«Падение путеводной звезды»

Всеволод Бобровский

ПАДЕНИЕ ПУТЕВОДНОЙ ЗВЕЗДЫ

Я взрастал под сенью маленького городка, каких теперь не бывает – красными

черепичными кровлями глядел он на парящих ключами птиц, брусчатой мостовой

встречал путников, сердечно угощал их в простых, но уютных трактирах и заливисто пел

им свою многоголосую песню – из стука лошадиных копыт, из соловьиного свиста, из

журчания быстрой речушки, из тяжелого дыхания кузнечных мехов, из крика

простоволосых торговок и босоногих газетчиков, из колокольного звона и тревожного гула

пароходов. Городок простирался по взморью от утеса до утеса. От других миров его

отделял зелено-серый горный перевал. Пахло тут рыбой и соснами, и только в конце весны

западный ветер разносил по окраинам ветхую полынную горечь.

Я вспоминаю свое босоногое, беззаботное детство. Девицы заливисто поют под

окнами грустные песни о рыбаках, которые почему-то не возвращаются. Дед, шамкая,

рассказывает историю об Оленьем Боге, который живет в горах и развешивает

непослушных детей на деревьях вверх ногами. Старуха-прачка протягивает мне потертую

монету за ведро воды, которое я притащил для нее из колодца. Пес прыгает за поленом в

воду и затем приносит его мне, деловито фыркая и отряхиваясь. Мужчины жгут в порту

костры, ожидая бури, о чем-то взволнованно шепчутся и, лишь завидев меня, гонят домой.

Я вспоминаю отца. Он невысокий, крепкий и весь пшенично-белый. У него белые

брови, белая борода и белые волосы. Он взвешивает товары в лавке, отсчитывает сдачу,

промокает пот кружевным платком. По субботам он пьет с дядей пиво, закусывая его

соленой рыбой. Крошки вязнут в его бороде. Он ласково усмехается, глядя на меня, и

называет по имени.

Я вспоминаю мать. Чаще всего – как она умирает. Она совсем бледная, а я сижу у

нее на коленях и реву. Мне хочется крикнуть что-то вроде: «Мама, плохая, глупая мама, не

уходи, ты мне так нужна!» Но я знаю, что она и сама не хочет уходить. Отец мне все

объяснил. У мамы чахотка, а от этого просто так не поправишься. Мама улыбается и

гладит меня по голове, хоть это и дается ей с трудом. В уголке всхлипывает бабушка. В