. Пили пиво.

Я шел, ничего не видя вокруг, как будто растворяясь в прошлом.

– Привет!

Девчачий голос выдернул меня в реальность. Я повертел головой и слева увидел двух девушек-коллег, сидящих на скамейке.

– Привет, – я подошел к ним, – Давно сидите?

– Да уже час, наверное, – Они ели мороженное и осуждающе смотрели на банку пива в моей руке, – На пиве уже?

– Витамины после вчерашнего. Где все?

– Подтянутся скоро.

– Кхм… – подал голос мой брат.

– Ах да, познакомьтесь – Саша, мой брат. Саша, это Ирина и Алёна.

В ожидании опаздывающих, мы сидели на скамье и болтали ни о чем. Я купил себе еще одну банку пива и выпив её понял, что меня не пьянит, даже на «старые дрожжи». Просто становилось чуть легче, на некоторое время.

Спустя час, мы большой компанией сидели в летнем кафе, так как под палящим солнцем находиться было не выносимо. Пили пиво, кушали шашлык. Брат пил кофе. Все весело общались, шутили, смеялись. А я молчал. Мне было скучно. Поднятые темы не были интересны, шутки, вызывающие у всех гомерический хохот, казались плоскими. Я был чужой на этом празднике. Наверное, это депрессивное действие похмельного состояния. Я смотрел на пузырьки в пивном бокале и окружающее веселье становилось тише, как будто отдаляясь. По столу прокатилась вибрация, словно неподалеку проехал трамвай. Но вблизи парка не было трамвайной ветки. Правда, в самом парке есть детская железная дорога, но она далековато от нашего кафе, да и сомневаюсь я, что маленькие вагончики, способны создавать столь сильную вибрацию. Вибрация повторилась. Еще раз. И еще. Интервалы между импульсами становились короче, а волны вибрации длиннее. Неужели, больше никто этого не замечает? Я хотел посмотреть на реакцию членов нашей компании, но не смог повернуть голову. Всё на что я был сейчас способен – смотреть на пузырьки. Я смотрел на бокал, а вибрация, тем временем, не прекращающимся гулом, перешла со стола на бокал с пивом и мои руки. Я смотрел в пиво и пузырьки поднимались всё быстрее и быстрее, будто подгоняемые этой не объяснимой дрожью. Эта вибрация полностью охватила меня, она влилась в мои уши. Я слышал её. Все-таки это был не монотонный гул, а очень короткие волны. Эти волны наполнили меня изнутри. А пузырьки уже поднимались с такой скоростью, что казалось, будто я смотрю на струю. И вот они уже мелькают сверху вниз. Гул в ушах превратился в шипение, в шипение струи воды. Да это была струя воды. Струя резко уменьшилась, словно невидимый оператор откатил камеру назад. Струя воды лилась из кухонного крана, из крана на моей кухне. В раковине валяется картошка, в моей руке тоже. В другой руке нож и я чищу им картошку. Осознание окружающего приходит медленно, что я даже не успеваю удивиться. Я внутри самого себя наблюдаю, как я чищу картошку. Моё тело двигается на автомате, я не управляю им, я просто наблюдатель. Я слышу Её голос и хочу посмотреть на Неё, но тело продолжает чистить картошку. Я прислушиваюсь к Её словам. Она ругается, вернее Она ругает меня. Вдруг моё тело делает резкий поворот и не дочищенная картофелина со свистом вылетает в окно. Я вижу Её. Она смотрит на меня, широко открыв глаза.

– Ты, псих! – кричит Она мне в лицо, – А если в голову кому-нибудь прилетело?

Я делаю несколько шагов сторону окна и смотрю вниз. Тротуар пуст, картофелины тоже не видать. Она садится на стул и смотрит на меня. Уже не сердится, улыбается. Я помню этот день. Этот тот самый день, когда мы гуляли в парке. Вот сейчас зазвонит телефон и брат позовет нас на прогулку. Она встает со стула и берет меня под локоть. Перед глазами на мгновение белая пелена и тут же зрение возвращается. Мы идем под руку по дорожке парка на встречу с братом и одной семейной парочкой. Опаздываем. На Ней коротенькое коричневое платье. Обтягивающее и жутко сексуальное.

– Странно, что не звонят, мы сильно задержались, – говорю я, тот, что управляет телом.

– Скажем, что сексом занимались, – Она, улыбаясь, смотрит мне в глаза.

– Не хорошо обманывать, – я с хитрым прищуром смотрю на Неё.

Я вижу свои мысли, словно на экране. Визуальные образы. Вот мы, держась за руки, сворачиваем с дорожки в лес. Она опирается руками на ствол сосны, я задираю Её платье и нащупываю трусики.

Она прерывает поток моих мыслей.

– Ну, так пошли быстрее! – И прибавляет шаг, таща меня за руку.

С этого момента события начинают прокручиваться с огромной скоростью, лишь на миг, выхватывая какие-то статичные кадры. Вот мы все вместе идем по широкой аллее парка. Вот сидим в кафе пьем пиво и едим шашлык. Гуляем по улицам города. На танцполе. В такси.

– Эй! Ты что уснул?!

Это брат кричит мне в ухо. Я снова в кафе в компании коллег. На улице ливень. Видимо только что начался.

– Да, что-то в сон клонит, – отвечаю я, – отвези меня домой.

В машине я молчу. Осмысливаю произошедшее. Что это было? Путешествие в прошлое? Может это был шанс что-то изменить? Но я был не в состоянии управлять собой, я был просто наблюдателем. Но точно в некоторых моментах поступил бы иначе, не как тогда.

Эти мысли не покидают меня до самого дома. И только засыпая, я решаю для себя, что это была галлюцинация, вызванная алкогольной интоксикацией. И отрубаюсь.

Глава 19

17.04.2010

Треугольник на руке трансформировался, теперь это ромб. Идеальный ромб, словно точную копию треугольника перевернули вершиной вниз и совместили стороны. Но границы нет. Будто у треугольника никогда не было нижней стороны. Просто гладкая кожа. Никаких следов. Нужно обязательно узнать какое значение имеет эта фигура. Но не сейчас. Сейчас мне просто лень.

Лень управляет мной уже несколько недель. Мне лень абсолютно всё. Лень, лишний раз, оторвать свою жопу от офисного стула – я по максимуму использую экспедитора на посылках. Лень позвонить поставщикам, что бы узнать наличие материалов – приедет к ним мой экспедитор и всё узнает. Лень подсчитывать потребности – если чего не хватит, прибегут с производства. Тоже самое дома. Я не мою посуду – ведь есть же еще пара чистых тарелок. Я не делаю уборку – всё равно никто в гости не ходит. В случае острой необходимости мне приходится выдерживать колоссальную внутреннюю борьбу, для того что бы сделать хоть что-нибудь. Бывает, что в этой борьбе, я нахожу альтернативные способы решения конкретной задачи. Зачастую достаточно парадоксальные. Так, например, я несколько раз совершал длинные пешие прогулки, потому что мне было лень брать автомобиль со стоянки! И даже осознавая весь идиотизм ситуации, я продолжал гнуть свою линию и не делать того, что мне как бы делать лень. Самое интересное, что это никак не связано с моим физическим состоянием или психологической нагрузкой – я абсолютно не чувствую себя утомленным или уставшим. Мне просто лень, как будто кто-то сидит у меня в голове и запрещает напрягаться даже по малейшим задачам.

Вот и сейчас, мне лень чуть-чуть напрячь мозг и поискать в интернете значение фигуры ромб. Гораздо проще валяться на диване, крутить в руке любимый «бенч» и думать о всякой фигне. Кстати, нож… Я вспомнил, как он вернулся ко мне. И мне стало дурно. Весь мой рассудок кричал – «Этого не может быть!». Но факт остается фактом. Когда я вышел из машины крутых парней сквозь дверь и живого человека, мой рассудок молчал. Когда я потребовал отдать мне нож, я ничуть не удивился тому факту, что знаю, где он. Это как будто происходило не со мной. Я ничего не предпринимал в тот момент. И после произошедшего, я спокойно поднялся в офис и проработал весь день, даже не вспоминая об этом. Пару дней спустя, мне в голову пришла идея, о том, что бы попробовать повторить проход сквозь твердый предмет, например стену. Но мне, почему-то стало лень это делать. А после я упорно убеждал себя, что это в принципе не возможно. А в настоящий момент я приходил к выводу, что не всегда являюсь хозяином своей жизни и от этой мысли мне становилось плохо. Я решил найти ответ на вопрос – кто же управляет мной и начал дотошно перебирать в памяти все необычные события, происходившие со мной. Но мой рассудок упорно сбивал меня с четкого пути осознания, забивая цепочку событий какими-то дурацкими мыслями. Этих никчемных мыслей становилось всё больше и начал терять нить рассуждений. В какой-то момент, вся моя голова стала заполненной кашей из бессвязных потоков, каких-то обрывков мыслей. Я почувствовал усталость, мне захотелось спать. Мне стало лень думать…

Стоп! Словно струна лопнула… Лень! Лень мне навязана какой-то чужой волей! Голова прояснилась. Значит то, что я делал, не раздумывая, не подвергалось атаке лености, а все «здравые» рассуждения немедленно заводили меня в тупик рассудительности и вывод был всегда один – делать этого не надо. Это чужие рассуждения, не мои. С ними надо бороться! Это возможно, если я преодолею лень. Но сегодня выходной, лучше начать борьбу с понедельника…. Ну вот опять…. Сегодня! И прямо сейчас! Сегодня выходной и у меня куча дел, которые необходимо начать выполнять немедленно!

Я как ужаленный подскочил с дивана и бешено стал озираться вокруг. Пыль! Надо вытереть пыль, помыть посуду, протереть полы, сходить в магазин за продуктами. Я отрешенно стал носиться по квартире, наводя порядок. Буквально через пару часов квартира просто сияла чистотой. Отлично поработал! Теперь можно и отдохнуть. Нет! Ни в коем случае! Нужно еще чем-то заняться! Стирка! У меня скопилась огромная куча грязного белья. Нужно всё перестирать, притом обязательно вручную. Мало стирального порошка. Уже почти не задумываясь, я быстро начал собираться в магазин, на ходу составляя список покупок. Дорогу в магазин и обратно я проделал почти бегом. Быстро рассовал продукты в холодильник и приступил к стирке. Во все имеющиеся тазики налил воды, насыпал порошок и распределил белье по цветам, для замачивания. Блин! Белье надо замачивать почти два часа! Чем себя занять сейчас? Словно прочитав мои мысли, телефон разразился звонком. Это был брат.

– Привет! Слушай, ты занят чем-нибудь? Может, свозишь меня в пару мест?

– Да не вопрос! – я обрадовался такому повороту событий, – Через пятнадцать минут заеду, машину только возьму со стоянки.

Я надевал ботинки и услышал скрежет, перемешанный со звоном, словно кто-то огромным прессом перемалывал тонны хрустальных фужеров. Замерев со шнурками в руке, я рассеяно огляделся вокруг. Что это было? Слуховая галлюцинация? Ну и чёрт с ней! Некогда мне задумываться над какой-то ерундой, брат же ждет! Я открыл дверь квартиры. Донннн!!! Что-то сломалось с металлическим звуком, переросшим в звон колокола. Я вдруг почувствовал приятную легкость в голове и всём теле. Какая красивая у меня лестничная площадка! Стены подъезда были покрыты матовым свечением. Оно переливалось перламутровыми оттенками будто живое. Удивленно рассматривая эту подъездную метаморфозу, я подошел к лифту и нажал кнопку вызова. По дверям лифтового тамбура пробежала волна свечения, слегка искажая их контуры, лифт поднялся на мой этаж и двери открылись. Внутри лифта ярко светило солнце. Но свет совсем не слепил глаза, поэтому я смело шагнул внутрь.

Глава 20

Город

Я проснулся в Городе. Это было не обычно. Я, конечно, проводил ночи в Городе и раньше, но при этом никогда не спал. До этого случая.

Вчера мы с Димой пили пиво. Очень много пива. Я был жутко пьян и весел. Мы что-то азартно обсуждали, громко и заливисто смеялись и лили в себя литры пива, для того что бы проснуться сегодня без единого признака похмелья.

А ночью пришла Она. Хотя скорее не пришла, а просто оказалась рядом. Вряд ли Дима, нагрузившись пивом так же сильно как я, вставал ночью, что бы открыть дверь. Но это и не важно. Для меня это произошло просто – проснулся под утро, а рядом спит Она. От осознания этого факта меня захлестнуло теплой волной внезапного счастья. Я осторожно, что бы не разбудить, обнимаю Её и тут же засыпаю с улыбкой на губах.

Утром, за миг до пробуждения, я вспоминаю это и на долю секунды пугаюсь, что это был просто сон. Но как только моё сознание возвращается в тело, я чувствую Её объятия и сразу же открываю глаза, да бы убедиться, что уже не сплю. Она сладко потягивается, утыкается лицом мне в шею. Говорит:

– Привет!

– Привет, Солнышко! – Я крепко прижимаю Её к себе, – Я очень рад, что Ты рядом.

В комнату, прихлебывая дымящийся кофе, вошел Дима.

– Хватит уже спать, лоботрясы! Уже почти одиннадцать!

– Мммм… Какой аромат! – Она, прикрыв глаза, вдыхает запах, – Дима, ты сварил кофе? Тащи нам его в постель!

– Дудки! Соскребайтесь на кухню, нечего тут мне кофейные пятна по простыням разводить.

Она обвивает руки вокруг моей шеи.

– Я кушать хочу…. – виновато улыбаясь, Она смотрит мне в глаза, – Ты же приготовишь мне завтрак?

– Приступлю немедленно! – И чмокнув её в лобик, спешу на кухню исполнять свое обещание.

Я решаю приготовить что-нибудь простое, но очень вкусное.

– Димыч, у тебя есть мясо?

– Посмотри в холодильнике.

В холодильнике я обнаруживаю, наисвежайший кусок окорока. Он что – с утра в магазин ходил?

Разогреваю масло в сковороде. На сильном огне, в течение десяти минут обжариваю мясо со всех сторон до состояния румяной корочки. Затем посыпаю окорок солью и засовываю в духовку. Минут двадцать на максимальной мощности будет достаточно. Так же, слегка покопавшись в холодильном шкафу, я выуживаю на свет пучок укропа и зеленого лука. Ополаскиваю их холодной водой, пальцами рву на куски среднего размера, старательно отбирая у укропа толстые стебли. Всю эту зеленую массу я горкой складываю на широкое блюдо, которое отправляется на середину стола. Рядом примостил маленькую корзинку, в которую порезал черный хлеб. Дима, что бы не мешать мне готовить, ушел в гостиную смотреть телевизор, воспользовавшись этим я разлил кофе по двум чашкам. Заглянул в спальню и заговорщицки подмигнув, спросил:

– Тебе сколько сахара в кофе?

– Хм…. – Она задумывается, – Сделай так, что бы было вкусно!

Она всегда ставит перед о мной такие задачи. Широкое поле для творчества, так сказать. Я возвращаюсь на кухню и пристально смотрю на чашку, представляю вкус кофе. Горько. Поти по крупинкам я насыпаю сахар. Ровно до того момента, пока представленный у меня в голове вкус не становится гармоничным и сбалансированным. С двумя чашками кофе в руках, я проскальзываю в спальню и сажусь на край кровати. Протягиваю Ей одну. Она делает глоток.

«Ну как?» Спрашиваю Её одними глазами. Она улыбается и подмигнув, треплет меня по макушке. «Супер!» Слышу я в своей голове.

Позже мы втроем сидим на кухне и смеемся, нам весело от того что мы вместе. Я режу мясо на три больших куска и раскладываю по тарелкам. Мясо удалось на славу. Отлично пропеченное и не потерявшее ни капли сока. Я отрезаю от своей порции кусок поменьше и зубами впиваюсь в него. Мясной сок течет у меня по подбородку. Она смеется, обнажая красивые белые зубы и тоже откусывает кусок. Наши руки сталкиваются над тарелкой с зеленью и она шутливо шлепает меня по руке. Я беру зелень с края. Дима смеется над нашими чудачествами. Она серьезно смотрит мне в глаза.

– Как спалось?

– Замечательно! Особенно хорошо просыпалось! Она улыбается на мне в ответ, но Её глаза остаются серьезными.

– Сны видел?

– Нет. Да какие могут быть сны после такой попойки! – Это хорошо, ты еще не готов видеть сны в Городе.

Я перестаю улыбаться и вопросительно смотрю на Неё. Она тут же меняет тему.

– Значит, бухали тут без меня? Алкашины!

– Это всё он! – Дима, смеясь, тычет пальцем в мою сторону.

Она откидывается на стуле назад и ворчит на меня.

– Ты меня объел! Что за гигантские порции? Ты во мне слонёнка увидел? Или взрослую особь? – и тут же без перехода, – А пойдемте, погуляем, на улице погода замечательная.

Мы идем по широкому тротуару среди небольших домов. Это явно пешеходная улица. Наш путь направлен верх, в небольшую горку и с каждым шагом во мне крепнет чувство какого-то нового ожидания. Как будто поднявшись на вершину холма, мы увидим перед собой горизонты невиданных событий. Она держит меня за руку. Мне очень не терпится подняться и что бы как то занять время подъема, я спрашиваю:

– Расскажи мне еще про Город.

– Город…. – Она вздыхает, – Город это место реализующихся возможностей, – делает паузу, – Нет, я не буду ничего рассказывать сейчас. Ты всё узнаешь сам, когда придет время.

– Но ты говорила, что время не имеет значения.

Она смотрит на меня. Улыбается. А в Её глазах я вижу просьбу не продолжать эту беседу. Я как бы расстроено опускаю голову. Она крепко сжимает мою ладонь.

– Давай просто погуляем.

Глава 21

06.04.2009

Я только что проснулся. Гляжу в потолок, осознаю свое очередное путешествие. Как всегда после пробуждения. Оно было крайне не обычным.

Я стоял у огромной стены, сложенной из необработанного камня. Тридцатиметровая высота стены не производила такого впечатления, как её протяженность – от горизонта, до горизонта. Я не знаю, что находится по ту сторону стены, а с этой простиралась бескрайняя равнина. Темно коричневая почва с желтыми проблесками выжженной травы создавала унылое впечатление. Некое подобие марсианского ландшафта. Но на марсе горы.

В небе висели, то ли черные облака, то ли дым от грандиозного пожара. В размывы среди этого не определенного воздушного явления пробивался бордовый свет, как от заходящего солнца. Этакая картина апокалипсиса.

Откуда то из далека я услышал гул. Не очень низкий. Гул стремительно нарастал, и становился похож на гудение роя пчел. Мне слышаться в нем и более высокие звуки. Звук становится, всё более рваным, вибрирующим и мне слышится невнятное бормотание. Я огляделся вокруг. По всем горизонту появилось нечто темное, перемещающееся по земле. Несколькими скачками оно приблизилось. Это была шевелящаяся масса. И гул исходил от неё. Еще скачок. Я разглядел, что это было. Огромная толпа людей. Они шли. Шли медленно. Но приближались они в сотни раз быстрее, чем могли бы, так перебирая ногами. Еще ближе. Я видел их лица. Они смотрели на меня. Они ненавидели меня. Они тянули ко мне руки. Мне не было страшно. Но я понял, что контактировать с ними не стоит. Нужно было бежать. Я кинулся вправо вдоль стены. Толпа недовольно загудела и приблизилась еще. Я бежал по сужающейся полоске между толпой и каменной грядой. Свободного места становилось всё меньше и вот впереди, толпа сомкнулась со стеной. Бежать некуда. Остановился. Искаженные злобой лица были везде вокруг меня. Я сжал кулаки и поднял руки к лицу. Буду биться до последнего!

И вдруг они встали. И разошлись от меня пятиметровым кругом. С неба вертикально ударил луч света. Прямо в круг. В центре, которого стоял я. Слева от себя, совсем рядом, я увидел Её, в красивом белом платье. Она взяла меня за руку.

– Нам надо уходить.

Я не мог не согласиться.

Мы шагали вперед и толпа расступалась перед нами. Мы шли не спеша, но лица людей проносились мимо так быстро, что сливались в полосы. Толпа редела, еще немного и она осталась позади. Мы продолжали идти, в мгновения ока преодолевая огромные расстояния. Ландшафт менялся столь стремительно, что мне на секунду показалось – мы стоим на месте и смотрим в ускоренном воспроизведении естественную эрозию за миллионы лет. А может так и есть? Мы идем сквозь время?

Мы остановились. Посреди всё той же унылой равнины стояла маленькая хибарка.

– Здесь ты можешь спрятаться ненадолго. А я подумаю, как тебя вытащить.

Мы вошли в ветхую лачужку. Внутренний интерьер никак не соответствовал внешнему виду домика. В первую очередь размером. Создавалось впечатление, что мы в огромной бетонной коробке какого-то цеха. Выкрашенные в красный цвет стены скрывали в редком свете тусклых ламп истинный размер помещения. Прямо у входа стояла небольшая скамья. Еще несколько стульев хаотично расставлены по полу.

– Это зона магии. Они сюда не сунутся. Но тебе здесь нельзя оставаться. Мы здесь без спроса.

В этот момент хлопнула дверь и внутрь ввалился какой-то мужчина. Он был одет в осенний короткий плащ и по горло замотан в шарф. Ошалело озираясь белокурой взъерошенной головой, он просканировал окрестности по часовой стрелке и взглядом уткнулся в нас. Понимания происходящего в его взгляде было еще меньше, чем если бы он увидел сам себя.

– Это зона магии.

Она улыбнулась и дугой провела руку по воздуху. В глазах слегка помутнело. А блондин в шарфе, сперва покрутил головой, а потом начал усиленно тереть глаза.

– Он не видит нас. Попробуй сам.

Я повторил Её жест, но в другую сторону. Пелена растворилась и мужик вновь уставился на нас. Я провел рукой обратно и помутнение вернулось.

– А еще можно так.

Указательным пальчиком, Она очертила круг и в воздухе появился воздушный шарик. Самый настоящий. Синий. Она покачала пальцем и шарик начал стукать мужика по голове, издавая звонкое – бум!

– В общем, развлекайся, я скоро буду. И исчезла.

Вошла какая то тётка. Присела на скамью – «Вы не против, если я тут пережду?» Я пожал плечами. Нарисовал в воздухе зеленый шарик и начал бумкать мужика по голове. Мне не успело надоесть это занятие, как вернулась Она. Уже в черном платье.

– Есть шанс. Иди за мной. И вошла в дверь, которая взялась из ниоткуда в правой стене.

Я сделал шаг и почувствовал, что меня кто-то схватил за руку, чуть выше локтя. Я обернулся, это была тётка.

«Не ходи туда! Там Первые!» В её голосе было столько страха, что я на секунду замешкался. Взглянул на дверь, Она уже скрылась за ней.

– Там Она, – ответил я тётке, – Теперь я Её не упущу.

Я выдернул руку и шагнул в проем.

Это был кинозал. Свет уже наполовину потушен. Вдоль стены прямо от входа, отдельно от основного зала, стоял ряд кресел, весь занятый какими-то фигурами. Фигуры, контурами, напоминали человеческие, но состояли из какого-то полупрозрачного серого желе. Внутри желе плавали черные точки. На моё появление они никак не прореагировали, продолжали сидеть не двигаясь. Не то что бы они меня не заметили, им просто было всё равно. Я это почувствовал. Наверное это и есть, те самые Первые. Да и хрен с ними! Я посмотрел вглубь зала. Она бежала среди рядов в сторону экрана, легко подпрыгивала и Её коротенькое красное платье забавно колыхалось. Я побежал за ней.

Добежав до одного из первых рядов, Она пошла по нему. Остановилась в центре и села. И хотя почти весь ряд был пуст, Она села между какой то женщиной и девушкой, одетых в пышные платья а-ля девятнадцатый век. Я должен быть рядом. Я жестом попросил девушку пересесть на соседнее кресло. Устроился, взял Её за руку. Она вытянула свою ладонь из моей.

– Просто сиди. Смотри.

На экране что начали показывать. Видимо начался фильм. Свет погас окончательно и я устремил взор на белое полотно. На экране был лес. Ели, сосны, редкие березки без листьев. Всё покрыто снегом. Лес начал двигаться справа налево. Это был вид из окна поезда. Какая реалистичная графика! Как будто действительно смотришь из железнодорожного купе. И несмотря на то, что фильму явно не хватало экшена, меня полностью захватил этот вид. Я смотрел в эти пролетающие шапки снега на деревьях и плавно погружался в медитативное состояние.

Голос за кадром четко с расстановкой произнес: «Зачем ему это нужно?…. Для укрепления духа?…. Тогда ему нужно ехать в Норвегию….. А это не Норвегия».

Глава 22

01.05.2010

Сегодня я проснулся слишком рано. Я не смотрю на часы, но знаю, что время не больше четырех утра. Я чувствую необычайную легкость. Абсолютно не хочу спать. Раз так, значит надо вставать.

После того, как я победил свою лень, я чувствую себя каким-то воздушным и очень энергичным. Всё дается мне легко. Я совсем не устаю. Постоянно в движении. Это состояние уже стало привычным для меня, но сегодня оно, похоже, достигло своего апогея. Я буквально выпорхнул из постели.

Я что стал выше ростом? Почему то потолок, кажется ниже. И стены ближе. Я обернулся и увидел себя, лежащего на кровати. Я умер?! Я вгляделся в свое лицо. Расслабленные мимические мышцы, глазные яблоки движутся под веками. Просто спящий человек. Очень интересно смотреть на себя со стороны. Не как в зеркало, когда отражение точно копирует малейшее движение, а как сейчас. Отчасти, собственное тело, лежащее сейчас передо мной, вызывает неприятные ощущения. Оно какое-то не правильное, не гармоничное, даже не верится что это всё-таки я. Но в тоже время, чувствуешь дикую жалость к этому корявому организму. Я протянул руки вперед и увидел их светящимися – полупрозрачными. Дотронулся до своего тела – чувствую тепло. Я увидел красновато-желтые потоки, струящиеся по контурам мышц. Вот она энергия тела. Но её движение не было единым, а каким-то дерганым, пульсирующим в рваном ритме. Это не правильно. Я погрузил светящиеся протуберанцы в поток и почувствовал неприятное покалывание, как бы от мелких электрических разрядов. Представил, как энергия замедляется и ритм её выравнивается. Покалывание стало менее заметным. Представил, как она течет ровным непрерывным потоком. Разряды сошли на «нет». Немного быстрее. Появилось приятное гудение. Еще чуть-чуть. Гудение усилилось. Вот так достаточно. Я отстранился от своего тела и осмотрел его. Оно не стало красивее, но гармоничнее – это точно.

А как же выглядит мир, когда я вне тела?

Я вышел на балкон прямо сквозь дверь и оперся на перила. Точнее хотел опереться, но вместо этого просто выпал наружу. С огромной скоростью я полетел вниз. На миг я подумал: «Разобьюсь!» Но тут же, какая-то сила подхватила меня и понесла вверх. Плавно, но очень быстро, движение вверх превратилось в движение вперед. Я летел! Я летел и подо мной проносились дома и деревья. Я стал рассматривать ландшафт и полет замедлился. Почему то всё было каким-то не четким, с двойным контуром. Я присмотрелся к высотному дому и меня тут же понесло к нему. Значит, полет управляется мыслью! Подлетев к дому, я понял, что давало нечеткость очертаниям – это было свечение энергии. Всё вокруг было пронизано ею.

Я висел возле стены дома, слушал тихий гул его силы и думал: «Если кто-нибудь выглянет сейчас в окно – сможет ли он увидеть меня?» Решив, что скорее всего нет я продолжил полет. А как высоко могу я взлететь? И сразу вектор моего движения направился ввысь. Я летел всё выше и выше. Всё быстрее и быстрее. Мелькающие облака стали крутиться вокруг меня с головокружительно быстротой. Я не успевал рассматривать этот бешеный калейдоскоп. Я потерял ориентацию и с резким вздохом проснулся….

Это был сон?!

Глава 23

Город

Сегодня я снова ночевал в Городе. И эта ночь разделила абсолютно разные дни. Вчера в Городе было лето. Сегодня зима. Вчера Город был залит тем самым желтым светом. Светом, в котором было уютно настолько, что казалось, будто я внутри себя и я вокруг себя. Сегодня воздух искрится алмазами. И хотя погода не так уж холодна, но от созерцания блестящего воздуха дрожь пробирает до костей.

Вчера в Городе была Она. Мы сидели на теплом полу огромного зала и смотрели сквозь высокие окна. Окна начинались почти от самого пола и уходили за потолок. Видимо, остекление этого странного здания, охватывало сразу несколько этажей. Стекла были покрыты слоем пыли и свет, падающий с улицы, создавал на их поверхности желтое свечение. На самом деле, сквозь это марево мало что можно было рассмотреть. Лишь неясные контуры домов, стоящих на противоположной стороне улицы. Но мы всё равно смотрели. Смотрели и молчали. Затем Она запустила руку в левый карман своей легкой курточки, что-то достала и протянула мне.

– Это тебе. Я взял сей предмет в руку.

– Подарок.

Я посмотрел Ей в глаза, но Она почти сразу отвернулась и продолжила разглядывать окно.

Это был кошелек из очень тонкой и нежной черной кожи. Я должен был сделать ответный подарок. Бормоча Ей спасибо, я убираю кошелек во внутренний карман джинсовки и нащупываю пальцами что-то маленькое со шнурком. Достаю – круглый амулетик. Не знаю, откуда он оказался у меня, но это то, что надо. Амулет в виде тонкого диска. С обеих сторон амулета отчеканена восьмиконечная звезда, на одной стороне в звезду вписан крест, напоминающий мальтийский, только в нижней его части, почему то кольцо, на другой же стороне в центре звезды квадрат испещренный письменами настолько мелкими, что не возможно даже определить язык.

– Возьми, это для Тебя, – протягиваю амулет.

Она берет его, быстро прячет в карман и целует меня в щеку. Убирая губы от моего лица, шепчет: «Мне пора». Легко поднимается и двигается в сторону выхода. Я смотрю как пружинящей походкой Она достигает двери. Открывает её и шагает в проем. Дверь медленно закрывается и глядя на сужающуюся щель света, я борюсь с желанием бросится за Ней. Но приходит понимание в бесполезности попытки. Дверь еще открыта, но я знаю, что Её с той стороны уже нет. Мне становиться грустно. Совсем чуть-чуть. Гораздо сильнее я ощущаю усталость. Усталость жуткую, такую, что глаза начинают слезиться от сопротивления тяжелеющими веками и мысли замирают. Я снимаю джинсовую куртку, сворачиваю её наподобие подушки и кладу голову. Через секунду и один вздох наступила темнота.

Это было вчера. Сегодня меня разбудил яркий свет. Я открыл глаза и чуть не ослеп, поморгал, привыкая к сиянию. Свет шел из окон. Он был ярко белым, белым настолько, что полностью растворил в себе серую оконную грязь. От этого свечения я почему то замерз. Развернул импровизированную подушку и обнаружил, что это теплая кожаная куртка с подкладом из натурального меха. Отворяясь, скрипнула дверь. Я с надеждой повернул голову. Но это не Она. Это Дима.

– Привет! – Дима широко улыбается, – Хорош харю давить! Пора.

Я медленно поднимаюсь с пола, предполагая, что за ночь мог отлежать некоторые мышцы. Но легкость в теле меня совсем не удивляет. Одеваю куртку и иду к Диме. Он крепко жмет мне руку, кивает: «Пошли» и выходит на улицу.

Наступила зима, всё вокруг покрыто не толстым слоем снега. Снег везде – свисающими шапками на крышах домов, не большими облачками в голых ветках деревьев и легкой взвесью снежинок в воздухе. Солнце чуть пробивается сквозь белую пелену на небе, но снег сияет сам по себе. И не смотря на холод, в этом алмазном блеске, почему то очень уютно. Я с интересом выдыхаю пар из о рта и смотрю вслед Диме. Он идет по улице, не останавливаясь, оставляя за собой цепочку следов. Больше следов нет. На улице тишина – нет ни одного человека, нет урчащих автомобиле. Шагая, я смотрю в окна домов, но кроме снега на подоконниках, ничего.

Я догоняю Диму, напротив какой-то стены с барельефами. Назначение стены мне не понятно. На барельефах через каждый метр изображение головы змеи. Одна из змеиных голов отличается, она не плоская, а торчит из стены почти на полметра. Мы шагаем и я смотрю на эту голову. Мы проходим мимо змеи и я вижу как она моргает. Это опасность! Одновременно с этой мыслью змея разевает пасть и злобно шипит, поворачиваясь в нашу сторону. Я приседаю и шарю по земле, в поисках чего ни будь тяжелого. Рука натыкается на пустую пивную бутылку. Не отряхивая бутылку от снега я бросаю её в змею и попадаю прямо в пасть. Змея челюстью дробит бутылку и грызет осколки, пытаясь из проглотить. Я вижу, как осколки стекла окрашиваются кровью. Я чувствую, что змее больно. Зачем она шипела на нас? Мне очень жалко её. Дима укоризненно качает головой:

– Хватит буянить. Тебе пора.

Он берет меня за руку и оттаскивает в сторону от стены. Я по инерции делаю полукруг вокруг него и останавливаюсь. Но движение продолжается. Внутри меня, как будто Дима с силой раскрутил меня несколько раз. Я пытаюсь остаться на месте, но меня тянет всё сильнее. Я сжимаю Димину руку, но продолжаю отдаляться от него. Я смотрю, как по мере отдаления моя рука растягивается, словно резиновая. Дима разжимает ладонь и меня срывает с места, как воздушный шарик порывом ветра. Все вокруг размазывается от бешеной скорости и я вижу только удаляющуюся фигуру Димы, машущего мне рукой.

И с глубоким вздохом просыпаюсь.

Глава 24

06.03.2009

Я посмотрел на телефон. Опять проспал. Нужно поторопиться. Сегодня ответственный день. Преддверие международного женского дня. Последний рабочий день недели. Впереди три выходных. Сегодня необходимо поздравить всех коллег женского пола. Естественно, что никаких идей заранее не было сгенерировано – в лучших традициях корпоративных праздников всё оставлено на самый последний момент. И учитывая, что соотношение прямых половых признаков среди работников нашего офиса явно не в пользу мужчин, явить миру идею предстоит мне. Мне не хотелось этого делать. Совсем. Мне кажется это не справедливым. Не справедливо то, что я физически не могу поздравить близких мне женщин, но при этом просто обязан подарить праздник коллегам по работе. Правда среди них была одна, с кем я был близок. Посмотрев в потолок, я углубился в воспоминания. Лето прошлого года. Мы пьяной компанией сидели в летнем клубе – огромном шатре, поместившем в себя достаточно большой танцпол и огромное количество столиков расставленных полукругом. На улице не прекращался ливень. Из-за тысяч капель воды сквозь прозрачные полипропиленовые окна нельзя было ничего рассмотреть. Тент над нашей головой периодически провисал от скопившейся на нем воды и мы каждый раз звали официанта, опасаясь, что тент не выдержит и окатит нас холодным водопадом. Официант подходил к нам, важно держа в руках швабру и с видом человека спасающего мир от потопа, приподнимал шваброй тент, сливая воду по стене. Мы выпивали с коллегами, все из которых были девочками. Я был очень пьян и весел. Я уделял внимание всем. Одну обнимал за талию, другой мило улыбался и отпускал комплименты, с третьей зажигал под музыку. А проснулся на утро с четвертой. Помню, как открыл глаза и не узнал потолок. Понял, что напился до беспамятства и немного испугался за прошлый вечер. Ощупал себя руками и успокоился как минимум тем, что в дым пьяное состояние не нанесло физических повреждений моему телу. Повертел головой и окончательно убедился, что помещение мне не знакомо. Я лежал на широкой кровати. И кто-то лежал рядом, накрывшись одеялом с головой. Ну прямо, как в комедии какой-то. Не отступая от сценария, я приподнял край одеяла. О как! Я явно выбрал лучший вариант! Но было ли, то о чем я подумал или до секса я не дожил? Заглянув под одеяло глубже, я понял – было! Наморщив лоб, я пытался вспомнить прошедшие события. Вот мы с ней под руку, стоя по щиколотку в луже, ловим такси. Вот в каком-то ночном магазине покупаем курицу гриль и пиво. Далее огромная куча отдельных картинок соития на этой самой кровати. От усиленной мозговой активности заломило виски. Пиво! Мы покупали вчера пиво! Я соскочил с кровати и как был без трусов, потопал из комнаты, разыскивая холодильник с пивом, надеясь на то, что мы не выпили все вчера.

После этого я встречался с ней еще четыре раза. В ней мне нравилось то, что ей нравился секс со мной. Да и в целом девочка была хороша, но высших чувств я к ней не испытывал. В моем сердце уже не было для этого места. Просто секс. А вот она решила по-другому. Будто почувствовав это, я пытался объяснить ей заранее о невозможности развития наших отношений. Но будто не помня моих слов, она решила расставить точки над ё. И все испортила окончательно. Мне пришлось быть резким. И даже жестоким. Мне пришлось стать виноватым. После этого разговора она месяц не разговаривала со мной даже по работе. Но это нормально – у хорошей девочки всегда виноват мальчик…

Ну, вот и нашлась причина, по которой я мог поздравить её с наступающим праздником. Так сказать, за прошлые заслуги. А поскольку мы тогда сразу договорились не афишировать в офисе свои отношения, то для отвода глаз нужно поздравить всех.

Ну, все – хватит нежиться в постели в плену воспоминаний. На работу то идти надо. Но какое тревожное чувство не покидало меня с самого пробуждения. Что меня так тревожит? Сон. Я видел сон. Вновь откинувшись на подушку, я прикрыл глаза и начал вспоминать сновидение. Тепло, лето, местность не известна. Мне нужно попасть на какое-то озеро. Не знаю зачем, но очень нужно. И вот я, за рулем КАМаза десятитонника, топлю на все деньги по убитой грунтовке. Дорога желтая, из глинисто-песчаной почвы, непрерывно идет в гору. И вот я на месте. На плоской вершине желтой горы озеро. Наверное, с самолета это выглядит так, будто кто-то очень большой играл в песочнице и насыпав горку совочком, вырезал в нем ямку, налив туда воды. Озеро было не большое – метров двести от берега до берега, почти круглое. Берега, естественно песчаные, были усыпаны загорающими людьми. Бросив КАМаз посреди дороги, я побрел вокруг озера. Людей было много, кто-то просто нежился на ярком солнце, кто-то играл в волейбол. Много детей. Смеются. Странно, что в воде резвятся только дети – не далеко от берега, на мелководье. Брызгаются, визжат от восторга. Детские крики эхом разносятся над гладью воды. Ближе к центру озера никто не купается – ну это понятно, детям далеко заплывать нельзя, а все взрослые на берегу. Пройдя половину окружности озера, я остановился и расстелил на песке большое полотенце. Но ложиться не стал. Сделал три прыжка в сторону воды и прыгнул рыбкой. Оцарапав живот и колени о дно у берега, я кролем поплыл ближе к середине. Вода была просто идеальной температуры – достаточно теплая, что бы купаться долго и в меру прохладная, что бы смывать солнечный жар. Буквально за десять гребков я доплыл до центра озера и нырнул. Вода была абсолютно прозрачна, почти как воздух. Никакой тины и мути. И ни одной рыбешки. Как в бассейне, только без хлорки. Солнечный свет легко проходит сквозь голубую воду и исчезает в глубине. Я посмотрел вниз. Берега уходили вглубь крутой воронкой, дна я не увидел. Ничего интересного. Я вынырнул на поверхность и поплыл в сторону берега. Я плыл быстро, но берег никак не хотел приближаться. Я еще поднажал. Никакого эффекта. Изо всех сил я молотил руками и ногами, покрывая по несколько метров в секунду. Берег оставался на месте. Я начал уставать. Руки и ноги деревенели. Я отчаянно бил ими по воде, но все также оставался на середине озера. Вот я гребу медленнее. Почти не чувствую конечности. Тело напряглось, как от удара током. Руки совсем не слушаются, пытаюсь грести по-собачьи. Легкие болят от недостатка воздуха. Отчаянно дышу и глотаю воду. С каждым движением опускаюсь вниз, Вода попадает в ноздри, заливает глаза. Поверхность озера беззвучно смыкается над моей макушкой… И тут я упираюсь ногой в дно. Я делаю шаг, другой и задыхаясь выползаю на берег. На четвереньках я подползаю к своему одеялу и падаю без сил. Минуту лежу лицом вниз, глубоко дыша и выплевывая воду. Затем переворачиваюсь на спину, поднимаюсь на локти и смотрю вокруг. Ничего не изменилось, все заняты своими беззаботными делами. Никто не обратил внимания на то, что единственный человек на середине озера чуть не утонул. Они что, даже не попытались бы спасти меня? Да и хрен с вами! Отдышавшись, я успокоился и растянулся на одеяле, прикрыв глаза от палящего солнца. Вдруг все стихло. Перестали раздаваться гулкие удары по волейбольному мячу. Пропал звуковой фон от разговоров. Стих детский смех. Я открыл глаза. Все вокруг молчат и смотрят вверх. Я задрал голову. Высоко в нежно голубом небе я вижу инверсионные следы ракет. Много. Штук тридцать навскидку. Слева и чуть из-за спины они беззвучно и неумолимо чертят белыми полосами небосвод. Идут вниз. До удара секунд десять не больше. И тогда всё. Но мне не страшно. Я понимаю, что это конец и делать что либо – бесполезно. И бояться тоже нет смысла. Я просто откидываюсь на спину и закрываю глаза. И с резким вздохом просыпаюсь.

Глава 25

13.06.2010

У меня слишком мало физической нагрузки. Зарядка по утрам и штанга вечером не дают нужного результата. Нужно нечто более выматывающее и иссушающее. Вот такие мысли посещают меня в середине дня воскресенья. Я посмотрел в окно. Нужно прогуляться. К полудню температура перевалила за тридцать, на небе ни облачка. Абсолютная недвижимость воздуха располагала к мыслям о том, что весь мир поставили на паузу. И в некоторые моменты, когда по улице не проезжала редкая машина, это теория обретала жизнь. Самое то, для изматывающей прогулки.

Никаких сандалий и шорт. Надеваю ботинки и джинсы. Футболка пусть будет с коротким рукавом. Еще минута и я на улице. Тень отсутствует совсем. Солнце в зените и прятаться от его палящих лучей просто некуда. Отлично – вперед. Я наметил маршрут, пока спускался в лифте. Пойду по большому квадрату, образуемому четырьмя широкими проспектами. Два квартала в гору, потом длинный переход по прямой, три квартала вниз, прямая дорога в обратном направлении, плюс квартал вверх и я замыкал квадрат своим домом.

На первой же сотне шагов, джинсы заметно потяжелели и стали липнуть к ногам, пропитавшись потом. Но я бойко шагал вперед. Начало пути в гору и нужно преодолеть его с максимальной выкладкой. Пройдя квартал, я начал ощущать, как работают мышцы в ногах. Как растягиваются и пружинят сухожилия. Приятные ощущения. Но жарко, очень жарко. Начинают посещать мысли о том, что такие нагрузки вредны для здоровья. Что бы прогнать вредные думы нужно отвлечься – я начал смотреть по сторонам. Я как раз переходил поперечную улицу с трамвайными рельсами и первое, на что я обратил внимание – угловой дом, стоящий на противоположной стороне. Недавно построенный, он представлял собой два сходящихся у перекрестка треугольника. Стороны дома состоят из громоздящихся друг на друге кубов и параллелепипедов, разных размеров и расцветок. Этакий кубизм в архитектуре. Но выглядит гармонично. Тем более, что различное окрашивание не выглядит аляписто и вызывающе ярко, наоборот – оттенки свежести правильно переходящие друг в друга. Большие сверкающие окна дополняли гармонию строения. Сколько в нем этажей? Поскольку я шел быстро, то досчитывать этажи до высшей точки дома мне приходится, уже задрав голову. Четырнадцать плюс двухэтажный цоколь, не так много. Видимо в квартирах очень высокие потолки и именно поэтому дом все-таки большой. Прикольно. Никогда не замечал, что современные архитекторы тоже умеют строить. А много ли я смотрю по сторонам? Все время не дальше своего носа. Надо внимательнее быть. Я осмотрел боковую сторону дома и утвердил поставленную оценку. Смотрю вперед. Далее череда хрущевских пятиэтажек, расположенных вдоль дороги. Вроде бы ничего интересного, но между дорогой и домами стоят деревья выше пятого этажа, от чего часть пути мне предстояло пройти по тени. Войдя в тень, я как будто попал в другой мир – приглушенные серо-зеленые тона со смытыми границами из-за резкой смены освещенности, серая стена хрущевки справа и ярко-зеленая шапка листвы над головой. Не сразу замечаю, что от тротуара влево отходят небольшие площадки, очерченные белыми бордюрами, прямо между деревьями. Видимо парковочные места. Наверное, здесь очень уютно парковать автомобиль. Уютно. Прикольное слово. Я вышел на свет. И хотя в тени не было прохлады, меня словно тепловым лучом ударило. Хорошо. Я повернул направо. Теперь долго по прямой. По прямой идти легче – можно прибавить. Икры перестали сильно напрягаться и я почувствовал усталость в ступнях, ботинки явно не предназначены для долгой ходьбы. Плюс к этому, в них я ощущал себя так, словно сунул ноги в две маленькие духовки. Я снова ступил в сень деревьев. Теперь я ощущал прохладу. Широкие низкие ветви висели в метре над головой и источали свежесть. Я шел по широкому коридору с зеленым потолком и с этого потолка вниз стекали тонкие лучики прохлады и втекали прямо в меня. Абсурдное сравнение. Я вышел из-под деревьев. Печет. Левая нога начала болеть. Мои стопы забыли, что такое долгое движение и вспоминают об этом не охотно, через боль. Ну, через боль, так через боль. Темпа я не сбавлял. Левая нога заболела сильнее. Может вернуться, пока идти могу? Где я примерно? Я представил в голове карту местности и понял, что нахожусь точно на середине маршрута. Возвращаться – смысла нет, тогда вперед. Если уж совсем невмоготу станет, поймаю тачку. Я двинул дальше. Почему то перестало быть жарко. Солнце жарило по-прежнему, но выступающий пот холодил настолько, что у меня замерзли руки, не прикрытые рукавами. И еще левая нога – её уже просто ломит. Я стиснул зубы и шагал.

Вскоре, проспект слегка изогнулся и сместившееся за время моего следования солнце, кинуло тень на тротуар. У меня замерзла спина. Странно, жара за тридцать, я а мерзну. Нога болит нестерпимо. Что бы победить боль, нужно пустить её в себя. Концентрирую внимание на левой стопе. Вот я делаю шаг, стопа перекатывается с пятки на носок и когда носок упирается в асфальт, а пятка начинает подниматься, где то в подъеме что-то слегка щелкает и возникает импульс боли. Он поднимается по левой ноге, тянет колено, простреливает по верхней мышце бедра и скользя в сторону через верхнюю связку достигает ягодицы. Почти не отметившись в одной из самых выдающихся человеческих мышц, болевой сигнал пробивает поясницу и мгновенно по спинной мышце и шее бьет в левый висок. Очень сильно. Так сильно, что отдача разлетелась в макушку и левую руку, а меня немного мотнуло вправо. Еще шаг – удар! Еще – удар. Отдача прошла. Шаг – удар. Меня уже не мотает. Шаг – бац! Звонко, но уже не так сильно. Продолжаю шагать. Боль уже не поднимается выше колена, но голова затуманена. Возможно организм начал вырабатывать естественный морфин. Шаг и я слышу то самый тихий хруст в стопе, но не чувствую боли. Шаг – щелк! Шаг – хрум. Маршируя, как робот, я дошел до очередного поворота. Дорога пойдет под гору, но не сразу, первый из трех кварталов по прямой. Я поворачиваю направо и раскаленный диск в небе, своим излучением испаряет пот с моей кожи. Я, как замершая ящерица, выползшая на камни, с удовольствием поглощаю тепло. С интересом верчу головой по сторонам. Слева строят какой-то досуговый центр. Справа стройка башни—многоэтажки. Город растет и вширь и вглубь. Прохожу мимо магазина с растениями для искусственного ландшафта. Если у меня будет свой дом, то обязательно сделаю живую изгородь из можжевельника. Дошел до начала спуска. Снова перехожу улицу с трамвайными путями и смотрю на огромный белый дом на противоположной стороне. Как и тот – только что построенный, но еще даже не заселенный. Он как гигантский айсберг стоит посреди раскаленной сковородки. Широкая улица резко уходит вниз и мне открывается грандиозный вид. Полоса светло-серого асфальта, с нисходящими домами по обочине, упирается в самом низу в здоровенный перекресток и кажется, что дальше от перекрестка начинается новый подъем. Но я знаю – это не так. Это зрительный обман. И мысль о том, что там за перекрестком равнина, перестраивает мое объемное восприятие. Теперь мне кажется, что наклон улицы почти отвесный и именно поэтому я вижу равнинную часть земли, как подъем. Захватило дух и даже чуть-чуть закружилась голова. Вниз! То есть – вперед! Я смотрю на дома по моей стороне и мне нравится, как они, словно карнизами выступают в перспективе друг из-за друга. Шагать вниз совсем легко. Ноги расслабленно брыкаются и мышцы практически не работают. В цокольных этажах домов расположены маленькие магазинчики – «Овощи» «Разливное пиво» «Салон красоты». Выровненные площадки перед ними образуют крупные ступени или опять же – карнизы. Симпатично. Впереди я замечаю дом со странной конструкцией почти на самом верху. Это куб. Яркий оранжевый куб, вписанный в вертикальный параллелепипед из синего зеркального стекла. Куб огромен. Часть его свободно висит над тротуаром, выступая из стены, примерно на пять метров. Авангардный кубизм. Я постепенно приближаюсь к этому зданию, но границы моего зрения почему то расширяются, как будто я удаляюсь. Я смотрю на куб, но так же четко вижу противоположную сторону улицы, вижу перекресток далеко внизу и стоящую дальше высокую башню в виде ракеты на старте. У меня возникает чувство дежа-вю. Я где-то видел это. Тот же визуальный план, такой же яркий солнечный свет. Охват зрения несколько сжался и я смотрел как бы в огромную трубу – тротуар, ведущий вниз, дом с торчащим кубом из стены и солнце. Все остальное утонуло в желтом мареве и размазалось, как в калейдоскопе. Впереди я увидел стройную девушку в топике и короткой юбчонке. Она шагала вниз бойкой пружинящей походкой. Это дополнило картину из другого мира. Да, это была картина другого мира. Я смотрел на девушку, со спины она показалась мне очень знакомой. Ну что же, я иду гораздо быстрее и быстро смогу её догнать. Я даже прибавил шаг, но фигурка девушки ближе не становилась. Иду на грани бега, а она спокойно переставляя стройные ножки, держится от меня на той же дистанции. Вот она прошла под кубом, мне до него еще метров пятьдесят. Я прохожу под кубом и попадаю в зону мутного свечения, даже тру глаза, но резкость не наводится – я в каком-то тумане, хотя солнце светит все так же ярко. Вижу расплывающуюся фигурку девушки, она шагает вниз. Справа, изгибаясь волной, возвышается «ракета». Девушка останавливается и стоит, словно задумавшись, куда пойти дальше. Это дает мне шанс, наконец то приблизиться. Вот она решила и повернула в сторону автобусной остановки. Когда до неё осталось буквально десять метров, её скрыла из виду небольшая тумба с объявлениями. Я за пару секунд достиг остановки и повернул голову. Девушки на остановке не было. Туман рассеялся, я снова видел все четко. Я остановился, осмотрел остановку еще раз, девушка просто исчезла. Может решила перейти дорогу в не положенном месте? Нет, дорога так же была пуста. Мне нужно было идти дальше. Я пожал плечами и продолжил путь. Как же жарко. Я заметил термометр на крыше торгового центра, стоящего на противоположной стороне. Термометр показывал плюс тридцать семь. Очень жарко. Я почти не помню, как дошел до дома. Помню лишь, как не чувствуя ног и изнемогая от жажды я зашел в маленький магазинчик, в доме соседнем с моим. В магазинчике все так же было залито светом, но прохлада кондиционера делала его самым приятным местом на свете. Я дотащил себя до стойки с разливным пивом. Пухлая продавщица, лучезарно улыбаясь, будто и правда была рада видеть меня, спросила:

– Чего желаете?

Я:

– Два литра нефильтрованного.

Лаская слух, зашипел сифон, наливая холодное пиво в бутылку. А я не могу понять, почему мне здесь так приятно. Но что не может не быть фактом, так это то, что в таком приятном месте, наверняка очень вкусное разливное пиво. Закарабкавшись в квартиру, я сижу перед компьютером, большими глотками пью холодное пиво и прочерчиваю линейкой по карте пройденный маршрут. Мои ноги стоят в гидромассажной ванночке, наполненной холодной водой. Стопы приятно гудят от вибрации, а вода в ванночке кипит маленькими пузырьками. Такими же приятными, как и в пиве. Заканчиваю чертить маршрут. Получается девять с половиной километров. Было трудно. Но надо будет еще повторить. Только в кроссовках.

Глава 26

Город

Я почему то не смог попасть в сам Город. Я где то рядом. У подножия горы. Я не знаю, как оказаться в Городе, но я знаю, как могу увидеть его. Нужно подняться на гору. Гора высокая, но не крутая, к вершине ведет петляющая тропа. Я смотрю наверх – часа два – два с половиной топать. Нормально, почти прогулка. Мое внимание привлекает маленький домик стоящий метрах в пятидесяти от меня. Я хочу осмотреть его, прежде чем пойти на гору. Время меня не волнует. Подхожу ближе. Это не жилой дом, а какое-то техническое строение. Что можно обслуживать у подножья горы? Интересно. Я захожу внутрь, брожу по пустым комнатам. Абсолютно пустой дом. Я что-то потерял. Хлопаю себя по карманам – мобильника нет! Смотрю на пол вокруг себя. Где я его выронил? В соседней комнате? Захожу туда – ничего. Может он выпал еще снаружи? Надо посмотреть. А где выход? Я выхожу в коридор, сворачиваю направо, попадаю в пустую комнату. Я не знаю где выход. Сперва надо проверить в здании ли я потерял трубу. Я достаю из кармана телефон и набираю свой собственный номер. Где-то за углом я слышу знакомый звонок. Я выхожу из комнаты, иду налево. Звук становится громче. Сворачиваю в комнату направо и вижу на полу звонящий телефон, мой телефон. Я поднимаю телефон с пола и свожу руки вместе, в другой руке у меня второй такой же. Я складываю ладони и оба телефона – сливаются в один. Классно! Жаль, что обычно нельзя так сделать – позвонить самому себе на свой телефон. Обычно? В каком смысле обычно? Обычно, в обычной реальности? А где сейчас я? Я задумался. Я во сне. Это сон! А во сне я могу ходить сквозь стены. И делаю шаг сквозь стену. На поляне возле дома я вижу Диму.

– Прикольно угораешь! – Он улыбается мне.

– Пойдем со мной на гору.

– Я не могу, есть дела… Но тебя и так уже ждут, – Дима показывает рукой мне за спину.

Едва сдерживая участившееся сердцебиение, я верчусь вокруг себя, что бы увидеть…

Пятерых девушек с моей работы. Они улыбаются и машут мне руками.

– Пошли уже! – Кричит кто-то из них.

Я оборачиваюсь на Диму, он смущенно пожимает плечами. Я повторяю его жест, снова разворачиваюсь и иду к девчонкам. Странный сон. Сквозь стены я проходить здесь могу, а вот контролировать развитие событий – нет. Сейчас я знаю, что мне нужно подняться на вершину. С девчонками, так с девчонками. Я подхожу к ним. Они всё так же рады видеть меня.

– Ну где ты копаешься? Веди нас, мы же не знаем пути. Мы купили мясо.

Они водружают мне на спину небольшой рюкзак. Если там мясо, то не больше двух килограмм.

– Ты обещал пожарить нам мясо на углях.

Я улыбаюсь им в ответ. Киваю головой – типа, пошли за мной. И сразу же начинаю шагать по тропе. Они спешно выдвигаются вслед за мной. Идти легко и очень интересно. Вдоль тропы, с обеих сторон, растут раскидистые ели. Их ветви нависают над головами, создавая ощущение небольшого волшебства. Под елями все усыпано пожелтевшими иголками и царит сумрак. Редкие солнечные лучи, пробиваясь тонкими лучиками сквозь ветви, выхватывают мощные переплетенные корни с желтой пересохшей корой. Этот лес похож на лес, где должны жить эльфы.

И вот мы на вершине. Тут гораздо больше цивилизации, чем у подножья. На небольшой плоской вершине стоят пять маленьких бревенчатых домика. Это что-то вроде турбазы. Нам не нужны домики. Мы отходим на противоположный край и рассаживаемся на траве. Я быстро и ловко сооружаю костер из двух бревен, которые прогорев буквально за минуту, превращаются в замечательные угли. Я кладу с двух сторон от костра камни и водружаю на них металлическую решетку. Мясо жарю одним куском. Девчонки ждут готовности, сидя на краю обрыва, рассматривая окрестности. Мясо начинает шкворчать и пускать сок. Вдруг кто-то прикоснулся к моей спине. Я обернулся и увидел Её. Она просто стояла и смотрела на меня сверху вниз. Просто стояла и улыбалась. Я успел только открыть рот. Она остановила мои слова прикоснувшись пальцем к своим губам. Она улыбалась и смотрела. И я смотрел. Смотрел на Неё. Она была немного необычная. Золотая. Полупрозрачная. Будто из органзы. Она чуть наклонилась и провела рукой по моей щеке. Затем повернулась и пошла в сторону ближайшего домика и не дойдя до его двери пару шагов, исчезла. Я повернулся к костру. Мясо было готово. Я выгрузил его на большую пластиковую тарелку и пошел к обрыву. Сел на самый край, свесил ноги вниз. Нужно разрезать мясо. Я полез в карман. У меня всегда с собой складной нож. Я достал нож и отрезая небольшие куски раздавал их девчонкам. Я жевал свой кусок мяса и смотрел прямо перед собой. Внизу горы был густой лес. За лесом возвышалась еще одна гора, только меньше. Скорее даже холм. Редкие лиственные деревья на холме едва виднелись из-за дымки. А там за дымкой я видел очертания домов. И это были дома Города. Все-таки я сделал это. Я увидел Город и встретил Её. Я вытер мясной сок с губ и лег на спину. Посмотрел на голубое небо с редкими рваными облаками, глубоко вздохнул и проснулся.

Глава 27

06.02.2009

Сегодня ровно девять лет с одной из точек отсчета. Тогда, я жил в другом городе. И Она тоже. Я помню, как ехал за рулем в тот снежный вечер, а Она просто стояла на обочине и голосовала. Я ехал совсем к другим девочкам, а нашел Её. Мы долго катались по городу в тот вечер, о чем-то говорили, много смеялись. А когда я привез Её домой, Она поцеловала меня в ухо. Тогда все и завертелось. Тогда и начались качели. Началось все супер, а потом она уехала. В город, где сейчас живу я. В город, где я Её догнал и продолжил раскачивать качели. Помню как примерно через год после Её отъезда, я получил от Неё смску: «Вчера, был лучший вечер в моей жизни, за последнее время. Спасибо» Вчера я ездил Её навестить. После того, как Она звонила, рассказывала мне про депрессию, гнетущую Её последнее время. Говорила про то, что когда появился Он, Её жизнь стала сплошной серой полосой и не понятно, почему Она до сих пор с Ним. Я слушал, про то что Она сейчас идет вниз по улице в направлении водоохранной зоны, что бы искупаться. Её там ждет Дима, Она попросила его составить ей компанию. Слушал, что Она устала идти даже под гору и сворачивает к остановке, что бы хоть две остановки проехать на автобусе.

После Её звонка, я просто приехал к ней на следующий день. Так совпало, что мой брат, живущий в том городе, как раз собирался уехать на два дня и у меня, на это время, была там квартира. Я встретил её после работы и не слушая никаких возражений, взял за руку и повел прогуляться. Мы гуляли по тихим улочкам, мы пили пиво в кафе. Встретили Диму. Затем втроем веселились в парке. Катались на аттракционах, пили пиво, стреляли в тире, гуляли по тропинкам, громко смеялись и снова пили пиво. Дышали гелием из шариков и разговаривали смешными голосами. Я купил Ей огромный шарик – бабочку на очень длинной нитке. Мы ходили по парку и смеялись каждый раз, когда приходилось сматывать нитку, что бы преодолеть препятствие – пройти под проводами или аркой. Зато все видели эту бабочку, она парила высоко над гуляющей толпой. В полночь, после закрытия всех аттракционов, мы шли по какой-то улице. Остановились у витрины мебельного магазина. Магазинчик был освещен изнутри. В маленьком помещении магазина, мы увидели грустного лысеющего мужчину, бесцельно бродящего между диванами. Наверное сторож. И ему очень грустно. Она постучала в витрину, мужчина обернулся. Она весело помахала ему рукой и прокричала:

– Смотри, какая у меня бабочка!

Мужчина улыбнулся и его глаза посветлели. Затем засмеялся, еще раз. Плюхнулся на диван и держась за живот, закатился в безудержном хохоте.

– Хы! – Сказала Она. И улыбнулась, как нашкодивший ребенок, которого никто не застукал.

Удовлетворенные результатом демонстрации обладания парящим чудом, мы пошли дальше. Затем мы ловили такси. Дима уехал в одну сторону. Мы в другую. Ехали в такси обнявшись. Но Она не поехала ко мне. Она поехала к Нему.

На следующий день, Я договорившись встретиться с Димой решил принять ванну, но на всякий случай взял телефон с собой. Она позвонила. Сказала, что Ей скучно и Она хочет увидеться. Я понятия не имел, как можно добраться до квартиры брата, поэтому просто попытался объяснить, где я нахожусь. Я сидел пил чай после ванны и вдруг почувствовал какую то тревогу. Быстро собрался и вышел на улицу. Дом брата располагался в глубине от основной улицы и я, сквозь дворы, направился к центральной транспортной артерии местного значения. Выйдя на широкую улицу, я не думая повернул налево и пошел по тротуару. По пути позвонил Ей, телефон был отключен. Пройдя квартал, я увидел Её, идущую мне навстречу. Я радостно заулыбался, но Она словно не видя меня, не дойдя каких-то пятнадцать метров, свернула к телефонной будке и сняла трубку. Послушав что-то в трубке, она расстроено водрузила её на аппарат. Повернулась, сделала шаг вперед и уткнулась в меня. Она смотрела мне в глаза, будто не верила.

– Представляешь! Я заблудилась! Вышла не на той остановке, в этом районе я впервые – иду ничего не понимаю – где я. Телефон сел, зараза. Хотела с автомата тебя набрать – не работает. Думала все – пропаду! – Она улыбается, когда это говорит и смотрит мне в глаза, – И тут ты, как с неба упал!

– Просто вышел встретить тебя, – Я беру Её за руку и мы идем в место встречи с Димой.

Потом я уехал. А вечером она прислала мне смску. А потом я приехал насовсем. И вот я здесь, а Её нет.

Сегодня девять лет с точки отсчета. Я помню как на этом же диване, где я сейчас лежу, мы валялись как-то вечером и Она спросила:

– А ты помнишь, как мы познакомились?

– Помню, шестого февраля двухтысячного года ты голосовала на обочине и я тебя подобрал.

– Ты помнишь эту дату?

– Сложно, забыть – спустя месяц ты устроила мне головомойку за то, что я забыл какой сегодня день. А я тогда тупил и думал: «Восьмое марта только через два дня».

Она рассмеялась.

– Нет, когда ты посадил меня в машину, мы уже были знакомы, только я не помню, как это произошло. Ты помнишь?

Я задумался. В голове действительно стали всплывать моменты наших встреч. Она даже была у меня в гостях как-то раз и это было до точки отсчета. Но как именно мы познакомились я так и не вспомнил. Я обнял её и сказал:

– Мне кажется, я знаю тебя вечно.

К горлу подкатил комок. А теперь мне снятся сны про апокалипсический мир. Про ядерную войну. Про захват земли инопланетянами, такими например, как огромные каменные глыбы, спустившиеся в атмосферу планеты и устроивших локальное снижение гравитации. Это вызывало сильные наводнения. Или инопланетянами – гуманоидами, которые устраивали захват в стиле высадки американской морской пехоты. И со всем шла война и всегда побеждали люди. Не смотря на хэппи-энды во снах, они не становились более приятными. В сегодняшнем сне я через параллельную реальность пробирался в тыл врага, что бы захватить огромный шагающий танк. Затем пытался им управлять и вроде, мне это удавалось, но сон был не окончен – хэппи-энда не было.

Сегодня девять лет с точки отсчета. Напьюсь вечером обязательно. Куплю ноль-семь виски и напьюсь. Сегодня можно, завтра суббота. А сейчас пора вставать на работу.

Глава 28

03.07.2010

Я продолжаю свои прогулки по жаре. Сейчас уже шестая. В кроссовках ноги не болели. И к нагрузкам я привык быстро. Так быстро, что путь в девять с половиной километров стал мне мал. Я решил расширить сегодняшний маршрут за счет дополнительной петли по верхнему проспекту. Маршрут удлинялся до тринадцати километров. Я уже дошел до точки изменения маршрута и дважды перешел дорогу, что бы оказаться на другой стороне проспекта. Гулять интересно. Всегда есть о чем подумать. Под размеренный темп шагов я впадаю в некое медитативное состояние, в котором я по-другому смотрю на окружающий мир. Я придумал делить районы, по которым проходит мой маршрут, на три части: верхний город, средний и нижний. И они сразу стали как-то отличаться друг от друга. Я словно переходил невидимую границу и попадал в разные миры. С разной погодой, разным солнцем и разными людьми. Все вокруг меня сияло новыми красками, светилось изнутри. Иногда мне казалось, что я шагаю по тому самому Городу. Казалось не всегда, это были короткие вспышки – пара секунд максимум. Иногда на прогулках я думаю о своих путешествиях. Вот, например сегодня, я опять не попал в Город. Я оказался в неком городишке по соседству. Городишко был мал, да так сказать – удал. Жители явно любили гулять и отрываться. Маленькие улочки пестрели неоновыми вывесками клубов и борделей. По брусчатке раскатывали кабриолеты с пьяными парнями и девицами. Этакий микро-Лас-Вегас. А я с большим чемоданом в руках спешу заселиться в какой-то дешевой гостинице. Мне зачем-то это надо. Гостиница находится в стандартной десятиэтажке общажного типа. Но планировка странная. Чрез маленький тамбур я попадаю в огромный холл. Нет никакого ресепшена, просто огромное помещение, увешанное круглыми светильниками. И только невесть как оказавшийся здесь бомж, спал в углу. Я двинулся из холла по коридору в поисках лифта. После пары поворотов я нашел искомое. Поднялся на четвертый этаж и понял что мне не сюда. Весь четвертый этаж занимал номер-студия. Прямо сейчас здесь проходила вечеринка, плавно переходящая в пьяную оргию. Мне нужно на этаж ниже. Но лифт вниз почему то не едет. Продравшись сквозь полуобнаженных пьяных девиц, норовящих обнять и утащить танцевать, я обнаружил лестницу ведущую вниз. Я долго спускался по ней и не встречал выходы на другие этажи. По ощущениям пройдя примерно шесть этажей, я вышел на первый. Вновь двинулся в сторону лифта, намереваясь повторить заход на другой этаж. В это время в холл со стороны улицы вошел мужчина в безукоризненном черном костюме. Я остановился, что бы рассмотреть его. Блестящий черный костюм, в чуть более светлую серую полоску, белая рубашка, темно-коричневый галстук. Волосы такие же черные, даже еще чернее костюма. Я не мог разглядеть его лицо. По потолку прокатилась световая волна. Это круглые светильники замерцали по очереди. Бомж в углу забормотал и стал просыпаться. Я понял. Человек, стоящий у входа, это зло. И я должен его уничтожить. Я опустил чемодан на пол и двинулся к нему. Он вдруг резко вскинул руки и я отлетел к противоположной стене, больно ударившись спиной. Бомж поднялся на ноги и выпрямившись во весь рост зычно произнес:

– Ну, вот я и дождался тебя!

Бомж начал размахивать руками и светильники, срываясь с потолка, со смачным жужжанием полетели в сторону мужчины в черном костюме. Мужчина делал пассы руками и светильники разлетались в дребезги не долетая до него пару метров. Но долетающее осколки причиняли ему сильное раздражение. Нужно помочь бомжу! Я вскочил на ноги и так же размахивая руками, стал кидать светильники в черного мужика. Тот уже не успевал отбивать светильники с двух сторон и вот один попал ему в голову. Мужчина пошатнулся. Еще один влепился прямо в лоб. Мужчина закрыл голову руками и повалился на колени. Тут же на него осыпался град стеклянных светящихся шаров. Я махал руками все яростнее, посылая все новые и новые светильники в кучу битого стекла. Побольше, для верности. Видимо это победа. Вдруг груда битого стекла затряслась и как будто взорвалась. Я услышал дикий крик. Это кричал мужик в костюме. Он уже стоял на обеих ногах и его костюм был так же безупречен. Отведя руки назад, он вытянул голову в нашу сторону и истошно кричал. Осколки битого стекла летели на нас и видимо очень быстро, просто я все видел, как в замедленном воспроизведении. Я сел на колени и плотно обхватил голову руками. Меня ударила волна воздуха и битого стекла. В этот раз меня не отбросило к стене, а протащило назад немного. Но летящие осколки бритвой изрезали мои руки и спину. Я убрал руки от головы и посмотрел на бомжа, тот валялся у стены и громко хрипел, похоже ему досталось. Мужчина в костюме хохотал:

– Щенки! Вы с кем вздумали тягаться?! Ты вообще кто такой?!

Это он уже мне. Я, молча встаю, иду к своему чемодану и извлекаю на свет здоровенную пушку. Это какая-то неестественная конструкция, напоминающая симбиоз трубы и самовара. Главное, что есть спусковой крючок. Я направляю ту часть нелепого оружия, где, по моему мнению, должно находиться дуло, на мужика в костюме и говорю:

– Я пришел передать тебе привет, – и стреляю.

Из оружия в мужика бьет короткий луч света и он с удивлением смотрит на сквозную дыру в своей груди. Я жму на курок еще раз и еще. Пока от мужика не остается облачко дыма. Я убираю чудо-ружье в чемодан и смотрю на бомжа. Тот приподнялся на одной руке, все лицо в крови и торчащих осколках, смотрит на содеянное мною и улыбается. Нормально, жить будет. Здесь мне больше делать нечего. Я проснулся, как обычно – с глубоким вздохом. В Город я так и не попал.

И тут, одновременно с окончанием воспоминания о путешествии, произошло еще кое-что, окончательно выбившее меня из медитативного состояния. Я увидел Её. Она шла мне на встречу. Лицо крайне серьезное, куда-то спешит. Но этого не может быть. Я шел ей на встречу. Это не может быть Она. Я смотрел Ей в лицо и понимал – это Она. Я заворожено шел к ней. А Она так же целеустремленно двигалась мне навстречу и смотрела на меня, но не узнавала. Или не видела. Вот сейчас мы подойдем совсем близко и Она узнает! Но, не доходя три метра до нашего рандеву, она резко сворачивает в сторону дороги, так и не увидев меня. Я в ступоре останавливаюсь. Она не узнала меня? Не увидела? Я поворачиваюсь в сторону дороги, там никого.

Оставшуюся половину маршрута я бреду, еле переставляя ноги. Все думаю о происшествии. Все-таки это была Она?

Глава 29

Город

Я сижу на теплых камнях мощеной улицы. Теплых? Не знаю, на самом деле, я не чувствую их температуру. Но это и не важно, мне просто не холодно и все. Я сижу прямо посреди проезжей части. Меня не волнует этот факт. Я не мешаю проезду автомобилей – их просто нет. Нет машин, нет людей. Город пуст. Пуст абсолютно. Я сижу в одной точке Города, но знаю – вокруг никого. Ни в одном доме, ни в едином закоулке нет ни одной живой души. О том, куда пропадали автомобили, я особо не задумываюсь. Может быть, они исчезли вместе со своими владельцами, может спокойно стоят на парковках и в гаражах. Их просто нет. Я один. В Городе пасмурно. И все вокруг окрашено в серые тона. Серые булыжники мостовой. Серые дома с серыми не прозрачными окнами. Даже воздух, кажется, потерял прозрачность в пользу мутной серой дымки. Только небо сохранило частичку голубого спектра – бледного и грязного. И тишина. Нет шума голосов. Не поют птицы. Ветер не шумит в переулках. Воздух недвижим. Умиротворяющая пустота. Я сижу, не шевелясь и не дыша, что бы не потревожить застывший мир. Но чем дольше я сижу в тишине, тем громче она становится. Тишина заполняет мою голову и я слышу ток крови внутри себя, я слышу трески электрических разрядов, генерируемые нейронами, слышу легкое поскрипывание сокращающихся мышц и натянутых сухожилий. Тишина захватывает меня целиком и я слышу её гудение. Это вибрируют молекулы. Гул слышится сильнее, он похож на протяжный звук «ом», получающийся при горловом пении тибетских лам. Я вхожу в резонанс с этим гулом и все тело начинает мелко вибрировать. Я смотрю на улицу перед о мной, смотрю на серые дома с пустыми окнами. Вибрация искажает контуры пейзажа. Я как будто смотрю на еле уловимый мираж. Вокруг меня ничего не существует, есть только я и ничего более. Мне очень спокойно и уютно внутри себя. Я не знаю, сколько я так сижу – может быть пару минут, может тысячу лет. Это не имеет значения.

Вдруг включился свет. Гудение пропало. Я все так же сижу посреди улицы, но воздух над ней уже светится желтым. Брусчатка приобрела светло-коричневый оттенок, дома – нежно-кремовый. Я посмотрел на небо. Посреди бесконечной сини ярко сияло родное светило. И такая же пустота. Вокруг ни души. Почти.

Я обернулся. Позади меня, чуть слева, стояла Она и улыбалась. На Ней был коротенький белый топик и обтягивающие черные шортики. Шоколадный загар Её гладких ног манил и порождал неистовое желание.

– Скучаешь? – спрашивает Она.

– Без тебя всегда, – я улыбаюсь Ей в ответ. Она садится рядом со мной и складывает ноги по-турецки.

– Почему в Городе пусто?

– Ну, ты же пришел поговорить. Никто не должен мешать. Это, так сказать, абсолютный тет-а-тет.

Я не могу оторвать глаз от Её белоснежной улыбки.

– А о чем я пришел поговорить?

– О Городе, о вселенной, о нас.

– Ты помнишь, как мы познакомились? Я как-то пытался вспомнить, но не смог…

– Я знаю тебя с детства.

– Как это может быть, ты ведь приехала в тот город уже подростком?

– Освежу тебе память, – Она указательным пальцем прикасается к моему лбу и меня бьет вспышкой света…

Я сплю, но меня кто-то будит. Я очень хочу спать, но тот, кто будит меня, очень настойчив. Не сильно, но без остановки меня трясут за руку. Я пытаюсь открыть глаза, но веки тяжелы. Я не могу проснуться. Я пытаюсь убрать руку, за которую меня трясут, но не чувствую её. Тряска продолжается. Да что же это такое? Почему мне не дают спать? Амплитуда качения становиться сильнее и я слышу тоненький тихий голосок: «Вставай!» Я открываю глаза. Я лежу на сложенном диване, лицом к спинке. Почему то в одежде. Тот, кто будит меня, находится сзади. Я переворачиваюсь. У дивана стоит маленькая девочка – лет пяти не больше. Она смотрит на меня огромными карими глазами и говорит:

– Я хочу кушать.

Какая милая девочка.

– Я кушать хочу!

Конечно, нельзя, что бы ребенок испытывал голод. Я сажусь на диван, девочка смотрит на меня с застывшей в глазах надеждой. Я тону в этих двух карих омутах. Надо покормить бедняжку. Я встаю, озираюсь – квартира мне не знакома, но кухню я конечно же найду. Выхожу из комнаты в коридор, поворачиваю налево, еще раз и вот искомый пищеблок. Девочка неотступно идет за мной и преданно смотрит снизу вверх. Чем же обычно кормят пятилетних девочек? Я открываю холодильник, оцениваю содержимое.

– Будешь кушать яичницу с ветчиной?

– Буду. Но я хочу манную кашку!

Блин. Придется повозиться. Я ставлю на газовую плиту небольшую кастрюльку, наливаю в неё молоко, бросаю маленькую щепотку соли и зажигаю газ. Не так сильно, регулирую огонь и сыплю в молоко две чайные ложки сахара. Манную крупу обнаруживаю на верхней полке настенного шкафа. Сыплю манку в кастрюлю, тонкой струйкой, непрерывно помешивая. Девочка стоит рядом и держит меня обеими руками за штанину. Я отвлекаюсь от помешивания, поднимаю Её и сажу за стол.

– Сейчас кашка начнет кипеть и брызгаться, посиди тут – почти готово.

Я снимаю кашу с плиты и густой массой выливаю в неглубокую тарелку. Бросаю в центр маленький кусочек масла и ставлю перед девочкой.

– Кушай, на здоровье.

– Я хочу с вареньем!

В холодильнике нет варенья, только клубничный джем. Я плюхаю в тарелку, прямо поверх масла, пару ложек джема.

– Ешь.

Сам сажусь напротив. Положив щеку на руку, смотрю, как девочка, смешно взяв ложку по направлению к себе, начинает уплетать кашу. Странно, что я не хочу есть, обычно по утрам я испытываю жуткий голод – будто всю ночь разгружал вагоны с кирпичами.

– Я покушала!

– Вся устряпалась! – салфеткой я стираю остатки каши и джема с Её щек.

– Возьми меня на ручки! – Она тянется ко мне.

Я беру Её на руки и Она обнимает меня за шею. Идем в комнату, я сажу Её на диван и включаю телевизор.

В комнату входит женщина с обесцвеченными волосами и химической завивкой.

– А ты что уже не спишь? – это она девочке. Меня она совсем не замечает.

– Я уже покушала!

– Как покушала? – Женщина недоумевает.

Девочка обнимает меня и говорит:

– Он мой! Вспышка света, мы сидим посреди улицы.

– Но ведь это был сон!

– Уверен?

– Да, это был… Или будет?!

– Какая разница, не цепляйся за время – оно не существует.

– Как?

– Не важно, не существует и всё. Это факт. Так же фактом является то, что я помню этот случай в детстве и когда я встретила тебя позже, то сразу узнала.

– Ты полюбила меня?

– Может быть, хотя скорее ты всегда ассоциировался у меня с надежной защитой. До того случая, как встретила тебя другим. Я гуляла по улицам, окончательно запутавшись в своей жизни, мне было тоскливо и одиноко. Но вдруг встретила тебя, нет такого, как знала на тот момент – более зрелого что ли. Я очень удивилась, ведь ты должен был находиться в другом городе и вдруг внезапная встреча посреди улицы. Ты смотрел на меня как-то очень необычно, словно был удивлен еще больше, чем я. Я увидела в твоем взгляде море любви и нежности. Мне сразу стало так уютно. Я стояла рядом с тобой посреди улицы, но ощущала себя, будто пришла домой, где меня любят и ждут. Потом мы сидели в летнем кафе, пили холодное пиво и ты рассказывал столько интересных вещей, что сперва я слушала, открыв рот, а потом думала: «Как же с тобой интересно!» До вечера мы гуляли с тобой по улицам, ты крепко обнимал меня, словно боясь потерять. А потом купил большой букет белых гербер, хотя я никогда не говорила, что мне нравятся эти цветы. Ты проводил меня до дома, страстно поцеловал и сказал: «Пора». И пошел. Я набирала код домофона и мне стало очень тоскливо за эти секунды разлуки. Я обернулась, что бы остановить тебя, но ты уже исчез. В этот же вечер, я звонила тебе в другой город и жаловалась на не складывающуюся жизнь. И на следующий день ты приехал. Тот, кого я знала тогда. Но так же я знала, что люблю тебя…

Она замолчала и кажется, немного погрустнела… Я обнял Её за плечи.

– Расскажи мне про Город. Я уже знаю что Город – моё детище. Но зачем? И как?

– Ну, тут всё просто, – Она чуток повеселела, – Тебе нужен был кусочек мира, где бы ты мог чувствовать себя спокойно и умиротворенно.

– Мы можем встречаться с тобой только здесь?

– Чушь! – Она звонко рассмеялась, – Ты разве не помнишь наши встречи в других местах?

– Да, помню.

– Ну вот. Но здесь прикольнее.

– Ты расскажешь мне про устройство мира?

– А ты уже готов к парадоксам? – Она смотрела на меня, Её глаза задорно смеялись.

– Если весь мир один большой парадокс, то видимо, я готов с самого рождения.

Она потрепала мои волосы:

– Ты всегда любил поумничать, – и сразу без перехода, – Как ты видишь себя в этом мире?

– Ну, я индивидуальная личность, обладающая самосознанием…

– Вот тебе первый парадокс: это не так. Вдумайся в само слово – «самосознание». А много ли ты знаешь о себе? И что ты вкладываешь в понятия «личность» и «индивидуальность»?

Я растерянно молчал.

– Просто забудь эти понятия. Ты не личность и не индивидуальность, а то что ты считаешь сознанием – вообще тебе не принадлежит. Ты никто. Пустое место.

Она взяла меня за указательный палец левой руки и ткнула им в мое бедро.

– Представь, что ты переносишь свое, как ты называешь «сознание» в один из атомов указательного пальца. И что тогда ты будешь знать о себе и окружающем мире? Ни хрена. Как этот атом переместится с левого бедра на правое? Построит космически корабль?

Она заразительно засмеялась. Я смеялся вместе с ней. Действительно смешно, пальцевый космический корабль, для перелета с ноги на ногу. Чушь несусветная. Я поднял указательный палец вверх и развернул в направлении Её плеча.

– Внимание! Центру управления полетами! Говорит капитан Дальновидность! Разрешите проникновение в другую вселенную! – я прикоснулся пальцем к её плечу, – Проникновение успешно совершено! Так-то!

Она слегка зарделась.

– Ты так это сказал… Проникновение…. Прекращай! – и весело толкнула меня в бок, – Не отвлекай. Так вот, ты сейчас в роли атома целого организма и что бы познать мир, тебе надо осознать себя здесь, – Она ткнула пальцем меня в висок, – Но поскольку ты всего лишь один из атомов, тебе нужно создать цепь понимания. Для этого ты должен взаимодействовать с соседними атомами. И взаимодействие должно быть положительным. Создание цепи понимания и есть путь к тайнам мира.

– И сколько длится этот путь?

– Одно мгновение. Тебе просто нужно полюбить все вокруг, – Она замолчала.

Мы сидим и молчим, изредка вздыхаем, как будто жалея о чем-то прошедшем.

– Ну, наверное, хватит на сегодня.

– Подожди, а как полюбить все вокруг?

– Ты должен понять свою никчемность, ты должен понять, что без всего окружающего ты просто песчинка. Ты должен испытать благодарность к тому, что тебя окружает. И быть спокойным. И любовь появится сама, – сделала легкую паузу, – Ну на сегодня точно всё.

Я посмотрел на Неё. Ну всё, так всё. Я делаю глубокий вздох. И ничего не происходит. Она смеется:

– Эй! Подожди, не убегай! Побудь со мной. Давай погуляем. Прикольно, наверное, ходить по пустому городу. А потом заночуем там, где захотим.

Она легко вскочила на ноги и тянет меня вверх.

– Вставай, увалень! Ну, погуляй уже со мной!

Я встаю, прижимаю Её к себе и нежно целую в губы.

– Я люблю тебя, – беру Её за руку и веду вдоль по улице.

Глава 30

31.12.2008

Завтра наступает следующий год. Завтра у Неё день рождения. Она всегда говорила, что не любит свой день рождения. Потому что часто про него все забывают. А если и помнят, то Её день рождения все равно идет вторым номером после празднования нового года.

Однажды я хотел устроить Ей День Рождения. Забыть про новый год и праздновать Её День. На самом деле, что такое новый год? Просто смена дат. Ничего более. Я хотел устроить Ей личный праздник, но за два дня до этого мы сильно поссорились. Она ушла отмечать новый год к моему брату, куда мы были приглашены вместе. А я остался дома.

Вот и сейчас я не собираюсь встречать новый год. Брат как обычно позвал к себе, но я отказался. Мне сейчас не до праздников. Я пару недель назад только начал нормально общаться с людьми. Даже посетил новогодний корпоратив. Много пил, и пьяный вроде радовался чему то. Я даже успел забыть, что есть лицевые мышцы, отвечающие за улыбку. Мое лицо, не выражало никаких эмоций, последние два с половиной месяца. По закону обратной связи, отсутствие стимуляции нервных окончаний эмоциональных нейронных цепей, свело эти цепи на нет. Проживи я в таком состоянии хотя бы полгода, я совсем бы забыл, что значит радоваться и смеяться. Но окружающие меня люди понимали мои чувства и вытянули в живой мир. Я могу улыбаться смешным шуткам и радоваться чужим успехам. Но новый год отмечать не буду. Принципиально. Звонит телефон. Это Дима.

– Ты дома? – получив утвердительный ответ, продолжает, –

Открывай дверь тогда.

У меня не работает дверной звонок, а тамбурная система из двух дверей не позволяет достучаться до моей квартиры. Поэтому приходится звонить. Я впускаю Диму.

– Я покурить принес, наливай чай.

Мы сидим на кухне. Дима шумно прихлебывает горячий чай. Настроение немного улучшилось.

– Чё, собираешься дома киснуть?

– А хер ли еще делать то. Оставайся – покиснем вместе.

– Собирайся, пойдем к твоему брату, он мне тоже звонил.

– Нет желания, там полюбому будет эта тупая семейная парочка. Опять начнут сюсюкать и лизать друг друга под хвостиком. Меня от них тошнит.

– Да плевать на них! Куранем, как следует, да побухаем. А достанут если, то мужу настучим по щам.

– Он здоровый.

– Вдвоем вывезем, не боись.

– Дим, честно, мне не хочется никакого праздника, тем более, если это новый год.

– Какой, нахрен, новый год?! Собирайся говорю, мы идем отмечать Её День Рождения.

Глава 31

24.07.2010

У меня завелась вредная привычка. Я пью пиво после прогулок. Пью, под девизом обезвоживания организма. Но литраж употребляемого пива в разы превышает количество потерянной за прогулку жидкости. И все же эффект от прогулок потрясающий. Живот стал плоским, исчезли боковые залежи сала. И это не смотря на то, что протяженность маршрута практически не увеличилась. Да, я добавил петлю по верхнему проспекту, но конечная и начальная точки разнились. Я начинал путь дома, а заканчивал у брата. Я конечно доходил в последствии до дома, но уже напившись пива и медленно передвигая ноги. Вот и сегодня я уже сидел у брата и пил холодное пиво. Прокручивал в голове сегодняшнюю прогулку. Ничего не обычного. Я как обычно, за последнее время быстро прошагал по дополнительному аппендиксу, внимательно рассматривая все вокруг, в надежде увидеть. И не увидев ничего, практически бежал дальше, подгоняемый мыслью о холодном пиве. Как дрессированное животное – тружусь ради лакомства. И в количестве лакомства, себя не ограничиваю. Допиваю третий литр. Брат уже пьян, несет какую-то чушь, время двенадцать. Пора идти до дома. Я прерываю братское мыслеизлияние посреди фразы. Говорю:

– Всё, домой пора. Спать хочу. Устал.

Мне даются сейчас только короткие фразы. Брат, быстро переключившись с монолога на действие, соскакивает, что бы проводить меня до двери.

Если резать дворами, то дорога от дома брата до моего, укладывается в каких-то полтора километра. Учитывая свинцовую налитость ног, я выбираю короткий маршрут. Выхожу из кольца домов и иду сквозь школьный двор. Меня всегда забавлял тот факт, что проходя по двору этой школы, я всякий раз ощущал понижение температуры. Зимой сильнее морозило щеки, а летом ощущалась приятная прохлада. Сейчас лето. Притом очень жаркое. Дополнительная порция свежести не будет лишней. Сегодня это даже не свежесть, а настоящий холодок. Интересно, из-за чего это? Как-то темновато во дворе. Фонари вроде горят. Мои мысли о необычности освещения прервали две, появившиеся из-за колонн галереи, темные фигуры. Их целью явно был я.

– Ну, привет гандон.

Я узнал их – большой и мелкий. Мелкий как всегда вякает.

– Да, парни, – я усмехаюсь, – Вы явно не далекого ума. Как говорится – два дебила, это сила! – громко смеюсь, – Хуле хотели?

– Узнаешь, щас, – мелкий продолжает тявкать, – Короче, падла, ты нам всю жись перепаскудил. Лёха – он мотнул головой в сторону большого – два месяца сломанную челюсть лечил. Мне досталось. Из бригады нас турнули, да еще и тачку отмели. Так что ты ответишь здоровьем за это. А лучше – жизнью. Теперь у нас есть возможность.

Мне надоело слушать эту белиберду и я пнул мелкого ногой в челюсть. Он подскочил вверх, и звонко клацнув зубами, приземлился на жопу. Большой, как обычно тупил. Даже пьяный, я соображал быстрее. Вот он делает шаг в мою сторону. Я чуть назад и на встречу. Он поворачивается в мою сторону и я тут же, от души, вваливаю ему правой в челюсть. Я слышу, как хрустнула плохо сросшаяся челюсть. Большой мешком валится на асфальт. Олени. Про какие возможности они там несли? Я слышу смех. Они сидят на асфальте и смеются. Здоровяка, как будто не волнует повторный перелом челюстной кости. Мелкий зло смотрит на меня.

– Ну чо? Видишь – нам похуй! Аха-ха-ха-ха!

Зловещий смех. Они легко поднимаются на ноги, вроде как им помогли, подтянув за шиворот. Стоят и ржут. Дебилы.

Но я вижу крупные тени за их спиной. Тени должны лежать на асфальте, а не висеть в воздухе. Гопники резко взмахивают руками – меня толкает волной в грудь. Я почему то знал что делать. Я просто наклонился вперед и сделал прыжок назад. Так я сохранил равновесие и не упал на спину, хотя меня отнесло назад метра на три. Я выхватил нож и клацнул замком, открывая лезвие. Сегодня со мной «птичка».

– Мы тебе сейчас твою железяку в жопу воткнем! – веселится мелкий.

Я в два прыжка приблизился к ним и махнул ножом над их головами. Я отсек верхнюю часть теней. Гопники, как брошенные марионетки, рухнули ниц. Я смотрел на тени. Они корчились. Отсеченные части уже исчезли. Надо закончить дело. Я делаю выпад и двумя взмахами крест на крест рассекаю тени на четыре части. Тени испаряются полностью.

Я посмотрел на пацанов, живы ли? Они сидели на асфальте и плакали. Плакали от боли, плакали от жалости к себе. Бедолаги – встряли в чужих разборках. Мне на секунду стало их жаль. Но я просто пошел дальше. Ведь пока ты не умер, ничего страшного еще не случилось.

Глава 32

Город

С этого холма открывается чудный вид. Холм располагается в парке в черте старого города. Мы сидим на траве, вытянув ноги. Сразу за верхушками парковых деревьев мы видим удивительное переплетение мощеных улочек среди маленьких двух и трех этажных каменных домов. Видим мост через реку, разделяющую старый и новый районы Города. За рекой стоят высотные дома и здания авангардной архитектуры. Очень красивый вид. Мы смотрим, сидя на залитой солнцем лужайке. Она вся усыпана полевыми цветами. Умиротворяюще жужжит шмель. И только мы. Она и я. Мы классно вчера погуляли. Купались в фонтане, залезали на постаменты и изображали скульптуры, в общем, дурачились, как могли. И ночью тоже. А сейчас медитируем. Наверное, пора. Я тронул Её за руку.

– Скажи, вот я смог полюбить весь мир и осознал себя единым с ним – что дальше?

– Ты хочешь сейчас поговорить об этом?

Я киваю.

– Ну, слушай. Когда ты осознаешь себя, ты будешь знать, как все устроено. – Она улыбалась.

– Я серьезно.

– Ты узришь начало.

– Начало чего?

– Начало себя, мира, вселенной. Глобальное такое начало ты увидишь.

– А ты знаешь начало?

– Да, а это уже второй парадокс. Вся вселенная исходит из одной точки. Нет, речь не идет о большом взрыве. Просто есть точка и она пульсирует. И вся вселенная это просто волна её пульсации.

– Ты имеешь ввиду свет? Мы всего лишь фотоны в световой волне?

– Хм… Нет. Это не свет. Скорее звук.

Я откинулся на спину, зеленые травинки щекочут мне лицо. Мы живем в звуке. Этот звук для нас вселенная. А для кого то, может быть, одна жалкая звуковая волна, составляющая целый звук – один из тысячи в длинной песне. Я поднимаюсь на локти. Говорю ей:

– Мы музыкальный мир! – и смеюсь.

Она смеется и откидывается назад:

– Ты дурак!

Я глажу Её лицо рукой. Смотрю в её глаза. Она смотрит в мои.

– Да, я дурак. А Ты всё время открываешь мне истины.

Целую Её в губы. Мы размыкаем поцелуй и Она утыкается лицом в мою грудь. Я спрашиваю Её:

– А что за этой точкой.

Она пожимает плечами:

– Не знаю. Это можно узнать, только если мир кончится.

Она говорит мне прямо в сердце.

Глава 33

16.11.2008

Мы едем по трассе. За рулем моей машины брат. Я сижу на переднем пассажирском сиденье. Я прикладываюсь к горлышку бутылки виски. Там, куда мы едем, я не смогу находиться трезвым. Чем сильнее нагружусь, тем лучше. Тем более, что за последние почти полтора месяца пол-литра виски для меня нормальная доза. Я так же могу ходить, что-то говорить, могу есть. Только ни фига не чувствую. А этого эффекта я и пытаюсь достичь.

Я думаю о сегодняшнем сне. Может быть это был не сон, а галлюцинация в пьяном бреду? Не знаю.

Во сне я находился дома у мамы. Сидел на кухне. Пил чай. Заиграла любимая мелодия входящего звонка. Это звонила Она. Я смотрел на телефон и не верил этому. Я снял трубку.

– Привет! – звонко прозвучал Её голосок в телефоне.

– Ты где?

– Можешь меня встретить?

– Ты где?! – почти кричу я.

– Я в маршрутке. Можешь меня встретить?

– Да, я сейчас подъеду.

Я стремглав выбегаю из дома. Сажусь за руль и еду в соседний район. Я знаю, что встречу Её там. Долго кручу руль, маневрируя по каким-то узким дорожкам. Вот навстречу едет желтое маршрутное такси. Я прижимаюсь к обочине. Выхожу из машины и встав посреди дороги, развожу руки широко в стороны. Маршрутка останавливается. Я обхожу транспортное средство. Усатый водитель в кепке недобро смотрит на меня. Подхожу к боковой сдвижной двери, открываю. Из чрева маршрутки выскакивает Она. Бросается мне на шею.

– Привет, – говорю. И веду Её в сторону своей машины.

Мы сидим в автомобиле. Маршрутка трогается и плавно проезжает мимо нас. Я смотрю в пассажирские окна и вижу синий свет. Из окон на меня смотрят лица. Они бледны в этом синем свете. Они смотрят со злобой и завистью. Мне кажется, что внутри маршрутки, должно быть жутковато.

Маршрутка исчезает за поворотом. Я плавно трогаю машину с места. Вместе мы едем не долго.

– Останови здесь.

Я торможу и Она выходит. Чуть наклоняется в проем распахнутой двери.

– Ты мне очень помог. Спасибо, что встретил.

Я кричу Ей:

– Подожди!

Но Она захлопывает дверь и растворяется в темноте.

Я делаю еще один глоток виски. Надо нажраться поскорее. Дорога идет на подъем и мне открывается пейзаж, как она уходит в ущелье между двумя горами. Я смотрю на горы и вижу, как над горами светится небо.

Глава 34

08.08.2010

Я вновь шагаю по квадрату. Петлю, сегодня делать не буду, зато пойду сразу домой и не буду покупать пиво. Я только начал путь и бодро шагаю вверх по тротуару. Я хочу очистить своё сознание. Очищаю словом. И слово соответствует на сто процентов. На каждый шаг повторяю – «очищение». Шаг-шаг-шаг. Очищение-очищение-очищение. Я смотрю наверх. Интересное небо. Как будто наступила осень. На улице давит тридцатка. А от неба идет прохлада. Очищение-очищение-очищение. На небе вспыхивают огни. Шаг-шаг-шаг. Очищение-очищение-очищение. Яркие всполохи озаряют здания. Откуда этот свет? Я поворачиваю направо. Часть пути по прямой я прохожу, не наблюдая вспышек. Но когда я прохожу под ветвями деревьев, то замечаю, что листва светится слегка мерцающим зеленым светом. Иду быстро. Шаг-шаг-шаг. Очищение-очищение-очищение. Снова вспышки. Все чаще. Они становятся больше и продолжают увеличиваться. Я дохожу до конца прямого пути и поворачиваю за угол направо. И попадаю в сплошное свечение. Светится всё. Светятся дома, люди, машины. Светится воздух. Меня это не пугает. Я считаю это прекрасным. Я энергично шагаю под гору. Шаг-шаг-шаг. Очищение-очищение-очищение.

Я вижу. Я вижу её. Она медленно, понуро опустив голову, поднимается мне навстречу. Я подхожу к Ней:

– Привет! – я беру Её за плечи.

– Привет… – Она очень удивлена, встретив меня.

Я просто стою, держу Её за плечи и смотрю. Я не могу поверить, что это действительно Она. Я боюсь отпустить Её и крепче сжимаю за плечи.

– Ты какой-то не такой. Постаревший и потолстевший, – проводит рукой по моим волосам, – И волосы длинные… Но тебе идет!

– Но ты же сама… – я обрываюсь, – Пошли, погуляем, расскажешь мне как Ты.

Как в тумане я брожу по улицам держа Её за руку, что-то говорю, Она смеется. Мы сидим в летнем кафе, Она смотрит мне в глаза и что-то говорит. Я не слышу. Я только вижу. Её глаза.

Мы идем к Её дому. Там где Она жила с Ним. Она держит в руках огромный букет белых гербер. Все должно иметь своё завершение. И эта встреча тоже. Я не хочу этого, но так надо. Мы подходим к подъезду, Она обнимает меня и говорит:

– Это был лучший вечер в моей жизни. Спасибо, – целует меня в губы, смотрит в глаза, – Ну, что? Пока?

– Пока… – я быстро целую Её в ответ, разворачиваюсь и иду. Нужно идти, пока я могу. Но я не могу. Делаю три шага и разворачиваюсь. Её нет у подъезда. Наверное, вошла внутрь. Я вновь продолжаю идти в тумане. Прохожу перекресток и туман рассеивается. Я останавливаюсь. Я стою на том же самом месте, где встретил Её. Только я встретил Её днем, а сейчас уже полпервого-ночи. Я выхожу на обочину дороги и поднимаю руку. Больше я сегодня пешком не пойду.

Глава 35

Город

Я опять не попал прямо в Город. Я снова в каком-то соседнем городке. Я пытаюсь понять, что делаю в этой глуши и понимаю, что в Город я сегодня не попаду. Мне что-то важное нужно сделать здесь. Нужно осмотреться, нужно понять миссию. Я иду вперед, мимо большого зеленого дома с колоннами. Ровно посередине здания арка в два этажа высотой. Я прохожу мимо арки и на одной из колонн вижу наклеенное объявление. Оно выделяется среди груды других бумажек. Оно большое. Формат а-три не меньше, практически плакат. Даже фотография какая-то есть, только черно-белая. Я подхожу к объявлению поближе. Текст вещает какую то ерунду про непонятные курсы обучения. Меня больше привлекает фотография. На ней изображена крупная женщина в годах и маленький ребенок, возраста пяти-семи лет. Только фотография кажется мне неправильной. Я смотрю внимательнее. Женщина какая-то угловатая, с абсолютным отсутствием эмоций на лице. Мальчишка на фотографии выгладит еще более странно. Пустые серые глаза, почему-то идеально круглые. Как будто робота сфотографировали. И среди помятых промокших бумажек, это объявление омерзительно кричало своей свежестью, о том, что она чуждо здесь. Я прикоснулся рукой к этому плакату. В голову хлынул поток информации: Неделю назад в этом городе произошла драка с поножовщиной в продуктовом магазине, с одним смертельным исходом, на двери магазина висело такое же объявление. Четыре дня назад – пожар в жилом доме, в одной из квартир сгорел человек, на его подъезде висит объявление. Позавчера, самоубийство в школе, старшеклассник выбросился в окно, на входе в школу опять оно. И здесь висит. Но я тут не зря. Еще ничего не произошло. Рекламная афиша это энергетическая метка, а на фотографии чистильщики. Мне не зачем ловить того, кто расклеивает объявление. Мне нужны исполнители. Все очень просто. Я могу объявить их сюда. Я срываю бумагу со стены и внимательно осматриваюсь. С той стороны, откуда я пришел, прямо из воздуха, посреди тротуара появились они, точь-в-точь как на фотографии.

– Ты зачем его сорвал? – пробасила тетка.

– Рушу ваш не хитрый бизнес, мадам.

– Ах, ты! – она бьет мальчишку по голове, – Взять!

Мальчишка становится на четвереньки и мощными прыжками несется ко мне. Я вижу, как у него удлинились конечности и растянулся рот. Рот похож на акулью пасть – весь усыпан мелкими кривыми зубами. Я делаю выпад вперед, сведя предплечья вместе на груди. Мальчишка-оборотень с разбегу ударяется в этот импровизированный щит и разлетается в пыль. Я падаю вперед и не успевая разогнуть руки, царапаю их об асфальт в кровь. Один готов. Теперь тетка. Она медленно двигается на меня, качаясь из сторону в сторону.

– Растопчу! – гудит она мне.

Я поднимаюсь с тротуара и сильно бью ей в челюсть. Тетка качается назад, возвращается в вертикаль и снова идет на меня.

– Растопчу! – уже рычит она.

Ну вот, пришла пора достать нож. Нож висит в ножнах на ремне, тот самый. Я вынимаю его и просто бью её в грудь. Из груди со свистом и шипением вырывается сильный напор воздуха. Тетку, как воздушный шар, уносит ввысь. Еще секунда и она растворяется среди облаков. Вот и все – дело сделано. Мне бы еще в Город попасть. Но я не могу. И Её я тоже не увижу сегодня. Тогда здесь больше нечего делать. Я делаю глубокий вздох и просыпаюсь.

Глава 36

15.10.2008

Телефон разрывается от звонка. Звонит не переставая. Дотягиваюсь до него:

– Алло…

Это брат, он уже приехал за мной. Мне нужно собираться и выходить. Нам нужно ехать. Башка разламывается от выпитого вчера. И срочно нужно пиво.

– Щас, спущусь, – я кладу трубку и смотрю в потолок.

Вспоминаю сон.

Мы шли по тротуару в направлении к дому моего брата. Брат ушел далеко вперед и уже успел перейти перекресток. Она шла справа от меня. Я обнимал Её за талию. Она сунула руку за ремень моих джинсов, в районе заднего кармана. Мне так было хорошо, что хотелось этот миг впаять в вечность.

Брат стоял на противоположной стороне улицы махал руками и кричал:

– Догоняйте!

А мне не хотелось торопиться. Зачем мы идем к нему? Какой сегодня день? Вчера было пятое октября, а завтра почему-то пятнадцатое. Мы где то вне времени. Это шанс, шанс что ни будь сделать, попытаться что-то изменить.

– Ты уже ничего не сможешь сделать. Я здесь просто, что бы побыть с тобой.

Под джинсами, Она сжимает ладонь на моей ягодице и мы просто шагаем дальше. Когда мы ступаем на перекресток, я резко просыпаюсь, глотая воздух, как после выныривания из воды. Просыпаюсь среди ночи. Меня трясет от только что увиденного сна, я не понимаю, что это было. Иду на кухню, в холодильнике еще должен быть виски. Да, грамм сто пятьдесят еще есть. Отвинчиваю крышку и пью прямо из горла. Пью залпом всё. Затем сижу на стуле, поджав ноги, как журавль, курю. После второй сигареты в голове мутнеет и я плетусь к кровати, что бы рухнуть до утра.

И вот утро. И я помню этот сон, так четко как будто только что его увидел. Я помнил все из этого сна. Её прикосновение, Её запах. Очень яркий сон. Словно и не сон вовсе.

Я открываю холодильник, есть еще одна банка пива. Залпом опустошаю её и топаю в душ. Лью на себя воду, чищу зубы. В голове по кругу все вертится и вертится этот сон.

«Ты уже ничего не сможешь сделать. Я здесь просто, что бы побыть с тобой».

Я все еще слышу Её голос.

Выхожу из душа, телефон опять звонит. Брат хочет поторопить меня. Но быстрее чем получится, я не смогу. Поэтому не беру трубку, а просто продолжаю собираться.

Глава 37

21.12.2012

«Этот мир уже дал мне, то количество любви, какое я заслуживаю. Теперь моя очередь дарить любовь миру… всему».

Так я думал, когда то очень давно. Когда решил любить все вокруг.

А сейчас я сижу на диване в позе лотоса. Мои глаза прикрыты. Я растворяю себя в мире. Прямо передо мной пульсирующая точка. Я не вижу её, я её чувствую. Еще немного и я узнаю, что за ней.

Несколько лет я любил этот мир изо всех сил. Я любил плохую погоду. Любил неказистые дома. Любил всех окружающих меня людей. Я разбрасывал энергию любви вокруг себя. И я начинал чувствовать себя неотъемлемой частью мироздания.

А сейчас я сижу на диване в позе лотоса. Я в глубокой медитации. Я окружен вибрацией. Я звук. Звук, исходящий из пульсирующей точки. И я осознаю её. Она мое начало. Я хочу познать её. Еще чуть-чуть и это произойдет.

Я любил все, что происходит со мной. Но потом я стал терять близких мне людей. Я не мог полюбить это. Я потерял любимую. И любовь к миру стала ослабевать. Но я скрипел зубами, принимал все беды и продолжал любить.

А сейчас я сижу на диване в позе лотоса. Я звуковая волна, застывшая в вечности на миг. Я один единственный всплеск. Всплеск пульсации точки. Она рядом. Я то, что она явила. Она неотвратимо манит меня к себе. Я уже совсем рядом. Еще одно мгновение.

Я продолжал любить мир, а он бил меня под дых. Я говорил ему – спасибо и продолжал любить. Но в один момент мне показалось, что я предал свою любовь к Ней. Мне показалось, что я променял Её на любовь ко всему миру.

Теперь я сижу на диване в позе лотоса. Я рядом с пульсирующей точкой. Я сижу на диване и одновременно выхожу за дверь. Я чувствую точку и спускаюсь по лестнице. Я звук. Я выхожу из подъезда. Я должен наблюдать это со стороны.

Я объяснял себе, что любить весь мир это любить Её, как часть этого мира. Чем сильнее и искренне я люблю вселенную, тем больше любви и нежности получает Она. И я любил этот мир. Но происходили события. Люди гибли в войнах. Я не мог любить это.

Я стою на улице и смотрю в небо. Скоро начнется шоу. Оно должно быть красочным. Оно будет самой красотой. По-другому никак. Всё будет красиво. Я сижу на диване и смотрю в небо. Я стою на улице и чувствую точку. Все взаимосвязано. Еще.

Я думал, о гибели людей. Я видел их жизни крупинками в процессе движения бытия. Я понимал, что этот процесс естественен и необходим. И я видел, как гармонично в реальности переплетаются добро и зло. И я любил этот мир. Я любил себя в этом мире.

Я сижу в позе лотоса. Прямо перед точкой. Я звук порожденный ею. Я её точная копия. Я её отражение. Я и она это одно и тоже. Я прикоснулся к точке. Мы должны слиться спустя мгновение. Я стою на улице и смотрю в небо. Ждать осталось не долго.

Я любил себя в этом мире. Я любил этот мир в себе. Я стал с ним единым целым. Но я не видел точки. Я не получил осознания. Я любил, но ничего не изменялось. Процесс остановился. Я любил и это было зря. Но я осознал.

Я смотрел в небо и думал о смысле жизни. Многие философы утверждали, что весь смысл нашего жизненного пути, это сам путь. Конечной точки нет. Они ни чего не знают о точке. Я сижу в позе лотоса. Я с ней почти единое целое. Почти.

Я осознал. Наш мир дуален. Всегда есть два пути. Я любил, но не постигал истину. Есть гораздо более короткий путь. Я уничтожал свое эго. Это помогло мне слиться с миром. Но не помогло увидеть суть. Есть очень-очень быстрый способ.

Я сижу на диване в позе лотоса. Я чувствую мир в себе. Чувствую все его параллели. Чувствую все уровни, все цепочки и парадоксы. Я вижу, как он устроен. Я знаю, что нужно делать. Я стою и смотрю в небо. Скоро все начнется. И закончится.

Очень быстрый способ. Разрушение. Вселенная должна быть уничтожена. И я знаю, как это сделать. Я путешествовал по разным уровням. Я был в параллельных мирах. И я уже нарушил баланс. Все что нужно, это слить все уровни и параллели воедино.

Я в позе лотоса. Я парю в пустоте. Я расшатал структуру, когда нарушил баланс. Я плавно сжимаю миры. Их границы пытаются сопротивляться, искрят от напряжения. Но баланса нет. И они рушатся. Ломаются с громким звуком. Звуком внутри меня.

Звуковая волна искажена. Она, расширенная в пространстве, копия точки. Если слить все миры воедино, то получится копия точная. Только наоборот. Анти копия. Две точки притянуться и сольются воедино. Просто нужно сломать вселенную.

Я сжимаю миры. Я перемешиваю реальности. Я стою на улице и смотрю в небо. Я вижу сотни летящих по небу ракет. Я вижу падающие на планету метеоры. С неба в землю бьют лучи инопланетных кораблей. Я чувствую толчки землетрясения.

Вот такой парадокс. Третий. Я уничтожал то, что считал злом. Я уничтожал тех, кто пытался остановить меня. По определению, я был на стороне добра. И вот я хочу разрушить мир. Добро побеждает зло и ввергает мир в апокалипсис. Сегодня, раз все этого так хотели.

Я смотрю на ядерные грибы, встающие за горизонтом. Я вижу, как спускается десант с космических кораблей. По земле бегут трещины и в серое небо расклеенной лавой бьют вулканы. Красиво. Миры почти перемешались. Я почти точка. Почти.

Конечно, все миры, которые я посетил, были земные. Но это не значит, что я уничтожу всего одну планету. Я сломаю вселенную. Уничтожив землю, как наблюдателей, я уничтожу мириады наблюдаемых миров. Они тоже наблюдатели. Цепная реакция.

Я парю в пустоте. Миры слиты воедино. Соединение миров разорвало Землю на части. Спустя миг, взорвались мириады других галактик. И галактических систем. Я убиваю себя. Я становлюсь точкой. Я это она. Мы висим в пустоте и яркий свет оповещает о Переходе.

Глава 38

Город

Мы стоим на большой круглой площади. Площадь уложена квадратными мраморными плитами. Плиты выложены очень давно и пожелтели от времени. По радиусу площади развалины. Кучи камней. Невозможно, даже предположительно определить, что это было до разрушения. За руинами пустота. Пустота черна. Это бездна. Большое ничто. Мы стоим и смотрим на точку. Она прямо перед нами. Мы в Переходе.

– Все таки ты сделал это. Ты уничтожил мир, – она говорит не глядя на меня. Она смотрит на точку, – Вот твоя цель. Ты готов достичь её?

– Почему Ты здесь?

– Как видишь, слияние затянулось. Ты почему то оставил этот кусок мира не тронутым. Это часть Города. И ты оставил меня. Зачем то. Ты о чем-то жалеешь? Ты не уверен в правильности содеянного?

– Я достиг цели. Почти. Жалеть о содеянном глупо. Уже ничего нельзя повернуть вспять.

– Ошибаешься. Все можно вернуть. Если нужно конечно. Тебе решать.

Я беру Её за руку. Она не смотрит на меня. Она смотрит на точку. Точка так же манит Её. Она поворачивается ко мне и говорит:

– Странно, вот ты смог сломать целую вселенную, но все такой же дурак.

Я поворачиваю Её к себе, беру вторую руку.

– Я просто хочу еще побыть с Тобой. Мы сейчас вдвоем. Одни во всей вселенной.

Я беру её за талию и прижимаю к себе. Мы смотрим друг другу в глаза и видим свои отражения. Наши глаза это омут. Мы тонем в нас. Мы пульсирующие точки. Мы часть одного целого. Она моя точка. Я Её. Мы должны слиться.

Я впиваюсь в Её губы и Она закрывает глаза.

Глава 39

06.10.2008

Я всегда Её чувствовал. Я чувствовал, когда Ей грустно. Чувствовал Её боль. Помню, когда мы жили в разных городах, на неё напал пьяный мудак с ножом. Он хотел изнасиловать Её. Она избила его утюгом и отправила в реанимацию. Я в тот момент сидел на вечеринке, мне не было весело. Меня подкидывало к потолку и бросало на пол. Вот такие я испытывал ощущения. Я понял, что случилось нечто плохое и сразу приехал к Ней.

Помню, как я изнывал от Её тоски, все бросил и поехал к Ней. Она была в восторге, говорила, что два дня думала обо мне.

Когда мы жили вместе, я чувствовал Её сны. Я помню, как Она не могла выбраться из сна и стала задыхаться. Там во сне я нашел её и разбудил. Мы проснулись синхронно, Она сразу обняла меня и сказала спасибо. Я всегда чувствовал Её.

А вот сегодня я ничего не почувствовал. Странно. Будто кто-то заблокировал меня.

Вчера вечером я привез Её к Его дому. Мы долго сидели в машине и говорили. Я злился на Неё. Все, что мы успели построить за последний месяц, рушилось как карточный домик и Она вновь уходила к Нему. Она говорила, что давно не спит с Ним. Я знал, что это правда. Но при этом Она уходила от меня. Я ничего не мог понять в Её поведении, я не понимал, что Она делает. Я обиделся на Неё. Она говорила мне, что все будет хорошо, что я должен только чуть-чуть потерпеть. Но этим словам я не верил и продолжал обижаться.

Она хотела поцеловать меня на прощанье, но я отстранился. Я еще не знал, что это был не состоявшийся, последний поцелуй. Она вышла из машины и я рванул с места с прошлифовкой.

Это было вчера.

Сегодня меня разбудил телефонный звонок. Ровно в шесть. Я смотрел на звонящий телефон и испытывал тревогу. Звонил городской. Это не предвещало ничего хорошего. Я практически им не пользуюсь и мне никто на него не звонит. А сейчас он звонит. Рано утром. В шесть. Я встаю и беру трубку. Это Он. Я никогда не слышал его голос по телефону, но сразу узнал.

– Она… – он не мог говорить, – Она… Она всё…

Голова взрывается, меня выбрасывает из тела и я со стороны смотрю, как сам кричу в трубку:

– Скорую вызывай!!!

– Скорая уже здесь… Констатировали… Она… Она всё…

Я бросаю трубку и без сил валюсь на диван.

Всё, мой мир кончился.

Конец.

Оглавление