«Ангелина – женщина медовая»

Ольга Лазорева Ангелина – женщина медовая

Глава первая

– Убирайся! – кричал Анатолий, бегая по коридору. – Не хочу больше видеть тебя! Ты мне опротивела! Давно! Ненавижу тебя!

Ангелина прижалась к входной двери квартиры, втянула голову в плечи, будто ждала удара. Никогда она не видела мужа в таком состоянии. Он буквально взбеленился. Слезы безостановочно текли по ее трясущимся щекам. Она зажала уши ладонями, но все равно слышала каждое слово.

– Ты давно превратилась в половую тряпку! – кричал Анатолий. – А как вышла на пенсию, так вообще перестала следить за собой. Думаешь, приятно смотреть каждый день на твою постную унылую рожу, на жирное дряблое тело, на эти застиранные халаты, на растоптанные, вечно сползающие тапки? Да я с тобой импотентом стал! А ведь мне всего 55 лет! Я еще молодой мужчина! Если бы не Милочка, то так бы и загнулся, так бы и засох на корню!

– Толя, ну не нужно так, – робко проговорила молоденькая хорошенькая шатенка, стоящая в дверном проеме кухни. – Ты же обещал мне, что поговоришь с женой спокойно, все объяснишь ей.

Ангелина опустила руки и с ненавистью посмотрела на нее. Миле на вид было чуть больше двадцати. Ее округлое милое личико выглядело свежим. Упругие розовые щеки, гладкая кожа, большие светло-карие глаза, пухлые красные губы, длинные густые рыжевато-каштановые волосы притягивали взгляд. На нее хотелось смотреть, любоваться ее молодой цветущей красотой, и в принципе Ангелина могла понять мужа, который увлекся этой девушкой.

Она знала об их связи уже несколько месяцев. От людей сложно было что-то утаить. Они жили в небольшом провинциальном городе и оба работали на одном предприятии. Это было крупное текстильное производство. Анатолий после окончания института начинал инженером, а последние несколько лет трудился уже в должности одного из заместителей генерального директора. Ангелина занимала скромную должность валяльщицы. Всю жизнь она катала валенки в валяльно-войлочном цехе. Трудовая пенсия по закону таким работницам назначается досрочно по достижении возраста 50 лет, если они не менее 20 лет трудилась в текстильной промышленности на работах с повышенной интенсивностью и тяжестью. Ангелина пришла на это предприятие сразу после окончания девяти классов и ни разу не меняла место работы. Она приехала из деревни, устроилась на работу, получила комнату в общежитии. Через год на танцах в клубе познакомилась с Анатолием. Тогда она была пухленькой, аппетитной, с пушистыми светло-русыми волосами и широко распахнутыми голубыми глазами. Ангелина была смешливой, обладала задорным легким характером. И когда она смеялась, то мелкие, но ровные и белые зубы, хорошенькие ямочки на пухлых щеках сразу привлекали внимание парней. Анатолий подошел к ней, пригласил на танец. И когда его пальцы мягко сжали ее ладонь, Ангелина отчего-то сильно смутилась и опустила глаза. После танца он проводил ее до общежития. И они еще около часа стояли возле дверей, не в силах расстаться. Как оказалось, Анатолий учился в институте и проходил практику на их предприятии. Он был старше Ангелины на четыре года и показался ей солидным, умным, самостоятельным мужчиной. Она мгновенно влюбилась. Через год, когда ей исполнилось 18 лет, они справили шумную свадьбу. И Ангелина переехала к мужу. У Анатолия имелась отличная двухкомнатная квартира в центре города, доставшаяся ему в наследство от деда. Подруги, многие из которых, как и она, приехали на работу из деревень, завидовали ее удаче. Тем более молодая семья имела возможность жить отдельно от родителей. Ангелина оказалась очень домовитой: она быстро устроилась на новом месте и почувствовала себя хозяйкой. Анатолия это устраивало. Они часто приходили с работы вместе, но Анатолий сразу ложился на диван у телевизора, а Ангелина шла на кухню готовить ужин. И делала это, несмотря на усталость, с удовольствием. Детей у них долго не было, хотя врачи говорили, что оба здоровы. Но они особо и не расстраивались, так как были еще очень молоды. И когда Ангелина в 25 лет родила девочку, то все очень обрадовались. Назвали ее Ирой.

Их жизнь текла ровно, без каких-либо потрясений. Работа, дом, семейные праздники, встречи с друзьями, поездки в деревню к родным Ангелины, заботы о дочке – все было обычным, как у всех. Полтора года назад Ира вышла замуж. И в данный момент вот уже третий месяц жила с мужем в Пакистане, так как он там работал. Илья, так его звали, находился на службе в одном ведомстве, и подобные командировки были в порядке вещей. Они уехали на два года. Ира часто звонила родителям и, судя по всему, была довольна. Они жили на территории посольства в служебной квартире. Ангелина в душе очень уважала зятя и гордилась тем, что дочь составила такую удачную партию.

Год назад Ангелина вышла на пенсию. Ей было 50 лет, но на работе она не осталась. Начальник цеха уговаривал ее, так как она всегда считалась одной из лучших валяльщиц. Тем более в последнее время спрос на их продукцию сильно возрос, валенки вновь в который раз вошли в моду. Предприятие поставляло их не только по стране, но и за границу. И опытные мастера ценились. Но Ангелина решила, что свое отработала и ей пора отдохнуть. Анатолий не возражал. Последние несколько лет они как-то странно отдалились друг от друга. Но недаром говорится, что привычка – вторая натура. А такой многолетний брак, несомненно, вызвал сильнейшую привычку. И Ангелина не представляла жизни без мужа.

И вдруг как гром средь ясного неба! Ангелина вернулась из деревни, где она, как это делала каждый сентябрь, помогала матери копать картошку, и подошла к квартире с мыслями о горячем душе и отдыхе на удобной кровати. После трехдневной возни с картошкой все тело ломило. Когда Ангелина открыла дверь, то та во что-то уперлась. Ангелина удивилась и надавила сильнее. И когда вошла, то увидела чей-то чемодан, стоящий на полу в коридоре. Она отодвинула его, проворчав, что отсутствовала всего три дня, а муж уже захламил коридор не пойми чем. И в этот момент из кухни вышел Анатолий. Ангелина замолчала на полуслове и в изумлении на него посмотрела. Рабочий день еще не закончился, и ей показалось крайне странным, что Анатолий уже дома. Он был в каких-то незнакомых ей узких трикотажных трусах, хотя обычно носил ситцевые семейные, которые она ему покупала на местном рынке. Ангелина в онемении смотрела на эти трусы. Они плотно обтягивали его узкие бедра, к тому же были почему-то ярко-красного цвета. Ангелина перевела взгляд на его подтянутый живот, потом посмотрела на широкие плечи и машинально подумала, что ее муж все еще в отличной форме и красавец хоть куда. Анатолий много лет являлся нападающим футбольной команды их предприятия. И не прекращал тренировки и в 55 лет. Когда ее глаза встретились с его настороженным взглядом, Ангелина что-то почувствовала, моргнула и попятилась. Сердце ёкнуло, ладони тут же вспотели. Она выронила сумку и привалилась спиной к входной двери.

– Чей это чемодан? – глухо спросила Ангелина и пристально посмотрела на Анатолия.

– Моей невесты, – спокойно проговорил он. – Я давно хотел рассказать тебе. И я уже подал документы на развод. Мы больше не можем быть вместе!

Ангелине показалось, что она каким-то неведомым образом перенеслась в один из ее любимых сериалов, где ей отведена роль брошенной жены. Она начала кричать, с удивлением отмечая, что произносит слова, будто действительно является героиней подобного сериала.

– Да ты с ума сошел, старый кобель?! – завизжала она. – По тебе психушка плачет! Какая такая невеста?! И это при живой жене?! Люди добрые, – обратилась она неведомо к кому, – вы это слышите? Он документы подал! А меня спросил? Да я не дам тебе развода! Ты еще у меня узнаешь!

– А тебя никто и спрашивать не будет, – недобро усмехнулся Анатолий. – Сама знаешь, что у меня лучший друг судьей работает. Он и без согласия твоего все устроит. А я наконец женюсь на любимой девушке!

– Это на Милке-то?! – еще громче закричала Ангелина. – На Милке – заезженной кобылке? Да на ней все складские рабочие уже покатались! Я-то знаю! Мне уже все давно рассказали о ней! Да и о тебе, кобеляка! Что, молоденькую цыпочку захотел? Седина в бороду – бес в ребро?

– Убирайся вон! – тоже начал кричать Анатолий. – Видеть тебя больше не могу! И хоть еще одно плохое слово о Миле скажешь, пеняй на себя!

– Ой-ой, как страшно! – расхохоталась Ангелина. – Я пока еще тут хозяйка! Это она выкатится из моего дома!

– Ты забыла? По закону эта квартира моя, – с угрозой произнес Анатолий. – А ты тут только прописана. Разведусь и сразу выпишу. Поняла, хозяйка?

Последнее слово он произнес с явной издевкой.

В этот момент из кухни показалась Мила. Она была в красных трикотажных шортиках и маечке. Она попыталась вмешаться и, как ни странно, была на стороне Ангелины. Но ту ее заступничество еще больше разъярило. Ангелина, недолго думая, бросилась к ней, вцепилась в волосы и начала пинать, визжа, что она «эту сучку» сейчас же выкинет из своего дома. В результате Ангелина сама оказалась за дверью. Анатолий схватил ее и в два счета вытолкал из квартиры, пригрозив, что если она сюда еще заявится, то ей не поздоровится.

– Отправляйся назад в свою деревню! – крикнул он ей напоследок. – Тебе там самое место среди коров и свиней! И пенсии за глаза хватит!

Ее сумка полетела следом. Когда дверь захлопнулась, Ангелина опустилась без сил на ступеньку в подъезде и разрыдалась.

Внизу раздались чьи-то голоса. Ангелина подняла голову и перестала плакать. Когда потянуло табачным дымом, она поняла, что кто-то вышел покурить на лестничную площадку. Она не хотела, чтобы соседи застали ее в таком виде, и сразу встала. Подняв с пола сумку, достала из нее старенькое овальное зеркальце и гребешок с обломанными зубьями. Кое-как расчесав спутанные разлохмаченные волосы, она заложила их за уши и тщательно пригладила. Потом достала носовой платок и вытерла мокрое от слез лицо. Ангелине почему-то все еще казалось, что это происходит не с ней, а по-прежнему с героиней сериала. К тому же ситуация была классической для подобных фильмов – мужчина в возрасте влюбляется в молоденькую и смазливую девушку и бросает старую надоевшую жену. Ангелина, конечно, и в жизни такое не раз наблюдала, но почему-то всегда была уверена, что с ней такого произойти не может, что брак у нее долгий, благополучный и ему ничего не грозит.

Она шумно вздохнула и достала из сумки кошелек. Пересчитав деньги, поняла, что на билет хватит. До ее деревни ходил пригородный автобус. Ангелина задумчиво погладила торчащую из кармашка кошелька пластиковую карточку, на которую ей перечисляли пенсию, и вновь вздохнула. Слезы побежали по щекам, нижняя губа мелко затряслась. До нее наконец начало доходить, что это не сцена из фильма, а реальность, что муж, с которым она прожила больше тридцати лет, которого она считала самым близким и родным, которому ни разу не изменила за все это время и родила ему дочь, выгнал ее ни за что ни про что из дома. Особенно ее жгли слова, что она опротивела ему, что похожа на половую тряпку. Ангелина не выдержала и вновь разрыдалась, уткнувшись лицом в стену. Она представляла, как Анатолий сейчас обнимает и ласкает «эту молодую тварь», как они смеются над ней, как строят планы совместной жизни. И это только еще больше растравляло ей душу.

В этот момент наверху хлопнула дверь. Ангелина вздрогнула, замолчала и, услышав торопливое постукивание каблучков, стремительно спустилась и вылетела из подъезда. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее в таком состоянии. Ангелина была всеми уважаемой личностью, всегда считалась хорошей женой, хозяйкой и матерью. Но она понимала, что шила в мешке не утаишь, что соседи по-любому все узнают, тем более Анатолий не постеснялся и привел «эту молодую тварь» в дом. При этих мыслях отчаяние вновь заполнило душу, но Ангелина сдерживалась изо всех сил, чтобы не разрыдаться в голос. Она быстро шла по двору, опустив голову и стараясь не смотреть по сторонам.

Не заметила, как оказалась на автовокзале. Она успевала на последний автобус. Купив билет, прошла на посадку и опустилась на деревянную скамью. До отправления ее автобуса еще было около сорока минут. Ангелина чувствовала себя полностью опустошенной. Она сидела ссутулившись и бездумно наблюдала за голубями, которые, как только она присела, шустро подбежали к ее ногам и с явным интересом поглядывали на нее. Она вздохнула, раскрыла сумку и достала из полиэтиленового пакета остатки хлеба. Голуби тут же воодушевились и набросились на крошки. Подобрав весь хлеб, они еще покрутились возле ее ног, потом кинулись к какой-то старушке, присевшей на соседнюю скамью. Но один голубь вдруг распушил сизые с белыми пятнами перья, раздул горло и бросился за изящной верткой голубкой. Он наступал и громко ворковал. Ангелина усмехнулась, наблюдая за ним.

«Что, нажрался и сразу на подвиги потянуло? – злобно подумала она. – Эх, мужики! Все-то вы одинаковы!»

Вновь навернулись слезы, но она тут же вытерла глаза и вздохнула.

«Господи! Что же мне, вот так и отступиться? Да кому рассказать, не поверят! Муж выгоняет жену из квартиры прямо на улицу! И где справедливость? – с тоской размышляла Ангелина. – Но что тут можно поделать? Квартира действительно его. И была его до нашего брака. Так что ни о каком совместно нажитом жилье и речи быть не может. И выпишет он меня на законном основании, если разведется! Ох-хо– хо! – вздохнула она. – Люди добрые! Что ж это делается!»

Слезы снова хлынули. Ангелина встала и быстро пошла в привокзальный туалет. Тщательно умывшись, она придирчиво посмотрела на свое отражение в большом зеркале, висящем над раковиной. И то, что она увидела, вдруг ужаснуло ее. Лицо выглядело одутловатым, полные щеки обвисли, кожа была бледной, когда-то ярко-голубые глаза словно выцвели и приобрели тусклый размытый оттенок серости, под ними набухли мешки. Давно не стриженные волосы с остатками химии на концах торчали в разные стороны. Они были наполовину седыми. Ангелина вспомнила, что в парикмахерской ей не раз предлагали покрасить их, но она всегда отказывалась, хотя мастер уверяла, что современные средства отлично закрашивают седину и щадят волосы. Но Ангелина стояла на своем, уверяя, что естественность лучше всего. По этой же причине она крайне редко пользовалась косметикой. И вот сейчас эта ее пресловутая «естественность», которой она так гордилась, внезапно ужаснула ее. Она словно в один миг прозрела и увидела, что давно превратилась в старую неухоженную женщину, лишенную какой-либо привлекательности.

Ее взгляд скользнул ниже. Второй подбородок, переходящий в чрезмерно полную шею, заплывшие жиром плечи, обтянутые тонкой трикотажной кофточкой невнятной расцветки, большая грудь, из-за неудачного бюстгальтера казавшаяся отвисшей и бесформенной, складки на выпирающем животе, которые не скрывала и даже выявляла одежда, – все это выглядело удручающе некрасиво. Ангелина отошла от зеркала. Ее бедра из-за мягких хлопчатобумажных брюк на резинке казались намного шире. Она вздохнула, взяла легкую ветровку, висящую на сумке, и надела. Но живот выпирал, и когда Ангелина повернулась в профиль и оглядела свою фигуру, то даже поморщилась от того, что увидела. Она вспомнила Анатолия, стоящего в дверях, его спортивное подтянутое тело в узких трусиках, его интересное худощавое лицо, аккуратно подстриженные, все еще густые волосы. И тут же увидела рядом изящную гибкую фигурку Милы, ее свежую мордашку и снова начала плакать.

В этот момент объявили посадку на ее рейс. Ангелина прижала сумку к животу и быстро выбежала из туалета. Увидев, что автобус уже подошел, она ускорила шаг. Но вдруг остановилась. Представив, как возвращается в деревню, она подумала, что придется что-то объяснять матери и неминуемо лгать. И вдруг поняла, что жить там не хочет. И Ангелина замедлила шаг, а потом остановилась, не сводя глаз с открытых дверей автобуса. Народу было немного. Контролер уже заканчивал посадку.

«Что же делать? – метались мысли. – Но если я сейчас не уеду, то где буду ночевать? Не могу же я ночь провести на вокзале!»

Слезы обожгли глаза, но она сдержалась и вздернула подбородок, сжав губы.

«А поеду-ка я в Новосибирск к Лерочке! – неожиданно решила Ангелина. – Как раз успею на автобус. Он вроде через полчаса отходит».

От ее города до Новосибирска было три часа езды автобусом.

Лера была ее давней подругой. Они начинали трудовую жизнь на одном предприятии, в одном цеху. Но потом Лера уехала в Новосибирск, поступила в университет, окончила его, вышла замуж и так и осталась в этом городе. Но Ангелина связь с ней не потеряла. Они, правда, виделись крайне редко, в основном когда Лера приезжала в гости к родителям в родной город. Но пару раз во время отпуска Ангелина ездила в Новосибирск.

«Да! Поеду к Лере!» – подумала она и решительно направилась к кассам.

Ангелина сама не понимала, почему ей так захотелось. Но мысль полностью поменять обстановку, перенестись словно в другую жизнь, где нет мужа-изменника, сочувствующих взглядов соседей, пересудов за ее спиной, внимательных глаз матери, показалась ей привлекательной.

«Скажу Лерочке, что решила погостить у нее недельку, а там видно будет, – думала Ангелина, покупая билет до Новосибирска. – Денег на карточке есть немного, на первое время хватит. Только бы уехать отсюда! Только бы не думать ни о чем!»

Когда она заняла свое место в автобусе, то уже улыбалась. На улице стемнело, начал накрапывать мелкий дождик. Но Ангелина с удовольствием смотрела в запотевшее окно. Зажегшиеся фонари тускло освещали полупустые улицы, капли дождя на стекле переливались разноцветными огоньками и искажали картину. Но Ангелине это даже нравилось, словно она перенеслась в какой-то параллельный и совсем незнакомый ей мир.

«Я должна выбросить из головы все, что сегодня произошло, – подумала она и сжала губы. – И нужно решать, как я буду жить дальше!»

Через три часа Ангелина вышла на автовокзале Новосибирска и в растерянности остановилась. Было уже почти десять вечера.

«А вдруг Леры нет дома? – с запоздалым испугом подумала она. – Мало ли! Могут и уехать куда-нибудь!»

Она пыталась припомнить, когда последний раз общалась с ней. Выходило, что больше месяца назад. Но они просто поговорили по телефону о ничего не значащих вещах.

«Что-то она сообщала мне про отпуск, – пыталась вспомнить Ангелина. – Но вот когда он будет? Или уже был?»

Она пожалела, что не обзавелась сотовым телефоном. Но в принципе в повседневной жизни он нужен ей не был.

«Поеду сразу к ним, – решила она, доставая записную книжку. – Будет сюрприз!»

Лера жила в пяти минутах ходьбы от метро «Березовая роща». Когда Ангелина вышла из перехода на улицу, то сразу сориентировалась и довольно быстро нашла нужный дом. Подойдя к подъезду, она вновь пожалела, что у нее нет сотового телефона. Она не знала код замка и, подергав дверь, отошла в сторонку, стала ждать, когда кто-нибудь выйдет. Ее вновь охватило уныние. Она смотрела на освещенные окна, представляла, как семьи сейчас ужинают, смотрят телевизор, обсуждают какие-то события, произошедшие за день, и ей казалось, что нет ничего лучше такой спокойной привычной жизни, что вот это-то и есть самое настоящее счастье, цену которого она поняла только сейчас.

«Господи! – с тоской подумала Ангелина. – Что я делаю одна, в этом чужом городе? С ума я, что ли, сошла, что приехала сюда?!»

В этот момент дверь подъезда распахнулась, выбежала радостно настроенная овчарка, а за ней появился какой-то парень. Ангелина ринулась к двери, овчарка к ней, улыбаясь во всю пасть, парень крикнул: «Джек, сидеть!» Овчарка тут же села, глядя на него немного виновато. Ангелина, робко поздоровавшись, осторожно обошла их и устремилась в подъезд. Когда она поднялась на третий этаж и приблизилась к двери, то ее сердце колотилось. Зачем-то пригладив волосы, она позвонила. Ответа не последовало. Она позвонила снова и более настойчиво. Дверь распахнулась. На пороге стоял Рома, 19-летний сын Леры. Он был в одних трусах.

– Здравствуйте, – растерянно проговорила Ангелина и почему-то сделала шаг назад.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Рома. – Вам кого?

– Маму твою, – улыбнулась она. – Ромочка, ты меня не узнаешь?

Он улыбнулся немного растерянно.

– Тетя Геля? Это вы? Но как вы тут оказалась? Да вы проходите!

Рома взял из ее рук сумку. Ангелина облегченно вздохнула и зашла в квартиру.

– Ой, извините! – спохватился Рома. – Я сейчас! Только оденусь!

– Ничего, ничего, – пробормотала она и опустилась на маленький пуфик в прихожей. – А родители-то где? – крикнула она вслед.

Но Рома уже скрылся в конце коридора за дверью.

«Похоже, Лерки нет. Да и муженек ее в отсутствие, – подумала Ангелина, чувствуя внезапно навалившуюся усталость. – Вот и приехала в гости! Ну не дура ли я? И куда теперь?»

– Да вы проходите! – раздался голос Ромы, и он показался в конце коридора, одетый в джинсы и футболку. – Что вы в коридоре сидите?

Ангелина встала.

– Пойдемте на кухню! – предложил Рома. – Лизка! – громко позвал он.

– Чего? – отозвался откуда-то из недр квартиры девичий голосок.

– Иди сюда! Познакомься!

– Зачем? – спросила неведомая Лиза.

– Иди, говорю! Да и на ужин нужно что-то сообразить. У меня гости! – раздраженно крикнул Рома.

– А родители где все-таки? – поинтересовалась Ангелина, заходя на кухню и присев к столу.

– Это Лиза, моя девушка, – невпопад ответил Рома. – Только, теть Гелечка, вы маме не говорите, что тут ее видели! А то она мне задаст! Она Лизку почему-то не очень жалует. Мы в одном инсте учимся, но на разных факультетах. И я ее люблю, у нас все серьезно!

«Бог мой! Серьезно! Это в таком-то возрасте! – подумала Ангелина и усмехнулась. – Хотя сама я тоже рано выскочила замуж. И мой мне говорил, что у нас все навсегда! Верим мы таким красивым словам! А зря! Кто ж знает, а может, он мне изменял направо и налево всю жизнь? А я и не подозревала! И верила!»

– Где родители-то? – повторила вопрос Ангелина, видя, что Рома молчит и улыбается, думая о чем-то своем.

– А? – очнулся он. – Так предки уже вторую неделю в Феодосии отдыхают. А вы разве не знали?

– Нет, – разочарованно протянула Ангелина. – Я давненько с твоей мамой не созванивалась. А тут по делам приехала на пару дней, – зачем-то начала сочинять она, – и решила зайти к вам. Думала сюрприз сделать. И когда они вернутся?

– Через пять дней, – ответил Рома и, повернувшись к двери, расцвел в улыбке. – А вот и Лизонька моя!

На кухню вошла довольно полная и крупная девушка. Ангелина с любопытством посмотрела на ее очень коротко подстриженные волосы, торчащие в разные стороны и к тому же выкрашенные в огненно-красный цвет. Но это почему-то не портило ее лицо. Также его не портила и поблескивающая бляшка пирсинга в левой ноздре. Лиза была в короткой майке и низко сидящих шортиках. Ангелина заметила, что сбоку на животе у нее цветная татуировка. На предплечье левой руки и на верхней половине правой груди также виднелись татуировки, но однотонные и не такие большие, как на животе.

«Н-да, авангардная девица, – подумала Ангелина. – Конечно, Лере не нравится такая подружка ее ненаглядного сыночка. Она наверняка еще и курит! И явно старше Ромы лет на пять. Она его, кажется, даже выше ростом».

Круглое румяное лицо Лизы выглядело немного заспанным. Она с трудом сдержала зевок и кивнула Ангелине.

– Добрый вечер, – сказала она. – Вы есть будете? В холодильнике мясо, я днем жарила, могу подогреть. И макароны еще. Так как? – деловито осведомилась она.

– Давай! – согласилась Ангелина, вдруг почувствовав резкий приступ голода.

Лиза быстро накрыла на стол, потом глянула на Ангелину, замешкалась и выставила бутылку вина из холодильника.

– Не возражаете? – поинтересовалась она и улыбнулась.

Ангелина в первую минуту оторопела, но потом тоже улыбнулась в ответ и кивнула. Вообще-то она пила крайне мало и только по праздникам. Но сейчас ей хотелось расслабиться. Рома разлил вино. Лиза подняла бокал.

– За знакомство! – сказала она.

– За встречу! – подхватил Рома.

Они чокнулись и выпили.

– Я только переночую, – торопливо начала Ангелина, – а завтра домой уеду. Кто ж знал, что так получится. Я сюрпризом хотела.

– А ты откуда? – поинтересовалась Лиза, допив вино и неожиданно перейдя на «ты».

Но Ангелине это почему-то понравилось. Она оторвалась от тарелки с мясом и ответила.

– Ух ты! – обрадовалась Лиза. – Так у меня в твоем городе тетка родная живет! Я к ней частенько на каникулы езжу. У нее свое ателье. И она мне эксклюзивные шмотки шьет. Ни у кого нет. В инсте все девки обзавидовались. А я обожаю быть ни на кого не похожей! Это мой стиль!

– Надо же! – заметил Рома и налил всем вина. – И правда мир тесен!

– Класс! – все больше воодушевляясь, продолжила Лиза. – Гель, ну ты мне прямо как родная сейчас!

– Быстро все у вас, у молодых, – усмехнулась Ангелина. – Да я тебя, Лизонька, полчаса всего знаю. И уже родная!

Но на душе у нее неожиданно потеплело. Лиза была непосредственной и говорила искренне и убедительно. И Ангелина уже не замечала ни ее тату, ни пирсинга, и даже красные волосы казались ей уместными.

– Теть Геля, – встрял Рома, – ну куда вы поедете? Можете пока у нас жить, места много. А то мама расстроится, что с вами не повидалась.

– Именно! – поддержала его Лиза. – Погости сколько хочешь! А я потом к тебе в гости загляну, как к тете поеду.

– А что у нее за ателье? – поинтересовалась Ангелина, чтобы перевести разговор на другую тему. – И в каком районе?

– Так в центре города! – ответила Лиза. – Прямо за вашим парком культуры и отдыха, ну там еще большой универмаг, и за ним прямо.

– А, это такое двухэтажное здание? – припомнила Ангелина. – Там еще салон красоты на втором этаже?

– Ага! Это там! – закивала Лиза. – И как раз на первом ее ателье. Это ее собственное предприятие! – с гордостью добавила она. – Что, ни разу там не была?

– Не приходилось, – после паузы ответила Ангелина. – Я всегда готовую одежду покупаю.

– Оно и видно! – скривила губы Лиза.

Рома, как ему казалось, незаметно толкнул ее ногой под столом. Но Ангелина увидела и невольно улыбнулась.

– А что?! – агрессивно поинтересовалась Лиза, разворачиваясь к нему всем корпусом. – Не так, что ли? Вечно наши женщины как выйдут на пенсию, так сразу себя распускают! Ты ведь на пенсии?

– Да, – кивнула Ангелина. – Но мне еще нет пятидесяти пяти, у меня пенсия раньше из-за тяжелого производства.

– Вот-вот, – чему-то обрадовалась Лиза, – по тебе и видно, что всю жизнь на тяжелом производстве. Ты только глянь на себя! А кофточка!

– А что моя кофточка? – удивилась Ангелина и даже опустила взгляд на грудь.

– Лиза, прекрати! – попытался одернуть ее Рома. – Вечно как выпьешь, так начинаешь ко всем цепляться!

– Ничего не начинаю! – взвилась она. – Вот моя мамка тоже на пенсию вышла, целые дни на лавке проводила с соседками, языками трепались, а когда погода плохая, так у телевизора в стареньком домашнем халате тупо смотрела все эти тупые сериалы. И что?!

– И что? – немного испуганно спросила Ангелина и даже яблоко, которое только что взяла из вазочки, зачем-то положила обратно.

– Сколько я ей говорила, что нельзя так себя запускать! Сколько пыталась хоть как-то повлиять на нее, чтобы она изменила свой стиль под кодовым названием «Здравствуй, пенсия», – со вздохом ответила Лиза. – Но нет, не слушала она меня. Только отмахивалась да без конца повторяла, что яйца курицу не учат и все в том же духе. Вот и дождалась! Папка ее полгода назад бросил. Ушел к другой.

Ангелина вздрогнула и сжала руки на груди. Ее глаза наполнились слезами. Она всхлипнула и выбежала из кухни.

– Вот видишь, что ты наделала! – укоризненно заметил Рома. – А все твой язык! Недаром моя мама тебя не любит, говорит, что характер у тебя несдержанный. И тетю Гелю ни за что ни про что расстроила.

– Я-то тут при чем? – огрызнулась Лиза. – Может, у нее случилось что? Ты это, Ромик, иди приготовь ей постель в гостиной. А я тут пока со стола уберу и с ней потолкую чисто по-бабьи.

– Ну-ну! Тоже мне баба нашлась! – сказал он и встал.

– Иди-иди, – увещевающим тоном проговорила Лиза и начала собирать тарелки со стола. – А я уж тут сама!

Когда Ангелина вернулась, Лиза уже убрала со стола и домывала посуду с меланхоличным видом.

– Помочь? – вяло предложила Ангелина и опустилась на стул.

– Не-а! Я уже закончила, – ответила Лиза и быстро вытерла руки.

Пододвинув стул, она села рядом. Ее лицо раскраснелось.

– Не обращай внимания, – тихо проговорила Ангелина, видя, что та молчит. – Так как-то все неудачно! И зачем я только приехала? Лера в отпуске! Глупо все! Как будто я позвонить не могла!

– Но ты ведь не из-за этого расстроилась? – уточнила Лиза, заглядывая ей в лицо. – Дело в другом! Я права? Ты ведь убежала, когда я начала про свою маманьку рассказывать. Ты вот меня не знаешь, – после паузы продолжила она, – ну или знаешь очень мало, хотя мы вместе уже выпили, – добавила она и тихо засмеялась, – но, как говорят, незнакомому попутчику легче все рассказать. Ведь понимаешь, что потом его никогда не увидишь. Ты представь, что мы с тобой в одном автобусе. И я скоро выхожу на своей остановке, а ты едешь дальше.

Ангелина с удивлением на нее посмотрела.

– Ты на кого учишься-то? – поинтересовалась она.

– Что, кажусь шибко умной? – расхохоталась Лиза. – Не по годам, да? Мне, если хочешь знать, уже 21! Я на два года старше Ромика. А учусь на экономиста, но увлекаюсь психологией. Да и кто ею сейчас не увлекается? Хотя слышала прикольную поговорку: если психолог женщина, то она не психолог, если мужчина, то он не мужчина. Здорово, да?

– Наверно, – равнодушно ответила Ангелина, потому что не совсем уловила суть этой поговорки.

– Ты что-то сильно грузишься, – продолжила Лиза. – А ты расскажи все как есть!

И Ангелина, к своему удивлению, рассказала. Под конец она расплакалась. Лиза открыла холодильник и задумчиво посмотрела на бутылку водки.

– Будешь еще пить? – все-таки уточнила она. – Но тут одна водяра осталась. Можно с соком.

– Нет, нет, что ты! – замахала руками Ангелина. – Я вообще малопьющая. Меня и так уже что-то развезло.

– Тогда холодного чаю? – спросила Лиза и, не дожидаясь ответа, достала из холодильника пакет с готовым чаем.

Налив в стакан, протянула Ангелине. Та взяла и с сомнением понюхала.

– Пей, довольно вкусно! – засмеялась Лиза. – Ну что за мужики?! – без перехода гневно воскликнула она. – Что за козлы?! Сколько вы прожили-то?

– Почти 33 года. У нас дочка есть, – зачем-то добавила она.

– Вот-вот, и что делается с этими мужиками? Прямо задумаешься: а стоит ли вообще замуж выходить? Киндера-то можно и без мужа сделать!

Быстро проговорив это, Лиза округлила глаза и прижала ладони к пылающим щекам. Ее физиономия приняла забавное выражение. И Ангелина, глядя на нее, начала улыбаться.

– Папка ушел к другой, а мамка уехала в деревню с горя, – продолжила Лиза. – Тут у нас под Новосибом. Брат у нее там двоюродный, типа фермера. Вот и решила пока там пожить, в себя прийти. Хотя я против была. Сами вы виноваты! – неожиданно заявила она и даже встала.

– Мы-то при чем? – удивилась Ангелина.

– Геля, да ты посмотри на себя! – с возмущением заметила она и начала быстро ходить по кухне. – Как и моя мамочка, ты явно давно махнула на себя рукой. А ведь чем старше женщина, тем больше времени и сил требуется ей для ухода за собой. Но мама мне все твердила, что в таком возрасте хочется только одного – комфорта и покоя! Она всю жизнь в стройтресте отработала в отделе кадров. Все-таки на людях, вот и следила за собой. А потом вышла на пенсию и расслабилась, вот папка и удрал на сторону. И что ты думаешь? К молоденькой? Как бы не так! Да она даже старше моей мамы на два года! Вот такие дела! А ты кем работала? Что это за тяжелое производство?

– Валяльщицей, – нехотя ответила Ангелина. – Валенки катала.

Ее уже начал напрягать этот разговор, хотелось лечь спать.

– Кем?! – расхохоталась Лиза, останавливаясь напротив стола. – Я думала, что такой профессии давно нет, что все механизировано.

– Что-то механизировано, но я работала на операции, которая называется зароста головки.

– Чего-чего зароста? – задорно расхохоталась Лиза и округлила глаза.

– Ну со склада шерсть идет в приготовительный цех, – торопливо начала объяснять Ангелина, – там составляется определенная пропорция из весенней и осенней шерсти, потом все это идет в машины, которые шерсть очищают, рыхлят, треплют и перемешивают. Потом через сутки шерсть попадает в чесально-основальный цех. На станках шерсть прочесывается, становится такой, знаешь, рыхлой, пушистой. И ею оборачивают несколько раз матерчатый чехол, вот таким образом получается «ватная» заготовка голенища – конус. И этот конус уплотняется между сильно разогретыми паром плитами специальных машин, так он свойлачивается.

– Надо же, как все сложно! – заметила Лиза и присела к столу.

Она подперла кулаком щеку и внимательно посмотрела на Ангелину. Та явно оживилась, раскраснелась, глаза ее заблестели. Видно было, что ей доставляет удовольствие вспоминать процесс изготовления валенок.

– Это еще несложно! – улыбнулась она. – Далее вручную формируют подошвенную, носочную и пяточную части валенка. Вот это и называется заростка головки. Знаешь, чтобы ее проделать, нужно обладать немалым опытом и ловкостью рук. Войлочную заготовку требуется свернуть так, чтобы в будущем из нее получилась головка валенка, причем нужного размера и толщины.

– Офигеть! – сказала Лиза, видя, что Ангелина замолчала и задумалась. – И кто бы мог подумать! Простые валенки! И вижу, что тебе это нравилось! Ты с таким удовольствием мне все это рассказываешь.

– Да, это так! Работа всегда доставляла мне удовольствие, – согласилась Ангелина. – И ты знаешь, наши валенки даже имеют дипломы «за высокое качество продукции» и «за широкий ассортимент и за поддержку русских народных традиций», вот!

– Здоровски! Это сейчас так модно! Ширпотреб надоел всем уже! Хочется чего-то такого, чего нет ни у кого! – заметила Лиза. – А вы их как-то украшали? Я вот видела зимой на одной девочке такие прикольные валеночки. Они серенькие, и поверху узоры вышитые. Ну та-а-а-ак смотрится! Я бы и себе такие купила! Но где взять-то?

– Я вот тоже предлагала у нас сделать специальную мастерскую и как-то украшать валенки, – задумчиво проговорила Ангелина. – Но руководство не захотело вкладывать деньги. Тогда как раз решили выпускать валенки с резиновой подошвой. А ведь ее не приклеишь! Ее буквально припаивают к валенкам. Закупили новое оборудование. И сказали, что на всяческие там ненужные красоты денег нет.

– Ну и зря! – сказала Лиза. – Больше бы денег на эксклюзиве получили.

– Я вот тоже так думаю, – улыбнулась Ангелина. – Знаешь, я бы и сама перешла в такую мастерскую. Я очень люблю все делать своими руками. И вышивала раньше, сама даже узоры придумывала. А потом все как-то так угасло во мне. Эх, что говорить?! Повседневная рутина – дом, работа, дом, деревня. Но меня это устраивало. Давай-ка спать, девонька, – добавила она и встала. – Время уже почти час ночи. Тебе завтра в институт не надо?

– Надо! – кивнула Лиза. – У нас стишок ходит: встану я пораньше, выпью кружку ртути и пойду подохну в этом институте!

И она громко расхохоталась.

– Бог мой, что вы только придумываете, – тихо сказала Ангелина. – Спокойной ночи! Приятно было с тобой пообщаться, честно! Я даже не ожидала!

– Да и ты нормальная тетка! – улыбнулась Лиза и потянулась. – Только тебя нужно привести в божеский вид. Что у тебя на голове-то?

– Волосы, – с недоумением ответила Ангелина, останавливаясь в дверях кухни.

– Да? – скептически проговорила Лиза. – А по-моему, пакля. Ты их вообще не красишь?

– Ну уж у тебя-то! – усмехнулась Ангелина. – Чего они такие огненные?

– А так прикольнее! Мне не идет, что ли? – искренне удивилась Лиза.

– Не знаю! – ответила Ангелина. – Я спать!

Проснулась Ангелина в шесть утра в очень подавленном настроении. К тому же болела голова. Она решила, что это из-за того, что она пила вино. Полежав минут пятнадцать и внимательно изучив потолок, Ангелина встала и, крадучись, пошла в ванную. В квартире было тихо, ребята еще спали. Она усмехнулась, вспомнив, что просыпалась среди ночи от весьма характерных звуков, раздававшихся из соседней комнаты.

«Что ж, дело молодое, – подумала Ангелина, забираясь под душ. – К тому же Лиза очень активная девушка. Видимо, это сказывается и на интимных отношениях».

Сама Ангелина никогда не придавала сексу большого значения. Она исправно выполняла супружеский долг, получала удовольствие, но всяческие изыски считала постыдными. Даже минет казался ей извращением, и она никогда не практиковала его. Анатолий по молодости пытался как-то разнообразить их сексуальную жизнь, но, видя, что она встречает его опыты довольно прохладно, скоро успокоился. У них вошло в привычку регулярно, обычно по субботам, заниматься сексом в стандартной миссионерской позе. Это стало своего рода ритуалом окончания рабочей недели. Как правило, по субботам Ангелина лепила пельмени, они мылись, потом садились за стол. Анатолий выпивал пару рюмочек водки. Они разговаривали о всевозможных делах, решали текущие проблемы, последние несколько лет все чаще вспоминали молодость. И ночью как завершение этого еженедельного маленького праздника следовал секс. Он был коротким, привычным и без особой страсти. Но Ангелина была уверена, что в браке все так живут. К тому же ее все устраивало. Она думала, что и Анатолия тоже, потому что на тему секса он с ней никогда не заговаривал.

«Да, – подумала Ангелина, выбираясь из ванны и вытираясь, – сейчас эта Милка жару ему задаст. Молодые нынче вон какие активные. Девки совсем бесстыжие, сами на мужиков лезут. А все фильмы эти да журналы. Насмотрятся, начитаются и ну претворять в жизнь всякие там извращения!»

Она вздохнула, оделась и причесалась. Отражение в зеркале ей не понравилось. Лицо выглядело бледным и отекшим, глаза смотрели тоскливо. Ей вновь захотелось плакать.

«Нужно уезжать, – решила она. – Не буду же я сидеть здесь еще пять дней? Только мешать молодым! Они-то как рады, что могут пожить вдвоем и без посторонних глаз. А тут я им на голову свалилась. Уеду! И прощаться не буду! Записку на кухне оставлю, поблагодарю за все. Лиза все-таки мне очень понравилась. Хоть и с заскоками, но очень душевная девушка! И такая деловая, активная, напористая. Ромка-то всегда маменькиным сынком был. Она ему как раз подходит! И даже хорошо, что она чуток старше».

Ангелина на цыпочках вышла из ванной, осторожно прикрыла двери и направилась на кухню. Зайдя, вздрогнула от неожиданности, увидев сидящую за столом заспанную Лизу.

– Доброе утро! – растерянно поздоровалась Ангелина. – Ты чего это в такую рань поднялась?

– Приветик, Геля! – ответила Лиза и с трудом сдержала зевок. – А ты чего не спишь? Мне-то к первой паре сегодня. Это Ромка может валяться до полудня, ему – к третьей. Но я ему будильник завела и под нос поставила. А то он проспит запросто, лентяй еще тот!

– Я вот думаю, что мне пора уезжать, – после паузы сказала Ангелина. – Чего я тут буду одна делать?

– Вот вам и здрасьте! – возмущенно проговорила Лиза. – Куда это ты собралась? Как я понимаю, твой муженек устроился в вашей квартире с молодой любовницей? А дочка в отъезде. Ты же сама мне это вчера рассказала! И куда ты? А? В свою деревню вернешься? Ты же говорила, что там тоска, впору повеситься!

Лиза встала и налила воды в чайник. Потом достала кружки из шкафчика. Ангелина молчала, опустив голову. Ее губы начали дрожать, слезы подступили. Лиза заварила чай, сделала бутерброды.

– Тебе сколько сахара? – мягко спросила она.

– Две ложечки, – тихо ответила Ангелина.

– Ешь давай! – приказным тоном произнесла Лиза и пододвинула к ней чашку с чаем и тарелочку с бутербродами. – И знаешь, что я сейчас подумала, у меня ведь квартира свободна совершенно. Папка у любовницы тусуется, мамка в деревне практически безвылазно, а я пока с Ромочкой. Ты вот что, поживи эти дни у меня. Это тут неподалеку, через две улицы. А что, хорошая идея? – улыбнулась она.

Ангелина подняла голову и внимательно на нее посмотрела.

– Да я серьезно, честно! – заверила Лиза. – Побудешь одна, подумаешь, что и как. Может, что-нибудь умное в голову придет.

– Даже не знаю, – с сомнением проговорила Ангелина. – Ты меня озадачила. Я с тобой знакома несколько часов и вдруг попрусь в твою квартиру!

– Короче, я сейчас соберусь, и мы вместе выйдем. Я тебя вначале доставлю к нам домой, мне все равно нужно один конспект забрать, а потом ты останешься, а я в инст помчусь. И никаких возражений! Допивай чай, и поехали!

– Лиза, вот не пойму, зачем тебе-то все это нужно? Или ты такая добрая сама по себе? – поинтересовалась Ангелина.

– Да такая я! А что странного? – улыбнулась та и начала составлять посуду в раковину. – И потом, почему бы не помочь человеку, если имеется такая возможность? Ведь все потом к нам возвращается! И добро, и зло. Это закон жизни. И чем раньше его поймешь, тем проще жить будет.

– Да? – призадумалась Ангелина. – Я о таких вещах никогда не размышляю. Просто живу, и все!

– Ну и зря! – с уверенностью сказала Лиза. – Какие-то вещи надо знать! Я сейчас накрашусь, и мы пойдем.

Она закончила мыть посуду и быстро вышла из кухни. Но тут же вернулась с косметичкой в руках.

– Ничего, что я тут? – улыбнулась она, устраиваясь за столом.

– Боишься, что сбегу? – улыбнулась в ответ Ангелина, внимательно наблюдая, как она достает из косметички какие-то коробочки, кисточки, продолговатые футлярчики. – Ну, тут у тебя целый арсенал! – добавила она, с любопытством глядя на тонкий коричневый карандаш в руке Лизы.

Та уже тщательно наносила тональный крем цвета легкого загара, потом провела линию по краю верхних ресниц и нанесла светло-зеленоватые тени на веки. Расчесав щеточкой брови, подкрасила ресницы коричневой тушью. Глаза у нее были зеленые и от такого макияжа стали выглядеть ярче.

– А ты вообще косметикой не пользуешься? – поинтересовалась Лиза, нанося легкие румяна.

– Нет, – ответила Ангелина. – Да и когда? На работе неудобно, мы ведь там до пота трудились. Тут уж не до причесок, не до пудры с помадами! А после смены лишь бы домой добраться. А там пока ужин, пока то, се, сама понимаешь. Не буду же я приходить домой и краситься!

– А что? Можно перед мужем и покрасоваться! – заметила Лиза и начала наносить темно-розовый блеск на губы.

Ангелина как завороженная наблюдала за ее действиями. Ей доставляло удовольствие наблюдать, как меняется лицо. Лиза стала выглядеть эффектно, но, как показалось Ангелине, явно старше. Закончив наносить макияж, она еще с минуту изучала себя в зеркале, потом удовлетворенно улыбнулась и посмотрела на молчащую Ангелину.

– Красота – страшная сила! А у меня сегодня семинар по социальной коммуникации. А препод – молодой вредный козел. Вот и приходится очаровывать! – сказала Лиза и задорно засмеялась. – Ты подожди, я быстро!

Она схватила косметичку и скрылась за дверью. Ангелина встала и подошла к окну. Квартира находилась на седьмом этаже. Из окна был виден какой-то большой парк с уже желтеющей листвой. День обещал быть пасмурным. И Ангелина вдруг подумала, что у нее нет теплых вещей. Она уехала в чем была. В сумке лежал свитер, но он был стареньким и годился только для деревни.

«Неправильно все это! – с обидой подумала она. – Что ж я, не имею права даже свои вещи забрать? Выгнал меня, словно старую надоевшую кошку, на улицу. Да и с кошкой не каждый так поступит! Что же это, господи? Как он мог! Нет! Не вернусь туда! И в свою деревню не поеду! Что я матери скажу, соседям? Все ведь с расспросами полезут. Никто не поверит, что я по своей воле поселилась в деревне, а мужа в городе одного оставила. Мы всегда вместе были. Никто не поверит. Замучают советами, сочувствием и сплетнями. И придумать-то ничего не могу достоверного! Может, и правда пока здесь остаться?»

– Я готова! Пошли! – раздался звонкий голос Лизы из коридора.

Ангелина тут же поспешила из кухни. Увидев Лизу, она замерла. На ней были узкие черные брюки, красиво облегающие ее довольно полные прямые ноги и округлые бедра, и тонкий свитер ярко-лазоревого цвета. Но он был таким коротким, что открывал ее пупок. Лиза в этот момент натягивала куртку. И Ангелина не могла оторвать от нее взгляда. Куртка была из черной, матово поблескивающей ткани, разительно напоминающей лайковую кожу. Но даже не ее весьма оригинальный крой притягивал взгляд, а искусная вышивка по краю рукавов и большому косому лацкану, который был на куртке почему-то один. Орнамент из мелких розовых и голубых цветов, переплетающихся с зелеными листочками, казался живой гирляндой, такими сочными были краски.

– Тетина работа, – похвасталась Лиза, вертясь перед зеркалом. – Ни у кого нет! Эта курточка единственная на всем белом свете. Все мои подружки на слюну изошли.

– Очень красиво! – сказала Ангелина и сняла с вешалки свою потрепанную серую ветровку.

– Я теть Даше скажу, так она и тебе что-нибудь такое сошьет, что все закачаются, – заявила Лиза, беря сумку и двигаясь к двери. – И твой бывший в том числе! – ехидно добавила она. – Только вот тебе похудеть надо бы, да килограмм так на десять, не меньше!

– Наверное, – пробормотала Ангелина, выходя вслед за ней из квартиры. – Ой, я даже с Ромочкой не попрощалась, – спохватилась она.

– Да пусть себе спит на здоровье! – пожала плечами Лиза и захлопнула дверь. – Пошли скорее! А то я опоздаю!

Когда они вышли на улицу, пошел мелкий дождь. Лиза тут же открыла огромный прозрачный зонт и проворчала, что не позволит испортить такую красоту какой-то там небесной водичке. Ангелина отстранилась, но она схватила ее под локоть и прижала к себе, держа зонт над обеими.

– Тут идти всего минут пятнадцать, – сообщила Лиза и ускорила шаг. – Мы с Ромкой даже в одной школе учились, между прочим. Но, сама понимаешь, там я на него ноль внимания, на такого мелкого! А тут случайно в инсте встретились еще весной. И вдруг что-то заискрило между нами. И вот с весны вместе. Так здорово все! У нас любовь, не думай!

– Дай-то бог! – задумчиво проговорила Ангелина, с трудом поспевая за стремительным шагом Лизы. – Но вы еще так молоды!

– Да ладно! – усмехнулась та. – Сама-то когда замуж выскочила? Тоже ведь любовь была?

– Наверное, – после паузы сказала Ангелина.

Они остановились на перекрестке возле светофора и стали ждать, когда зажжется зеленый. Дождь не прекращался, и с гладких боков зонта текли струйки воды. У Ангелины уже намокло плечо, но она молчала. Они перешли дорогу и устремились по довольно широкой улице. Ангелина увидела впереди какой-то сквер.

– Я из окна видела огромный парк, – заметила она. – Это он?

– Нет, ты видела наш парк культуры и отдыха «Березовая роща». И метро так называется, если помнишь. Но мы удаляемся от него. А это парк Мичуринцев. И он, конечно, намного меньше. Как раз за ним мой дом. На улице Есенина. Ты любишь поэзию?

– Наверное, – ответила Ангелина.

– Знаешь, ты так не уверена во всем, даже удивительно! – заметила Лиза. – А ведь в твоем возрасте обычно имеют безапелляционные суждения. Не слышу твоего любимого ответа! – засмеялась она.

– Наверное, – повторила Ангелина и тоже засмеялась.

– Ты можешь гулять в этом парке, – продолжила Лиза. – В хорошую погоду тут здорово. Я в нем, чтобы не толстеть еще больше, бегаю по утрам.

– Да ты и не толстая, просто крупная сама по себе, – сказала Ангелина, глядя на мокрые деревья и почти пустые ровные дорожки с блестящими от влаги скамейками.

– Вот-вот, – закивала Лиза, – у меня кость широкая. От этого и кажусь полной. Но все равно распускать себя не нужно! И никогда не поздно привести себя в порядок! Поняла, Геля?

Но Ангелина не ответила. Она едва поспевала за Лизой и уже задыхалась от такой быстрой ходьбы.

Квартира находилась на четвертом этаже обычной пятиэтажной хрущевки. И подъем по ступеням, так как лифта в доме не было, окончательно лишил Ангелину сил. Она вошла в квартиру, стянула куртку и опустилась на стул в коридоре, с трудом переводя дух. Лиза скинула ботики на высоченной шпильке и ринулась в комнату, крикнув на бегу:

– Располагайся, будь как дома!

Но Ангелина осталась сидеть на стуле. Она сняла туфли и вытянула ноги. Потом осмотрелась. Коридор был маленьким, но уютным. Ей понравились обои, имитирующие красный кирпич, шкаф из темного некрашеного дерева, толстая коричневая дорожка, напоминающая домотканый деревенский половик, и кованый фонарь, висящий над зеркалом. Он выглядел совсем как уличный. Висящая над ним вьющаяся ветка зелени казалась от его тусклого желтоватого освещения натуральной, хотя Ангелина понимала, что она искусственная.

Ангелина вздохнула и встала. Аккуратно повесив куртку на вешалку, подошла к зеркалу и пригладила растрепавшиеся волосы. Потом робко заглянула в комнату. По виду это была гостиная. В ней ей тоже показалось очень уютно. Сосновая некрашеная мебель, бежевый ковер, застилающий практически весь пол, цветастые накидки на креслах и покрывало на диване, словно расшитые вручную, множество маленьких подушечек, горшки с живой зеленью, стоящие на окне и на деревянной подставке, похожей на лесенку, вызывали умиротворение светлыми спокойными красками и гармоничными переходами тонов. Ангелина вздохнула с облегчением и подумала, что ей хотелось бы пожить в такой обстановке. Она словно почувствовала себя дома.

– Ну, ты чего стоишь на пороге? – раздался голос Лизы. – Входи давай! В этой комнате и будешь проживать. Нравится?

И она подошла сзади. Ангелина резко обернулась и улыбнулась немного беспомощно.

– Диван раскладывается вперед, ну как аккордеон. На нем и будешь спать. Комнат у нас с маманькой всего две. Моя поменьше и не с такой отсталой обстановкой!

– Зачем ты так говоришь? – возразила Ангелина. – Мне очень нравится, тут так уютно, так спокойно.

– Ну вот и славно, что нравится! Значит, я побежала, а ты оставайся! Вот тебе ключи. Не волнуйся, у меня еще комплект есть, – тараторила она. – Я после занятий к Ромочке. Но если хочешь, к тебе заеду. Или ты к нам приходи! Дорогу помнишь?

Ангелина растерянно кивнула.

– В холодильнике полно еды, – продолжила Лиза. – Ешь, не стесняйся! А то, я вижу, робкая ты очень! Еще вздумаешь тут голодная сидеть! Но там одни полуфабрикаты. У тебя мобил есть? – спросила она.

– Нет, – покачала головой Ангелина. – Он мне без надобности.

– Ужас, как это неудобно! Ну ничего, я тебе свой номер оставлю. Если что, ты с домашнего звони. Все! Я убежала!

Лиза записала номер своего мобильного на листочке и вылетела из квартиры.

Ангелина все еще не пришла в себя. К тому же ей казалось, что они с Лизой живут словно в разных измерениях, и в ее мире время идет намного медленнее. Она так и осталась стоять в коридоре и не знала, что ей делать. Все произошло слишком быстро, и ее психика не успевала реагировать. Но тут взгляд упал на мокрые грязные туфли, и Ангелина торопливо подняла их и понесла в ванную. Вымыв и тщательно промокнув туалетной бумагой, она поставила туфли к стене и снова задумалась. Настроение опять упало. Она просто не понимала, что ей делать и как жить дальше. Ситуация казалась тупиковой. Только что она была законной женой, полноправной хозяйкой в своем доме и вдруг, как по мановению волшебной палочки, оказалась в чужом городе и в чужой квартире. И еще вчера незнакомая ей девушка принимает участие в ее жизни.

«Надо бы Ирочке позвонить, – спохватилась она. – Но как я ей скажу правду? Да и чем она может мне помочь, находясь в этом далеком Пакистане? Сюда приехать она все равно не сможет! И позору не оберешься! Лучше молчать! Надеюсь, этот гад тоже додумается не беспокоить дочку!»

Ангелина наконец вышла из ванной и отправилась на кухню. Обилие светлого дерева и яркой «хохломы» сразу привлекло ее внимание. На кухне оказалось так же уютно, как и во всей квартире. Она заварила чай, заглянула в холодильник. Отрезав тоненький кусочек вареной колбасы, сделала бутерброд. Но съела его с трудом, потому что не могла избавиться от чувства стыда, что хозяйничает в чужой квартире. Выглянув в окно, она увидела, что дождь прекратился.

«Раз уж я тут осталась, то негоже объедать хозяев, – решила она. – Пойду-ка куплю что– нибудь из продуктов».

Ангелина, поморщившись, натянула мокрые туфли, накинула все еще не просохшую ветровку и вышла из квартиры. Когда оказалась на улице, то в растерянности остановилась. Ей было трудно сориентироваться в незнакомом месте.

«Не буду далеко отходить от дома», – подумала она и медленно направилась по улице, глазея по сторонам. Впереди виднелся парк Мичуринцев, но Ангелина свернула в переулок. И тут же увидела вывеску парикмахерской. Она вздернула подбородок и решительно направилась к ней.

«Лиза все меня укоряла, что я не слежу за собой, – думала она, – что на голове у меня черт знает что! Может, стоит послушать молодежь? И начать изменения в себе? А что? Я сейчас женщина одинокая, свободная. И никакие козлы мне больше не указ!»

Эти мысли вызвали улыбку, настроение мгновенно улучшилось. Ангелина подошла к двери парикмахерской, на мгновение задумалась, взявшись за ручку двери, причем мысли были о содержимом ее тощего кошелька и о предполагаемых ценах в этом заведении. Но она вновь вздернула подбородок и вошла внутрь. Цены оказались вполне приемлемыми даже для нее, потому что это была парикмахерская так называемого экономкласса. Она уселась на длинную скамью, которая стояла почему-то прямо в зале, и стала дожидаться своей очереди. Ангелина с интересом наблюдала за работой мастеров и прикидывала, как ей лучше подстричься. Возле нее сидела пожилая женщина. Ангелина заняла очередь за ней. В зале работали три мастера: мужчина, девушка и женщина средних лет.

– Вы к молодой лучше не ходите, – услышала Ангелина шепот и повернула голову.

Ее соседка смотрела на нее, как ей показалось, довольно ехидно.

– Это почему? – поинтересовалась она.

– Она очень плохо стрижет, неопытная еще, – ответила женщина. – А у вас, я вижу, волосы сложные, – добавила она авторитетным тоном. – Да и лицо тоже! Неудачная прическа может так изуродовать, что в зеркале себя не узнаете!

Ангелина подняла взгляд на ее торчащие в разные стороны редкие волосы с остатками тускло-рыжей краски на концах и не смогла сдержать улыбки.

«Чья бы корова мычала…» – подумала она, но от комментариев воздержалась.

Девушка в этот момент освободилась и равнодушно спросила, кто следующий.

– Я не пойду! – тут же сказала женщина.

И Ангелина встала и направилась к креслу. Побрызгав на ее волосы холодной водой из пульверизатора, девушка поинтересовалась, чего бы она хотела. Ангелина растерянно пожала плечами и сказала, что понятия не имеет. Ее настроение вновь упало, потому что в зеркале парикмахерской она выглядела уж как-то очень плачевно. Влажные волосы казались серыми, лицо было бледным и отекшим, глаза тусклыми и грустными. Хотелось отвернуться и никогда больше не видеть этого старого унылого лица.

– А вы почему так расстраиваетесь? – вдруг ласково спросила мастер. – Не нужно! Вы улыбнитесь, и сразу на душе полегчает!

– Меня муж бросил, – неожиданно для себя сообщила Ангелина. – Ушел вот к такой же молоденькой и хорошенькой, как вы, девушке!

– Бывает, – спокойно ответила та. – Тем более нельзя отчаиваться! И вы правильно сделали, что пришли в парикмахерскую! Нужно меняться внешне. Как ни странно, это очень помогает меняться внутренне.

Она взяла ножницы, подняла прядь на затылке и решительно отрезала, как показалось Ангелине, непозволительно длинный конец.

– Ой! – испугалась она. – Это мне коротко! Я никогда не носила так коротко!

– Знаете, у вас концы секутся, – сообщила мастер, – к тому же вы, видимо, когда-то химию делали, и волосы мертвые. Нужно убрать все это. И вообще, я вам порекомендую с вашим типом лица короткую мальчишескую стрижку. Это вас омолодит лет на десять.

– Да? – удивилась Ангелина, со страхом наблюдая, как падают пряди ее волос.

– И красить нужно обязательно! – продолжила мастер. – А то у вас они, что называется, серо-буро-малиновые с проседью!

– Вот уж не знаю, – со вздохом проговорила Ангелина и закрыла глаза. – Мужа новыми прическами все равно не удержишь и не вернешь. Естественность лучше всего!

– Ага, лучше, – сказала мастер, продолжая работать, – только в молодом возрасте. А в вашем необходимо прикладывать немало усилий, чтобы выглядеть достойно. И делать это нужно не ради кого-то, а ради себя! Вы как это поймете, так сразу жизнь изменится. У меня тут ходит одна клиентка, так ей уже за шестьдесят. И пенсия у нее маленькая. Так она всегда говорит, что раньше все гонялась за молодостью. Делала какие-то немыслимые прически, непозволительно яркий макияж, носила подростковые шмотки. А потом в один прекрасный момент поняла, что давно уже выглядит молодящейся старухой. И сразу поменяла стиль. И сейчас всегда элегантна. Она так и говорит, что главное, когда достигаешь серебряного возраста, понять это и вести себя достойно и в соответствии с годами.

– Серебряного? – переспросила Ангелина. – Первый раз слышу такое определение!

– И оно в тему! – ответила мастер. – Недаром говорится: золотая пора юности. А вот вы в серебряном возрасте зрелости. Просто сами не понимаете всей прелести этой поры!

– Да какая уж тут прелесть! – вздохнула Ангелина и открыла глаза.

Но, увидев, что с правого бока у нее почти нет волос, тут же испугалась и зажмурилась.

– А вы подумайте! – продолжила мастер. – Главное, что вы уже свое отработали. Вы ведь на пенсии, как я понимаю? И вы свободны и можете распоряжаться своим временем так, как вам заблагорассудится. Да и дети уже наверняка выросли и живут отдельно. Да вы только вдумайтесь! Можете делать все, что вам захочется. И даже то, что муж бросил, вам только на пользу.

– Это почему еще? – удивилась она.

– Так вы, получается, полностью свободны от всего и вся! И можете начать все заново, что называется, с чистого листа. И даже личную жизнь!

Ангелина тихо вздохнула. Ей действительно стало легче. С таких позиций она свое нынешнее положение не рассматривала. Хотя Лиза вчера тоже все твердила ей о свободе.

Услышав шум фена, она открыла глаза и быстро проговорила:

– Ой! Укладывать не надо!

– А я и не укладываю, – улыбнулась мастер. – Просто волосы высушу. Не волнуйтесь, это входит в стоимость стрижки.

Ангелина с изумлением смотрела на свое отражение. Стрижка была, что называется, спортивной. Волосы были короткими, чуть прикрывали уши и шею, челочка падала на лоб. Никогда Ангелина так коротко не стриглась. Но она не могла не признать, что лицо стало выглядеть не таким полным и круглым, визуально оно явно уменьшилось.

– Надо же! – не смогла удержаться она от замечания. – А я как будто худее и моложе!

– Я про то и говорю! – довольно проговорила мастер и широкой кисточкой смахнула остатки волос с ее шеи. – Еще бы покрасить в какой-нибудь живой цвет. Было бы вообще классно!

– Не все сразу, – улыбнулась Ангелина. – И я вам очень благодарна!

– Не за что! – расцвела мастер. Потом, понизив голос, сказала: – Вы купите себе джинсы. А то эти бесформенные спортивные брюки вас уродуют. Тут за углом есть магазин распродаж, там большие размеры очень дешево. Под такую стрижку нужна другая одежда.

– Спасибо! – растерянно ответила Ангелина.

Она расплатилась и вышла на улицу. Улыбка не сходила с ее лица. Ангелина посмотрела на свои брюки, на их темно-синий, немного вылинявший цвет, на вытянутые колени и решительно направилась за угол дома. Действительно, там оказался небольшой магазин распродаж.

«Товары с таможни! Ограниченные партии. Наши цены вас обрадуют!» – гласила вывеска на двери, и Ангелина зашла внутрь. Вдоль стен плотно висели на кронштейнах какие-то цветастые блузочки и свитерки. А джинсы были навалены в большие металлические баки. Ангелина подошла и начала копаться в них. Рядом с ней рылись в баке еще две женщины примерно ее лет.

– Вам помочь? – раздался рядом тонкий голосок.

Ангелина выпрямилась. Продавец смотрела на нее густо накрашенными голубыми глазами.

– У вас какой размер? – продолжила она.

– Не знаю, – ответила Ангелина.

– Не меньше, чем 54, – сказала продавец, – а может, и 56?

– Покупаю 54-й, но какие-то вещи и 52-й, – тихо ответила Ангелина.

– Да уж, – вдруг засмеялась стоящая рядом женщина, на вид даже полнее, чем Ангелина, – на такие дирижабли джинсы вряд ли шьют!

– У нас в ассортименте до 60-го, – сообщила продавец.

Но Ангелине почему-то расхотелось покупать джинсы. Она молча вышла из магазина и побрела по улице. Настроение вновь упало. Дождь полностью прекратился, выглянуло солнце, но даже это не порадовало ее. Дойдя до парка, она уселась на просохшую скамью и так глубоко задумалась, что, когда рядом упал желтый кленовый лист, невольно вздрогнула. Взяв его, поднесла к лицу и вдохнула влажный терпкий аромат.

– Вот и ты свое отжил и постарел, – тихо сказала она, глядя на его блестящую, пока еще гладкую поверхность, – и стал ненужным дереву. И оно тебя сбросило! Эх, жизнь!

Шедшая мимо женщина примерно ее лет остановилась и внимательно на нее посмотрела.

– Вы что-то спросили? – уточнила она.

– Нет, так, мысли вслух, – ответила Ангелина и беспомощно ей улыбнулась.

– У вас такое расстроенное лицо, – продолжила женщина и подошла к скамье.

– И что? – раздраженно проговорила Ангелина. – Вам-то что за дело?

Но женщина не обиделась. Она присела рядом.

– Все, что посылает нам господь, на пользу душе, – спокойно сказала женщина. – Вас как зовут?

– Ангелина Ивановна.

– А меня Наталья Алексеевна, – тут же представилась женщина. – И можно просто Наталья или даже Наташа. Вы тут живете неподалеку?

Ангелина искоса глянула на ее лицо, отметила про себя румяные щеки, ясные голубые глаза и приятную улыбку. Наталья выглядела свежо, хотя была явно ровесницей Ангелины, если не старше. Весь ее вид говорил, что она много времени проводит на воздухе. К тому же от нее исходило какое-то внутреннее спокойствие. Ангелина немного расслабилась и ответила, что она приезжая.

– И что вас привело в Новосибирск? – живо заинтересовалась Наталья и даже придвинулась к ней.

– Семейные неурядицы, – усмехнулась Ангелина. – Но это в принципе вас не касается. К тому же долго рассказывать.

– А я не тороплюсь, – не обиделась Наталья. – Я уже год на пенсии и очень этим довольна! Вы тоже пенсионерка?

– Да, – кивнула Ангелина и встала.

Такое неуместное любопытство начало ее напрягать, и она решила уйти. Но Наталья и не думала отставать и тоже встала.

– Хотите пройтись? – непринужденно спросила она.

Ангелина не ответила и направилась к выходу из парка. Но Наталья пошла рядом.

– А вам сейчас куда? – спросила она.

– На улицу Есенина, – нехотя ответила Ангелина.

– А я тоже там живу! – явно обрадовалась Наталья. – И какой дом?

Ангелина после паузы назвала номер. Наталья остановилась и рассмеялась.

– Да мы в одном с вами доме! Вот странно! И у кого вы гостите?

– У одной девушки, зовут Лиза.

– Мою дочь тоже зовут Лиза, – радуясь все больше, сообщила Наталья.

Когда выяснилось, что они имеют в виду одну Лизу, Ангелина смутилась. Она достала ключи и протянула их Наталье.

– Вы извините, – робко проговорила она, – что я без вашего спроса поселилась у вас в доме. Но так уж получилось! И Лиза очень настаивала.

– Да, она у меня такая! – с гордостью заявила Наталья. – Никогда не оставит человека в беде! А ведь у вас что-то случилось неприятное, я же вижу! К тому же она не знала, что я сегодня вернусь в город. Практически постоянно живу в деревне.

– Да, Лиза упоминала об этом, – кивнула Ангелина, чувствуя себя все более неловко. – Вы не волнуйтесь, я сегодня же уеду домой.

– А я и не волнуюсь! – засмеялась Наталья. – И вижу в этом знак, – добавила она странную фразу.

Но Ангелина уточнять не стала. К тому же они уже подошли к дому.

– Я сумку заберу и уеду, – сказала она, заходя вслед за Натальей в подъезд.

– Разберемся, – ответила та и начала подниматься по лестнице.

Глава вторая

Когда они вошли в квартиру, то Наталья сразу отправилась на кухню, говоря, что необходимо приготовить что-нибудь на обед. Ангелина окончательно смутилась и не знала, как ей быть. Она чувствовала усталость, так как не выспалась этой ночью. К тому же странная апатия навалилась на нее. И она была не в состоянии сейчас принимать хоть какие-то решения.

– Может, на «ты»? – предложила Наталья, выглядывая из кухни и радостно ей улыбаясь. – А почему ты все еще в коридоре стоишь? Никуда я тебя не отпущу! Раз Лиза тебя пригласила, то так тому и быть!

– Даже не знаю, – неуверенно ответила Ангелина. – Но странно все как-то! Хорошо, давай на «ты».

Она скинула туфли, повесила куртку на вешалку и привычным жестом пригладила волосы. Но ощутив, что они коротко подстрижены, заулыбалась и подошла к зеркалу. Отражение ей понравилось. И она уже начала привыкать к новому облику. К тому же поняла, насколько ей так удобнее. Достав гребешок, Ангелина тщательно расчесала короткие пряди и снова улыбнулась. Потом отправилась на кухню. Наталья резала капусту и складывала ее в глубокую сковородку.

– Знаешь, я вегетарианка, – сообщила она. – Но вот Лизка моя нет. Она мясо лопает не хуже любого мужика, так что в холодильнике оно всегда имеется.

– Я ем все, – сообщила Ангелина и присела к столу, – какой-то определенной диеты не придерживаюсь.

– Тогда отварю тебе сосиски к капусте, – предложила Наталья, открывая холодильник.

– Мне очень неудобно, – тихо проговорила Ангелина и подперла подбородок рукой.

Она не сводила глаз с Натальи. Та ловко накрывала на стол.

– У вас в Новосибирске все такие гостеприимные? – спросила она после длительной паузы. – Я тут была всего несколько раз. Но в основном общалась со своей давней подругой и ее семьей.

– Ну, за других отвечать не буду, – сказала Наталья, – но мы с дочкой всегда стараемся быть со всеми приветливыми. Люди ведь сами по себе очень добрые, безобидные создания, просто пчелки божьи, – добавила она и, помешав капусту, села напротив Ангелины.

– Не знаю, – ответила та и пожала плечами, – я об этом никогда не задумывалась.

– Значит, тебе по жизни везло с людьми, что ты не озлобилась, – уверенно проговорила Наталья. – А то ведь сейчас только и слышишь, что все стали злыми, равнодушными, а миром правит «золотой телец».

– Наверное, – произнесла Ангелина и встала.

– Ты куда? – удивилась Наталья. – Сейчас все готово будет, пообедаем.

– Можно, я позвоню домой? – спросила Ангелина. – Деньги сразу отдам за разговор. А то меня муж бросил, – торопливо сообщила она, – а дочка с зятем в другой стране, вот и хочу попросить его, чтобы ничего ей не говорил о нашем разрыве. Ни к чему это ей знать!

– Господи, Геля! Конечно, звони! – участливо сказала Наталья. – А сам-то он не догадается, что не нужно дочурку беспокоить?

– Так он сейчас словно пьяный, – усмехнулась она, – с молоденькой в нашем доме расположился, а меня за дверь, как собаку выгнал. Не соображает ничего!

Ангелина с трудом удержала слезы. Ее губы задрожали.

– Хорошая ты моя! – жалостливо сказала Наталья. – Да за все ему воздастся! Не сомневайся! Я сама через это же прошла, да вот добрые люди помогли пережить, рассказали, что к чему. И я сейчас покойна, боль ушла, обиды нет. Простила ему все. Ты иди, позвони, сними с души тяжесть. А потом поговорим. А я пока на стол накрою.

Ангелина молча кивнула и вышла из кухни. Она плотно закрыла за собой дверь гостиной и села на диван, возле которого стоял столик с телефоном. Она решила позвонить Анатолию на работу, так как боялась, что если позвонит вечером домой, то может взять трубку Мила. Ей ответила секретарша, и, когда Ангелина представилась, она сообщила, что шеф сегодня на работу не вышел из-за семейных обстоятельств. Ангелина прикусила язык, потом торопливо сказала, что только приехала из деревни, не застала мужа дома, вот и позвонила.

– Да, я понимаю, – вежливо ответила секретарша.

Когда Ангелина положила трубку, то так разнервничалась, что встала и начала ходить по комнате. Она не знала, что делать. Но желание поговорить с Анатолием было настолько сильным, что она вновь взяла телефон. Все-таки в глубине души теплилась надежда, что он уже одумался, отправил Милу восвояси и полон раскаяния и желания вернуть жену домой. Но в ее деревенском доме телефона не было. Обычно она сама звонила ему с местной почты.

«Как он может найти меня, даже если хочет поговорить? – спрашивала она саму себя. – Все-таки сотовый иногда необходим! Но почему он сегодня не на работе? И что это за срочные семейные дела?»

Изнывая от волнения, Ангелина набрала свой домашний номер и так плотно прижала трубку к уху, что почувствовала боль.

– Вас слушают, – раздался голос Анатолия.

И тут же женский приглушенный смех, какая-то возня.

– Прекрати, киска, – тихо проговорил Анатолий, – дай мне поговорить. Вдруг это с работы и что-нибудь важное?

– А вдруг это какая-нибудь девушка? – ответили ему.

Это был голос Милы, и Ангелина почувствовала приступ ярости.

– У меня только одна девушка, самая моя любимая, глупышка! – едва различимо ответил Анатолий.

Раздался звук приглушенного поцелуя, тихий смех.

– Алло! – громко сказала Ангелина. – Может, хватит с этой сучкой трепаться?

– Кто это? – тут же ответил Анатолий.

– Жена твоя законная! Не узнал?

– Здравствуй, Геля, – невозмутимо произнес он. – Как твои дела? Что дома? Все здоровы?

– Я сейчас не в деревне, – сообщила она. – А звоню затем, чтобы узнать, говорил ли ты с Ирочкой.

– Нет, – после паузы ответил Анатолий. – Она пока не звонила.

– У меня к тебе просьба, – продолжила она, – ничего не сообщай ей о нас. А то позора не оберешься!

Анатолий не ответил.

«Совсем голову потерял! – подумала Ангелина. – Такое ощущение, что он и о дочери забыл! Наслаждается там с этой тварью! И на что я надеюсь? Все кончено!»

– Ладно, – наконец сказал он.

– Что ладно? – сухо спросила она.

– Я ничего не скажу Ирочке, обещаю, раз ты об этом просишь, – медленно проговорил он. – Хотя твоя позиция мне непонятна. Ведь все равно она рано или поздно узнает.

– Лучше поздно, – твердо произнесла Ангелина. – Они вернутся только через два года. И неизвестно, будет ли отпуск за это время. Мало ли что может произойти!

– А что может произойти, мать? – довольно ехидно спросил он. – Ты, видимо, не до конца поняла, что я люблю Милочку и к тебе никогда, понимаешь, никогда не вернусь. Это окончательно решено! И я уже действительно подал документы на развод. Тебе потом нужно будет лишь поставить подпись, и все! Чем тебе плохо в деревне? Живи там! Ты ведь не работаешь! А свои вещи можешь забрать в любое время. По поводу машины я распоряжусь. Сам отвезти не смогу, извини, времени совсем нет.

– Да, заработался, бедненький! – зло сказал Ангелина. – Даже сегодня с какого-то перепугу отгул взял! Смотри хер свой не перетруди, а то тогда кому ты такой нужен будешь?!

– Прекрати! – оборвал он ее. – Давай все-таки будем себя вести как интеллигентные люди!

– Да пошел ты! – бросила она и положила трубку.

И тут же расплакалась. В голове не укладывалось, что все это происходит с ней.

В комнату заглянула Наталья. Увидев, что Ангелина плачет, она бросилась к ней, села рядом и обняла за плечи.

– Ну-ну, хорошая моя, – тихо заговорила она, – все обойдется. Это испытание твое, и ты его выдержишь. Поговорила с мужем?

– Да-а, – всхлипнула Ангелина и уткнулась лицом в ее плечо. – Он сказал, что любит эту тварь, что между нами все кончено! Столько лет вместе! Как я буду жить без него?

– Ты его так сильно любишь? – после паузы мягко спросила Наталья.

– Наверное, – ответила та и судорожно вздохнула.

Потом выпрямилась и уставилась неподвижным взглядом в одну точку. Наталья стала поглаживать ее плечо и приговаривать, что все образуется, что все к лучшему, что испытания даются нам для чего-то, что то, что не убивает нас, делает сильнее. Ангелина слушала ее неторопливую речь и постепенно успокаивалась.

– Понимаешь, – после паузы сказала Наталья, – меня ведь тоже муж бросил, так что я тебя понимаю, как никто другой.

– У тебя, по крайней мере, жилье есть, – со вздохом произнесла Ангелина. – Ведь это твоя квартира?

– Да, моя, – кивнула та. – Я ведь много лет на заводе отработала, получила это жилье в свое время, потом приватизировала. Тогда с этим проще было, чем сейчас. А тебе лет сколько?

– Три месяца назад 51 исполнилось, – сообщила Ангелина. – Но я на пенсии уже.

– Понятно, вредное производство. А мне уже 56, – сказала Наталья. – Муж ушел полгода назад, к тому же к моей подруге, правда, она даже старше меня на два года. Но тоже вместе на заводе много лет отработали. Она мне прямо как сестра была. Я никак предположить не могла такого. А они, оказывается, уже пять лет любовники.

Ангелина повернула голову и внимательно на нее посмотрела. Ее удивило то, что Наталья говорит все это довольно спокойно и даже улыбается. Не видно было, что она страдает.

– Я просто шок испытала, – продолжила та все тем же ровным тоном, – поверить не могла во все это. А когда он собрал чемоданы и уехал, то рыдала тут дня три, не переставая. Сердце заболело, чуть в больницу не попала. Самое страшное – это предательство близкого человека. А тут, считай, сразу двух!

– Да, это самое страшное, это пережить невозможно, – согласилась Ангелина.

– Знаешь, я тоже так думала, – сказала Наталья, задумчиво на нее глядя. – Но добрые святые люди открыли мне глаза. И так все стало сразу ясно, я успокоилась и сейчас в мире сама с собой.

Ангелина глянула на нее, не понимая, о ком она говорит. Но Наталья замолчала и ясно ей улыбнулась.

– Вот что, голубушка, – ласково произнесла она, – пойдем-ка пообедаем. А то остыло все.

Они встали и отправились на кухню. После обеда Наталья предложила ей поспать хотя бы часок, заметив, что сон лучшее средство при расстройствах. Ангелина согласилась, тем более чувствовала усталость. Она устроилась на диване в гостиной. И действительно, почти мгновенно уснула.

Проснулась от каких-то тихих голосов, раздававшихся, как ей показалось, прямо за дверью. Ангелина села и машинально пригладила волосы. Голоса не утихали. Она увидела, как дверь медленно приотворилась и в комнату заглянула Лиза.

– А Геля уже не спит! – радостно сообщила она. – Бог мой, да ты подстриглась! И как классно тебе!

– Да, не сплю, да, подстриглась, – пробормотала Ангелина и украдкой зевнула.

Она встала, аккуратно сложила плед, поправила подушечки. Лиза уже зашла в гостиную и с улыбкой наблюдала за ее действиями. Из-за ее плеча выглядывала Наталья.

– Нет, ну как вы встретились! – сказала Лиза. – Когда мама мне все это поведала, я прям расхохоталась. Ну как в кино! Надо же, какой случай интересный!

– Ох, Лизонька, случайностей на свете нет, – заявила Наталья. – Есть одни закономерности.

– Что-то ты после безвылазной жизни в деревне настроилась на философский лад, – заметила Лиза. – Давайте лучше чай пить! Я торт вкусный купила.

– Давайте, – согласилась Наталья. – Только я сейчас торты не ем.

– Это еще почему? – изумилась Лиза. – Решила лишний вес сбросить? Давно пора! Я и Геле вчера говорила, что такие жиры вам только жить мешают. Ни к чему даже в вашем возрасте выглядеть как бегемоты на отдыхе!

– Дочка! – попыталась урезонить ее Наталья. – Ты язык-то попридержи! Не всем ведь приятно твои критические замечания выслушивать.

– Да ладно! – отмахнулась та. – Ты вон сама говоришь, что уже тортики не ешь. Кстати, я тебя не видела что-то около трех недель, и мне кажется, что ты заметно похудела. Еще бы косу эту свою дурацкую отрезала, вообще бы классно стало! Бери пример с Гели!

– Отстань, Лиза! – рассмеялась Наталья. – Твою бы энергию да в мирных целях!

– Мамочка, о тебе же забочусь! Или, скажешь, Геле не идет такая стрижка?

– Так я же ее с прежней прической не видела! – отмахнулась Наталья. – Так что ничего сказать не могу. И давай сменим тему! Сколько буду тебе говорить, что меня все устраивает в моем внешнем виде! И меняться я не собираюсь!

– До чего ты упряма! – заметила Лиза. – Как там дядя поживает? – добавила она другим тоном.

– Прекрасно! – улыбнулась Наталья.

Они зашли на кухню. Лиза сразу поставила чайник на плиту и начала доставать бисквитный торт из коробки. Выложив его на плоское блюдо, облизнулась.

– Ну просто чудо кулинарии! – заметила она, доставая тарелочки. – К тому же, дамы, он низкокалорийный. Это я после инста купила, так как решила проведать тебя, Геля. Волновалась, как ты тут одна. А ты тут уже в компании! Здоровски!

Она заварила чай и выставила чашки на стол. Отрезав довольно большие куски торта, выложила их на блюдечки.

– Налетай! – весело сказала Лиза. – Вкуснотища! И столько фруктов в желе! Я их просто обожаю!

– Говорю же, что не буду, – отказалась Наталья и пододвинула к себе чашку с чаем. – Достань-ка лучше из шкафчика баранки.

– Баранки?! – изумилась Лиза и звонко расхохоталась. – Ну ты, мать, вообще! Да они засохли давно! Их и не разгрызешь! Что это с тобой случилось?

– Просветление, – тихо ответила Наталья, встала и открыла шкаф.

Достав упаковку с маленькими сушками, покрытыми маком, она выложила их на блюдечко.

– Ну ладно, как хочешь, – улыбнулась Лиза и села к столу. – Но ты-то, Геля, не откажешься от такой вкуснотищи?

– Не откажусь, – улыбнулась Ангелина. – Торт выглядит очень аппетитно.

– Вот и славно! – расцвела Лиза и отпила чай.

Потом глянула на Ангелину и радостно проговорила:

– Как все-таки хорошо, что ты состригла все эти лохмы! Тебе так явно лучше! Еще бы выкрасить в какой-нибудь живой цвет! Так вообще бы красотка стала! А то эта проседь делает тебя старше!

– Наверное, – нехотя ответила Ангелина.

– Ну вот, опять это твое любимое словечко! – заметила Лиза. – Пора уже становиться более уверенной!

– Дочка, ты уж как-то очень наседаешь на нашу гостью, – мягко произнесла Наталья.

– Я? – искренне удивилась Лиза. – Да я хочу как лучше! Ты просто не видела ее прическу еще вчера вечером. Лохмы самые настоящие, да еще и пережженные на концах химией! Ужас! Но и у тебя вид не лучше! – повернулась она к Наталье. – Даже не знаю, как убедить тебя отрезать косу!

– Да чем она тебе-то мешает? Она – моя гордость!

У Натальи действительно была самая настоящая коса, доходящая ей до пояса. Волосы были светло-русые, и поэтому седина в них не так бросалась в глаза. Обычно она заворачивала косу в узел и закалывала ее шпильками.

– Ну чего хорошего в таких длинных волосах? – продолжила Лиза. – Надо поменять взгляд на себя и на моду, и всех делов!

– Как все у тебя просто! – улыбнулась Наталья. – А я всю жизнь с этой косой проходила. И отцу твоему очень нравились мои волосы. Он мне стричь их категорически запрещал.

– Так это когда было? – пожала плечами Лиза. – И можно подумать, ты удержала его этой своей ветхозаветной косой! Не хочу я больше ничего слышать про него!

– Доченька, как бы он себя ни вел, он все равно навсегда останется твоим родителем, ты должна это понимать! И достоин уважения!

– Бог мой! – изумилась Лиза и даже есть перестала. – Что это с тобой, мамочка? Ты уже защищаешь этого предателя? М-да, житье на свежем воздухе тебе явно на пользу! Просто удивительно, как ты изменилась!

– Да, я сейчас на многое смотрю совершенно по-другому, – согласилась Наталья. – Я словно глянула на наш мир со стороны.

– Ну-ну? – заинтересованно проговорила Лиза. – И что ты такое увидела?

Наталья вздохнула, отодвинула пустую чашку и скрестила руки на груди. Ее лицо приняло умиротворенное выражение.

– Да все суета сует, – важно проговорила она. – Люди сейчас стремятся только к одному – к удовольствиям для своего тела. И все служит этому. И только поэтому «золотой телец» возведен на пьедестал. За последние годы сформировался новый тип гражданина. Это человек без нации, принципов. Только количество денег определяет успех и счастье – вот позиция такого гражданина. Все остальное – пыль под его ногами. А душа не имеет никакого значения. Только тело! Только ублажить его!

– Мама! – изумленно воскликнула Лиза. – Первый раз слышу от тебя такие рассуждения! Ты ведь никогда ни о чем подобном не задумывалась! Что это с тобой?

– Просветление, – после паузы повторила Наталья. – И я очень благодарна твоему отцу, что он ушел. Если бы не это, так бы и жила моя душа во тьме и мерзости.

Лиза внимательно посмотрела на ее словно разгладившееся лицо, на сияющие голубые глаза, потом перевела взгляд на Ангелину. Та тоже не сводила глаз с лица Натальи. Лиза скорчила смешную гримасу и подмигнула Ангелине. Та моргнула и почему-то залилась краской. Этот разговор показался ей необычным и интересным. И в принципе она была согласна с высказыванием Натальи. Тогда получалось, что ее муж тоже погнался за удовольствиями для тела, а о душе забыл. И это успокоило, ведь вся вина за их разрыв лежала только на нем. А вот Ангелина была совершенно ни при чем. Она вспомнила, как Лиза накануне ночью, наоборот, убеждала ее, что вина за измену мужа лежит целиком на его жене.

– Измена мужа, – несколько раз повторила тогда Лиза, – это прежде всего поражение жены как женщины.

И эти слова запали тогда ей в душу и заставили думать и анализировать. Возможно, поэтому она и изменила прическу, так как начала понимать, что ее внешний вид уже не устраивает Анатолия. И необходимо как-то меняться. В душе еще не умерла надежда, что он одумается и захочет ее вернуть. И неплохо бы было предстать перед ним в новом облике. И вот сейчас Наталья говорила совсем о другом. По ее мнению, выходило, что Анатолий тешит свое тело, забыв о душе, что он ищет новых удовольствий. Ангелина подумала, что он всегда стремился к карьерному росту и, начав простым инженером, сейчас уже стал заместителем генерального директора предприятия. Но она никогда не задумывалась, что им двигало. Это ей казалось обычным мужским стремлением к лидерству.

«Значит, он тот новый тип гражданина, о котором говорила Наталья, – думала она, – и для него деньги – это и есть успех. И только это для него счастье. А я была вместо бесплатного приложения к его жизни, обеспечивала комфорт его существования. И для него счастье вовсе не в семье, не в верной жене! Значит, я тут ни при чем, что он ушел к молодой, это он сам такой! Это тяга к удовольствиям плоти!»

Ангелина почувствовала, что совсем запуталась в мыслях. Вроде получалось, что права Наталья. И в то же время в словах Лизы было что-то, с чем она соглашалась. Но Ангелина не привыкла думать о таких вещах, ее мозг не справлялся с обилием информации и не мог классифицировать ее и сделать правильные выводы. Она вздохнула и решила больше не морочить себе голову.

– А Гелечка о чем-то крепко задумалась, – проговорила в этот момент Наталья.

Ангелина вздрогнула и подняла на нее глаза.

– Думаю о твоих словах, – ответила она, – о новом типе гражданина. И правда, все сейчас гоняются за наживой. Мы прямо как в Америке.

– Ладно, дорогие мои, – прервала ее Лиза, – мне на самом деле пора. Я на секунду забежала посмотреть, как ты тут. Рома уже позвонил матери и сообщил, что ты приехала. И она просила тебя дождаться их, если есть такая возможность.

– Конечно! – согласилась Наталья. – Я завтра уезжаю обратно в деревню. А ты можешь жить здесь.

– Я не знаю, – тихо произнесла Ангелина, чувствуя внезапно навалившуюся грусть.

– Мам, а ты возьми Гелечку с собой на эти дни! – неожиданно предложила Лиза. – Обещают, что с завтрашнего дня у нас наступит бабье лето. Я в Интернете смотрела прогноз погоды. Так что следующая неделя вроде будет теплой и солнечной.

– Да я сама об этом уже думала, – улыбнулась Наталья.

– Вот и славненько! – обрадовалась Лиза.

– Я не знаю, – повторила Ангелина, но тоже начала улыбаться.

На следующее утро они встали рано. Когда позавтракали и Наталья начала собираться, она смотрела на нее с сожалением. Ей не хотелось вновь оставаться одной. Ангелина за эти дни поняла, что совершенно не умеет жить в одиночестве. Она всегда находилась в семье, вначале в родительской, потом создала свою. И рядом с ней всегда были близкие люди. К тому же всю жизнь проработав на одном предприятии, она и его воспринимала как родной дом.

– А ты чего сидишь? – спросила Наталья, когда сложила необходимые вещи в небольшую сумку. – Давай-ка собирайся! Поедешь со мной. Тут не так и далеко, на автобусе всего полтора часа. Потом, правда, пешком довольно прилично. Но смотри, как распогодилось. И какая красота за окном! Небо ясное, солнышко. И нечего в городе сидеть! Что тут хорошего? Шум, пыль, вонь! Поедем?

И Ангелина решилась. Она улыбнулась, кивнула и встала с дивана. Вещей у нее практически не было. Набросив сумку на плечо, она вышла из квартиры вслед за довольной Натальей.

Когда они оказались на улице, то обе сощурились от яркого солнца и пронзительно-синего неба. Было тепло, совсем по-летнему.

– Какая красота неземная! Слава творцу нашему! – с воодушевлением сказала Наталья и истово перекрестилась, глядя в небо.

Потом поправила белую косынку, которой она повязала голову, и решительно устремилась к станции метро.

Примерно через два часа они вышли из автобуса возле какой-то деревни. Ангелина огляделась по сторонам. Местность ей понравилась. От шоссе бежала узкая грунтовая дорога к видневшейся невдалеке деревне, расположенной на склоне пологого холма. Справа от нее начинался густой лес, слева раскинулись поля. Ангелина глубоко вдохнула свежий прохладный воздух и невольно заулыбалась, любуясь простором, синим безоблачным небом и темно-зеленым хвойным лесом с редкими вкраплениями желтеющих лиственных деревьев.

– Это вон та деревня? – спросила она. – Так совсем рядом, тут идти минут пятнадцать. А ты вроде говорила, что далеконько она.

– Я не про это говорила, – ответила Наталья, поправляя сбившийся платок и закидывая сумку на плечо. – В этой деревне живет мой двоюродный брат. И я у него несколько месяцев провела. Но потом почти постоянно стала жить в другом месте. И до него нужно идти через поле, а потом еще лесом довольно долго. Я тебе потом все расскажу. А сейчас пошли к брату.

Они спустились с шоссе и направились по узкой грунтовой дороге в сторону деревни.

– А я вас не стесню? – спросила Ангелина и сорвала веточку полыни голубовато-серого цвета.

Она помяла ее в пальцах, поднесла к лицу и с удовольствием вдохнула горький аромат.

– Так мы уже говорили про это, – ответила Наталья. – Не стеснишь, не волнуйся! Брат овдовел три года назад, дети у него давно выросли, один сын в Новосибирске работает, второй – в Москве. Ему одному тяжело управляться с хозяйством. Он только рад был, когда я приехала.

«Так, может, Наталья хочет нас сосватать? – подумала Ангелина и даже начала улыбаться. – Тогда это объясняет ее приглашение».

– А сколько ему лет? – поинтересовалась она.

– Петру-то? Так уж 65 исполнилось. Но он еще мужчина хоть куда! А без хозяйки трудно на селе жить.

«Так оно и есть! Сосватать нас хочет!» – еще больше утвердилась Ангелина в своих предположениях.

– А чего ж он не женится? – спросила она.

– Что ты, голубушка! – тихо засмеялась Наталья. – Да разве легко найти подходящую женщину? Молодых любовь слепляет не хуже цемента. А в таком-то возрасте какая любовь! Вот и попробуй-ка приспособиться друг к другу! Все уж недостатки видишь, характеры укоротить трудно, а про здоровье я вообще молчу! Ведь все больные! А в его хозяйстве работать нужно. Кто ж согласится? В таком-то возрасте, как наш с тобой, уже к покою стремятся. Сидят себе по квартирам да телевизоры смотрят в тепле и уюте. Это мы с тобой в бегах, – неожиданно добавила она, – и то по причине, что нас мужья бросили. А так бы тоже сидели себе по домам и ни о чем особо не задумывались, а просто смерти ждали. Так ведь, хорошая моя?

– Наверное, – нехотя ответила Ангелина.

У нее вдруг начало портиться настроение. Она совершенно не хотела начинать новые отношения. Эти дни она много думала, вспоминала свою жизнь с мужем и, несмотря на то что была в ярости из-за его подлости и предательства, в глубине души понимала, что теплое чувство к нему остается. Любовь ли это была, Ангелина не знала, потому что давно уже привыкла жить рядом с этим человеком и воспринимала его как нечто само собой разумеющееся и неизменное в ее жизни. И вот когда эта постоянная величина вдруг в одночасье исчезла, Ангелина осознала, насколько ее жизнь стала пустой и какой-то однобокой.

– Вот говорят, – продолжила меж тем Наталья, – чтобы окончательно забыть человека, вычеркнуть навсегда его из своей памяти, требуется как раз столько времени, сколько ты с этим человеком прожил. Я вот со своим 37 лет. Вот и получается, что не забыть мне его никогда и ни при каких обстоятельствах. Но я нашла в себе силы и живу без него. И интересно живу! И ты сможешь!

– Наверное, – повторила Ангелина свое любимое словечко.

Они в этот момент вошли в деревню. Возле крайнего дома, огороженного деревянным забором, под густым развесистым кустом сирени лежали несколько светло-коричневых телят. Они лениво обмахивали себя хвостами от мух и мерно жевали траву, глядя в пространство полусонными глазами. Ангелина чуть не наступила в подсохшую коровью лепешку, распластанную посередине улицы, но вовремя ее заметила, перешагнула и весело рассмеялась. Наталья засмеялась вместе с ней.

– Ты смотри под ноги! – предупредила она. – Деревня наша зажиточная! Тут у всех и коровы, и лошади, и овцы в хозяйстве имеются. Я уж не говорю о свиньях и прочей мелкой живности.

– А Петр тут постоянно живет? – поинтересовалась Ангелина, рассматривая дома, мимо которых они шли.

Все они были деревянные, многие с красивыми резными наличниками. Аккуратные палисадники огораживали цветники под окнами, на некоторых скамейках возле калиток сидели жители. Они с любопытством смотрели на Ангелину, потом вежливо здоровались. Наталью все знали и окликали ее, спрашивая, как дела. Она на ходу отвечала односложно и всем приветливо улыбалась. Когда они свернули в узкий проулок с выбитыми неровными колеями от колес, то пошли медленнее. Стая гусей попалась им навстречу. Ангелина невольно отшатнулась от них, тем более несколько крупных гусаков начали наступать, раскрыв крылья и угрожающе шипя. Но Наталья подняла с земли длинный прут и замахала на гусей, отгоняя их с дороги.

– Не бойся, – сказала она, видя, как Ангелина шарахнулась в сторону. – Сейчас уйдут.

– Да я машинально, – засмеялась Ангелина. – У нас в деревне тоже гусей полно. Только у нас, знаешь, метят их разной краской. Ну, на спине на перьях мазок оставляют, чтобы не терять. У кого-то вся стая с синими пятнами, у кого-то с красными и так далее. Удобно, кстати, хозяевам. А у вас, смотрю, все белые.

– Да, – закивала Наталья. – И что-то таких пятнистых я не замечала. Но брат гусей не держит. Зато коров у него шесть, две лошади и свиньи, около двадцати. Ну и так по мелочи – кролики, утки и куры. Куда без этого в деревне? А вон и его усадьба!

Ангелина вытянула шею и увидела впереди за обычными деревянными домами двухэтажный особняк из красного кирпича. Его покатая крыша была покрыта узкой красно-коричневой плиткой, очень похожей на черепицу.

– Это вон тот… дворец? – с испугом спросила она и даже замедлила шаг.

– Ну почему сразу дворец? – рассмеялась Наталья. – Хотя проект нетиповой. Петя сам его придумал. Увидишь, как внутри все здорово устроено. Он хозяин замечательный! Да вот без жены ему трудно!

«Опять она на эту тему разговор заводит! – отметила про себя Ангелина и начала волноваться. – Неужели не понимает, что я пока о таком и думать не хочу! А может, я все преувеличиваю и она просто так это говорит? И вовсе ничего такого не имеет в виду? Сейчас к слову пришлось, вот и вспомнила!»

– А сколько супруге-то было? – спросила Ангелина.

– Так ровесница его! – охотно ответила Наталья. – Сейчас бы тоже 65 исполнилось. Но хворала она последнее время сильно.

«Надорвалась, поди, на таком хозяйстве!» – почему-то решила Ангелина, но промолчала.

– Петя-то в Новосибирске высокий пост занимал, был директором одной конторы много лет, – продолжила Наталья. – У него там отличная квартира имеется. А это было типа дачи, но благоустроенной. Он все говорил, что это его фазенда. Много лет они ее строили. А как на пенсию вышли, так вообще безвылазно тут проживали.

Женщины в этот момент подошли к высоченным металлическим воротам. Наталья позвонила, тут же раздался заливистый лай.

– Мушка, цыц! – прикрикнула Наталья, и невидимая собака тут же начала радостно повизгивать.

– Сейчас хозяин нарисуется, – сказала Наталья. – Он днем-то в доме и не сидит, все на хозяйстве. Но Мушка даст знать, что гости пожаловали.

И действительно, минут через десять раздался скрежет отодвигаемой задвижки, и калитка распахнулась.

– Натальюшка! – радостно проговорил высокий подтянутый мужчина, появляясь в проеме. – Что ж ты, голубушка, не предупредила, что уже возвращаешься? Я бы встретил тебя на шоссе.

– Да так все получилось само собой, – ответила Наталья, целуя его в щеку. – Петя, ты познакомься. Это Ангелина, вот погостить к нам приехала.

– Здравствуйте, – сказала та и сильно смутилась, потому что Петр неожиданно склонился и поцеловал ее руку.

Потом взял у них сумки и пошел во двор. Мушкой оказалась молодая поджарая лайка. Она вертелась возле ног и виляла колечком хвоста. Ангелина погладила ее между ушей и двинулась за Петром. Наталья прикрыла калитку и шла следом. Двор возле входа в дом поражал изысканными клумбами и аккуратными дорожками, посыпанными мелкой цветной галькой. Увидев в углу возле забора деревянную беседку, сплошь увитую плющом, а возле нее самый настоящий прудик с маленьким фонтанчиком посередине, Ангелина замерла.

– Да, красиво тут все у вас, – заметила она. – Неужели сами все устроили?

– А кто же? – усмехнулся Петр, тоже останавливаясь и поворачиваясь к ней. – Но фонтан недавно восстановил, а то крысы шланг перегрызли, пришлось менять. На зиму, конечно, все убираю.

– Конечно, – согласилась Ангелина и украдкой посмотрела на его подтянутую фигуру, прямую спину, широкие плечи.

Петр для своих лет выглядел отлично. У него было приятное загорелое и худощавое лицо. Большие карие глаза светились озорством, тонкий нос с горбинкой и густые, коротко подстриженные седые волосы довершали портрет.

«Да, жених завидный, – подумала Ангелина. – В его-то возрасте все уже развалины, все с пивными животами, а он выглядит крепким. Поди, еще и ночью дееспособный, а не только днем», – мелькнула неожиданная мысль.

И Ангелина сильно покраснела и тут же отвела глаза.

– Пошли в дом, гости дорогие, – ласково проговорил Петр и начал подниматься по лестнице, ведущей к двухстворчатым дверям.

Когда они вошли, Ангелина с любопытством огляделась. Обстановка была городской, большая квадратная гостиная с самым настоящим камином обставлена полированной ореховой мебелью. Множество цветастых ковриков, вышивок на стенах, подушечек, салфеточек делали ее уютной. Нереальных размеров плазменная панель на стене и сияющая металлом аппаратура на стеклянной подставке явно выбивались из общего стиля гостиной. На огромном диване лежала пушистая трехцветная кошка и равнодушно смотрела на них большими желтыми глазами. Ангелина села рядом с ней и машинально протянула руку, чтобы погладить. Но кошка зашипела, ударила ее лапой с выпущенными когтями и спрыгнула на пол.

– Манька у нас своенравная, – заметил извиняющимся тоном Петр, – незнакомых не подпускает. Не оцарапала?

– Нет, не успела, – ответила Ангелина и улыбнулась.

Она чувствовала себя не в своей тарелке в такой обстановке и уже жалела, что приехала. К тому же представить себя хозяйкой всего этого она не могла.

– Давайте чаю пока выпейте, – предложил Петр, – а я баньку истоплю. С дороги то, что нужно. А потом посидим за столом.

– Сейчас что-нибудь приготовлю, – обрадованно сказала Наталья.

– В холодильнике петух лежит, сегодня зарезал и уже даже ощипал и выпотрошил, – сообщил Петр. – Но ведь ты у нас вегетарианкой заделалась, так что даже и не знаю, чем тебя кормить, дорогая сестрица!

– Не беспокойся, Петенька, я салатик, как всегда, можно кашу. И я сыта! Сама все приготовлю. А ты банькой пока займись.

– Ангелина, для вас есть комната на втором этаже, – улыбнулся Петр. – Можете там располагаться.

Она растерянно кивнула. Петр вышел из гостиной, а Наталья повела ее на второй этаж и открыла дверь небольшой и тоже очень уютной комнаты, в которой находились шкаф, кровать и трюмо в углу.

– Это специально для гостей, – сообщила Наталья. – Ты устраивайся, отдыхай.

– А помочь тебе не нужно на кухне с обедом? – поинтересовалась Ангелина, хотя особого желания не испытывала.

– Не нужно, – улыбнулась та. – Ты спускайся, чаю сейчас выпьем, если хочешь.

– Хорошо, – кивнула Ангелина.

Когда за Натальей закрылась дверь, она растерянно посмотрела на кровать, застеленную цветастым гобеленовым покрывалом. Потом подошла к трюмо и оглядела свое отражение. Выглядела она уныло. Старые бесформенные брюки, вылинявшая кофточка, грязные туфли.

«Хороша невеста! – с горечью подумала она. – Надо было хотя бы те джинсы купить на распродаже! Да и вообще, зачем я сюда приехала? У меня и одежды нет на смену. Как я тут гостевать буду? Надо хоть что-то купить! Интересно, а магазин имеется?»

Она открыла сумку и достала синие спортивные штаны с вытянутыми коленями и черную футболку с длинным рукавом, в которых обычно ходила у себя в деревне. Вздохнув, переоделась. Открыв шкаф, обнаружила внизу на полке домашние тапочки с помпонами. После небольшого раздумья переобулась. Подойдя к зеркалу, тщательно причесалась. Стрижка по-прежнему нравилась ей. К тому же Ангелине показалось, что ее лицо немного похудело, отечность уменьшилась.

«Это и неудивительно, – подумала она, приближая лицо к зеркалу и внимательно изучая морщины под глазами, – столько волнений, беготни за последние дни. Ну хотя бы похудею немного, и то польза!»

Ангелина вздохнула и села на кровать.

«И что дальше? – спросила она саму себя. – Петр, конечно, мужчина хоть куда, но разве мне здесь место? Да и работы в таком дому невпроворот. Чтобы поддерживать такой порядок, тут от зари до зари придется трудиться. Хотя, возможно, я все придумываю и никто меня сватать не собирается. И чего я нервничаю? Поживу тут несколько дней, а потом к Лерочке уеду. Они уже скоро в Новосибирск возвращаются. А там видно будет!»

Немного успокоившись, Ангелина встала и решила отправиться на кухню, помочь Наталье. Она вышла за дверь и двинулась к лестнице. Но, подойдя к ней, услышала голоса и машинально остановилась.

– Может, уснула, – говорила Наталья. – Но будить не стоит. Пусть отдыхает, касатушка. Намаялась! Легко ли все это пережить! С мужем больше тридцати лет – и на тебе! Молоденькую нашел!

– Обычная история, – ответил Петр. – А сколько ей?

– Да всего ничего, 51 год!

– Да? – явно удивился он. – А я думал, постарше. Ты же вроде говорила, что пенсионерка.

– Валяльщица на фабрике всю жизнь, как ты думаешь? – ответила Наталья.

– А, тогда понятно! Тяжелое производство. Работящая, значит, женщина, – заметил он довольным тоном.

– Вот именно! И еще молодая, – сказала Наталья. – А тебе она как, приглянулась?

– Ох, сестрица! – засмеялся он. – То-то, думаю, чего ты с гостьей пожаловала! А у тебя далеко идущие планы! Все-то вы, бабоньки, не угомонитесь, если мужчина свободный! Так и норовите сосватать быстрее!

– Да я ни о чем таком и не думала, Петенька! – довольно искренне возмутилась Наталья. – Просто хотела, чтобы она мне компанию составила. Отвлеклась, что ли! Не брошу же я ее одну-одинешеньку в пустой квартире. В таком состоянии негоже в одиночестве много находиться. А ты знаешь, что я никого никогда в беде не оставлю, будь то человек, или зверь какой, или даже букашка.

– Да, есть в тебе такое, и с детства, – согласился Петр. – Помню, как ты, когда мы еще совсем маленькими были, по дороге спокойно ходить не могла. И всех жучков подбирала и на обочину уносила. А то, не дай бог, кто-нибудь раздавит.

– Да, было такое! – засмеялась она. – А ты все-таки подумай, братец. Женщина она хорошая, приятная, скромная.

– Но замужем, – перебил ее Петр.

– Так она мне говорила, что муж уже документы на развод подал, даже ее не спросил. Хочет на той молоденькой официально жениться.

– Что ж, это его дело, – задумчиво проговорил Петр. – А мы в чужую жизнь не лезем. В общем, вы гостите сколько душа попросит, а там видно будет.

Ангелина почти не дышала, слушая этот разговор. Ей стало крайне неприятно, словно за ее спиной чужие люди решали ее судьбу. И захотелось немедленно уехать. Хотя она понимала, что ей желают только добра.

– Ладно, пойду гляну, как там банька, – сказал в этот момент Петр. – А вы тут хозяйничайте.

– Да я уже петуха в духовку поставила, – сообщила Наталья. – Сейчас овощи почищу.

– Вот и отлично! – обрадовался он. – А у меня медовуха есть! Очень удалась! Ты мед-то, знаю, уважаешь!

– Еще бы! – явно обрадовалась Наталья. – Мед – основа основ, божья еда.

Ангелина услышала, как хлопнула дверь, подождала еще немного и медленно спустилась в гостиную. В ней никого, кроме кошки Маньки, не было. Она по-прежнему лежала на диване с весьма высокомерным видом. Глянув на Ангелину как на неодушевленный предмет, она отвернула морду, положив ее на вытянутые лапы. Но уши повернулись в сторону Ангелины, а кончик хвоста начал мелко подрагивать.

Ангелина осторожно обошла диван и двинулась на кухню. Она решила поговорить с Натальей откровенно. Петр ей нравился, но ни о каких далеко идущих планах и речи не могло быть. Ангелина даже представить не могла, что начинает все заново с другим. Анатолий был единственным мужчиной ее жизни, причем во всех смыслах.

Когда она вошла на кухню, то сразу почувствовала запах запекаемой курятины и поняла, насколько проголодалась. Наталья стояла у длинного разделочного стола и ловко рубила морковь, что-то напевая.

– Помощь не требуется? – робко спросила Ангелина, оглядывая кухню.

Солнце заливало ее через два довольно больших окна. Нарядные светло-голубые с розовыми цветочками занавески были подобраны по бокам и завязаны розовыми ленточками. Стекла выглядели настолько чистыми, что казалось – они отсутствуют. За ними была видна часть двора и разбитая возле окон кухни клумба с высокими и крупными георгинами, в основном бордовых оттенков. Рядом стояла деревянная скамья с изогнутой спинкой. Ангелина оторвала взгляд от окон и глянула на большой овальный стол, стоящий в простенке между ними. Он был покрыт льняной скатертью с кружевными прошивками по краю. В коричневом глиняном кувшине белели крупные ромашки. Ангелина перевела взгляд и увидела, что техника на кухне вполне современная. Плита была электрической на четыре конфорки и с сенсорной панелью. Над ней имелась вытяжка. Рядом располагалась металлическая двухсекционная раковина. Буфет выглядел так, словно был ручной работы. Материалом для него, как, впрочем, и для остальной мебели кухни, служило какое-то светлое дерево приятного янтарного оттенка. Посуда была в основной своей массе из коричневой обливной керамики.

– А я думала, что ты решила вздремнуть, – сказала Наталья, приветливо ей улыбаясь и вытирая нож от остатков моркови.

– Неудобно как-то, – тихо ответила Ангелина. – Что ж я улягусь средь бела дня?

Она хотела добавить «в чужом доме», но прикусила язык.

– Хочешь, порежь огурцы и помидоры для салата, – предложила Наталья. – В шкафу есть макитра[1], вот в нее и порежь.

– Ладно, – согласилась Ангелина и достала миску. – Эта? – поинтересовалась она.

Наталья молча кивнула. Ангелина поставила ее на стол и растерянно поискала глазами, где находятся ножи. Увидев за плитой подставку для них, взяла самый маленький.

– Овощи в корзинке, там в углу, – сказала Наталья, начиная чистить картошку.

Ангелина вытянула шею, заглядывая за стол. Она начала ощущать вполне определенный дискомфорт, потому что обладала острым чувством территории и всегда считала, что хозяйка на кухне может быть только одна, как, впрочем, и во всем доме.

– Сейчас баня будет готова, – сообщила Наталья. – У Петра она отличная, и парилка имеется. Веники березовые он сам заготавливает.

– Да, хозяин он отменный, – тихо заметила Ангелина.

– А то! – тут же заулыбалась Наталья. – Самый завидный жених в нашем околотке.

– Наверное, – еле слышно произнесла та и начала резать крупный малиновый помидор.

– О чем задумалась-то? – весело поинтересовалась Наталья, поворачиваясь к ней. – Не грусти, касатушка, все у тебя будет хорошо!

После бани они уселись за стол. Петр был очень оживлен, без конца сыпал шутками, поднимал тосты «за прекрасных дам», рассказывал смешные случаи из жизни. Пили исключительно медовуху. Ангелина отчего-то быстро захмелела и смогла полностью расслабиться. Она легко общалась, громко смеялась над остротами Петра, внимательно слушала рассуждения Натальи. А та, выпив и закусив одним овощным салатом, приправленным растительным маслом, выглядела пьяной, но отчего-то сурово настроенной. Ее круглое, обычно добродушное лицо пылало. И то, что она говорила, очень удивило Ангелину.

– Мир катится в пропасть, – сузив глаза, торопливо говорила Наталья, – и чем дальше, тем быстрее! Сами люди этому способствуют. Они отягощены множеством грехов, их души облеплены этими грехами, словно грязью, и тянут людей в пропасть.

– Ты уж очень все преувеличиваешь, – заметил Петр. – Да и вообще, в последнее время ты стала как-то рассуждать однобоко. Ты бы в лес больше не ходила, а пожила со мной, по хозяйству бы помогла.

– Вот-вот, – энергично закивала она, – и ты, братец, за благосостоянием гонишься! А ведь приходим мы в этот мир нагими и уйдем такими же. И зачем телу все эти блага? Все тут останется. А вот душа требует своего, душу нужно в чистоте держать да обогащать святыми знаниями и добрыми поступками. Эта чистота – легкость для души, а святые знания, словно крылья, помогут улететь в блаженство вечное.

– И так улетим, – усмехнулся Петр. – Не думаю, что кто-нибудь здесь застрянет из-за земных благ.

– Смотря куда улетишь-то, Петенька! – сказала Наталья. – На земле готовиться нужно, каждый день, час, миг.

Ангелина смотрела на нее с удивлением. О таких вещах она как-то не задумывалась, жила себе, как все, и старалась по возможности не подличать.

– Так что ты, голубушка, не грусти, не печалься, – неожиданно проговорила Наталья, повернувшись к ней. – За все воздастся, за все! И муж твой отяготил себя черным грехом измены, замарал душу свою, и скоро тяжело ему станет. Грязь-то не сахар, горько от нее в душе. Даже не думаешь, а она разъедает изнутри, как ржа железо. И не построишь счастья на чужом несчастье. Уж это-то все хорошо знают!

– Не желаю зла ему, – тихо ответила Ангелина и опустила глаза.

– Так кто ж об этом говорит? – возбужденно заговорила Наталья. – Сам он на себя это зло навешал, сам его и несет теперь!

– Ладно, сестрица, что-то мы совсем заговорили нашу гостью, – оборвал ее Петр и глянул на Ангелину, как ей показалось, с явным сочувствием.

– Нет, мне интересно, – сказала она и улыбнулась ему. – По правде говоря, со мной на такие темы никто и не заговаривал.

– Ну а веры ты какой? – поинтересовалась Наталья и цепко глянула ей в глаза.

– Обычной, – пожала плечами Ангелина. – В деревне меня окрестили по всем правилам, когда младенцем была. Но не скажу, чтобы я регулярно ходила в церковь или соблюдала посты. В общем, я как все. Пасху отмечаю, Рождество, конечно, и в церковь иногда заглядываю, ну там свечку поставить за упокой родных. Или так, поставлю Богородице свечку, попрошу всем благополучия. Но не разбираюсь я во всем этом, молитвы не знаю, на службах не стою. Библию как-то пробовала читать, но не поняла там ни слова. А муж мой так вообще раньше коммунистом был, а они все атеисты. Он, по-моему, даже не крещен. Я точно и не знаю.

– Н-да, – покачала головой Наталья, – именно, что как все. Сбилось у наших сограждан все в головах. Сами не знаем, во что верим. А без веры трудно жить.

– Главное, голову на плечах иметь, – заметил Петр.

Ангелина видела, что этот разговор ему не по душе, и постаралась сменить тему.

– А вот я у вас там в сарайчике видела венички мелиссы лимонной, – мягко проговорила она. – И такая она у вас пышная, даже в высохшем виде. Видно, что цветы крупные. И аромат дивный! Я очень люблю в чай ее добавлять. Но у меня в деревне она почему-то низкая и почти не цветет.

– Может, изросла уже? Так пересаживать нужно. Или сорт у вас не такой, – сказал, улыбаясь, Петр. – Могу дать семена.

– Очень обяжете! – закивала Ангелина.

После обеда она помогла убрать со стола. Потом поднялась в комнату и прилегла отдохнуть. От медовухи голова немного кружилась, но чувствовала Ангелина себя спокойно. Она в который раз попробовала решить, что ей делать дальше, но мысли расплывались. Она не заметила, как задремала.

Разбудил Ангелину громкий лай Мушки во дворе. Она приподнялась на кровати и обвела комнату мутным взглядом, не сразу сообразив, где находится. Потом встала и выглянула в окно. Во двор в этот момент въехал черный джип. Петр уже закрывал ворота и улыбался. Джип остановился. Из него вышел низенький лысоватый мужчина. Он крепко пожал руку Петру, и они пошли в дом.

«Еще гости пожаловали, – подумала Ангелина. – Что же мне-то делать? Если я останусь, то это будет выглядеть так, будто я согласна познакомиться поближе для выяснения перспектив. Именно так сказал Петр, когда мы закончили обедать. И смотрел на меня оценивающе. Ясно, что ему нужна хозяйка! А я его младше аж на 14 лет! Хотя так и не скажешь, вон он какой шустрый!»

Ангелина невольно улыбнулась, вспомнив, как Петр целовал ей руку.

– Ох, не знаю, не знаю! – задумчиво проговорила она и отошла от окна.

В этот момент раздался тихий стук в дверь, и Ангелина, машинально пригладив волосы, открыла. В комнату быстро вошла Наталья. На ней была надета куртка, что удивило Ангелину.

– Хорошо, что ты уже проснулась, – торопливо проговорила Наталья. – Там Федор пожаловал, один из лучших друзей Петра. Он тут неподалеку три года назад дом построил, хотя сам из Москвы. Но знаешь, неохота мне с ним общаться. Шибко он умный да все на мои принципы нападает, все высмеивает мои убеждения, пытается «наставить на путь истинный». А сам-то ох как далек от этого пути! Так что я пошла!

– Куда это? – тут же всполошилась Ангелина и даже побледнела от волнения. – А я как же? Здесь останусь?

– Конечно! – уверенно ответила Наталья. – Почему бы и нет? Петр же сказал, что ты можешь гостить сколько захочешь. И еще сообщу тебе по секрету, – добавила она и понизила голос, – ты ему понравилась. Сам сказал. Точно! – закивала она. – А нашему красавцу очень трудно угодить! Сколько баб из села к нему подкатывалось! И не перечесть! Мужики-то быстро мрут, и одиноких женщин полно. Куда ни глянешь, везде дом без хозяина. Но с деревенской ему неинтересно. Он же мужчина образованный. А разве городская на село поедет? Вот и мается один. А ты как раз подходящая партия. Чего уж тут миндальничать? Не молоденькие, поди, и так ясно, чего вам требуется. А пару создать в любом возрасте можно, лишь бы подходили. Или не по душе тебе Петенька мой? – после паузы спросила она и пристально посмотрела Ангелине в глаза. – Ты мне так и скажи!

– Мужчина он хороший, – нервно начала Ангелина, – но не могу я так скоро такие вопросы решать! Не по мне это! Ты вот за обедом про душу столько всего говорила. Я раньше ничего подобного и не слышала. И что хочу сказать тебе, Наталья, душа-то не может так быстро чужого человека к себе допустить, пусть мы уже и не молоденькие.

– Так и я о том, – уверенно проговорила Наталья. – Нужно тебе остаться, чтобы вы могли лучше узнать друг друга.

– Нет, – твердо сказала Ангелина, подошла к шкафу и достала свою сумку, – не останусь! Вернусь тогда, что ли, в Новосибирск, поживу пока у подруги, тем более они через пару дней возвращаются.

Ее настроение упало. Представить, что она вновь поедет в чужую квартиру, будет там путаться под ногами у молодых, было неприятно. Хотя Лиза ей очень понравилась.

«Да и сколько я так буду по гостям разъезжать? – подумала она, заходя за дверцу шкафа и переодеваясь. – Что же делать? Похоже, что придется вернуться в свою деревню и остаток дней провести там. Другого выхода я не вижу».

– Если хочешь, то пошли со мной, – проговорила в этот момент Наталья.

– Куда это? – поинтересовалась Ангелина, складывая вещи в сумку.

Она обула туфли, сняла ветровку с вешалки и подошла к Наталье, которая стояла у окна и смотрела во двор.

– Я ведь здесь почти не живу, – сказала она, отходя от окна. – Я с весны нахожусь в одном поселении. Отсюда пешком идти около четырех часов. Но затемно успеем, если немедленно выйдем.

– Это далеко, – заметила Ангелина. – И что там?

– Ну типа пасеки, – уклончиво ответила Наталья. – Народ из разных мест собрался и живет себе, никого не трогает. Что-то наподобие небольшой деревни получилось. Там свободное жилье есть.

– Странно как-то, – пробормотала Ангелина.

– Знаешь, голубушка, – торопливо проговорила Наталья, – ты уж решай! Я ухожу сейчас, а то не хочу в лесу в темноте очутиться. А ты можешь и тут остаться, сколько буду тебе это повторять! Ты уж очень нерешительная по жизни, мягкотелая какая-то. Это я не в упрек, а так, наблюдение. Ты сейчас одна осталась, сама за себя в ответе, мужнего плеча нет. Вот и привыкай обо всем сама думать и надеяться только на себя.

– С тобой пойду, – сказала Ангелина. – И потом, если мне там не понравится, то ведь я всегда могу вернуться, да?

– Естественно! Никто у нас никого силой не держит! – закивала Наталья и вышла из комнаты.

Когда они спустились во двор, то увидели Петра и Федора. Те стояли возле гаража и что-то оживленно обсуждали.

– Хорошо, братец, что ты тут, – громко сказала Наталья. – А то мы уходим!

– Как это?! – воскликнул он и устремился к ним.

Федор семенил за ним. Он оказался на голову ниже Петра, к тому же полноватым.

– Я же тебе говорила, что хочу сегодня же оказаться на пасеке, – сказала Наталья и заулыбалась.

– Познакомь нас, – встрял Федор.

Петр глянул на Ангелину и быстро их представил.

– Но что же ты, Натальюшка, – сказал Федор, – гостью от нас уводишь? Оставь нам девушку, разбей мужскую компанию!

«Тоже мне, нашел девушку!» – подумала Ангелина, украдкой поглядывая на круглое, румяное и добродушное лицо Федора.

Но на душе стало приятно.

– Или вам у меня не понравилось? – огорченно спросил Петр.

– Нет, что вы! – ответила Ангелина. – У вас замечательный дом! И вы очень приятный человек. Я рада, что познакомилась с вами.

– Но ведь идти довольно далеко, – заметил Петр. – А темнеет сейчас рано. Все-таки сентябрь на дворе!

– Но еще всего четыре, – сказала Наталья. – Ты, братец, не удерживай уж нас. Раз решили, то пойдем.

– Хорошо, хорошо, – согласился он. – Но буду всегда рад, если вы, Ангелина, заглянете ко мне как-нибудь. Надеюсь, вам быстро надоест жизнь на пасеке!

– Так, может, подвезу девушек немного, – неожиданно предложил Федор. – Вам в какую сторону?

Но Наталья вдруг перестала улыбаться и с подозрением на него посмотрела.

– Там на джипе не проехать, – после паузы хмуро проговорил она. – Дорога грунтовая, узкая, вся в колдобинах.

– Так вот как раз на джипе… – начал он.

– Нет, Федя, лучше не надо, – перебила его Наталья. – Мы пешком прекрасно дойдем. И потом, погода отличная, а гулять полезно! Да, Гелечка?

Ангелина кивнула и набросила сумку на плечо. Ей и правда хотелось пройтись. После довольно плотного обеда, выпитой медовухи и последующего сна она чувствовала тяжесть в теле и небольшую головную боль.

Петр расцеловал их обеих в щеки и пожелал счастливого пути. Федор молча улыбался, глядя на них. Потом прощально помахал рукой.

Глава третья

Они вышли из деревни и направились через поле к видневшемуся за ним лесу. Наталья выглядела умиротворенной. Дорога была ровная, покрытая мелким сероватым песком. Скоро их нагнал дед, сидящий на телеге с соломой. Черная невысокая лошадка медленно тянула телегу, потряхивая головой. Дед курил папиросу и поглядывал по сторонам. Поравнявшись с женщинами, притормозил.

– Ох ты, ух ты, Натальюшка! Да ты ли это? – весело спросил он. – С заду-то и не признал тебя.

– Я-я, – недовольно ответила Наталья. – Здравствуй, Михей!

– Здравствуйте, девоньки! – осклабился он, показывая беззубые розовые десны. – Куда путь держите? За опятами, что ль? Ох, и много их ныне вон в том березнячке. – И он широким жестом отмахнул пол-области. – Да что-то поздненько вы собрались! Моя баба ужо с утра две корзины принесла, да и намариновала. Ох, и закуска добрая из маринованных-то опят! К водке то, что надоть! Зимою как банку откроешь, как дух пойдет из нее грибной, так слюною захлебнешься!

– Вам, мужикам, лишь бы выпить, – ворчливо проговорила Наталья и запрыгнула на телегу. – Садись, Геля, – предложила она.

– Да, да, – радостно закивал Михей. – Коли по пути, так подвезу.

– Нам до первого леса, – сказала Наталья, помогая Ангелине забраться на телегу.

– Ага, и я в ту сторону! – сообщил Михей. – А ты где пропадаешь-то? В селе тебя и не видать! Бабы вот все говорят, что какие-то сектанты у нас в лесу живут. Ты не к ним ли повадилась, девонька, ходить? Ох, смотри, до добра тебя не доведут эти антихристы!

Ангелина вздрогнула и с испугом глянула на Наталью. Но та грызла стебелек длинной травинки и улыбалась безмятежно.

– Чего молчишь-то? – поинтересовался он и повернул голову, глядя на Наталью.

Потом перевел взгляд на Ангелину. Она улыбнулась ему немного беспомощно. Он полез в карман, достал два маленьких темно-красных яблочка и протянул ей. Она кивнула и взяла. Одно протянула Наталье. Но та улыбнулась и отказалась.

– Не пойму просто суть вопроса, – сказала Наталья. – И потом, какое твое дело, Михей, куда мы идем, зачем? Все-то вам, деревенским, знать надо!

– Ну уж ты-то тоже мне городская! – хмыкнул он. – Забыла, как босиком тут бегала, будучи малявкой? Подумаешь, в город она уехала! Все вы, девки, в город стремитесь! Квартиры хотите с ваннами, да музеи, театры вам подавай, одежу модную. Но все это суета сует! А родина-то тут! И никуда от этого не денешься! И родные все на местном кладбище лежат.

Михей быстро перекрестился.

– Да я и не отрицаю, – мягко ответила Наталья. – Чего ты, Михей, нападаешь?

– Волнуюсь за тебя, девонька, – шумно вздохнул он. – Почитай, всю жизнь с твоими родителями на соседних улицах прожили. И ты мне как дочка. Но не туда тебя последнее время дорожка уводит. От и муж тебя бросил! Тоже неспроста!

– Ну уж это тебя вовсе не касается ни с какого боку! – огрызнулась Наталья и спрыгнула с телеги. – Спасибо, что подвез! Мы дальше пешком.

Ангелина тоже спрыгнула и остановилась, растерянно глядя на видневшийся за полем лес.

– Ты ведь вроде дотуда хотела, – сказал Михей и махнул рукой в сторону леса.

– Так ты сейчас объезжать будешь по дороге, – ответила Наталья, – а мы прямиком через поле пройдем. Так скорее будет.

– Ну как знаете, девоньки, – сказал он. – Всего хорошего!

– И тебе счастливого пути, Михеюшка, – ласково проговорила Наталья.

– До свидания, – вежливо сказала Ангелина и пошла вслед за Натальей, которая решительно двинулась к полю, заросшему высоким отцветшим донником, конским щавелем и какой-то длинной травой, заплетенной пожелтевшим вьюнком.

Продираться сквозь эти заросли были трудновато, тем более из травы тут же вылетели тучи мелких мошек. Они попадали в глаза, лезли в нос, и Ангелина тщетно отмахивалась от них, потому что с каждым шагом их становилось все больше. Кроме того, она несколько раз попадала ногами в какие-то ямы. Но скоро ее мучения закончились, так как они пересекли поле и оказались возле смешанного леса, густо заросшего по опушке вишневыми кустиками с видневшимися кое-где мелкими темно-малиновыми ягодами. Наталья присела на кочку и начала обирать с подола длинной юбки многочисленные мелкие репьи от разросшихся незабудок. Ангелина осмотрела свои брюки и тоже обнаружила, что снизу штанины облеплены колючими репьями. Она с трудом отчистила брюки от них, потом вытерла вспотевшее лицо и посмотрела на Наталью. Та достала из сумки бутылку с водой, сделала несколько глотков и протянула ей. Ангелина кивнула и с наслаждением начала пить.

– А нам далеко еще? – спросила она, присаживаясь рядом с Натальей.

– Да, – ответила та и легла на спину, заложив руки за голову. – Ты только посмотри, небо сегодня какое! И ни облачка весь день! В городе никогда такого чистого неба не бывает! А синева какая! Я вот раньше и внимания не обращала на всю эту красоту. Жила себе и в небо не глядела. Только если на предмет дождя. Но сейчас поняла, как творец все устроил! Какую красоту людям подарил! Да вот мы только портим все, не ценим!

– Да, это так, – охотно согласилась Ангелина. – А что это Михей говорил о сектантах? – после паузы задала она мучивший ее вопрос.

Наталья глянула на нее с непонятным выражением, потом приподнялась, опираясь на локоть. Она начала гладить стелющийся по земле длинный пучок травы резучки.

– Знаешь, я в детстве любила заплетать косички из этой травы. И вечно пальцы резала до крови. А мамка меня ругала и говорила, что только лешие траву в косы заплетают и что лес меня наказывает, поэтому и режусь постоянно. Но я все равно украдкой заплетала, – сказала она и улыбнулась.

– Я в своей деревне в детстве этим же занималась, – улыбнулась в ответ Ангелина и легла на бок, подперев голову рукой и не сводя глаз с Натальи.

– Жизнь такая интересная, – продолжила та после паузы, – а вот мы, словно заведенные, выполняем одно и то же, будто нас загнали в какие-то рамки. И мы, как бездушные механизмы, вначале учимся, потом работаем, потом квартиры стараемся получить, потом забить их всякими вещами. И ведь у всех одно и то же изо дня в день, изо дня в день! И вся радость такого существования – это прийти после тяжелого рабочего дня, сытно да вкусно поесть, а потом улечься на диване и смотреть все эти ужасающие передачи, которые нам мозги засоряют. А утром снова на работу. И так всю, понимаешь ты, всю жизнь!

– И что в этом плохого? – возразила Ангелина. – Все так живут.

– Вот именно все! Но вот ты – разве все? Или я? Мы же разные, так почему потребности у разных людей должны быть одинаковые?

Наталья встала и отряхнула одежду.

– Отдохнула? – мягко спросила она. – Дальше пойдем!

Ангелина поднялась с земли. Она вдруг почувствовала испуг из-за того, что доверилась этой, в сущности, малознакомой женщине и та ведет ее неведомо куда. Она подошла к ней и посмотрела ей прямо в глаза.

– Куда мы идем? – спросила Ангелина. – Скажи мне сейчас все как есть!

– В святое место, – ласково проговорила Наталья. – Там люди живут так, как велит им природа. Я случайно туда попала, еще в начале марта. Один человек привел. И я ни секунды не пожалела. Хочу постоянно жить там. Это словно рай на земле.

– Что-то тревожно мне, – сказала Ангелина, – как-то странно все это выглядит. И слова твои странные. Да еще и Михей про секту упомянул. Скажи честно, это действительно секта?

– Называй как хочешь, – пожала плечами Наталья. – Да и что это слово в точности означает? Ты знаешь?

Она быстро двинулась по узкой тропинке, ведущей в глубь леса.

– Не особо, – призналась Ангелина и пошла рядом. – Так, по телевизору слышала про секты, но толком не знаю. Правда, у меня соседка по лестничной клетке в Свидетелях Иеговы ходит. Она мне брошюрки как-то давала. Но я читать не охотница. Я так их где-то и затеряла. Она мне не один раз пыталась что-то там объяснять, но я только отмахивалась. Ни к чему мне все это было. А потом муж вмешался. Повадилась она ко мне захаживать. И вот как-то на кухне сидела, он с работы пришел. Да как давай орать на нее, что, мол, секта ихняя шибко вредная, что людям мозги запудривают для своих корыстных целей и что если он еще раз ее у нас увидит, то самолично спустит с лестницы. Соседка сильно испугалась и тут же убежала. И больше ко мне даже не подходила.

– Понятно, – после паузы сказала Наталья. – У нас все по-другому. Никто никого не принуждает. Все живут как хотят.

Ангелина остановилась и прислонилась спиной к толстой старой березе.

– Ты чего? – удивилась Наталья. – Устала уже?

– Вот что, – решительно проговорила Ангелина, – расскажи мне сейчас же все! А то ведешь невесть куда. Бог его знает, что там за люди! Говоришь ты как-то туманно. И я толком не пойму ничего. Опасаюсь я всего этого! Ты уж пойми меня!

– Хорошо, – кивнула та, – считай, что это такая организация, где собрались люди, уставшие от цивилизации, что-то типа оздоровительного центра. Называется наша организация «Медуница». Есть у нас своя пасека, рядом – небольшая деревня. Отец наш и учитель зовется Великий Пасечник, а мы божьи пчелки, паства его. Мы там просто живем, никого не трогаем. Много приходит к нам больных, учитель в основном медом лечит и диетою. Мясо, рыбу есть нельзя, потому что, как говорит учитель, нельзя душу губить ради насыщения тел наших. А во всем животном душа есть. Едим все, что в лесу и огородах растет, что земля-матушка нам дает.

– Так вы вовсе не секта? – неуверенно проговорила Ангелина. – Но что это за Великий Пасечник? Дико как-то это!

– Почему дико? – тихо рассмеялась Наталья и двинулась дальше по дороге.

Ангелина оторвалась от березы и пошла рядом.

– «Медуница» имеет своего главу, только и всего. Вот на твоем производстве ведь есть директор, и он за все отвечает, так? Так и у нас он что-то типа директора.

– А кто он? – не унималась Ангелина.

– Святой человек, божья пчела, как и все мы, – важно проговорила Наталья и ускорила шаг. – Понимаю я твое беспокойство, голубушка, – продолжила она. – Но ведь ты в любой момент можешь уйти, у нас никто силой не держит. Конечно, есть люди, которым просто некуда идти, вот, как, скажем, тебе. Я поэтому и позвала тебя с собой, думала, так лучше будет. Но решай сама. Можешь сейчас же вернуться. Мы еще не так далеко и ушли. Правда, проводить до деревни я тебя уже не смогу. Но тут не заплутаешь – по дороге до поля, а там до деревни рукой подать.

Наталья остановилась и посмотрела на Ангелину. Та, встретившись с ее пристальным взглядом, моргнула. Потом поправила сумку на плече и шумно вздохнула.

– Хорошо, пошли, – после паузы решительно сказала Ангелина. – Но если мне там не понравится, то я уйду.

– Само собой, – закивала Наталья и ускорила шаг. – Держать никто не станет!

Около часа они шли по смешанному лесу, потом между высоких и стройных корабельных сосен. Миновав их, оказались снова в смешанном лесу, но более заросшем, чем предыдущий. К тому же он располагался в низине и от этого казался темным. Почва была сырой. Дорога, по которой они шли, сильно сузилась и стала больше похожей на звериную тропу. Часто на пути попадалась паутина с огромными крестовыми пауками. Ангелина вздрагивала и невольно вскрикивала, когда натыкалась на них. Но Наталья аккуратно снимала конец паутины с куста или ветки дерева и переносила его в сторону с их пути, прикрепляя к чему-нибудь подходящему. И паутина часто оставалась нетронутой.

Когда они вышли из этого леса, то Ангелина с изумлением увидела что-то типа болота. Она невольно остановилась. Но Наталья нашла два длинных и толстых прута, протянула один ей и уверенно двинулась к подвижной поверхности болота.

– Тут неглубоко, – сообщила она, – и неопасно. Единственное, что может случиться, это если ты провалишься в какую-нибудь яму. Но ты иди следом за мной. Мы почти у цели.

– Но я в туфлях, – заметила Ангелина, – так недолго и ноги промочить!

– Так они у тебя что-то типа спортивных, – ясно улыбнулась Наталья, – и на танкетке. Не думаю, что промочишь, если будешь идти за мной. Через несколько метров будут доски, по ним и пойдем.

– А почему эти самые доски не проложить прямо вот сюда? – резонно заметила Ангелина.

– Зачем? – нахмурилась Наталья. – Чтобы злые чужие люди могли увидеть тропу в «Медуницу»? Зачем нам чужаки? У нас только божьи пчелы.

Ангелина уже часа полтора чувствовала усталость, поэтому спорить не стала. Ее полное, рыхлое и нетренированное тело не привыкло к таким перегрузкам, хотелось уже лечь и не шевелиться. Она вздохнула и двинулась следом за Натальей. Та осторожно ступила на близлежащую кочку, поросшую жухлой коричневой травой, потом перешла на следующую. Ангелина ступила следом. Они постепенно углублялись в болото. Ангелина задыхалась от вони, исходящей от влажной рыхлой почвы и коричневой стоячей воды между кочками. Множество мошек облепило ее, пот заливал глаза. Она в душе ругала себя за то, что согласилась на это, уже казавшееся непомерно тяжелым, путешествие. Но примерно через полчаса трудной ходьбы они оказались возле возвышения, заросшего какими-то низкими кустами с остатками желто-коричневой листвы. Наталья выбралась на него и легла на спину между кустов. Ангелина села рядом и тяжело вздохнула, вытирая пот и отмахиваясь от мошкары.

– Вот и все! – после паузы довольно проговорила Наталья. – Мы благополучно миновали чистилище. Сейчас будет легко. И совсем скоро мы придем в «Медуницу». Ох, быстрей бы! Так хочу оказаться дома! – добавила она и повернула голову к Ангелине.

– Чистилище? – проворчала та. – Это был просто ад какой-то!

– Намаялась, голубушка? – участливым тоном спросила Наталья. – Ничего, сейчас отдохнешь и душой, и телом.

– Но как я смогу уйти, даже если захочу? – задала резонный вопрос Ангелина. – А ведь ты говорила, что вы свободны! Через это болото не каждый сможет пробраться! Эту тропу назубок знать нужно.

– Ну я же прохожу, – ясно улыбнулась Наталья.

Она достала бутылку с остатками воды из сумки и протянула Ангелине. Та поблагодарила и отпила половину. Наталья убрала бутылку в сумку. Ангелина тяжко вздохнула и поднялась. Они двинулись вперед. Наталья уверенно пролезла сквозь кусты. За ними была проложена самая настоящая дорога из широких темных и влажных досок. Она терялась в лесу, который виднелся по ту сторону болота.

– Вот видишь, – довольно заметила Наталья, – самое трудное позади. А телу всегда полезна такая тренировка. Все лучше, чем у телевизора целыми днями лежать да чахнуть. Не находишь?

– Вот уж не знаю! – недовольно пробормотала Ангелина, идя за ней по доскам.

Они быстро достигли леса. У края болота он был густым и смешанным. Но чем дальше они шли, тем лес все больше переходил в сосновый. Он был чистым, сухим, а воздух стал смолистым и ароматным. Ковер из опавшей хвои приятно пружинил под ногами.

Папоротник-орляк густо закрывал целые поляны. На одном широком старом пне Ангелина заметила целое семейство опят и бросилась к нему.

– Ты только посмотри! – радостно воскликнула она. – Грибы-то какие! Надо бы собрать!

– Да, обязательно! – тоже обрадовалась Наталья и достала из сумки большой пакет.

Они быстро обобрали пень и сложили опята в этот пакет. Потом увидели еще грибы и собрали и их. Но уже начало темнеть, и Наталья заторопилась.

Когда они подошли к какому-то плетню, Наталья вздохнула с облегчением и начала перелезать через него.

– Ну вот мы и дома! – немного торжественно провозгласила она. – Но обходить ограждение неохота, так что тут перелезем.

Ангелина усмехнулась такому странному вхождению в дом и последовала ее примеру. Они оказались в огороде, засаженном подсолнухами. Но головки уже сняли, а толстые подсохшие стебли еще не убрали, и они торчали, словно пики. Пройдя сквозь них, они очутились возле дощатого сарайчика. Огромный лохматый пес, лежащий возле него, навострил уши и поднял морду, но тут же вяло завилял хвостом. Наталья достала из сумки кусок хлеба и бросила ему. Пес ловко поймал его на лету и мгновенно проглотил.

– Все, Ураган! – тихо сказала Наталья. – И этим будь доволен.

Ураган яростно завилял хвостом, но не встал.

– Это соседка моя тут живет, – пояснила Наталья. – Хорошая женщина. А я чуток дальше.

Ангелина с подозрением оглядела сарайчик. Света в маленьких окошках не было.

– Спят уже все, – сообщила Наталья, хотя она ни о чем не спрашивала. – Божьи пчелки живут по законам природы. Когда солнышко закатывается, то мы тоже спать укладываемся. Но и встаем с солнышком.

– Выходит, вы зимой почти все время спите, – довольно ехидно заметила Ангелина.

– Так природа велит, – не задумываясь, ответила Наталья. – Зимой все процессы в организме замедляются, и незачем их искусственно активизировать. Все животные зимой или впадают в спячку, или находятся в заторможенном состоянии.

– Так у вас тут и электричества нет? – изумилась Ангелина, вглядываясь в темноту.

– Откуда? – усмехнулась Наталья и подошла к маленькому сарайчику.

Она открыла дверь и впустила Ангелину внутрь, но сама осталась на улице.

– Располагайся, – предложила она. – Это будет твоим домом. Его занимала одна старушка, но она умерла еще в мае, между прочим, в возрасте 97 лет. И с тех пор здесь никто не жил. Но все ее вещи целы. Там найдешь шкафчик, в нем все, что необходимо. Свечи тоже должны быть. Вот тебе спички, – добавила она и протянула ей коробок. – Спокойной ночи, голубушка. Завтра встретимся, и я все тебе покажу. Мой дом рядом.

– Спокойной ночи, – растерянно ответила Ангелина.

Наталья словно растворилась в темноте, и она осталась одна, тут же почувствовав приступ страха. Деревья шумели, раздавались какие-то неясные шорохи, поскрипывания. Вдруг в открытую дверь метнулась тень, и Ангелина вздрогнула. Она тщетно пыталась вглядеться в помещение, но ничего не видела. Тогда она закрыла дверь и ощупью нашла шкаф. Пошарив, обнаружила коробку с толстыми стеариновыми свечами. Зажгла одну из них и подняла ее повыше. И тут же увидела сверкающие глаза в углу комнаты. Ангелина сдавленно вскрикнула, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Но это оказалась всего лишь кошка, забежавшая в дом. Она спокойно подошла к Ангелине и начала тереться об ее ноги. Потом громогласно замурлыкала. И Ангелина моментально почувствовала себя спокойнее. Подняв руку с горящей свечой, она оглядела помещение. В углу находился небольшой, сколоченный из некрашеных досок шкафчик. Возле него у стены притулился топчан, покрытый соломой и застеленный чем-то типа тонкого пледа. Странно выглядела на этом топчане подушечка, полностью расшитая красивыми яркими узорами. Ангелина поставила свечу на обрубок толстого бревна, стоящий возле топчана, села и погладила подушечку, ощутив холодящий шелк вышивки под пальцами. И неожиданно всхлипнула.

«С ума я, что ли, сошла? – спросила она саму себя. – Что я здесь делаю? Знал бы Толя, куда меня занесло из-за его подлости! Господи, помоги!»

Она вытерла слезы, попыталась не думать ни о чем и поскорее заснуть. А уже утром разобраться, что это за место, в котором она очутилась.

Ангелина вытянулась на спине, даже не раздевшись, и закрыла глаза. И тут же услышала под топчаном тихое мяуканье, словно кошка спрашивала ее о чем-то.

– Ну иди сюда, иди! – позвала она и вздохнула. – Как тебя зовут-то? Мурка?

Кошка мгновенно взлетела на топчан и прижалась к ее боку, тут же замурлыкав. Ангелина погладила ее, повернулась на бок, обняла одной рукой и тут же провалилась в сон.

На рассвете ее разбудил стук в дверь. Она с трудом разлепила глаза. Кошка все так же спала у нее под боком. От нее шло тепло, как от грелки.

– Кто там? – хрипло спросила Ангелина и приподнялась. – Открыто!

Дверь распахнулась, и вошла улыбающаяся Наталья.

– Утро доброе! – радостно проговорила она. – Как спалось на новом месте? Я вижу, что и Ромашка здесь! Подружились уже? Вот и славно!

– Ромашка? – удивилась Ангелина и села, глядя на кошку.

– Да, так ее покойная хозяйка прозвала из-за белой шерстки, – пояснила Наталья. – Но ты ведь можешь и другое имя дать.

– Зачем же! – сказала Ангелина и погладила Ромашку. – Она ведь к этому, поди, привыкла.

Кошка открыла глаза и тихо замурлыкала. Глаза у нее оказались желтыми и круглыми, словно серединки ромашек.

– Вот тебе и компания, – весело произнесла Наталья. – Я все тебе у нас покажу. Но сначала позавтракаем.

Она села на топчан и поставила на пол корзинку, которую принесла с собой. Потом достала из нее лепешки, бутыль с молоком и керамическую банку, полную меда. Поставив все это на деревянный чурбан, закрыла глаза и начала что-то еле слышно бормотать. Перекрестившись, посмотрела на Ангелину широко распахнутыми сияющими глазами. Ели они молча. Лепешки оказались очень вкусными и еще горячими. Ромашка, налакавшись молока, выбежала на улицу.

Закончив завтракать, Ангелина поблагодарила и спросила:

– Где ты взяла эти лепешки? Или сама готовила?

– Сама, сама, – закивала Наталья, вытирая губы кончиками платка. – У меня возле жилища есть что-то типа отдельной кухоньки. Там такая маленькая печка сделана из кирпичей, обмазанных глиной. И сковородки есть, и кастрюли. Хотя Великий учит нас, что в природе никто еду не варит, не греет, все в сыром виде надобно потреблять. А то живая энергия при обработке убивается, и мы ее не получаем, поэтому и болеем. И воду по этой причине варить нельзя.

– Великий? – спросила Ангелина. – Это кто? Глава ваш?

– Да я ж тебе вчера говорила! Ты забыла, что ли? Ну и короткая память! – ответила Наталья. – Великий Пасечник – отец наш и учитель просветленный. Он сюда первый пришел. Тут заброшенная пасека была. Из-за болота, которое все разрастается, ее и забросили, потому что добираться неудобно стало. Понимаешь, тут со всех сторон озеро, оно как бы подковой расположено, а мы, получается, в середине этой подковы, а меж ее краев протянулось болото, и вход на наш полуостров оно как бы запирает. Но территория большая. Я как-то ходила до озера от нашего поселения, так, почитай, только через час дошла до воды. И лес там чистый, сосны в основном. А уж грибов, ягод! Мы собираем их и сушим на зиму. А бруснику мочим. Ее тут ох и много! Землянику и костянику с медом мешаем и в глиняные кувшины укладываем. Мед засахаривается. Очень вкусно получается.

– А молоко? – поинтересовалась Ангелина и кивнула на опустевшую бутыль.

– Нет его тут, – отчего-то понизив голос, сказала Наталья. – Великий по природе живет и всегда говорит, что молоко только детенышам полезно, а взрослым оно вредит. А я страсть все молочное люблю. Вот принесла с собой немного. У Петра коровы шибко хорошие, молоко вкусное дают, густое и аж сладкое.

– Понятно, – сказала Ангелина и оглядела стены хибарки.

На одной висели пучки каких-то сухих трав, в простенке между двух маленьких квадратных окошек была прикреплена цветная иллюстрация из журнала, изображающая икону Богородицы. Чуть дальше висел большой глянцевый плакат. На нем на фоне нереально синего моря стояла красотка в бикини и зазывно улыбалась. Ниже была надпись, приглашающая в тур по Турции. Над топчаном оказался небольшой металлический подсвечник, прибитый к стене. В нем даже был кусок оплывшей свечи.

«Оригинальный набор!» – подумала Ангелина, но от комментариев воздержалась.

– Ты пока будешь здесь жить, – сказала Наталья, укладывая бутыль в корзину. – Мед прибери в шкаф. Я потом еще тебе принесу. Мое жилище рядом, так что будем соседями. Пошли знакомиться с остальными?

Ангелина кивнула и встала, поправляя кофточку на животе. Но особого желания общаться с кем бы то ни было она не испытывала. Ей хотелось уснуть. Она чувствовала вялость. Тело после вчерашнего похода все еще ломило, натруженные ноги ныли. Но она покорно вышла вслед за Натальей из хибарки.

Солнце только что поднялось и заливало все вокруг золотисто-розовым светом. Роса осыпала пожухлые растения, паутину, протянувшуюся между ними, крохотными сверкающими капельками. Воздух показался Ангелине настолько вкусным, что его хотелось пить, как чистую холодную воду из родника. Она потянулась и заулыбалась. Потом огляделась. Ее хибарка выглядела ветхой. Кое-как сколоченные доски, покосившаяся дверь с заржавленным крючком, тусклые грязные окошки неприятно поразили ее. Но рядом находилось еще несколько подобных жилищ, и они были примерно в таком же состоянии.

– Вы тут не шибко богато живете, – пробормотала она.

– Мы пока испытуемые и не заслужили чести быть приближенными к Великому, – невозмутимо ответила Наталья. – Но все впереди!

– А тут еще что-то заслужить нужно? – усмехнулась Ангелина и запахнула курточку, так как на улице было свежо.

День обещал быть таким же теплым и ясным, как и вчерашний. Женщины поравнялись с соседским домишкой и поздоровались с вышедшим на порог белесым сухоньким старичком. Но Наталья, махнув ему рукой, двинулась дальше.

– И этот дедушка пока не заслужил? – скептически проговорила Ангелина, спеша за ней. – Он же совсем старенький! Ему неудобно в таких условиях проживать!

– Ты про Игната? Но он у нас только два месяца. Родной сын отдал его в дом престарелых под Новосибирском. Но он быстро сбежал оттуда. Игнат рассказывал, что условия там были ужасающими, еда – скудной, персонал – грубым. Его даже били. Вот он и убег на волю. И к «Медунице» прибился. Тоже кто-то из наших его привел.

– Но как же сын, ищет его, поди? – удивилась Ангелина. – Им он сообщил, где находится?

– А зачем? – пожала плечами Наталья. – Они от него избавиться хотели, раз в дом престарелых засунули. Я месяц назад в Новосибирск ездила и по его просьбе наведывалась туда, выясняла. Так никто из родственников даже не поинтересовался, куда он пропал, никто никаких попыток искать не предпринимал, хотя им сообщили об его исчезновении. Вот такие дети ныне! – добавила она и вздохнула.

В этот момент они поравнялись с новым на вид строением, напоминающим длинный сарай. Дверь была открыта, на приступочке сидела девочка лет пяти. На ее коленях играл котенок. Неподалеку стояла полная молодая женщина. Она развешивала мокрое белье на веревке, натянутой между двумя соснами.

– Утро доброе, Настасьюшка! – ласково поздоровалась Наталья, останавливаясь. – Ты уже, смотрю, на озеро сходила, настирала полный таз.

– Здравствуйте, люди добрые, – нараспев проговорила Настасья, оборачиваясь к ним и щурясь от солнца, пробившегося сквозь ветви сосен длинными золотыми лучами. – Да, уже постирала. А вы куда собрались?

– Вот показываю наши владения новой пчелке божьей, – сообщила Наталья. – Зовут Ангелина.

– Очень приятно! – заулыбалась Настасья. – Приветствуем в нашем счастливом мире!

На пороге дома в этот момент возник высокий черноволосый и чернобородый мужчина. Он взял девочку вместе с котенком на руки. Она весело засмеялась.

– А это Никола, мой муж, – сказала Настасья.

– Очень приятно! – закивала Ангелина.

Он широко улыбнулся ей, показав белые зубы, и кивнул в ответ.

– Мы к Великому, – сообщила Наталья. – Хочу представить новую божью пчелку.

– Кланяйтесь ему от нас, передавайте пожелания всяческого благополучия и здоровья, – хором проговорили Никола и Настасья.

– Обязательно, – пообещала Наталья.

Ангелина с недоверием глянула на них, но у обоих лица были безмятежны, а улыбки искренны.

– Они беженцы из Абхазии, – пояснила Наталья, когда они отошли от их сарайчика. – Дом их сгорел во время войны, ничего не осталось. Они туда-сюда, но кому они нужны? Вот и прибились к нам. Хотят дом строить, когда Великий их примет в общину. Детей у них трое.

– Но как же? – удивилась Ангелина. – Ведь школа будет нужна!

– Зачем? – усмехнулась Наталья. – Здесь рай и без всяких школ. Ты просто пока не прониклась, но в «Медунице» можно всю жизнь прожить без забот и тревог. Да ты сейчас все сама увидишь!

Они прошли мимо еще одного сарайчика, на вид нежилого, и устремились в лес по нахоженной тропе. Дорога шла словно в гору, лес становился все более светлым. И скоро уже не осталось ни одной березы или осины, ни одного кустика, а вокруг поднимались лишь стройные корабельные сосны. Густой аромат смолы и хвои заполнил легкие, и Ангелина с наслаждением вдыхала его. Толстый слой сухих иголок вперемежку с серыми островками пушистого мха мягко пружинили под ногами, и идти было одно удовольствие. Минут через двадцать впереди замаячили какие-то светлые строения. Наталья остановилась и поправила сбившуюся косынку.

– Вот, собственно, и сама «Медуница», – с гордостью проговорила она и махнула рукой в сторону строений. – Увидишь, как все Великий устроил, и сама уйти не захочешь.

Ангелина с любопытством посмотрела вперед. Они уже подходили к крайнему дому, с которого начиналась улица. Он был срублен на совесть из толстых бревен и наполовину облицован закругленными желтоватыми досочками, напоминающими медовые соты. Наличники на окнах были такой искусной резьбы, что выглядели как кружева. Ангелину удивило, что калитки как таковой не имелось и забора не наблюдалось. Аккуратный палисадник огораживал плетень, завитый пожухлым плющом. Как оказалось, все дома были без заборов, к тому же двери никогда не запирались, и даже замков не было. Они медленно шли по улице и здоровались со всеми встречающимися «пчелками». Ангелина обратила внимание, что, несмотря на раннее утро, жизнь в поселке кипела. Кто-то тащил вязанки хвороста, кто-то колол дрова возле дома, кто-то нес воду в ведрах на коромысле, кто-то уже возвращался из леса с полными корзинами опят. Дома были как на подбор. Ангелина любовалась их искусной отделкой и ухоженным видом. Все они напоминали игрушки, потому что были расписаны диковинными цветами и украшены замысловатой резьбой. Многие хозяева имитировали в оформлении медовые соты.

– Ну как тебе, нравится у нас? – тихо поинтересовалась Наталья, заглядывая в разрумянившееся лицо Ангелины.

– Очень все красиво и уютно, – ответила она, изучая открывшийся за поворотом улицы немного в отдалении высокий пригорок.

На нем располагался самый настоящий сказочный терем.

– А вот и обитель Великого Пасечника, – торжественным тоном произнесла Наталья и истово перекрестилась. – Святой человек, сподобился божьей благодати, но остался таким же простым. Пришел он как-то сюда, босой и в рубище, – нараспев начала рассказывать она, не сводя глаз с терема, – и увидел заброшенную пасеку, ульи и пчелок, которые все еще не покинули свои дома. Подошел он к ним и беспрепятственно взял меда. И ни одна пчела его не ужалила. А садились они ему на лицо, на плечи, на раскрытые ладони и ползали, словно он был отец их. И сейчас никогда его пчелы не жалят, а ульев в «Медунице» несколько десятков. Понял тогда Великий, что не зря его сюда Боженька привел, что место это святое и для жилья самое пригодное. Да еще за пасекой под пригорком увидел он родник такой чистый, словно это были слезы самого Господа нашего. Умылся он этой водой, вкусил ее сладости и заснул. И приснился ему город, а он в нем владыка. И живут в этом городе только добрые люди, а злых сразу пчелы жалят, и они подобру-поздорову сами уходят из этого места.

Ангелина глянула на ее порозовевшее и словно помолодевшее лицо, но промолчала. Уж очень эта история походила на сказку.

– И поселился Великий на этом пригорке, стал жить-поживать и о вечном размышлять, – продолжила Наталья, ясно улыбаясь. – А потом люди проведали, что на заброшенной пасеке какой-то странный человек живет, и стали приходить к нему. Некоторые так очаровались этим местом и речами Великого Пасечника, что остались тут насовсем. Так что все просто, Гелечка! А ты боялась какой-то секты.

– Но почему тогда кто-то в таких хороших домах живет, а многие, как и ты, например, в сарайчиках ютятся? – задала она резонный вопрос.

– Так заведено в «Медунице», – важно произнесла Наталья. – Все мы пчелки божьи, но кто-то заслужил благодать, а кто-то проходит своего рода чистилище. Вот и мы как пройдем, так сюда попадем. Но никто нам дом-то хороший не припасет, – добавила она. – Все тут на личные средства и своими руками выстроено. Многие из городов в лес перебираются подальше от суетной, нечистой жизни. Ненужное имущество продают и на вырученные деньги тут отстраиваются.

– А этому вашему пасечнику платить нужно? – поинтересовалась Ангелина, заглядываясь на высокие стены двухэтажного деревянного дома, к которому они подошли.

– Специального взноса не существует. Но каждый по воле своей что хочет, то и отдает в «Медуницу». Ну вот мы и у Великого! – радостно провозгласила Наталья, подходя к высокому крыльцу с вычурными резными деревянными перилами.

Ангелина окинула внимательным взглядом двухстворчатые двери. На них были искусно нарисованы масляной краской две пчелы, обращенные головами друг к другу. Она отчего-то начала волноваться перед встречей с неведомым Пасечником и, как утверждала Наталья, святым человеком. Ей он представлялся изможденным старцем с длинными седыми волосами и бородой и в каком-нибудь холщовом одеянии до пят. Но тут двери распахнулись, и на крыльцо выбежал полноватый молодой мужчина, на вид лет тридцати с небольшим. Он был в обычных синих джинсах, свободной льняной рубахе типа косоворотки и жилете из овчины с вышитым из цветных тесемок орнаментом по краям. На его ногах Ангелина с изумлением увидела голубые кроссовки Adidas.

«Кто это? Неужели Великий Пасечник, просветленный и мудрый? – подумала она и чуть не рассмеялась. – Но, может, это просто его прислужник?»

Но Наталья тут же низко поклонилась и перекрестилась. Потом ринулась к мужчине и поцеловала край его рубахи.

– Ни к чему это! – мягко проговорил он и ясно улыбнулся. – Здравствуйте, пчелки божьи!

Потом уселся на нижнюю ступеньку крыльца и непринужденно пригласил их устраиваться рядом. Ангелина робко опустилась возле него, но Наталья осталась стоять.

– Что же ты, Натальюшка, брезгуешь моим крылечком? – поинтересовался Великий. – Или ножки решила потрудить? Так ведь ты только вчера из города вернулась! Много ножки твои оттопали! Да и гостью привела. С чем пожаловала, милая? – спросил он, поворачиваясь к Ангелине и приветливо глядя ей в глаза.

Она замерла, изучая его лицо. Оно было чистым, с нежной кожей и какими-то девичьими, мягкими и милыми чертами. Светло-русые редковатые волосы были подстрижены, как в старину говорили, «под горшок» и закрывали ему лоб до бровей и уши. Глаза были необычайно хороши – большие, красивой формы, серо-синего цвета, окаймленные густыми, длинными и практически черными ресницами. Изогнутые брови также были намного темнее волос и придавали глазам еще большую выразительность. Тонкий небольшой нос, ярко-красные губы безупречного рисунка, румяные нежные щеки без признаков растительности довершали портрет. Но больше всего завораживала улыбка. Великий улыбался так, что казалось, это солнышко выглядывает из-за туч. А ровные, кипенно-белые зубы делали улыбку неотразимой. В его лицо хотелось смотреть, не отрываясь, настолько оно было красивым и милым сердцу. Но никаких признаков святости Ангелина не заметила. Более того, Великий показался ей простым добрым малым, но явно недалеким. Этакий Иванушка-дурачок из русских народных сказок. Возвышающийся за его спиной узорчатый терем довершал это сходство. Ангелина мгновенно расслабилась, словно попала в сказку со знакомым и с детства любимым персонажем.

– Это Ангелина, – сказала Наталья и села прямо на землю у ног Великого. – Хочет пожить у нас в «Медунице».

– Милости просим, милости просим! – радостно заговорил Великий и даже заерзал на крыльце, довольно улыбаясь и не сводя распахнутых глаз с лица Ангелины. – А чем занимается Ангелинушка?

– На пенсии, – ответила она, глядя на его длинные темные ресницы, которыми он хлопал, словно крошечными веерочками.

– А ранее что делала? – продолжил он расспросы.

– Валенки катала, – улыбнулась она и отчего-то смутилась.

– О! – в восхищении воскликнул Великий. – Так это же уникальное и очень полезное занятие! Может, и у нас валенки делать будешь? А то у пчелок зимой лапки мерзнут!

Ангелина глянула на него насмешливо. Но Великий смотрел на нее ясными глазами и улыбался детской, милой улыбкой. Она моргнула, потом торопливо ответила, что с удовольствием бы, но нужна прежде всего овечья шерсть, и немало, а также кое-какое оборудование.

– Ведь это целое производство, – добавила она и потупилась.

– Да-да, понимаю, – задумчиво ответил он и погладил ее руку.

Его пальцы были тонкими, нежными, мягкими и казались девичьими.

– Но я вообще люблю все делать своими руками, – зачем-то сообщила она.

– Да? – восхитился он. – Так это же замечательно!

– Могу шить, вышивать, – продолжила Ангелина, – вязать тоже получается.

– Как хорошо! Как хорошо! – продолжал восхищаться Великий. – В «Медунице», конечно, никто никого и ни к чему не принуждает, но каждый ищет себе занятие по душе и на благо общества. Так вот тут все устроено.

– Только почему у вас такие плохие сараи для вновь прибывших? – сухо поинтересовалась Ангелина.

– Я же тебе все объяснила! – тут же встряла Наталья, которая сидела все это время неподвижно и внимала их беседе с благоговейным выражением лица.

– Но… – продолжила Ангелина и замолчала, так как из терема вышел мужчина.

На вид он был чуть постарше Великого, года на два, на три. Он сурово посмотрела на них и поджал губы. Наталья тут же встала и низко поклонилась. Великий, к удивлению Ангелины, вскочил и поднялся на ступеньку выше.

– Здравствуйте, Микола! – сказала Наталья, умильно глядя на мужчину.

Он кивнул и строго посмотрел на Ангелину.

– Здравствуйте, – растерянно проговорила та, изучая лицо Миколы.

Оно было худощавым, с высокими скулами, покрытыми кирпичным румянцем, с темно-серыми, небольшими и глубоко посаженными глазами. Длинные волосы темного тусклого цвета падали ему на плечи неровными прядями. Роста он был среднего, с обычной фигурой. Увидев, что Микола в голубых джинсах, белой футболке и джинсовой куртке, Ангелина улыбнулась и подумала, что правители «Медуницы» весьма демократичны. Микола держал под мышкой папку с какими-то бумагами.

– Ты проснулся уже, мой братец названый? – умильно заговорил Великий и погладил его по плечу. – А я раненько встал, на родник сходил, тебе святой ключевой водицы принес.

– Молодец, – равнодушно ответил Микола и зевнул.

Великий закрыл глаза, продолжая улыбаться. Ангелина со все возрастающим изумлением наблюдала за ними.

– Я хотел в лес уйти и поработать над твоими текстами, – сообщил Микола.

– О да! – пылко ответил он. – Твоя работа неоценима для меня!

«Неужели родственники? – думала она, невольно их сравнивая. – Непохожи совсем».

– Ну мы пойдем, – сказала в этот момент Наталья и дернула Ангелину за руку. – Не будем мешать вам!

– Идите с богом, – важно ответил Великий, оторвав взгляд от лица Миколы. – Но помните, что всегда можете к нам прийти с любым вопросом, с любой просьбой. Да, момент! – быстро проговорил он и метнулся в дом.

Но Микола и бровью не повел. Он облокотился на перила и смотрел в лес отсутствующим взором. Великий появился практически через минуту. В его руках белели две тоненькие брошюры. И Ангелина поморщилась, так как решила, что это какая-то заумная сектантская литература.

– Вот, вам от нас, – ласково проговорил Великий, протягивая им брошюрки. – Это Микола недавно издал в Новосибирске, уж и не знаю, каким чудом ему удаются такие дела! Я для себя пишу-то, для удовольствия своего. И не думал на бумаге это увидеть. А вот Миколушка подумал и все сделал! Читайте!

– Автограф нужен? – равнодушно спросил Микола, отрываясь от созерцания леса.

Ангелина окончательно растерялась. Он хмыкнул, достал из кармана куртки ручку и протянул ее залившемуся краской Великому. Тот отступил, потупившись. Потом все-таки взял ручку и поставил неразборчивые подписи на обложках. Наталья низко поклонилась, поблагодарила, приняла брошюры, прижала их к груди и пошла прочь от терема, держа Ангелину за руку. Они спустились с пригорка чуть ли не бегом и начали удаляться в лес.

– А мы куда? – задыхаясь от быстрой ходьбы, поинтересовалась Ангелина.

– На источник, – ответила та, не сбавляя шаг, – а потом и на пасеку. Нужно меда домой взять.

– У меня денег с собой нет, – сказала Ангелина.

– Так все бесплатно, – улыбнулась Наталья. – Мы же пчелки божьи! И мед для нас. А как утверждает Великий, мед – святая еда и как только в рот попадает, так сразу в дух превращается. Никогда не замечала?

– Как-то и в голову не приходило, – ответила Ангелина. – Я мед-то всегда в чай добавляла.

– Вот и неправильно! – уверенно проговорила та. – Горячий чай весь дух убивает. Где ты в природе что-нибудь горячее видишь? – спросила она и махнула рукой вокруг себя. – Вон дятел на сосне жучков из коры выдалбливает, вон мышка в траву метнулась. Она зернышками растений питается, вон сорока стрекочет, потому что нас заприметила. Она тоже еду себе не варит, не жарит и живет припеваючи. А огонь для природы вообще беда. Да мы, люди, оторвались от природы-то матушки, вот и косят нас болезни разные, так Великий учит.

Они в это момент забрались на небольшой холмик. И Ангелина тут же услышала журчание воды. Наталья остановилась и поклонилась в землю.

– Здравствуй, святая водичка! – пробормотала она. – Напои нас, дай нам здоровья!

Она спустилась вниз, Ангелина двинулась за ней. В низинке, густо заросшей осокой, образовалось небольшое озерко. Наталья обошла его и двинулась по дну неглубокого длинного оврага вдоль узкого извилистого ручья с прозрачной и быстрой водой. Его берега заросли крупными матовыми листьями мать-и-мачехи, длинными стрелами хвощей вперемежку с высокой, все еще зеленой травой. Довольно скоро овраг начал подниматься и сужаться. И Ангелина увидела начало ручья. Из глиняной стены оврага торчал обрубок алюминиевого желоба, по которому струилась вода. Она падала с высоты примерно полуметра в круглую ямку, образуя маленькое озерко. И уже из него перетекала в ручей. Над желобом нависал деревянный козырек. На холме над источником было устроено что-то типа беседки. В землю был вкопан круглый стол. Вокруг него находились сиденья, сделанные из обрубков толстых сосновых бревен. Над столом возвышался большой деревянный навес. Ангелина с изумлением увидела на столе несколько керамических кружек, по виду напоминающих пивные. Наталья поднялась по довольно пологому склону оврага, подошла к столу и взяла две кружки. Спустившись обратно к источнику, она набрала воды и снова вернулась к столу.

– Садись, голубушка, – ласково проговорила она. – Сейчас попробуешь, какова вода в «Медунице»!

– Спасибо, – ответила Ангелина, усаживаясь за стол и беря протянутую ей кружку, доверху наполненную водой.

Сверху плавало несколько пожелтевших сосновых иголок. Она достала их и выбросила, потом отпила. Вода на самом деле оказалась необычайно вкусной, но такой холодной, что заломило зубы. Наталья устроилась напротив нее. Она отпила воды, потом умыла ею лицо и глубоко вздохнула.

– Благодать какая! – тихо проговорила она и улыбнулась.

Достав из кармана куртки брошюры, протянула одну Ангелине.

– Это тебе, – сказала она. – Великий пишет святые вещи. Прочитай обязательно!

– Спасибо, – вяло ответила та и убрала брошюру в карман.

Никакого интереса эта книженция у нее не вызвала.

«Наверняка какие-нибудь заумные рассуждения о боге, – подумала Ангелина. – А зачем мне это? Мне тогда писаний этих Свидетелей Иеговы хватило! Только начала читать, чуть не заснула. Хорошо, что Толя тогда все это выбросил!»

Она вспомнила его насмешливое лицо, карие глаза и вздохнула. Настроение сразу упало.

– Попей водички-то, – сказала в этот момент Наталья, пристально на нее глядя. – Увидишь, как сразу полегчает и мысли прояснятся. Воистину, святая она!

Ангелина недовольно на нее глянула и сделала глоток. Все эти «благостные» речи начали ее порядком раздражать. Она видела, что Наталья женщина неглупая, но казалось, что она постоянно находится под каким-то гипнотическим воздействием и из-за этого произносит чужие слова.

– А вот этот самый Микола и ваш Великий, – спросила Ангелина после паузы, – они в родстве?

– А кто же его знает, – нехотя ответила Наталья. – Месяца три назад появился тут Микола и сразу в тереме поселился. Великий нам его как своего названого брата представил и велел почитать и во всем слушать.

– Как любит говорить твоя Лиза, я фигею! – сказала Ангелина.

– А что тут такого удивительного? – пожала печами Наталья. – Людей сводит творец небесный, а его замыслы нам в конечном итоге неведомы. Микола – это стебель, а Великий – ангельский цветок на этом стебле. Так мне видится их союз. И не мне одной. Все пчелки божьи так думают и радуются, как правильно творец небесный устраивает все на этой земле.

Ангелина вздохнула и встала. Пока она видела только обычное поселение в лесу, обычный источник, каких много, и странную парочку, заправлявшую всем этим. И никакой святости или снизошедшей на нее благодати не чувствовала.

– Пойдем на пасеку? – предложила Наталья и тоже встала. – Тут совсем недалеко!

– Хорошо, – кивнула Ангелина.

Она допила уже согревшуюся воду, перевернула пустую кружку, поставила ее на стол и подошла к Наталье. Та заулыбалась и начала спускаться с пригорка.

Они прошли сосновый лес и оказались на огромной поляне. Ее заполняли многочисленные ульи. На опушке под раскидистыми кривоватыми сосенками находились какие-то деревянные строения. Наталья направилась туда. Ангелина не отставала. Она чувствовала себя сегодня намного бодрее, и даже мышцы перестали ныть. Было такое ощущение, что тело начинает приспосабливаться к активному образу жизни. Ангелине даже показалось, что ее не так тянет к земле и походка становится все легче. Да и резинка брюк уже не давила на подобравшийся живот.

Когда они приблизились к крайнему строению, им навстречу вышел улыбающийся мужчина средних лет. На нем были надеты брезентовая куртка защитного цвета и такие же брюки. Ангелину поразили пронзительно-синие глаза, вокруг которых лучиками разбегались мелкие морщинки. Его лицо настолько загорело, что выглядело кирпично-красным. Волосы выгорели добела. Возле его ног крутилась заросшая кудрявой шерстью болонка.

– День добрый! – радостно поздоровался он.

– Добрый! – закивала Наталья. – А мы за медком пожаловали, Эдик!

– Прошу! – заулыбался он и пригласил их в длинный и невысокий сарай, крытый серым шифером.

Болонка тявкнула и начала прыгать вначале на Наталью, затем на Ангелину.

– Цыц, Шмель! – прикрикнул на нее Эдик. – Не приставай!

– Хороший, хороший! – ласково проговорила Наталья и погладила болонку.

Потом полезла в карман куртки и достала кусочек горбушки. Шмель взлетел, словно кудрявый шарик, в воздух и выхватил хлеб из ее рук. И тут же убежал за сарай. Они вошли в открытую дверь вслед за Эдиком. Ангелина увидела, что это самый настоящий склад. Вдоль стен ровными рядами стояли трехъярусные стеллажи из неструганных досок. Их полки были плотно заставлены самыми различными емкостями. Тут были и трех-, пятилитровые стеклянные банки, и керамические кувшины, и горшки, и берестяные туески, и пластиковые бутылки. Все они были наполнены медом.

– Берите, сколь надобно, – предложил Эдик. – Вот с этой стороны совсем свежий мед, а подальше у стены уже засахарился.

– Дай-ка нам и того и другого, – попросила Наталья. – Но лучше вот в этих полуторалитровых бутылках от кока-колы. А то тяжело нести будет. Мы еще раз придем, когда этот съедим.

Эдик скрылся в узком пространстве между стеллажами. В дверь влетел Шмель и, виляя курчавым задом, начал ластиться к Наталье. Потом переключился на Ангелину. Она присела на корточки и стала гладить его лохматую спину и трепать за ушами. Шмель свалился на пол и подставил живот, улыбаясь во всю пасть. Ангелина почесала его курчавое брюшко, покопалась в кармане брюк и обнаружила забытую старую ириску. Освободив ее от обертки, протянула Шмелю. Он аккуратно снял ее зубами с ладони и бросился прочь. Она невольно заулыбалась.

– Видишь, – ласково произнесла Наталья, – даже животные у нас дружелюбные. Собаки, и те никогда не укусят.

Ангелина недовольно на нее глянула, но промолчала, хотя ей уже порядком надоело выслушивать и к месту, и не к месту замечания подобного рода.

Из-за стеллажей появился Эдик. Он нес четыре полуторалитровые бутылки, прижав их к груди.

– Куда столько-то? – засмеялась Наталья.

– Так вас же двое, – заметил он. – Вот, по паре каждой. Новенькая? – неожиданно поинтересовался он, с любопытством глядя на Ангелину.

– В гостях, – уклончиво ответила она, принимая бутылки.

Они показались ей довольно тяжелыми.

– Вы бы отдохнули немного, – предложил Эдик. – Не сразу же обратно! А может, перекусить желаете, чем бог послал?

Наталья задумчиво на него глянула. Видно было, что она порядком проголодалась. Да и у Ангелины уже живот подвело. На свежем воздухе всегда аппетит повышенный, а они столько прошли с самого утра.

– Давайте, бабоньки, не стесняйтесь! Пошли в хату! Моя пирогов с брусникой настряпала. С молоком – самое то! А бутылки свои пока тут оставьте.

– Да? – тут же воодушевилась Наталья и сглотнула слюну.

– Так ведь вам молоко-то запрещается, – заметила Ангелина. – Откуда оно на пасеке?

– От верблюда! – засмеялся Эдик. – Моя-то женка полгода как из города. Будет она впроголодь жить, как же! Вот коз и завела. С той стороны через озеро на лодке двух козляток, самца и самочку, привезла. А я загончик для них построил. Вот и разводим. А сена тут полно можно заготовить. И курицы у нас имеются, так что с яйцами всегда. А то, что Великий говорит, так это не всем и подходит. Я тут, почитай, второй год, так всякого насмотрелся.

– Знаем, знаем, – перебила его Наталья. – Но ведь все люди разные, и каждый что-то свое ищет.

Они в этот момент обошли сараи и оказались возле большого бревенчатого дома, окруженного деревянным забором, что удивило Ангелину. Калитка была распахнута. Возле нее лежала большая овчарка. Шмель был уже тут и наскакивал на нее, задорно тявкая. Но овчарка в игру вступать не собиралась. Она лежала, вяло повиливая хвостом, и искоса наблюдала за расшалившимся Шмелем. Но когда увидела хозяина, то сразу вскочила и подбежала к нему, для порядка гавкнув на гостей.

– Свои, свои, – сказал Эдик и потрепал ее по шее.

Овчарка зевнула и улеглась на место. А они прошли в калитку. Ангелина увидела самый обычный деревенский двор, с разгуливающими по нему пестрыми курицами. Два серых полосатых котенка играли в траве. Возле них сидела девушка на вид лет восемнадцати. Ангелина с удивлением посмотрела на ее короткие джинсовые шорты, яркую обтягивающую футболку и накинутую на плечи короткую джинсовую куртку.

– А это дочка наша, – сообщил Эдик, – в Новосибирске в институте учится. Вот на выходные пожаловала. Зовут Катериной.

– Через болото сама перебралась? – вырвалось у Ангелины.

– Зачем через болото? – усмехнулся Эдик. – Тут и на лодке через озеро прекрасно можно добраться! На той стороне большая деревня, до нее автобус рейсовый два раза в день из города ходит, потому что возле этой деревни расположен детский оздоровительный санаторий.

– Вот оно что! – задумчиво проговорила Ангелина и улыбнулась.

Это известие порадовало ее. Если она все-таки решит уехать отсюда, подумала Ангелина, то такой путь ей был более приемлем, чем лезть через болото.

– Здравствуйте, – сказала Катя, подходя к ним.

– Доброго здоровьица, – расплылась в улыбке Наталья. – Родителей, значит, проведываешь? Дело хорошее!

– Ага, – равнодушно ответила она и повернулась к Эдику: – Пап, я на сеновал залезу, хочу книжку почитать.

– Так обедать скоро, – засуетился Эдик. – Да и гости у нас!

– А я пока не хочу, – сказала она.

Подойдя к котятам, Катя взяла с травы какую-то потрепанную толстую книжку и направилась в угол двора к длинному навесу.

– Ну ладно тогда, – пробормотал Эдик.

– Неохота ей со старухами общаться, – заметила Ангелина.

– Да какие мы старухи? – отчего-то обиделась Наталья. – Просто ныне молодежь такая, самостоятельная.

– Прошу в дом, – пригласил Эдик и быстро пошел к высокому крыльцу.

Когда они поднялись и открыли двери, то сразу ощутили аромат свежеиспеченного хлеба.

– Машуня! – громко позвал Эдик. – Я гостей привел!

Ангелина глянула на аккуратные чистые половики в небольшом квадратном коридоре и сняла туфли. Наталья последовала ее примеру. Они повесили куртки на вешалку в углу и вошли в комнату. Навстречу им спешила низенькая полная женщина неопределенных лет. Ее милое простоватое лицо раскраснелось, руки были в муке.

– Ох, гости дорогие, проходите! А я как раз пирогов напекла! Только вот закончила. Вы сюда проходите, в залу! Натальюшка, что ты стоишь на пороге?

– Да зачем же мы будем вас так стеснять? – засмущалась Наталья. – Нам и на кухне прекрасно! Не хлопочи так, Марья! Мы посидим немного и назад отправимся. Ангелина только вчера пришла, я ей все показываю у нас. И за медом решила зайти.

– Давайте, молочка холодненького! – засуетилась Марья. – Эдик! – позвала она. – Из погребушки молочка достань. И творог там в миске есть.

Ангелина глотнула слюну. Она чувствовала все возрастающий голод. К тому же не понимала, как можно питаться «подножным кормом» и чувствовать сытость. Эти правила жизни в «Медунице» ей совсем не нравились. Но, оказывается, не все им следовали. Они зашли на довольно просторную кухню с русской печкой в углу. Но Марья готовила вовсе не в ней, а на самой обычной на вид газовой плите. Ангелина увидела за ней газовый баллон. По-видимому, Эдик привозил газ также через озеро. На длинном деревянном столе, застеленном цветастой клеенкой, стояло несколько тарелок с пирогами, накрытыми вышитыми льняными полотенцами с видневшимися на них масляными пятнами.

– Садитесь, садитесь, гостьюшки, – суетилась Марья. – В ногах правды нет!

Она раскрыла буфет и достала разнокалиберные кружки. Скоро появился Эдик с запотевшим кувшином молока и миской, полной крупного белого творога.

– Сейчас сметанки подам, – торопливо проговорила Марья, доставая из буфета пол– литровую баночку такой густой сметаны, что ложка стояла.

Ангелина с удовольствием принялась за еду. Пироги были не только с брусникой, но и с луком и яйцом, и с капустой. После скудного питания последних дней она совсем по-другому чувствовала вкус пищи. По правде говоря, она всю жизнь ела вдосталь и часто переедала. В деревне было заведено даже на завтрак подавать что-нибудь сытное, потому что мужчины рано уходили на работу, а она была обычно чисто физической. И, переехав в город, Ангелина сохранила эту привычку, тем более что работала на тяжелом производстве. Вечером она тоже ни в чем себе не отказывала. И, плотно поужинав, сразу ложилась на диван к телевизору. Ангелина заметила, что где-то после тридцати пяти ее вес начал увеличиваться, а после сорока она набирала неуклонно по несколько килограммов за год. Сейчас она была очень полной. Из-за лишнего веса мучила одышка, скачки давления, отеки в ногах. Дочка не раз говорила ей, что необходимо сменить режим жизни, сделать его более активным и подвижным, что нужно резко ограничить потребление жирных продуктов, и особенно на ночь, но Ангелина только отмахивалась, говоря, что пусть Ирочка доживет до ее возраста, а потом уже советы дает.

Но за последние дни Ангелина ощутила, насколько ей тяжело много двигаться. Ее рыхлое тело просило покоя, а желудок требовал привычной калорийной пищи. Она буквально накинулась на пироги. Правда, тут же постаралась взять себя в руки, но пироги были настолько вкусными, что Ангелина уже ни на кого не обращала внимания и ела в свое удовольствие. Марья смотрела на нее с затаенной жалостью.

– Кушайте, кушайте, – приговаривала она. – И молочком запивайте!

– Спасибо, – сдавленно ответила Ангелина. – Пироги вам удались на славу. Необычайно вкусные! Отродясь таких не едала!

– Да что вы, Геля! – раскраснелась Марья. – Самые обычные! Вы, поди, и не такие еще умеете печь!

– Таких не умею! – ответила та и беспомощно улыбнулась.

Ангелине показалось, что она одна опустошила целую тарелку. Но хотелось еще. Однако стыд удерживал. И она наложила в блюдечко немного творога и начала есть его.

– Пожалуй, я вам с собой пирожков заверну, – задумчиво проговорила Марья. – Поужинаете у себя. А то знаю, как вы там живете! Была на этих выселках! Сараи да халупы! И не стыдно людей в таких условиях держать!

– А нас никто и не держит, – сказала молчавшая до этого Наталья и вытерла губы кончиком платка. – Спасибо, Марьюшка, вот уважила, так уважила! Так вот повторю, – совсем другим тоном продолжила она, глянув на Ангелину, – никто силком нас там не держит! Мы по воле своей так захотели!

– Ага, как же, по своей воле! – скептически заметила Марья. – Деваться вам всем некуда, вот и прибились к «Медунице».

– Ну а вы сами? – тихо спросила Ангелина. – Вы ведь тоже из города уехали?

– Ну, мы совсем другое дело! – ответила та. – Прежний-то пасечник – двоюродный брат моему Эдику. Как он ушел отсюда, так и предложил нам тут обосноваться. Дачей мы так и не обзавелись, в деревне родичей отродясь не было ни у меня, ни у Эдика, а пожить в такой благодати охота. Эдик-то военный в запасе, так что уже пенсионер, а я всю жизнь за ним по гарнизонам ездила, так что какая уж мне пенсия? Я и не работала почти, потому что негде было. Вот и согласились сюда переехать. Но в Новосибирске у нас квартира. Катька там сейчас одна блаженствует без родительского надзора. Поди, ей плохо? И продавать мы ее не собираемся, как почти все в «Медунице» это сделали, у кого, конечно, жилье было в городе.

– Мы, пожалуй, пойдем уже, – довольно невежливо оборвала ее Наталья и встала. – Спасибочки за пироги!

– Так куда вам торопиться-то? – заулыбалась Марья. – На работу-то не надо! Эх, пенсия! Как хорошо, когда полная свобода! Куда хотите, туда идете, сколько хотите, столько спите! Благодать!

– Это да, – кивнула Наталья и сделала шаг от стола.

Раздался треск, и она ойкнула, тут же наклонившись и подняв подол длинной юбки.

– Зацепилась за что-то? – озабоченно спросила Марья.

– Не только зацепилась, тут у лавки гвоздь снизу торчит, – сказала Наталья, – ну и юбку порвала.

– Так какая беда? – не смутилась Марья. – Пошли-ка в комнату, зашьем сейчас быстренько!

– Я пока во двор, – сказала Ангелина, – воздухом подышу. А то что-то объелась ваших пирогов. Уж больно вкусные!

Глава четвертая

Когда Ангелина вышла на крыльцо, то увидела, что на верхней ступеньке сидит Катя и гладит прильнувшего к ней Шмеля.

– А ты чего не ела маменькиных пирогов? – поинтересовалась Ангелина, усаживаясь рядом.

Шмель тут же привалился к ее бедру горячим телом и завилял хвостом. Она машинально погладила его по кудрявой спине.

– Так я раньше вас наелась! – сказала Катя и улыбнулась. – Сразу со сковороды!

– А-а, – протянула Ангелина и замолчала, не зная, что сказать.

Катя искоса на нее глянула, потом тихо произнесла:

– Вы тут недавно?

– Вчера пришла, – охотно ответила та. – Хорошо тут, тихо, воздух свежий.

– Секта это, самая настоящая, – хмуро сказала Катя. – Уходили бы вы отсюда! И чем скорее, тем лучше!

– Да что ты? – удивилась Ангелина и резко повернулась к ней.

Шмель тявкнул и скатился с крыльца. Потом ринулся со двора.

– Я вам говорю! – уверенно подтвердила она. – Я в НГУ[2] учусь на втором курсе, так у нас при университете есть православный клуб. Мы с подружкой туда ходим. У нас весной был ряд лекций по сектоведению. И оказалось, что в Новосибирске нереально много самых различных сект. Кого только у нас нет! И сайентологи, и последователи Виссариона, и кришнаиты, и «дети бога», и «свидетели Иеговы», и бог знает кто еще!

– Кошмар какой-то, – пробормотала Ангелина. – Я и понятия не имела!

– Да вот, недавно нашумевшее дело было у нас в городе, – серьезно продолжила Катя. – Известная владелица сети цветочных салонов спрыгнула из номера гостиницы и разбилась насмерть. Так вот она была в секте «Радастея». Получила приказ и убилась ни за что ни про что.

– Страсти господни! – с испугом проговорила Ангелина и перекрестилась.

– Не слышали разве? – явно удивилась Катя.

– Я не в Новосибирске живу, – ответила она.

– И «Медуница» эта, я уверена, тоже секта! – продолжила Катя. – На вид просто поселение, но все признаки налицо! В каждой секте обязательно есть учитель или отец-основатель. И он непререкаемый авторитет для паствы. Здесь имеется Великий Пасечник, так?

– Да, – закивала Ангелина. – И еще я видела какого-то подозрительного братца Миколу, который с ним в тереме находится.

– Вот-вот, – сказала Катя и придвинулась к ней. – И люди собираются вокруг таких «учителей», верят, что они – новое пришествие Христа, служат им. Болезненное воображение – прекрасная почва для коллективного психоза, который в случае нужды легко могут спровоцировать «духоносные» пастыри, – так нам объяснили на лекциях.

– Чего? – не поняла Ангелина.

– Ну, в общем, что-то типа гипноза, – пояснила Катя, – причем коллективного.

– И зачем надо-то им это? – удивилась Ангелина.

– Цели одинаковые, – усмехнулась Катя, – обогатиться за счет паствы и потешить свое больное самолюбие. И никаких святых целей нет и быть не может. Вот известный сектант Григорий Гробовой. Тоже не слышали?

– Нет, – покачала головой Ангелина.

– Ну как же! Он еще обещал убитым горем родителям детей, погибших в Беслане, воскресить их. При этом требовал с родителей не один десяток тысяч долларов. И те продавали последнее и несли ему.

– Ужас! – выдохнула Ангелина и прижала руки к запылавшим щекам.

– Ничего, вот недавно суд над ним был, так ему 11 лет дали. Пусть сидит и думает о своих «святых» деяниях. И кстати, по статистике, – продолжила Катя, – в секты попадают очень часто именно пенсионеры.

– Да?! – окончательно испугалась Ангелина.

– Конечно! – уверенно проговорила та. – Ведь времени у вас свободного много, заняться особо нечем, психологическое состояние после выхода на пенсию, как правило, подавленное, дети уже взрослые и живут самостоятельно. Вы чувствуете себя никому не нужными. И тут прямо на улице подваливает к вам какой-нибудь сектант и начинает медовым голосом говорить очень правильные, как вам кажется, вещи, сочувствует вам, понимает во всем. Контакт налажен, а дальше дело техники. К тому же о сектах вам и не рассказывают. Да и кто? Много информации в Интернете, но основная масса пенсионеров даже не знает, с какой стороны к компьютеру подойти. Так что осторожнее нужно быть и малознакомым людям не особо доверять.

– А в «Медунице» тоже все так, как ты рассказала? – после паузы спросила Ангелина. – Этот Великий Пасечник показался мне совершенно безобидным мужчиной и даже чем-то на Иванушку-дурачка похожим.

– Я его только один раз видела, – ответила Катя. – Летом тут две недели жила, так он приходил на пасеку и к нам в дом заходил. Мне он странным показался, не от мира сего. Но такие-то как раз имеют наиболее сильное влияние на людей. А ведь это он установил законы, что пища только вегетарианская, что ничего на огне готовить нельзя, что нужно от всего отречься и на веки вечные тут поселиться. Вы только подумайте, бросить все, работу, семью и сюда уехать. А зачем?

– Чтобы душу спасти, – задумчиво ответила Ангелина, – так мне Наталья сказала.

– Странный способ спасения души, не находите? – усмехнулась Катя. – А не проще ли на месте добрые дела делать? Тем же приютским детям помогать по мере возможности? Или бездомных животных спасать?

В этот момент дверь раскрылась, и на крыльце появилась Наталья. В руках у нее был большой пакет, доверху наполненный пирогами. Из него торчала и пластиковая бутыль с молоком. Ангелина сразу встала.

– Пойдем? – спросила Наталья, внимательно глядя на ее раскрасневшееся лицо.

Потом она перевела взгляд на Катю. Та улыбнулась.

– До свидания! – вежливо попрощалась Ангелина и спустилась с крыльца.

– Заходите еще, – ответила Катя.

– Зайдем, как весь мед съедим, – улыбнулась Наталья. – А папа где?

– Ах да, – спохватилась Катя. – Он вам тут ваши бутылки с медом принес, просил передать. Сам он к ульям ушел.

Она спрыгнула с крыльца и показала им на бутылки, прислоненные к стене дома.

– Спасибо, Катюша! – заулыбалась Наталья. – Кланяйся ему. А мы уходим.

Нагруженные медом и пирогами, они с трудом дошли до своих сарайчиков. Причем Наталья решила обойти верхнее поселение, видимо, не хотела ни с кем общаться. Когда Ангелина подошла к своему сарайчику, то после добротных красивых домов, расположенных вокруг терема Великого, ее жилище показалось невероятно убогим. Ромашка сидела в траве возле стены. И, увидев их, сразу бросилась под ноги. Она начала тереться о щиколотки Ангелины и громко мурлыкать.

– Сейчас молочка налью, – ласково проговорила та и погладила ее по выгнувшейся спинке.

– Ох, кто бы мне молочка налил! – услышали они хриплый голос и обернулись.

Из-за сосен вышел их сосед Игнат.

– Поделимся, дедушка, и с тобой, – мягко проговорила Наталья. – И меда дадим. А то ты на пасеку-то не ходок!

– Да уж больно далеко! – вздохнул он. – Ноги старые, не идут уже.

– У нас и пироги есть, – добавила Ангелина.

– Зубов-то нет, пироги жевать нечем, – засмеялся он.

Она посмотрела на его сморщенное лицо, на беззубый рот, на сгорбленное тело и почувствовала щемящую жалость к этому брошенному собственным сыном старику.

«Ох-хо-хо, – думала Ангелина, изучая его выцветшие, когда-то голубые глаза, седые брови и ресницы, загорелое лицо, покрытое морщинами, – что-то нас ждет! Тоже ведь молодым был, полным сил и планов. Разве знал он, что окажется здесь? Ох, нельзя допускать, чтобы жизнь такой стороной к нам поворачивалась. Вот уж поистине, на бога надейся, а сам не плошай!»

– Пойдем ко мне, Игнатушка, – пригласила Наталья.

Он глянул на нее, перевел взгляд на Ангелину и кивнул.

– Пойдем, Гелечка, и ты! А то ведь у меня еще и не побывала в гостях.

– Так когда? – улыбнулась та. – Оглянуться не успеваю. То одно, то другое!

Она быстро зашла в свой сарайчик, поставила бутылки с медом в шкафчик, сложила туда же пироги, налила для Ромашки молока в глиняную плошку и вышла на улицу. Игнат и Наталья медленно удалялись вдоль сараев. Она догнала их и пошла рядом.

– Значится, во здравии Великий-то наш? – умильно спрашивал Игнат, примериваясь к широкому шагу Натальи.

– Во здравии, дай ему боже много лет жизни! – ответила Наталья и перекрестилась.

Игнат перекрестился вслед за ней.

– А кто он вообще такой? – поинтересовалась Ангелина, пристраиваясь между ними и беря Игната под локоть.

Он тут же привалился к ней.

– А кто ж его знает, – ответил Игнат.

– Доброго здоровьичка всей честной компании! – услышали они и дружно повернули головы.

Из-за сарая, мимо которого они проходили, вышел дородный пожилой мужчина в стареньких спортивных штанах с вытянутыми коленями. Он почесывал голый толстый живот. Видно было, что он только что проснулся.

– И тебе здоровья, Александр! – ответили Наталья и Игнат.

Ангелина отчего-то застеснялась смотреть на его голый торс и потупила глаза.

– Вижу, новая пчела к нам залетела! – громко и добродушно заметил Александр.

– Здравствуйте, – ответила Ангелина и остановилась.

– Как зовут? – спросил он.

– Ангелина, – ответила она.

– Заходите в гости! – заулыбался он, кивнул ей и скрылся внутри сарая.

– Ишь, Сашка-то только встал, а уж время давно за полдень перевалило, – довольно ехидно заметил Игнат.

– А он кто? – поинтересовалась Ангелина.

– Да такой же, как и все мы, приблудный, – хихикнул Игнат. – Бывший завклубом из районного центра тут неподалеку. Ох, и бабник! Как он мне рассказывал, ни одну не пропускал. Вот жене надоело все это, чаша терпения ейная переполнилась, и выгнала она его из дому. Так в «Медунице» и оказался.

Они в этот момент подошли к жилищу Натальи. Пес Ураган выскочил невесть откуда и начал прыгать на них, радостно визжа. Наталья достала пирог и бросила ему. Потом открыла двери и пригласила их внутрь.

– И как он тут жить собирается? – спросила Ангелина, заходя в сарайчик и с любопытством оглядываясь.

– Дак он собирается квартиру продавать. Есть у него маленькая гостинка в собственности, – ответил Игнат. – С женой-то в большом доме проживали, а в гостинке он это, встречи устраивал для души и для тела, так он мне сам рассказывал. А потом встретил Миколу, брата нашего Великого. И тот его убедил, что нельзя в таком грехе жить, да тут еще и жена его застукала с очередной пассией. Так все сошлось у него. Он сюда и перебрался в одночасье. Вот хочет тут обосноваться до конца своих дней. Тут многие так. Все продают, от всего отрекаются и тут селятся.

– Понятно, – ответила Ангелина, видя, что Игнат замолчал и уселся на длинную лавку, стоящую вдоль одной из стен.

Она опустилась рядом.

Сарайчик ничем не отличался от того, в котором поселилась она. Но было видно, что Наталья его пыталась как-то благоустроить. Окна закрывали пестрые ситцевые занавески, на полу лежал старый полосатый палас. Топчан в углу был довольно широким. Ангелина увидела, что он застелен стеганым лоскутным одеялом. Две подушки прикрывала тюлевая накидка. Над топчаном в изголовье висело большое гипсовое распятие с облупившейся кое-где тускло-золотой краской.

Наталья поставила на два сдвинутых ящика, покрытых новенькой клеенкой, бутылку с молоком и выложила на большую пожелтевшую фаянсовую тарелку пироги. Налив молока в кружки, пригласила к столу. Но у Ангелины отчего-то резко упало настроение. Ей хотелось остаться одной, чтобы обдумать то, что она сегодня услышала и увидела. Она никак не могла прийти к какому-то мнению насчет «Медуницы». Но слова Кати звучали очень убедительно. Игнат уже подсел к столу. Он макал пирог в кружку с молоком, потом тщательно пережевывал. Его глаза жмурились от удовольствия, как у кота. Ангелина торопливо выпила молоко, поблагодарила Наталью и встала.

– Ты куда, голубушка? – удивилась та.

– Пойду к себе, прилягу, – ответила она. – А то устала с непривычки-то! С утра вон сколько оттопали! Ноги так и гудят.

– Ладно, отдыхай! – заулыбалась Наталья.

– До свидания, – закивал Игнат.

Ангелина вышла из сарая и направилась к себе. Ее душили слезы. И даже красота окружающей природы, по-прежнему чистое синее небо, ласковое солнце, высокие сосны не радовали ее. Она чувствовала себя сиротливо среди этих чужих людей, выброшенных на обочину жизни и собравшихся здесь, чтобы хоть как-то дожить свой век.

Когда Ангелина пришла к себе, то первым делом загнала Ромашку в сарай и закрыла двери. Она легла на топчан и попыталась уснуть. Но слезы жгли глаза. И даже кошачье мурлыканье у нее под боком не успокаивало.

«Неправильно все это! – твердила она про себя. – Ох, как неправильно! Почему же старые люди должны ютиться в каких-то халупах, питаться невесть чем, оставаться без какой-либо помощи? Ладно я или Наталья! У нее квартира, а я всегда могу вернуться в родную деревню. А этот несчастный старик? Он хоть и хорохорится, да видно, что несладко ему. А зимой что будет? Как в таких сараях выжить можно? А зимы у нас всегда лютые, мороз под 40! Но Наталье вообще удивляюсь! Своя и хорошая квартира. Чего ее сюда занесло? Какую такую благодать она тут обрела? Непонятно! И правда, все это очень подозрительно и похоже на секту. Катя-то правду сказала! Только в сектах так одурманивают, так голову морочат, что люди сами не знают, что делают».

Ангелина вытерла слезы и перевернулась на бок, подложив ладонь под щеку. Но сон не шел. Она бездумно смотрела на противоположную стену с висящими на гвоздиках пучками сухой травы, на свою куртку, лежащую на обрубке бревна. Вдруг что-то белое привлекло ее внимание. Из кармана куртки торчал белый уголок.

«Так это же сектантская литература, – сообразила она. – Великий Пасечник сегодня презентовал! Ну-ка, ну-ка! Почитаем, что он там пишет!»

Ангелина встала, вытащила брошюру и вновь улеглась на топчан. Увидев название «Сказки Господни», хмыкнула и невольно заулыбалась.

«Вот это нахал!» – подумала она и открыла книжку.

Первая сказка называлась «Путь пчелы». Она была короткой, к тому же шрифт был жирным и крупным, поэтому Ангелине читалось легко.

ПУТЬ ПЧЕЛЫ

Жила-была пчелка. Трудилась она исправно на благо своего улья, летала по полям, садилась на раскрытые цветы, приносила нектар в соты. Но вот однажды заметила она, как по полевой дороге быстро передвигалось что-то ей неведомое, и не зверь и не человек. И внутри этого большого и неведомого запахло ей такими ароматами, что она слетела с раскрытого цветка обычной полевой ромашки и устремилась к этим зовущим ароматам. Влетев внутрь через большое отверстие, пчелка тут же села на какие-то огромные, одуряюще пахнущие цветы, собранные вместе. Они лежали на коленях девушки. Ее волосы тоже пахли совсем незнакомо, но не менее соблазнительно. И пчелка окончательно потеряла голову. Она вылетела из цветка и запуталась в волосах девушки. Жужжа, попыталась выбраться, но запутывалась еще больше. Девушка завизжала и замахала руками. То, в чем они находились, остановилось. Парень, который сидел впереди, повернулся к девушке и попытался осторожно извлечь пчелу из густых волнистых прядей. Но, увидев приближающиеся к ней шевелящиеся пальцы, пчела решила, что лучше смерть, чем неведомые муки, и выпустила жало. Она умерла, а ее тело выбросили на дорогу.

Так зачем же было гнаться за неизвестностью, казавшейся прекрасной? Зачем было менять привычное и безопасное на неведомое? Не лучше ли было пчеле оставаться в своем мире, созданном для нее?

Прочитав это, Ангелина призадумалась. Суть сказки она уловила не до конца.

«Странно как-то, – размышляла она, – вроде Великий Пасечник призывает не покидать свои дома, оставаться там до конца дней своих, иначе это может закончиться плохо, как с этой бедной пчелкой. Она, видать, залетела в окно проезжающей легковушки, да так и сгинула! Вот именно! Зачем нам гнаться за неведомым? Не лучше ли каждому оставаться на своем месте?»

И тут Ангелина заметила в самом низу страницы еще один абзац. Он был набран другим шрифтом и шел после пробела, поэтому она сразу и не обратила на него внимания.

Радуюсь вам, дорогие мои божьи пчелки! Вы нашли свой мир в «Медунице»! И оставайтесь в нем до конца дней своих, не изменяя ему и не пытаясь гнаться за непонятными чудесами, которые еще могут встретиться на пути. Иначе и вас может ждать такой же конец пути, как у этой бедной пчелы.

Ангелина невольно заулыбалась от такого заключения.

«Ох, и хитро он все повернул! – подумала она. – Мудрый, хоть и на вид дурачок! Но я-то, старая дура, зачем сюда пришла? Что я тут делаю? Мне и в городе отлично было!»

Она закрыла брошюру. Настроение вновь упало.

«Пожалуй, уйду я отсюда, – подумала она. – Нечего мне в этой «Медунице» делать!»

Она перевернулась на спину.

В этот момент дверь тихо скрипнула. Ангелина тут же приподнялась.

– Можно, хозяюшка? – раздался вкрадчивый голос.

И в сарайчик, не дождавшись ответа, вошел Александр, бывший завклубом. Ангелина села и в недоумении посмотрела на него.

– Не помешал? – мягко поинтересовался он и плотно прикрыл за собой дверь.

Потом приблизился и сел рядом. Ангелина вздрогнула и невольно отодвинулась.

– Что ты, голубушка? – ласково спросил он. – Никак испугалась меня?

И вновь пододвинулся к ней. Ангелина действительно испугалась его пристального оценивающего взгляда. Хоть у нее и мало было опыта общения с мужчинами, но какие-то вещи она понимала на интуитивном уровне. Александр смотрел на нее явно недвусмысленно. А когда он накрыл ее руку крупной потной ладонью и сжал пальцы, она вскочила.

– Чего вам надо?! – резко спросила Ангелина и отошла к стене.

– Хорошая ты бабенка, ладная, – тихо ответил он и облизнулся. – И почему бы нам не дружить с тобой? А то тут одни старухи собрались или семьи. Одинокому мужчине не с кем словом перемолвиться. Сядь, чего соскочила? – увещевающим тоном попросил он. – Не съем, не бойся!

И Александр засмеялся, сияя карими замаслившимися глазами. Ангелина внимательно на него посмотрела, потом пожала плечами и села рядом.

– Никто тебя и не боится! – сказала она, изучая его лицо.

Александр в принципе нравился ей и казался симпатичным мужчиной. Осанистый, в меру полный, с холеным лицом, с густыми, темными с проседью, зачесанными назад волосами, с карими с поволокой глазами, он производил впечатление яркой зрелой красотой.

– Ты ведь очень славная бабенка! – продолжил Александр. – К тому же слышал я, что муж тебя бросил, что одинока ты!

– Быстро вы тут все узнаете! – хмыкнула она.

– А ты думала? Сама посуди, газет тут нет, телика тоже, а народу нужно как-то развлекаться. Вот и болтают языками, новости последние из уст в уста передают.

Он вдруг расхохотался.

– Ты чего? – удивилась Ангелина.

– Да вспомнил старый анекдот, как член у французов называется, – ответил он и привалился к ней плечом. – А называется он «сплетником», потому что переходит из уст в уста!

– Дурак какой! – зло проговорила Ангелина и отодвинулась.

– Чего ты как девочка-то? – удивился он. – Можно подумать, я тебя шокировал этим анекдотом! Можно подумать, ты сама никогда в уста…

– Хватит! – резко оборвала она его. – Надоело мне это слушать! Иди-ка ты к себе!

– А вот не пойду! – тихо засмеялся Александр и схватил ее в объятия.

Он тискал ее, целовал в шею. В первую минуту Ангелина так растерялась, что оцепенела. Но когда его пальцы начали сжимать грудь, она с силой оттолкнула его и вскочила.

– Убирайся отсюда! – закричала она. – И чтоб больше ко мне не подходил, козел!

– Ого! – не смутился Александр. – Вот и темперамент прорезался! А ты еще бабенка вполне даже! Хоть и прикидываешься скромницей! Да ты не серчай так-то, Гелюшка! Нравишься ты мне, вот и не удержался! Не со зла же!

Александр встал и бочком обошел ее. Он открыл дверь, улыбнулся и ласково проговорил:

– Нравишься ты мне! Ты ведь очень интересная женщина! Прости уж, Христа ради!

Когда дверь за ним закрылась, Ангелина снова улеглась на топчан. Она была сильно раздражена, но в то же время ей было приятно такое непритворное проявление мужской страсти. И даже то, что у Александра была репутация бабника и он, по идее, бросался «на все, что движется», не смущало. Ей льстило, что мужчина находит ее привлекательной, что не прочь завязать отношения. Скоро ее лицо разгладилась, на губах появилась улыбка.

«И чего я тут делаю? – вновь спросила она саму себя. – Надо уходить, надо».

Но улыбка не сходила с ее лица, и прежней решимости она уже не чувствовала.

Прошло три недели, а Ангелина по-прежнему жила в сарайчике. Ее слабохарактерность мешала покинуть это место. Каждое утро она вставала с мыслью, что именно сегодня соберется и уйдет. Но как только выходила на улицу, видела перед собой лес, представляла, как одна переходит болото, то моментально раздумывала. В конце концов она решила, что Наталья все равно как-нибудь соберется или к Петру или к Лизе в Новосибирск и тогда она уйдет вместе с ней. К тому же погода стояла на удивление теплая и сухая. Они с Натальей много гуляли по лесу, разговаривали обо всем или просто сидели где-нибудь на поваленном дереве и слушали голоса леса. Иногда доходили до озера, обязательно заглядывая на пасеку. Марья сразу начинала их потчевать всем, что на тот момент было у нее наготовлено. Она откровенно жалела «бедных поселян» и всегда давала им с собой еды. На озере они забирались на довольно длинные мостки и наблюдали за утками. Иногда попадали в такое время, когда Эдик переправлялся с той стороны. Завидев его лодку, они следили за ее приближением, потом махали платками и улыбались. Эдик всегда привозил им «гостинцы». Это были обычно дешевые карамельки, иногда шоколад. Но Ангелина заметила, что чем дальше она питалась «подножным кормом», тем меньше удовольствия доставляли такие сладости. Словно ее вкус, пристрастия в еде неуловимо менялись. Она явно сбросила вес, потому что чувствовала легкость в теле, да и брюки сильно висели на ее похудевших бедрах. Большого зеркала у них не было. Но даже в ее маленьком карманном она видела, как изменяется ее лицо. Свежий воздух, постоянные прогулки, низкокалорийная пища, отсутствие стрессовых ситуаций сделали свое дело. Ангелина видела, что лицо как бы подтянулось, кожа порозовела, отеки под глазами практически исчезли. К тому же здесь не было телевизора. Возможно, из-за его отсутствия исчезли и темные круги под глазами. Но она к этим явным улучшениям внешности оставалась равнодушной. Ангелина не умела радоваться самой себе. Она наряжалась, делала прическу только для особых случаев: на дни рождения, на юбилеи предприятия или если они с мужем шли в гости. И никогда для самой себя. Она была к этому не приучена.

Но Игнат, с которым она довольно быстро сдружилась, не уставал восхищаться тем, как она помолодела и явно похорошела. Ангелина прислушивалась к его словам и начинала невольно улыбаться. После разрыва с мужем ее самооценка сильно упала, и комплименты, пусть и старика, были ей приятны. Остальные мужчины, живущие на выселках, тоже нет-нет да и говорили ей при случае, что она выглядит все лучше, что жизнь в «Медунице» ей явно на пользу. И Ангелина начала верить, что ее внешность действительно меняется. Это поднимало ей настроение.

Александр по-прежнему не оставлял ее в покое. Правда, действовать стал намного мягче и деликатнее. Как-то она одна днем ушла в лес. Побродив между сосен, послушав голоса леса, Ангелина улеглась на серый пружинящий мох под изогнутой, толстой и старой сосной. Она бездумно смотрела на просвечивающее между иголок синее небо и улыбалась, сама не зная чему. Вдруг рядом хрустнула ветка. И она резко поднялась. К ней подходил Александр. В его руках она увидела какой-то довольно большой корень. Он кивнул ей и уселся рядом, положив корень возле ног.

– Чего это ты раздобыл? – нарочито равнодушным тоном поинтересовалась Ангелина, с трудом преодолев смущение.

Она по-прежнему опасалась Александра и боялась оставаться с ним наедине, так как видела, что он не оставил своих мыслей насчет их близкой и нежной дружбы.

– Нравится? – заулыбался он. – Видишь, какой замысловатый корень нашел! Хочу подчистить его, кое-что убрать и у себя в жилище поставить. Вот смотри, это же просто фавн!

Александр поднял корень и покрутил его перед ней. Но она ничего такого не видела.

– А кто это – фавн? – спросила Ангелина после паузы.

Александр глянул на нее с нескрываемым изумлением и неприметно улыбнулся.

– Это лесной бог, живет в чащах, уединенных пещерах или близ шумящих источников, где он предсказывает будущее, ловит птиц и преследует нимф, – сказал он. – Особенно береглись фавнов женщины, которых бог преследовал своей любовью, – добавил он и заулыбался.

– Ну, тебе это подходяще! – улыбнулась в ответ Ангелина.

Александр придвинулся к ней, потом резко опрокинул на спину. Она молчала и смотрела ему в глаза. Ей даже стало любопытно, что он сделает дальше. Видя, что Ангелина не сопротивляется, он наклонился и нежно поцеловал ее губы. Но она осталась неподвижной. Александр погладил ее волосы, провел пальцем по щеке, потом начал целовать ресницы, щеки. Когда снова припал к губам, она попыталась сосредоточиться на своих ощущениях. Но по-прежнему ничего такого не чувствовала. Ей была приятна физическая ласка, но сердце молчало. Александр отстранился.

– Ты очень похорошела за последнее время, – мягко проговорил он. – Не вздумай вновь набрать вес!

– На таком питании разве наберешь? – усмехнулась она. – Да и двигаюсь много!

– Я тебе совсем не нравлюсь? – поинтересовался Александр и лег рядом на спину, глядя в небо.

– Ты симпатичный, – после паузы ответила она. – Но, понимаешь, я всю жизнь прожила с одним мужчиной и никогда никого, кроме него, не знала!

– Не представляю! – сказал он. – И мне кажется это не вполне нормальным!

– Все вы кобели! – усмехнулась Ангелина. – Вам и представить верность трудно, не то что соблюдать ее всю жизнь!

– Мы устроены по-другому, – ответил Александр. – И в твоем возрасте стыдно не знать этого. Нам нужен постоянный стимул, адреналин. А какой стимул может быть с одной и той же женщиной?

– Неправильно все это, – вздохнула она и села, поправляя волосы.

И тут же почувствовала, как его пальцы гладят ей спину. Вот они спустились ниже, и она тут же встала.

– Пойду я, – сказала Ангелина, поправляя задравшуюся на животе кофточку.

– Боишься меня? – улыбнулся он и тоже встал.

Его руки коснулись ее спины. Ангелина тут же отпрянула.

– Да не дергайся! Хочу мох отряхнуть, – сказал он.

Она остановилась. Александр начал отряхивать ей спину.

– Правильно, неправильно, – пробормотал он. – Чего же муж от тебя ушел, от такой правильной? Ты бы хоть задумалась, проанализировала!

– Не волнуйся, и задумывалась, и анализировала! – ответила Ангелина и направилась в сторону выселок.

Александр поднял корень и пошел рядом.

– А ведь и нужно-то чуть-чуть, – сказал он. – Поменяла цвет волос, или там стиль в одежде, или купила какую-нибудь неожиданно соблазнительную ночную сорочку! А нам, мужикам, много и не нужно! Но ведь и этого не делаете! А еще хотите, чтобы у нас всегда на вас, таких привычных, стояло!

– Прекрати! – сухо сказала она и ускорила шаг.

– А что? Я не прав? Ты бы слушала да на ус мотала! Вдруг муж решит вернуться!

– Думаешь, решит? – тихо спросила она.

– Все может быть! Насколько я понял, вы всю жизнь вместе. А привычка, знаешь ли, словно цепи. А он тебе изменял? – спросил он после паузы.

– Не знаю, – пожала она плечами.

– Ну и хорошо, что не знаешь! И не знай дальше! Это идеально, поверь! – убежденно проговорил Александр и ускорил шаг. – Я, пожалуй, в верхнее поселение схожу, – сообщил он другим тоном. – А ты домой иди в одиночестве.

– За репутацию опасаешься? – усмехнулась Ангелина.

– Это за мою-то? – расхохотался Александр. – Просто хочу кое-какой инструмент попросить у мужиков, чтобы фавна моего до ума довести. А то у меня только ножик, да и тот перочинный.

Александр улыбнулся, махнул ей рукой и свернул на другую тропу. Она посмотрела вслед его высокой полной фигуре и улыбнулась. Пока шла до своего сарайчика, все думала о его словах, что привычка словно цепи. Надежда всколыхнулась в ее душе, и Ангелина дала себе слово, что если муж одумается и вернется к ней, то она никогда больше не будет одеваться однообразно и тем более вновь не наберет вес.

Прошла еще неделя. Жизнь текла размеренно. В основное поселение они ходили довольно редко. Но все равно общая атмосфера, царящая в «Медунице», исподволь влияла на Ангелину. Когда довольно большое количество людей, к тому же собранных в одном месте, свято верит во что-то, то это словно передается на каком-то энергетическом уровне. Кажется, даже воздух пропитан общими мыслями и настроениями. Люди, встречаясь на улице или возле колодца или сидя вечером на завалинке, постоянно говорят об одном и том же, и кажется, что они сами себя зомбируют. В «Медунице» постоянно говорили о грязи жизни за пределами их мира, о неправильном питании, из-за которого болеют люди, об общем депрессивном настроении общества, о непрекращающихся насилии и жестокости. И Ангелина со всем, что слышала, была согласна. Она уже начала понимать, что такая связь, которая была между «божьими пчелками», намного сильнее любой существующей между людьми, сильнее даже кровного родства. И не раз вспоминала слова Кати о том, что любая секта словно одурманивает людей, воздействуя на них прежде всего психически. Но уверенности, что это все-таки секта, у нее не было. Ангелина не любила особо над чем-нибудь задумываться, не умела анализировать, ведь в ее предыдущей жизни все было понятно и разложено по полочкам. Но сейчас ей поневоле приходилось думать над многими вещами, и ее мозг словно проснулся. У нее начала развиваться наблюдательность, она стала сопоставлять какие-то факты, а потом и пытаться анализировать.

Великий Пасечник собирал своих «пчелок» раз в неделю по субботам возле терема. Он выходил на крыльцо и начинал спрашивать, как им живется, у кого какие пожелания. Побеседовав с народом, он потом обычно читал какую-нибудь свою сказку. Ангелина наблюдала за тем, как его слушают, и удивлялась его влиянию на людей. Его явно боготворили, хотя Великий Пасечник ничего особенного для этого не делал. Но во всей его внешности было что-то необычайно притягательное. Хотелось смотреть в его чистые прекрасные глаза, в которых ясно была видна душа ребенка, такая же беззлобная и словно не замутненная земными грехами. Его улыбка сияла как солнышко, речь была неторопливой. По сравнению с Великим Пасечником его правая рука Микола выглядел темным и мутным человеком. Но он всегда был рядом с ним, словно его тень.

Как-то Ангелина пошла к источнику вместе с Игнатом. Наталья накануне сильно натерла ногу и осталась дома. Было уже начало октября. Но погода по-прежнему радовала. Дождей так и не было, и все еще держалось тепло. Игнат шел медленно, опираясь на палку. Он редко выбирался за пределы выселок, предпочитая все время проводить в своем жилище или у соседей.

– Все-таки мне, почитай, уж за восемьдесят, – говорил он, когда Наталья пыталась вытащить его на прогулку, – ноги-то не хотят и лишнего шагу ступить. Покоя просят.

Но выглядел он еще вполне бодро и никогда не жаловался на свою судьбу. Ангелина с ужасом думала, как он будет здесь зимовать. Почти во всех сарайчиках были печки типа буржуек. И она могла себе представить, каково в лютые морозы с таким отоплением в дощатых строениях, стоящих практически на земле. Но в «Медунице» никто не собирался благоустраивать жизнь других за свой счет. Здесь с этим все было четко. Каждый получал то, на что у него хватало денег. Почти все в верхнем поселении продали имеющуюся недвижимость и построили здесь дома. Микола не раз на общих собраниях говорил, что средства должны идти и в «общий улей» на процветание «Медуницы». Ангелина слышала разговоры, что многие приносили сюда немалые суммы, так как решили остаться здесь до конца своих дней, чтобы очиститься от мирской грязи и встретить смерть достойно. И Микола говорил в своих субботних выступлениях, что богатство, нажитое во внешнем мире, только отягощает. Великий Пасечник помалкивал и кивал. Ангелина все больше укреплялась в своей решимости уйти из «Медуницы» при первых холодах. Но она очень привязалась к Игнату, да и к Наталье и переживала за их судьбу.

Они медленно шли по лесу с Игнатом и разговаривали на разные темы. Ангелина взяла две полуторалитровые пластиковые бутылки, чтобы набрать святой воды и себе, и Наталье. Но они отчего-то свернули не на ту тропку и не заметили, как оказались в незнакомом месте. Здесь лес был смешанным, сосны низкими, кривоватыми, с разросшейся в разные стороны разлапистой кроной. Между ними густо росли какие-то кусты. Тропка становилась все уже, и Ангелина наконец обратила на это внимание.

– Слышь, Игнат, а куда это мы с тобой забрели? – удивилась она. – Да мы вовсе не к источнику идем! Место это мне совсем незнакомое.

– Так без Натальи немудрено заблудиться, – заметил он и остановился, прислушиваясь. – И вроде вода рядом.

Они пошли сквозь кусты и скоро оказались в зарослях пожухшего камыша. Почва стала влажной.

– Так ить это, мы с тобою к озеру вышли, только с противоположной стороны от источника, – сказал Игнат. – Мы где-то не туда свернули.

– Да? – удивилась Ангелина, пробираясь сквозь камыши.

Впереди действительно заблестела вода. Вдруг она услышала тихие голоса и замерла. Явственно раздавался скрип уключин и мерные всплески от опускающихся весел.

– Кто-то на лодке едет, – понизив голос, сказала Ангелина и двинулась к группе молоденьких елочек, видневшихся слева.

– Ага, – подтвердил Игнат, – едет! А чего мы прячемся?

– Мало ли! – тихо ответила Ангелина и нырнула в елки.

Игнат пристроился сбоку. Листва уже практически облетела, но елочки были пушистыми и зелеными. Они росли плотно, словно по кругу, и служили отличным прикрытием. Ангелина раздвинула ветви и увидела, что к берегу приближается лодка. В ней сидели Микола и Великий Пасечник.

– Опаньки! – чему-то обрадовался Игнат. – Правители наши! Чего это они тут делают? Неужто на ту сторону переправлялись? А ведь все знают, что Великий ни ногой в цивилизацию.

Но Ангелина повернулась к нему и приложила палец к губам. Он молча кивнул. Они затаились и стали слушать.

– Забыл, как я тебя из-под обстрела на себе вынес? – громко и сердито сказал в этот момент Микола. – И что бы с тобой было, если бы не я? А?!

– Да, да, – закивал Великий. – Помню, что ты! Да я тебе по гроб жизни!

– Так-то, Ваня! Не мы, конечно, виноваты, что в Чечне война была, не по своей воле мы туда попали, а, как все парни, по призыву. Но факт остается фактом!

– Да, да, – все кивал Великий и смотрел на Миколу с любовью и восхищением.

Тот медленно подгреб к берегу. Потом выскочил на сушу и вытянул лодку из воды. Великий вопросительно посмотрел на него.

– Да ты сиди, Ваня, – сказал Микола, запрыгнул обратно в лодку и закурил, – не суетись. Успеем еще к нашим божьим пчелкам!

Последние слова он произнес с усмешкой. Великий вновь закивал. Микола устроился напротив него. Великий вскинул на него глаза. Они были ясными, прозрачными.

– Ты вот не хочешь слушать меня, – продолжил после паузы Микола, – а ведь все на этом свете просто, и выживает самый умный и самый хитрый. Ты после дембеля пропал, ни одной весточки я не получил, хотя ты знаешь, что воинское братство покрепче кровного. Но это ладно, это простил я тебе. Мало ли у кого какие обстоятельства!

– Так я же тебе объяснял, – торопливо и смущенно проговорил Великий, – вернулся в родной город, там все сразу наперекосяк пошло, пил сильно, попал в плохую компанию, пырнули ножом, в больнице долго в беспамятстве валялся. А как выписали, так и ушел из города счастье искать. Душно мне там было, тошно! Мы в Чечне воевали, каждый день в глаза смерти смотрели, друг за дружку умереть готовы были, а на гражданке что? Подлость одна, шняга!

– Да, это так! – согласился Микола.

Он выкурил сигарету и достал другую. Его темные прищуренные глаза не отрываясь смотрели на раскрасневшегося Великого. А тот явно разволновался.

– Вот и ушел куда глаза глядят, долго бродил как неприкаянный, нигде устроиться не мог, потому что все одно и то же, везде шняжная жизнь, – продолжил Великий. – Да Бог пожалел меня и привел в это святое место. И решил я, что буду здесь до конца своих дней проживать, в тишине и чистоте. А потом все эти люди поприходили. Я их и не звал! А сейчас как бы в ответе за них.

Микола остро на него глянул, затаенная усмешка появилась на его бледном лице.

– У меня тоже после дембеля жизнь не очень-то сладкой была, – сказал он. – Попал я к Сергею Торопу. Слыхал про такого?

– Нет, – покачал головой Великий.

– Ну под Красноярском есть поселение, на всю страну известное! «Церковь последнего завета». Не знаешь? – удивился Микола.

– Нет, – ответил тот и потупился.

– Он себя Виссарионом называет и, конечно, считает, что он очередное воплощение Христа. А как же без этого? – недобро усмехнулся Микола. – Вначале-то и я поверил, что он святой человек и печется о благе ближнего и о спасении душ. И так он все у себя грамотно устроил! Ты бы видел, Ванюша! Не чета этой нашей доморощенной «Медунице»! Ты только посмотри на себя, Великий! – добавил он с явным возмущением.

– А что я? – испугался тот и заерзал на лавочке.

– Ходишь в чем попало, величия никакого, всех к себе допускаешь без ограничений! Нельзя так, Ваня! Святостью и не пахнет! Я и раньше слышал, что если хочешь быстро разбогатеть, то создай новую религию. И когда пожил у Виссариона, то убедился, что так оно и есть. Он ведь как царь и бог живет. Дворец на горе, штат охранников, избранные приближенные. Вот посмотри, какую литературу издает! Не чета нашей!

Микола нагнулся и достал со дна лодки упаковку с брошюрами. Ангелина и Игнат переглянулись.

– Так они за сказками ездили, – прошептала она. – Наталья говорила, что Микола договорился об издании где-то неподалеку. В районном центре, что ли. Типа на компьютере все печатают и просто сшивают.

– Ага, ага, – закивал Игнат.

Микола перерезал веревку на пачке и достал довольно увесистую книгу.

– Вот, специально прихватил, чтобы ты ознакомился, – сказал он. – Это изданное учение Виссариона, не чета твоим книженциям! Вот как писать-то надо! И главное, побольше таинственности напустить да всяких мудреных слов навставлять, чтобы никто ничего не понимал.

Он раскрыл книгу и вслух зачитал:

– «Теперь же, с позволения Отца Моего Небесного, поведаю вам тайны, кои были сокрыты от людского разума, ибо время для сего не приходило. Ныне предстоит вам постичь, что во Вселенной два великих Начала, незнание сокрытых Тайн коих вынуждало людей думать о Них как об одном и том же Источнике…» – Микола замолчал. Потом вскинул глаза на Великого и наставительно произнес: – Понял, Ванюша, как писать надо? Вот это слог! Ну прямо Библия! А у тебя что?

Микола закрыл книгу и достал из пачки тоненькую брошюру. Раскрыв наугад, медленно, с усмешкой зачитал:

«Ромашка выросла стройной, ее белые нарядные лепестки всегда раскрывались навстречу солнышку, а серединка словно впитала солнечный свет и поэтому была такой ярко-желтой… Она радовалась небу, теплу, лету, пчелкам, жучкам. Но рядом с ней рос сильный гибкий вьюнок. Ему тоже хотелось забраться повыше к солнышку. И он зацепился усиком за стебель ромашки. Она удивилась такому цепкому объятию, но ничего не могла поделать. А вьюнок, видя, что сопротивления не последовало, лез все выше, опутывая ее своими усиками и веточками… И скоро ромашки и видно не было, так заплел ее вьюнок. Он выпустил белые граммофончики цветов, они раскрылись навстречу солнечным лучам и одуряюще пахли, забивая своим сильным сладким ароматом слабый запах ромашки. Она еще какое-то время держалась, но скоро увяла под тяжестью все разрастающегося вьюнка, полностью захватившего ее мир. Так она и засохла под ним. Но вьюнку было даже удобнее цепляться за высохший прямой стебель, и он нисколько не пожалел о том, что погубил ромашку».

Микола захлопнул брошюру и насмешливо глянул на Великого. Тот сидел, не шевелясь, и слушал с явным удовольствием.

– И что это? – спросил Микола.

– Сказка о полевой ромашке и вьюнке, – ответил Великий. – И в ней я показал, как сильный пользуется слабостью и губит невинное создание.

– А у них есть выбор? – усмехнулся Микола.

– Вьюнок мог просто стелиться по земле, – не задумываясь, ответил тот, – но он всегда цепляется и оплетает все вокруг.

– Ладно, допустим, – сказал Микола, – но я сейчас не об этом. Кому нужны такие сказки? Ты писал бы лучше в таком духе, как у Виссариона.

– Зачем? – удивился Великий.

– Чтобы туману напустить, чтобы придать вес своей персоне, – уверенно ответил Микола. – Чем непонятнее, тем страшнее и почитания больше! И оперируй таинственными мистическими понятиями: дух святой, ангелы, откровения, прозрения и так далее. А то цветочки, ромашки какие-то, пчелки. Несерьезно все это, Ваня! И вот еще что, – задумчиво добавил он и вновь взял книгу. Полистав, четко прочитал: – «Деньги не нужны. Их не стоит копить. Отдай все, что имеешь. Многие сейчас говорят – верни, а я говорю – забудь». Это из проповеди Виссариона. Ловко, да? Ты бы видел, что за люди к нему прибиваются! Не чета твоим «пчелкам»! И все нажитое богатство ему несут.

– Не нужно мне это, – хмуро ответил Великий.

– Это ты сейчас так рассуждаешь, – увещевающим тоном произнес Микола, – но, думаю, скоро поймешь, что я прав.

Он встал, поднял пачку с брошюрами и выбрался из лодки. Великий в растерянности посмотрел на него.

– Пошли уже к пчелкам твоим, – усмехнулся Микола. – Порадуем их новыми сказками Великого Пасечника.

Великий словно не услышал издевки в его голосе, вскочил, расцвел улыбкой и двинулся за ним. Когда они скрылись из вида, Ангелина повернулась к Игнату.

– Вот уж правду говорят, что простота хуже воровства, – сказал тот.

– Да, – закивала Ангелина. – А еще – что добро с кулаками должно быть.

Всю обратную дорогу они шли молча. Ангелина окончательно решила, что ей здесь не место, и обдумывала, как сказать об этом Наталье. Она знала, что Эдик через пару дней собирался в город проведать Катю, и решила, что упросит взять ее с собой. Обычно он переправлялся на лодке через озеро, добирался пешком до детского санатория, а там, как он рассказывал, дважды в день ходил автобус прямо до Новосибирска. И даже если он не успевал на него, то возле санатория всегда было много машин, потому что родители навещали детей. И можно было с кем-нибудь договориться, чтобы довезли до города.

«Все, не хочу больше тут оставаться, – думала Ангелина, идя по тропе вслед за Игнатом, – ничего хорошего в «Медунице» меня не ждет. Микола все равно повернет все на свой лад. Уже поговаривают, что он за спиной Великого деньги собирает с «пчелок божьих». А сейчас вообще ясно, что он за человек и чего хочет. Обогатится, оберет всех до нитки, и только его и видели. К этому идет! Или, что еще хуже, провозгласит себя наместником бога на земле и заведет порядки похлеще, чем у этого самого Виссариона. Уходить нужно! Но что будет с Игнатом? Пропадет он тут».

Ангелина глянула на его худую сутулую спину, на седые редкие волосы, на прихрамывающую походку, на обветшавшую одежду. Слезы выступили от жалости. Она вытерла глаза и крепко задумалась, идя следом за Игнатом.

Когда они вернулись на выселки, то Ангелина сразу направилась к Наталье. Игнат пошел к себе, сказав, что устал от такого долгого похода.

– Ты только это, голубушка, – сказал он, – уж лучше помалкивай о том, что мы услышали. Мало ли что!

– Конечно, – согласилась она. – Отдыхай, Игнатушка!

– И Наталье не надо докладывать, – продолжил он. – Все равно она ни слову не поверит! Мне кажется, что даже если бы она услышала это собственными ушами, то все равно бы не поверила. Одурманена она тутошной жизнью. Пока сама не разберется, бесполезно ей и говорить. Только врагом ее станешь.

– Хорошо, я поняла, – закивала Ангелина.

– Вот и ладно! – улыбнулся он и отправился к своему сарайчику.

Ангелина пришла к Наталье, осторожно постучала и заглянула внутрь. Та сидела на топчане и грызла морковь. Увидев Ангелину, заулыбалась.

– Хорошо сходили? – спросила она. – Водицу принесли?

– Знаешь, мы что-то заплутали, – ответила Ангелина, садясь рядом с ней на топчан, – ушли совсем в другую сторону. Игнат устал, мы посидели немного в лесу и вернулись. А уж к источнику тогда завтра пойдем.

– Ну и ладно, – заулыбалась она. – Завтра и я смогу с вами прогуляться.

Ангелина улыбнулась в ответ. Она хотела сказать, что решила на днях уехать в город, но отчего-то промолчала.

– Морковки хочешь? – спросила Наталья. – Я тут начистила целую тарелку. Можешь в мед макать. Очень вкусно!

– Спасибо, – задумчиво ответила та и взяла крупную длинную морковь с тарелочки.

– А я вот в город собралась, – заявила Наталья. – Помнишь, Эдик говорил, что поедет. Вот хочу с ним напроситься. А то через болото тяжело все-таки.

– Да? – явно обрадовалась Ангелина. – И я с тобой!

– А тебе зачем? – с подозрением осведомилась Наталья.

– А тебе? – засмеялась Ангелина.

– Дело у меня важное, – ответила та. – Вчера вот ты не ходила на собрание, а Микола много интересных вещей говорил. И рассказывал он о видении, которое посетило нашего Великого Пасечника.

– Да? – скептически заметила Ангелина. – А чего же тогда сам Великий вам о нем не поведал?

– Скромный он, ты же знаешь, – ответила Наталья. – Весь в себе, в своих мыслях. Хорошо, Миколушка при нем!

– Так что за видение-то?

– Сидел Великий возле источника нашего святого и видел, как из воды дева вышла. И была она лицом как наша Богородица. И лицо все светилось. И сказала ему дева, что зима эта лютой будет, что жаль ей божьих пчелок, что явилась она предупредить о невиданных морозах, надвигающихся на нас. Великий поблагодарил ее за предупреждение. Она его просила позаботиться не только о божьих пчелках, но и по возможности обо всех лесных обитателях.

– Это как? – невольно рассмеялась Ангелина. – Шубы и валенки им пошить, а потом отлавливать и надевать?

– Не смешно, голубушка, – ответила та. – Кормушки сделать по нашему лесу и для птиц, и для зверей, укрытия какие-нибудь небольшие соорудить да сена туда натаскать.

– Ну-ну, – усмехнулась Ангелина, – а о выселках речи не шло?

– Микола сказал, что верхнее поселение должно будет приютить нас у себя в домах, – сообщила Наталья. – Но, знаешь, так неприятно было, потому что верхние сразу стали возмущаться и отказываться.

– Это понятно! Кому охота к себе посторонних пускать? – заметила Ангелина.

– Тогда Микола предложил нам объединиться, продать, что у кого имеется, и построить дома. Верхние сразу обрадовались и сказали, что помогут в кратчайшие сроки соорудить нам приличные жилища.

– Не пойму, зачем деньги? – удивилась Ангелина. – Лес кругом, вали деревья и строй.

– Так-то оно так, – вздохнула Наталья, – но ведь еще очень много нужно подсобных материалов. Микола сказал, что все вырученные деньги ему сдавать. А он уже распорядится нам на благо. И к зиме мы все с домами будем.

«Да, уж он-то распорядится! – подумала Ангелина. – Кто бы сомневался! Первым делом себе карманы набьет».

– Вот я и решила продать свою квартиру, – сказала Наталья.

И Ангелина буквально потеряла дар речи. Наталья глянула на нее торжествующе, ее лицо сияло, словно она гордилась тем, что способна на такое.

– Ты с ума сошла! – искренне возмутилась Ангелина. – Если даже ты и решила провести в «Медунице» остаток жизни, то о дочери ты подумала? Лиза такая замечательная девушка!

– Микола всегда говорит, что мы приходим в этот мир одни и уходим одни, – важно проговорила Наталья, – что душа по сути своей одинока, что все связи земные есть грязь, все привязанности приносят лишь боль, что нужно освободить душу от этих пут. Только тогда мы будем спокойны и счастливы. И сразу услышим пение ангелов.

– О господи! – пробормотала Ангелина. – Бред-то какой!

– И не переубеждай меня! – упрямо сказала Наталья. – Я так решила! Помогут построить мне домик, а все, что останется, отдам в «общий улей». А к себе Игната возьму. У него денег даже на одежду нет. Пусть уж со мной свой век доживает.

– Но Лиза! – возмутилась Ангелина. – Зачем ты ее лишаешь квартиры?!

– А что Лиза? – пожала плечами та. – Девка она у меня молодая, здоровая, умная. Выскочит замуж за того же Рому – и поминай как звали. Нужна я тогда ей буду?! Твоя-то Иринка, ты сама рассказывала, уехала бог знает куда с мужем. Много она сейчас о тебе думает? Да она, я не сомневаюсь, и знать не знает, в какой мать беде оказалась! Хорошо, мы с тобой встретились. А так бы где ты сейчас была?

– Где-где, – сухо произнесла Ангелина, – в деревню бы свою уехала.

– И что там?! Со старухами сидеть да жалость их выносить, да клеймо брошенной жены носить? Ох, и счастье на старости лет!

– А тут что?! – усмехнулась Ангелина.

– Как что?! – воскликнула Наталья и соскочила с топчана. – Жизнь святая и безгрешная, покой, гармония и здоровье. Разве мало?

– Каждому свое, – пробормотала Ангелина. – Ладно, пойду я к себе. Но ты знай, что я хочу тоже в город уехать.

– Да тебе-то зачем, не пойму? И надолго ты собралась? – спросила Наталья.

– Не знаю, – уклончиво ответила Ангелина. – Кое-что хочу из одежды купить. А то зима скоро, да и деньги с карточки снять.

– В «общий улей» понесешь? – явно обрадовалась Наталья. – Это конечно! Надо на зиму устраиваться. Я вот думаю, может, нам с тобой в складчину один дом на двоих строить? Ну и Игнат с нами.

– Посмотрим, – сказала Ангелина.

Она видела, что Наталья действительно словно одурманена, ничего вокруг не видит и убеждать ее в чем-либо было сейчас бесполезно и даже опасно. Она могла воспрепятствовать ее отъезду, если бы только заподозрила, что Ангелина решила навсегда покинуть «Медуницу».

В день отъезда они встали очень рано, еще солнце не поднялось. Как назло, погода испортилась. Подул сильный северный ветер и унес последние остатки тепла. Ангелина мерзла в своей тонкой ветровке. И даже свитер, который она надела под низ, не спасал. С Игнатом она попрощалась накануне. Он долго смотрел ей в глаза, потом перекрестил ее, вздохнул и сказал, что навряд ли они еще свидятся.

– Ну что ты, Игнатушка! – запротестовала Ангелина. – Конечно, еще увидимся!

– Так ты ить насовсем хочешь отсюдова уйти, – понизив голос, сказал он. – Я ведь вижу! Говорить только не хочешь! Оно и правильно! Наталья наша совсем ополоумела! Ей лучше не знать! Ты уж не забывай меня, касатушка, в своих молитвах!

Ангелина молча кивнула, поцеловала его и с трудом сдержала слезы. Выйдя из его сарайчика, она отправилась к Александру. Он сидел на обрубке бревна возле своего жилища.

– Хочу попрощаться с тобой, – сказала она. – Завтра с Натальей в город уеду. Но возвращаться не собираюсь. Не по нраву мне тут! Да и холода скоро!

Александр встал и обнял ее. Потом отодвинулся и взял за руку.

– Ну и правильно, милая, – мягко проговорил он. – Не место тут тебе, да и никому на самом деле. Плохо скоро тут станет. Я, пожалуй, тоже уйду.

– К жене вернешься? – предположила Ангелина.

– Это навряд ли! – хмуро ответил он. – Натерпелась она от меня, назад не примет. Хочу в одиночестве пожить. Много я за последнее время думал обо всем, о жизни нашей. И наверное, я изменился. И ты помогла кое-что понять!

– Я? – изумилась Ангелина.

– Конечно! Простая ты, ясная какая-то, да и мужу все еще верная. Другая бы назло изменила, а ты вот не захотела. Уважаю за это!

– Спасибо, – тихо сказала она. – Прощай, и дай бог тебе всего!

Они расцеловались. Ангелина вернулась к себе в сарайчик. На душе от его слов стало тепло, и даже появилось что-то наподобие гордости за себя. Но Ангелине это было настолько несвойственно, что она смутилась и постаралась отогнать это чувство. Но улыбка не сходила с ее лица.

Проснулась она на рассвете и сразу начала собираться в путь. Когда Наталья постучала к ней, она уже была готова. Вещей почти не было. Закинув сумку на плечо, Ангелина вышла из сарайчика. Ромашка бросилась за ней. Она глянула на нее с жалостью, потому что уже успела сильно привязаться к ней. Но вчера договорилась, что Игнат возьмет Ромашку к себе.

– Пошли? – спросила Наталья. – А то Эдик будет недоволен, если мы опоздаем. Автобус ждать не будет.

– Да, да, – закивала она, – я уж минут пятнадцать как готова. Тебя ждала.

Они быстро двинулись между сарайчиками и вышли на широкую тропу, ведущую к верхнему поселению. Ромашка несколько метров бежала следом, словно собачонка. Но потом отстала. У Ангелины сердце сжималось, и она старалась не оглядываться. Когда они подошли к верхнему селению, Наталья вдруг резко свернула и направилась в обход.

– Ты чего? – удивилась Ангелина. – Так же короче!

– Вчера, ты просто не знаешь, Микола издал указ, запрещающий без его личного позволения покидать пределы «Медуницы», – шепотом ответила Наталья.

– Вот это да! – засмеялась Ангелина. – И как теперь?

– Люди сказали, что необходимо, прежде чем куда-нибудь уйти, побеседовать лично с ним, объяснить причину и доложить, когда вернешься обратно. И он уже решит, отпускать или нет, – нехотя пояснила Наталья.

– Да в честь чего это? – возмутилась Ангелина.

– Это правильно, голубушка моя! – уверенно ответила та. – Микола сказал, что много лишних микробов мы приносим с собой из города. И без особой надобности нечего там делать.

– Ну-ну, – пробормотала Ангелина и про себя порадовалась, что вовремя решила уйти.

Когда они подошли к мосткам, Эдик уже ждал их. Он выгнал лодку, помог им забраться и тут же завел мотор. Потом глянул на озябших женщин и крикнул, что под сиденьем есть брезентовые куртка и плащ. Они поблагодарили его, достали эти вещи и тут же натянули на себя. От брезента сильно несло тухлой рыбой, зато он не продувался ветром, который сегодня был сильным. Ангелина смотрела, как удаляется берег, и испытывала и радость, и грусть одновременно.

Глава пятая

Они успели на автобус. Ангелина, когда зашла в салон, испытала чувство стыда, так как вдруг поняла, насколько она обносилась. Она села на заднее сиденье, поджав ноги в изношенных донельзя туфлях. Наталья устроилась рядом. Она была чрезмерно возбуждена и говорила без умолку. Строила планы, как быстро продаст квартиру, как приедет с огромными «деньжищами» в «Медуницу» и сразу начнет строить хороший теплый дом, в котором места хватит и Ангелине, и Игнату, и всем их кошкам и собакам.

– И так мы славно заживем втроем! – говорила она, глядя то в окно, то на Ангелину, то на Эдика, сидящего впереди.

Но Ангелина отмалчивалась. Она мучительно раздумывала, что может предпринять, чтобы помешать этому. А помешать она решила во что бы то ни стало. Когда они приехали в Новосибирск и вышли на автовокзале, то Эдик сразу попрощался с ними и побежал по своим делам.

– Ты куда сейчас хочешь? – спросила Наталья, когда они забрались в маршрутку. – Давай сразу ко мне?

– Мне бы одежду купить, – хмуро ответила Ангелина. – А то я стала походить на бомжа. И к Лере обязательно должна заехать. Она наверняка обиделась, что я их не дождалась.

– Так сегодня пятница, она на работе, должно быть, – уверенно проговорила Наталья. – Ты давай сейчас ко мне, а вечером уже к ним. Все равно я в городе пробуду не один день. Пока все разузнаю, пока с риелтором встречусь.

– А Лиза сейчас где? – поинтересовалась Ангелина.

– В институте, где ж еще? – пожала плечами Наталья.

Но Лиза оказалась дома. Когда они вошли в квартиру, она только что встала и встретила их с заспанным лицом и в пижаме. Увидев, что ее волосы уже не огненно-красные, а угольно-черные, Ангелина невольно заулыбалась.

– И на кого вы обе похожи?! – возмутилась Лиза, когда окончательно проснулась и обозрела их с ног до головы. – Да вы словно беженки какие-то! Мама! Как это называется? В твоем возрасте нужно быть умнее! А Геля-то! – всплеснула она руками. – Обносилась до дыр! Ужас!

– Знаем, знаем, – проворчала Наталья, снимая обувь. – Только ведь в деревне не до нарядов!

– Я вот сейчас позвоню дяде Пете и все ему выскажу! – с вызовом проговорила Лиза и даже ногой притопнула.

– Еще чего! – возмутилась Наталья. – Только попробуй! Опозорить меня хочешь? Я сама себе хозяйка, и никто мне не указ!

– Ладно, снимайте скорей ваши ужасные шмотки! – сказала Лиза. – Видеть их не могу! Быстренько завтракаем и пошли по магазинам! По крайней мере, вы обе похудели! Особенно Ангелина. Прямо стройная стала! И лицо свежее. Приодеть только, и не узнать тебя будет! Просто красотка!

– Да? – обрадовалась Ангелина и зарделась от удовольствия. – Я и правда хорошо выгляжу?

– Да ты себя в зеркале не видела, что ли? – удивилась Лиза. – Вроде у дяди Пети с большими зеркалами не проблема. И даже трюмо имеется!

Ангелина глянула на нее, но промолчала. Когда они вымылись и переоделись, то пошли на кухню. Лиза уже заварила чай и сделала бутерброды. Ангелина села к столу, но ела без аппетита. Она привыкла в «Медунице» скудно питаться, желудок явно уменьшился в объеме и просил намного меньше. Лиза не сводила с нее глаз.

– Тебе бы подстричься, – сказала она. – А то волосы как-то быстро отросли, форма уже не та. Да и окраситься в какой-нибудь сочный цвет!

– Ты вон, смотрю, уже перекрасилась, – заметила Наталья. – И не жалко волосы? Травишь их химией. Смотри, лысой не останься! Как там Рома? – без перехода спросила она.

Лиза явно удивилась.

– Нормально, – после паузы ответила она. – А что?

– Кто же вас знает! – хмыкнула Наталья. – Может, вы уже в загс собрались!

– Это подождет! – улыбнулась Лиза. – Да, Лера спрашивала, куда ты, Геля, подевалась. Волновалась она за тебя очень. Но я ей все объяснила.

– Какая она тебе Лера? – возмутилась Наталья. – Все-таки к будущей свекрови должно быть больше уважения!

– Думаешь, если я буду называть ее Валерией Андреевной, то буду чувствовать больше уважения? – усмехнулась Лиза. – Я ее и так уважаю! Она отличная женщина! И к тому же еще не факт, что это моя будущая свекровь! А ты, мать, что-то сегодня странно настроена! Такое ощущение, что ты просто мечтаешь поскорее выдать меня замуж!

Наталья покраснела и опустила глаза.

«Нужно поговорить с Лизой, предупредить ее, – решила Ангелина. – И чем скорее, тем лучше!»

Когда они закончили завтракать, Наталья сказала, что хочет немного отдохнуть, и ушла в комнату.

– Мне нужно серьезно поговорить с тобой, – тихо сказала Ангелина, глядя, как Лиза убирает со стола.

– Давай! – ответила она.

– Лучше не здесь, – прошептала Ангелина.

– Ладно, как скажешь, – согласилась Лиза и начала улыбаться. – Только не пойму, к чему такая конспирация!

– Я тебе все объясню, – заверила ее Ангелина. – Мне нужно купить приличную одежду. Пойдешь со мной? Тебе когда в институт?

– О! Шопинг! Могу забить на первые две пары! – оживилась Лиза.

– Не хотелось бы, чтобы из-за меня… – начала Ангелина.

– Не занудствуй! – весело перебила Лиза. – Пока маман отдыхает, мы сходим. Пора тебя приодеть во что-нибудь достойное! А то у тебя, смотрю, фигура появилась, и очень даже хорошая!

– Лиза! – засмеялась Ангелина. – Прекрати!

– А что? Я всегда говорю как есть! Мамочку я уже отчаялась переубедить поменять стиль. А вот ты, смотрю, пока поддаешься влиянию!

Когда они вышли на улицу, Ангелина буквально сгорала со стыда. Лиза была одета в ярко-бирюзовую кожаную курточку, узкие серые джинсы и светло-серый джемпер с большим круглым вырезом. На шею она кокетливо повязала черную с бирюзовыми, серыми и красными горошинами шелковую косынку. И рядом с ней Ангелина в обветшавших и висящих на ней вещах выглядела ужасно. Но Лиза не обращала на это внимания, хотя Ангелина иногда ловила на себе удивленные взгляды прохожих.

– Денег у тебя, как я понимаю, негусто, – быстро говорила Лиза. – Но сейчас полно магазинов распродаж. И цены вполне приемлемые, тем более ты уже почти нормального размера, думаю, 48–50, не больше! И даже скорее 48, чем 50, что не может не радовать!

– Мне нужно с тобой серьезно поговорить, – начала Ангелина, задыхаясь от быстрой ходьбы и едва поспевая за стремительно идущей Лизой.

– Я не могу с тобой серьезно говорить, пока ты в таком виде, – улыбнулась та и завернула за угол. – Мечтаю скорее переодеть тебя. А все это рванье выбросить в ближайший мусорный бак. А потом в парикмахерскую! Вон банкомат! Снимай деньги, и пошли!

В первом же магазине, куда Лиза привела Ангелину, они купили два красивых свитера, брюки, довольно короткую и приталенную белую куртку и, по особому настоянию Лизы, джинсы. Ангелина переоделась прямо в магазине. Лиза контролировала процесс, стоя возле примерочной и заглядывая в щель.

– Надень джинсы и вот этот голубой свитер и не спорь! – строго говорила Лиза. – Увидишь, как к твоим глазам будет хороша эта гамма.

– Не знаю, – сомневалась Ангелина, изучая себя в зеркале.

Она казалась сама себе удивительно стройной и даже как бы выше ростом.

– Это я так исхудала? – не верила она.

– Не обольщайся! – рассмеялась Лиза. – Ты, конечно, сильно похудела, но не настолько! Просто сейчас везде стали вешать удлиняющие зеркала. Они искажают изображение не намного, но эффект поразительный. Фигура кажется стройнее, а вещи сидят значительно лучше. Такой хитрый прием, чтобы покупали больше.

– Ну и ну! – удивлялась Ангелина, натягивая джинсы.

– И почему у тебя такое белье? – вдруг спросила Лиза. – Это что, простые хлопчатобумажные трусы под кодовым названием: «Здравствуй, пенсия! Прощай, секс!»?

– Ну что ты такое говоришь? – смутилась Ангелина и зарделась, лихорадочно застегивая ширинку и хватая свитер.

– А лифчик! – продолжала возмущаться Лиза. – Это еще и не комплект! Ужас какой-то! Форма неправильная! Посмотри, на что похожа твоя, в общем-то, как я вижу, хорошая грудь. Он же ее приплюснул!

– Удобный лифчик, – пробормотала Ангелина, натягивая свитер.

– Ничего не удобный! – продолжала возмущаться Лиза. – Ты усвой, что чем старше женщина, тем белье должно быть дороже. Это на мне и хлопковые трусики хорошо смотрятся, даже мило. Но таким взрослым дамам, как ты, необходимо что-нибудь дорогое и эффектное. Ну, это мы сейчас исправим!

– Да перед кем мне красоваться в таком белье? – усмехнулась Ангелина, поворачиваясь перед зеркалом и изучая свою фигуру.

Джинсы сидели отлично и явно уменьшали ее в размере. Свитер хоть и был в обтяжку, но тоже выглядел очень симпатично. Его нежно-голубой цвет гармонировал с синими джинсами и подчеркивал цвет глаз Ангелины.

– Перед собой прежде всего! – уверенно ответила Лиза. – Ну, видишь, как тебе хорошо? А ты сопротивлялась! Ты меня слушай! Еще такой красоткой станешь, что от женихов отбоя не будет! А сейчас пошли туфли купим и какие-нибудь ботики. И обязательно заглянем в магазин женского белья!

Ангелина оплатила покупки, потом переоделась в примерочной. Но старые изношенные туфли выглядели ужасно.

– Ну и подумаешь! – сказала Лиза и пожала плечами. – До обувного дойдешь, а там сразу новые наденешь. Сейчас что-нибудь суперовское подберем!

Примерно часа через полтора Ангелина была одета во все новое и чувствовала себя довольно странно. Ее новый облик нравился ей, но был еще настолько непривычен, что она даже невольно вздрагивала, если случайно видела свое отражение в какой-нибудь витрине. Когда Лиза заметила парфюмерный магазин и стремительно направилась в него, попросив ее обождать и сказав, что ей срочно нужен блеск для губ, Ангелина остановилась у входа. Потом подошла к зеркальной витрине и окинула свое отражение с ног до головы. Она увидела подтянутую женщину приятной полноты со свежим симпатичным лицом и ясными глазами. Синие джинсы плотно обтягивали ее бедра, короткая белая куртка сидела по фигуре, а широкий пояс с большой пряжкой подчеркивал талию. Черные ботики на устойчивом каблучке делали ноги изящными, к тому же оказались удивительно удобными. Ангелина не могла на себя насмотреться и понимала, что выглядит сейчас намного моложе. Вот только отросшая стрижка и волосы с проседью явно портили впечатление.

Когда Лиза выскочила из магазина и вопросительно на нее посмотрела, она, отчего-то смутившись, поинтересовалась, есть ли поблизости недорогая парикмахерская.

– Ага! – обрадовалась Лиза. – Сама поняла, что тебе это необходимо! А все потому, что стиль поменяла в одежде. Вот и просится и новая стрижка, да и косметика сейчас понадобится, вот увидишь!

– Ну не знаю, – неуверенно проговорила Ангелина, – я краситься не большая охотница.

– Разберемся! – засмеялась Лиза и потащила ее к перекрестку.

Там как раз загорелся зеленый свет. Они перешли улицу. Лиза, не сбавляя шага, двинулась вдоль длинного высотного дома.

– За углом неплохая парикмахерская, – на ходу пояснила она. – Нужно форму подправить. Так о чем ты хотела со мной поговорить? – неожиданно спросила она и повернула улыбающееся лицо к Ангелине.

– Важное дело это, Лиза, – ответила та. – Но нам лучше где-нибудь присесть.

– Вон кафешка, – тут же сориентировалась Лиза. – Пошли туда? Мороженое съедим. Я угощаю! А то ты и так потратилась сегодня! А пенсия-то знаю какая у вас! Можно запросто с голода умереть.

Она вздохнула.

– Так стипендия-то тоже не ахти! – рассмеялась Ангелина.

– Ну ясно! – согласилась она. – Но мы практически все подрабатываем. Так что я всегда при деньгах! Да и папанька подкидывает частенько. Не забывает дочь.

– Это очень хорошо! – сказала Ангелина.

Они подошли к кафе. Дверь в этот момент распахнулась, и появился высокий осанистый мужчина на вид лет пятидесяти. Он посторонился, цепко глянул на Ангелину, заулыбался и придержал дверь со словами: «Прошу вас, милые дамы!» Они улыбнулись в ответ и зашли внутрь.

– А что, ничего такой мужчинка! – заметила Лиза и направилась к свободному столику. – И та-а-ак на тебя смотрел!

– Выдумываешь ты все! – сказала Ангелина, оглядываясь по сторонам.

В кафе народу было немного, вкусно пахло кофе и горячей сдобой. Лиза стянула куртку и повесила ее на спинку стула. Ангелина последовала ее примеру.

– Они тут сами булочки выпекают, – сказала она. – Мы с Ромиком тут часто тусуемся. Так я возьму на свое усмотрение?

Ангелина молча кивнула. Она начала волноваться, потому что не знала, как начать разговор. Лиза пошла к полукруглой стойке. Она проводила ее фигуру задумчивым взглядом, потом уселась за столик и попыталась сосредоточиться.

«Главное, сухо изложить факты», – думала Ангелина, глядя на округлую стеклянную вазочку, стоящую посередине стола.

В ней было несколько коротких веточек кустовых хризантем.

Когда Лиза подошла к столу и начала составлять с подноса чашки с кофе и тарелочки с выпечкой, Ангелина была уже спокойна. Лиза уселась напротив нее, пододвинула к себе чашку и отпила.

– Люблю со сливками, – сказала она. – У тебя такой же.

– Хорошо, – кивнула Ангелина.

– Итак? – спросила Лиза. – Давай уже, колись! Что там у тебя случилось?

Ангелина вздохнула, подняла на нее глаза и четко проговорила:

– Твоя мама прибилась к одному сообществу. Я думаю, что это секта. Название «Медуница». Все это время я жила там вместе с ней, так что знаю об этом не понаслышке. И она приехала сейчас затем, чтобы продать квартиру, а на вырученные деньги построить там дом. Остальное отдать в «общий улей».

Она замолчала. Лиза сидела, не шевелясь. Ее лицо побледнело, зрачки расширились. Когда первый шок прошел, она придвинулась к Ангелине и попросила рассказать все подробно.

Они вышли из кафе через полчаса. Лиза была молчалива и погружена в свои мысли.

– Ты так уж не расстраивайся, – робко сказала Ангелина и взяла ее под руку.

– Спасибо тебе огромное, – ответила Лиза, прижимая ее локоть. – Я обдумываю, что необходимо предпринять в этой ситуации.

– Отцу сообщи, – предложила Ангелина.

– А что толку? – пожала она плечами. – Мама его сейчас за человека не считает. К тому же квартира в ее собственности. Он там вообще никаким боком. Необходимо связаться с дядей Петей. Он вот как раз может повлиять! Но как вас угораздило попасть туда?! – возмущенно произнесла она и повернулась к Ангелине.

Та выпустила ее руку и остановилась.

– Мама твоя уже полгода там, – ответила она. – Почему ты не знаешь?

– Откуда? – усмехнулась Лиза. – Она помалкивает на эту тему. К дяде Пете я давненько не ездила. И была уверена, что она все это время живет у него и приходит в себя после ухода отца. Боже мой! – вздохнула она. – А ведь я точно знаю, что у нас в городе невероятное количество сект, и самых разных. В инсте даже специальный семинар на эту тему проводили, предупреждали. Но кто же мог подумать, что меня это тоже может коснуться!

– Да, да, – закивала Ангелина. – Я там познакомилась с одной девушкой. Катя зовут, она дочка местного пасечника. Живет и учится здесь же. Так она сразу мне сказала, что «Медуница», по всей видимости, самая настоящая секта. И еще что в группе риска, если можно так выразиться, находятся именно пенсионеры. Они чаще всего попадают в секты.

– Это и понятно! – хмуро проговорила Лиза. – Жизнь у вас такая, что идете к любому, кто пообещает вам что-нибудь хорошее, кто выслушает и пожалеет. А сектанты обычно обещают спасение души, ни больше ни меньше. И все это в такие привлекательные и невинные на первый взгляд формы облекают, что вы тут же верите, что нашли наконец истинное счастье на земле. Из твоего рассказа я многое поняла про эту самую «Медуницу». И хорошо, что ты не поддалась! Ты просто молодец, Геля! А сейчас пошли-ка в парикмахерскую! – добавила она и улыбнулась.

Ангелина удивилась такому резкому переходу на другую тему.

– Но ведь тебе сейчас не до этого! – попробовала возразить она. – Нужно немедленно что-то делать!

– Не волнуйся, я обдумываю, – сказала Лиза. – И конечно, поеду к дяде Пете. Он у нас мужчина умный, может найти выход.

– Ох, Лизонька, – вздохнула Ангелина, – не так-то это просто, как кажется на первый взгляд. Ведь там изо дня в день, к тому же исподволь, на людей влияют. И знаешь, даже мысли как-то меняются, на многое смотришь совсем по-другому. Я это на себе почувствовала. Страшно это, как под гипнозом.

– Ну ты ведь уехала!

– Так я намного меньше там провела времени, чем Наталья, – ответила она.

– Разберемся! Не бойся! И все-таки пошли приведем тебя окончательно в порядок!

Ангелина улыбнулась и кивнула.

В парикмахерской была очередь из четырех человек. Ангелина не хотела ждать, но Лиза усадила ее на стул.

– Я выйду на улицу, – сказала она, доставая телефон из сумочки.

Ангелина кивнула. Лиза на ходу начала набирать номер.

– Дядя Петя, это я! – услышала Ангелина, когда она уже выходила в дверь, и заулыбалась.

«Молодец! – подумала она. – Тут нужно действовать решительно и поднять всю родню на ноги!»

– Следующий! – раздался голос из зала, и Ангелина невольно вздрогнула.

– Идите, чего вы? – спросила у нее молоденькая блондинка. – Я своего мастера жду.

– Так еще две женщины впереди, – растерянно сказала Ангелина.

– Они на маникюр, – пояснила блондинка.

Ангелина глянула на дверь, потом все-таки направилась в зал. Мастером оказался мужчина, и она поморщилась.

– Проходите туда, – предложил он, показывая на кресло возле окна.

Она кивнула и снова посмотрела на дверь. Но Лизы все еще не было.

– Как желаете, чтобы я вас подстриг? – спросил мастер.

– Просто форму подравнять, – неуверенно ответила она. – Снять немного.

Мастер задумчиво провел руками по ее волосам.

– Покрасить не желаете? А то такая милая женщина! Эта проседь вас совсем не украшает!

Ангелина зарделась и беспомощно посмотрела на него в отражении зеркала.

– Даже не знаю, – тихо сказала она.

В этот момент в зал заглянула Лиза. Увидев Ангелину, направилась к ней.

– Здравствуйте! – бодро проговорила она и обворожительно улыбнулась мастеру. – Необходимо покрасить в какой-нибудь живой цвет! – решительно проговорила она.

– Я тоже только что это предложил, – улыбнулся мастер. – Скажем, в спокойный каштановый. К голубым глазам это будет замечательно. Как вы считаете? – повернулся он к Лизе.

– Каштановый? – явно удивилась она. – Я думала, что-нибудь русое, пепельное или даже блондинка.

– Боюсь, что такие светлые тона сольются с лицом, – заметил мастер. – И придется милой даме ежедневно пользоваться довольно яркой косметикой.

– И отлично! – заулыбалась Лиза.

– Нет уж! – встряла Ангелина.

– Тогда каштановый! – сказал мастер.

– Давайте! Наверное, будет неожиданно, – сказала Лиза.

Она подмигнула окончательно растерявшейся Ангелине и вышла из зала.

Мастер покрасил волосы, потом подравнял форму. Ангелина во время процесса старалась не смотреть в зеркало. И вот он достал фен и начал сушить. Она сидела, закрыв глаза. Почувствовав, что он смахивает щеточкой остатки волос со щек и шеи и снимает пеньюар, Ангелина глянула в зеркало. На нее смотрела совершенно незнакомая женщина. Темно-каштановые блестящие волосы красиво обрамляли свежее румяное лицо, глаза казались ярче и отчего-то больше. Она явно выглядела моложе. Ей даже показалось, что цвет лица изменился и приобрел приятный персиковый оттенок, а кожа выглядит более упругой.

– Вот это эффект! – услышала она и обернулась.

Лиза вошла в зал и изучала ее прическу.

– Я же говорил! – довольно заметил мастер.

– Потрясно! – восхитилась Лиза. – Тебе необычайно идет! Даже узнать трудно! А если еще хотя бы чуть подкрасить глаза и губы, то ты вообще у нас кинозвезда!

– Не выдумывай! – отмахнулась Ангелина и встала.

Но улыбка не сходила с ее лица.

– Спасибо вам огромное! – повернулась она к мастеру.

– Заходите еще, – улыбнулся он.

Лиза подскочила к нему и крепко поцеловала в щеку. Он явно смутился.

Когда они вышли на улицу, Ангелина чувствовала себя отлично. Она словно родилась заново и впервые в жизни получала удовольствие от того, как она выглядит. У нее даже осанка изменилась. Лиза поглядывала на нее и не переставала улыбаться.

– Ты выглядишь просто офигенно! – заметила она. – Вот бы тебя сейчас муж увидел! Ни за что бы не узнал! Совершенно другая женщина! А то помню, как увидела тебя первый раз. Ужас один! Толстая, отекшая и даже обрюзгшая, с бледным лицом и мешками под глазами, с унылым выражением. А сейчас! Конфетка! Смотри, как мужики на тебя смотрят. Готовы прямо на улице наброситься!

– Что ты говоришь, Лиза! – рассмеялась Ангелина, но на душе стало тепло.

– Точно тебе говорю! – закивала та. – Муженек твой еще пожалеет, что упустил такую интересную женщину! Хотела бы, чтобы он вот сейчас тебя увидел?

– Не знаю, возможно, – после паузы тихо ответила Ангелина. – Ты побеседовала с дядей? – перевела она разговор на другую тему.

– Ага! И он в шоке! – ответила Лиза. – Сказал, что подозревал что-то подобное, так как мама стала постоянно проживать на этой пасеке, а к нему крайне редко заглядывала. Но он, конечно, не думал, что все так серьезно.

– И что теперь делать?

– Ты туда еще собиралась вернуться? – поинтересовалась Лиза.

– Нет, – после паузы сказала Ангелина. – Я решила уехать к себе в деревню. Мне ведь и жить негде.

– Знаешь, ты пока можешь и у нас жить, – предложила Лиза. – Или у дяди Петра. Он о тебе, кстати, спрашивал. И привет передавал. Видимо, ты ему очень понравилась.

– Любишь ты выдумывать! – заметила Ангелина и покраснела.

Они подошли к перекрестку и остановились, ожидая зеленый свет. Из проезжающей машины выглянул какой-то мужчина, мельком глянул на Ангелину и улыбнулся. Она опустила глаза.

– Знаешь что, – быстро проговорила Лиза, – я собираюсь к нему поехать. И уже завтра. Пропущу в инсте пару дней. А вообще-то через неделю мы с Ромиком хотели прокатиться в твой город на выходные, ну еще и понедельник прихватить. Я давно к тете Даше собиралась. Она мне кое-что пошила, так нужно забрать. Так что мы можем тебя с собой взять, если тут не хочешь оставаться. Ромик на машине.

Зажегся зеленый, и они перешли дорогу. Ангелина заметила впереди какой-то парк.

– Так как? – настойчиво спросила Лиза.

– Да, было бы неплохо, – ответила Ангелина. – А тетя Даша – это кто?

– Дарья Алексеевна – моя родная тетка. Да я тебе как-то говорила, что у нее свое ателье. Помнишь? Она мне моднячие шмотки шьет.

– Да-да, припоминаю, – ответила Ангелина.

– Между прочим, – задумчиво проговорила Лиза, – она хотела организовать у себя в ателье продажу эксклюзивных валенок, да все кадры не могла подобрать.

– Эксклюзивные валенки? – рассмеялась Ангелина. – Это как?

– Да я ж тебе рассказывала, что как-то на улице увидела на одной девушке расшитые яркими узорами валенки! – с увлечением начала говорить Лиза. – И так они мне понравились! Вот я и давай приставать к тете Даше, чтобы она мне сделала нечто подобное. Она обещала подумать. А мозги у нее знаешь как работают на бизнес? Вот и захотелось ей такие индивидуальные валенки выпускать. Это же сейчас необычайно перспективно! Да еще и с нашими морозами! А ведь ты у нас главный спец по валенкам! – добавила она и пристально поглядела на Ангелину.

– Типа того, – уклончиво ответила та.

– Вон уже и «Березовая роща»! – радостно сказала Лиза.

– А мы вообще-то куда? – поинтересовалась Ангелина, оглядываясь по сторонам.

– Дядя мне посоветовал сходить в наш храм Александра Невского, – пояснила та, – там есть информационный центр по вопросам сектантства. Он сказал, что лучше проконсультироваться со специалистами.

– Что, мы вот так и пойдем? А ты знаешь кого-нибудь там?

– Не-а, – беспечно произнесла Лиза. – Разберемся на месте!

– А далеко? – поинтересовалась Ангелина.

Хотя она и привыкла много двигаться, пока жила в «Медунице», но то был лес, воздух совершенно другой. А в городе она уже почувствовала, что начинает задыхаться от такой быстрой ходьбы.

– Рядом! – улыбнулась Лиза. – Тут всего две остановки на метро.

– И ты пешком хочешь? – испугалась та.

– А ты устала уже? Ну ладно! Поедем на метро!

Они доехали до станции «Сибирская», потом прошли пару кварталов и оказались возле небольшого сквера. Красивый, довольно большой храм из красного кирпича стоял на открытом месте. Его купола золотились на солнце.

– Может, я тебя на скамейке подожду? – предложила Ангелина.

Ей почему-то очень не хотелось идти в этот центр, она подумала, что начнутся расспросы, ее все будут разглядывать как сектантку, поучать.

– Ладно, – легко согласилась Лиза. – Посиди пока. Я быстро!

И она устремилась к храму. Ангелина нашла скамейку и присела. Она вначале любовалась храмом, его закругленными формами, входной аркой, коваными решетками, потом закрыла глаза и задумалась. Ехать к матери в деревню ей по-прежнему не очень хотелось. А тем более сейчас, когда она так изменилась внешне. Да и внутри тоже, несомненно, что-то менялось, и процесс шел без остановки. Словно ее душа наконец проснулась от долгой спячки и требовала решительных действий, активной жизни и для ума, и для тела. Даже если бы она помирилась с мужем, простила и вернулась к нему, то навряд ли стала бы вести прежнюю жизнь. Проводить время у телевизора за просмотром бесконечных сериалов, стоять у плиты, намывать полы, судачить с кумушками у подъездов ей казалось уже очень скучным. И она не представляла сейчас, что так жила много лет. И разве она могла бы в то время решиться на такое путешествие в лес, в неведомую «Медуницу»? Да никогда! Весь ее мир ограничивался четкими рамками. И вдруг оказалось, что еще столько интересного и необычного за его границами. Ангелина подумала, что уже не сможет сидеть дома и что, пожалуй, с удовольствием вернется на работу. Это показалось ей вполне приемлемым выходом.

«А что? – улыбнулась она. – Почему бы и нет? Пойду в дирекцию, попрошу койко-место в нашем общежитии. Не откажут, думаю! Я всю жизнь на производстве. И в свой цех вернусь, буду снова валенки делать. Вот бабы-то мои удивятся. Да и обрадуются!»

На душе от этих мыслей стало легко. Ангелина подумала, что это намного лучше, чем ехать в деревню. То, что она, по-прежнему жена замдиректора, будет жить в общежитии, не казалось ей таким уж постыдным. Она подумала, что это, скорее всего, упрек ее мужу, который выгнал ее на улицу. Ангелина понимала, что сплетен не избежать, если она сейчас заявится на производство. Но ей все это уже казалось мелким и не заслуживающим внимания.

Какой-то мужчина шел мимо скамьи, на которой она сидела. Вдруг он остановился, вгляделся и поспешил к ней. Ангелина вскинула глаза. И тут же узнала Федора, друга Петра.

– Вот так так! – всплеснул он руками. – Мы-то с Петькой уверены, что вы в лесу все еще проживаете. Здравствуйте!

Федор без приглашения присел на край скамьи.

– Здравствуйте, – ответила Ангелина, чувствуя смущение от его пристального, изучающего взгляда.

– А ведь я вас и не сразу узнал, – заметил он и расплылся в широкой улыбке. – Разительная перемена! Вы, как в любимой сказке всех женщин земли, из замарашки Золушки превратились в королевну, не меньше! И где Наталья?

– Дома, – ответила Ангелина, смущаясь все больше.

– Дома? Значит, в город вернулись? И чего же к Петру не заехали? Я ведь только из деревни. Но вы там не были. И почему? – продолжал расспрашивать Федор.

Его круглое румяное лицо лоснилось, небольшие серые глаза смотрели с прищуром, полные красные губы улыбались. Федора трудно было назвать красавцем. Низкорослый, с коренастой полноватой фигурой, с круглой лысеющей головой, с короткими пухлыми руками и кривоватыми ногами, он с первого взгляда не производил особого впечатления. Но неуловимое мужское обаяние, доброта и ум, скользившие во всем его облике, уже через несколько минут общения вызывали симпатию.

– А вы сами родом из Новосибирска? – поинтересовалась Ангелина, не отвечая на его вопросы.

– Нет, я родился и вырос в Москве, – ответил Федор. – А с Петром уже здесь познакомился на одном корпоративном мероприятии, потом по работе постоянно пересекались. Я в интересах бизнеса часто жил здесь, но и в Москву приходилось летать не по разу в месяц.

– Тяжело, наверное, так жить, – предположила Ангелина и украдкой глянула на его ставшее серьезным лицо. – И ни здесь, и ни там. Как жена-то мирилась? – задала она довольно бестактный вопрос.

– Да она и не мирилась, – вздохнул Федор и накрыл ее руку широкой теплой ладонью. – Гуляла направо и налево, это мне доподлинно известно. Ну что ж, каждый ведь живет как хочет. Ей вот так нравилось. А как стал я дауншифтером[3], так вообще ушла.

– Кем? – непритворно удивилась Ангелина.

– А вы ни разу не слышали? – спросил Федор, придвинулся к ней и заулыбался, глубоко заглядывая в глаза.

– А где бы я услышала такое мудреное слово? – усмехнулась она и отодвинулась. – У себя, на валяльном производстве?

– Не понимаю вашей иронии, – спокойно ответил Федор. – Ведь это слово просто означает отказ от гонки за материальным успехом в ущерб себе и семье.

– Интересно! – заметила она. – И что, кто-то действительно отказывается от материальных благ?

– Отказываются, – кивнул он, – и немало!

– Странная ваша жена, – после паузы проговорила Ангелина, – раз вы ото всего отказались, то времени много свободного появилось, как я понимаю. Иначе в чем же смысл? Наоборот бы радовалась, что муж все время дома. А детки есть у вас?

– Да, два сына. Оба уже самостоятельные, со своими семьями.

– В Москве живут? – продолжила расспросы она.

– Да, – кратко ответил Федор и замолчал. – А по поводу жены, знаете, не каждая ведь поедет за мужем из столицы в Сибирь. А я теперь здесь постоянно живу. Ну, конечно, иногда в Москву летаю. Но крайне редко.

– И что же, вы вот так все бросили? И дело свое было? – с любопытством спросила она после паузы.

– Оно и сейчас есть, – усмехнулся он. – Только я больше в эти игры не играю. Компаньоны выкупили мою долю. А я живу в свое удовольствие.

– Так что ж сыновья-то не продолжили? – удивилась она.

– Не хотят! Один в науку ушел, второй – рок-музыкант.

Ангелина засмеялась от неожиданности. Но Федор остался серьезным.

– И правильно это, – продолжил он. – Я ведь не знал ни сна ни отдыха. Даже в отпуск вырваться не удавалось. Как же! Все дело на мне! Незаменимый! Слетаю дня на два-три куда-нибудь на острова, да и то телефон не отключаю. Мало ли! Эх, Геля, знала бы ты, как поначалу пьянит такая жизнь! – вздохнул он.

Ангелина отметила, что он перешел на «ты», но ей это даже понравилось. Федор вызывал симпатию, ей было интересно его слушать. К тому же она привыкла, что муж, который занимал, по меркам их города, довольно престижную, важную должность, постоянно рассказывал ей о своих делах, когда они после работы вместе садились ужинать. И Ангелина была приучена внимательно выслушивать его рассуждения. И как ни странно, но именно таких бесед ей последнее время не хватало. Обаяние мужского ума притягивало ее. И сейчас она с удовольствием слушала Федора.

– Пьянит? – переспросила Ангелина

– Да! Сильнее вина, – кивнул он. – От того, что только ты можешь выполнить какую-то работу, что на тебе лежит вся ответственность за принятие того или иного решения, что от тебя зависит множество рабочих мест, что твои деньги неуклонно превращаются в капитал, что ты приобретаешь власть, буквально сносит башню. И наступает состояние эйфории. Но, к сожалению, все в этой жизни приедается. И уверяю, что чем человек богаче, тем скорее он пресыщается, и мало что его радует. И становится непонятно, зачем вся эта гонка. Чтобы обеспечить будущее? Но однажды я понял, что будущего нет лишь потому, что оно будет потом. И есть только сиюминутное настоящее. И не факт, что ты вообще когда-либо будешь в этом призрачном будущем. Я понятно говорю?

– Мне непонятно, – призналась Ангелина. – И что же, вы так без пенсии останетесь? Вам лет-то сколько?

– Пятьдесят три, – ответил Федор и начал улыбаться. – Но ты думаешь, что та пенсия, которую все получают в нашей стране, может хоть кого-нибудь устроить?

– Не может, что и говорить! – согласилась она и вздохнула.

– Опять-таки капитал – это такая вещь сама в себе, – задумчиво проговорил он, – и со временем не ты пользуешься им, а он управляет тобой.

– Я не знаю, что такое большой капитал, даже представления не имею. Мы с мужем всю жизнь от зарплаты до зарплаты. И никогда не жаловались, – сказала она.

– Н-да, – тихо проговорил Федор и как-то сник.

– Но вы рассказывайте, рассказывайте, – спохватилась она. – Мне правда интересно! Я до этого ни с одним капиталистом знакома не была.

Брови Федора взлетели. И он громко расхохотался. Ангелина посмотрела на него с недоумением, потом тоже начала смеяться.

– Ой, не могу! – задыхаясь, говорил он. – Ой, Федька – капиталист! Короче, Гелечка, как я понял, ты хотела сказать – буржуй недорезанный!

– Нет, что вы!

– И прекрати мне «выкать»! – заметил Федор, постепенно успокаиваясь. – Или с капиталистом только на «вы» и шепотом можно разговаривать?

– Вау! – раздался в этот момент голос Лизы. – Это же Федя!

Они одновременно повернули головы. Лиза подлетела к скамье и расцеловала Федора в обе щеки.

– Так вы знакомы? – удивилась она. – И когда только успели?

– И вы знакомы? – в тон ей ответила Ангелина.

– А как же! – засмеялся Федор. – Да я ее на коленях качал, когда Лизавета еще под стол пешком ходила. Любимая племянница моего лучшего друга Петра! А его я лет двадцать знаю, точно! Вы сейчас куда, девушки?

– Мне нужно обязательно сегодня же повидаться с моей подругой, – сказала Ангелина. – А то я вообще-то сюда приехала именно к ней. Но вот как раз ее и не видела все еще.

– А эта самая подруга – мать моего парня Ромы, – сообщила Лиза, – так что нам по пути!

– Надо же! – заулыбался Федор. – Как у вас все интересно получается! А может, для начала заедем куда-нибудь перекусить? У меня и «мотоцикл в кустах»!

– В смысле? – испугалась Ангелина.

– Да это Федя шутит так, – расхохоталась Лиза. – Ты на машине? – повернулась она к нему.

– А как же! – кивнул он. – Я без нее как без рук. Я, кстати, ближе к вечеру обратно в деревню возвращаюсь. Так привык к свежему воздуху, тишине и полной свободе, что в городе буквально задыхаюсь. И все еще недоумеваю, как можно тут жить, работать, особенно в таком режиме, в каком работал я, и остаться здоровым физически и психически. Ужас!

– Значит, ты вечером в деревню? – задумчиво проговорила Лиза.

– Да, а что? – поинтересовался Федор.

– Да тут такое дело, – неуверенно начала она и глянула на Ангелину. – В общем, мы тоже туда собирались, но только завтра. Ромик должен был отвезти. Но тут такое дело, – повторила она и замолчала.

– Что за дело-то? – нахмурился Федор.

– Вот думаю, что посторонним лучше не знать, – ответила она. – Хотя Рома, конечно, не совсем посторонний, но все-таки.

Лиза снова замолчала.

– Бог мой! – недовольно проговорил Федор. – Секреты-то развела! Ну-ка, девушки, поехали со мной. Я как раз собирался перекусить. Тут неподалеку есть отличный ресторан итальянской кухни. Вот все мне и расскажешь, Лизонька! Ты ведь мне как дочь. Да и в деревню можете прямо сегодня со мной и уехать, раз «тут та-а-акое дело»! – передразнил он ее.

– Ты как? – спросила Лиза, повернувшись к Ангелине.

Та пожала плечами.

– Молчание – знак согласия! – сказал Федор и взял их под руки.

Они обошли храм, прошли через небольшой сквер. Когда оказались возле джипа Федора и он уже открыл дверцы, Ангелина вдруг остановилась и прошептала на ухо Лизе, что смущена, так как не одета для ресторана.

– Расслабься! – улыбнулась Лиза. – Ты отлично выглядишь! К тому же у тебя устарелые представления, что ресторан – это какое-то помпезное место, куда необходимо надевать вечерний наряд и бриллианты. Да?

– Наверное, – сказала Ангелина и забралась в джип. – Но бриллианты я никогда и в руках не держала. Они мне без надобности!

Они проехали по улице, завернули за угол, и минут через десять джип остановился. Федор вышел и протянул руку Ангелине. Она смущалась все больше. Когда оказалась на улице, то украдкой осмотрела здание, возле которого они остановились. Швейцар у входа вогнал ее в краску. Она поправила волосы и на негнущихся ногах проследовала за Лизой, которая шла впереди. Но в ресторане оказалось очень уютно. Бежевые льняные скатерти, сияющие столовые приборы, цветы на столах, приглушенный свет и очень малочисленная публика понравились ей. Ангелина увидела, что почти все женщины одеты в повседневную одежду, и окончательно успокоилась. Федор усадил их за столик возле окна, закрытого матовой портьерой. Он начал изучать меню, а Ангелина внимательно посмотрела на Лизу, сидящую рядом с ней.

– Да, я поговорила в центре с нужным человеком, – тихо произнесла Лиза, словно читала ее мысли. – Вот думаю, может, все рассказать Феде? Он дядька умный и бывалый. Плохого не посоветует.

– И чего такого ты хочешь мне рассказать? – спросил он в этот момент и положил меню.

– Так тут такое дело, – начала Лиза.

Но к их столику приблизился официант, и она замолчала. Федор сделал заказ на свой вкус, так как Ангелина не разбиралась в названиях блюд. Официант кивнул и ушел.

– Паста с креветками, – не выдержала она, – это что, типа соуса такого?

– Пастой итальянцы называют макароны, – засмеялась Лиза. – Не волнуйся, будет вкусно. Особенно после твоей вынужденной диеты в этой секте.

– Где?! – изумился Федор.

– Я ж говорю, тут такое дело, – завела Лиза вновь свою песню.

– Давай коротко и по существу, – строго проговорил он. – Хватит мямлить!

И Лиза все ему рассказала. Пока она говорила, Федор переводил испытующий взгляд с нее на Ангелину. Когда она закончила, он скомкал салфетку и бросил ее на стол.

– Нет, все это ни в какие рамки не укладывается! – нервно проговорил он. – И что тебе в центре сейчас сказали?

– Что выход только один – всеми силами не пускать ее обратно в секту, полностью изолировать от их влияния, не спускать глаз, – быстро ответила Лиза. – И обязательно привести к ним под любым предлогом. Там есть опытные психологи, они работают бесплатно с такими, как моя мама. Я в шоке! – добавила она и замолчала.

– Хорошо, что хоть ты, Геля, имеешь голову на плечах, – заметил Федор. – Смотрю, тебя они не успели одурманить.

– Как объяснил мне консультант, – сказала Лиза, задумчиво глядя на притихшую Ангелину, – влиянию подвержены люди с неустойчивой и чрезмерно эмоциональной психикой. Они наиболее внушаемы. А если еще в этот момент переживают какой-нибудь душевный кризис, то, считай, стопроцентные клиенты сектантов. А мамочка моя ох как внушаема и эмоциональна! А вот Геля, по-моему, намного более уравновешенна и эмоционально, я бы сказала, не развита. Не обижайся! – добавила она и погладила Ангелину по плечу.

Тут подошел официант, и они сразу замолчали. Он поставил тарелки с едой, налил минеральную воду в бокалы, пожелал приятного аппетита и удалился.

– И если бы Гелечку не бросил муж и она не была в состоянии стресса, то навряд ли отправилась бы вместе с моей маманей в эту секту. Я права? – продолжила Лиза.

– Наверное, – ответила Ангелина.

– Опять это дурацкое слово! – возмутилась Лиза. – Я думала, что за это время ты уже стала более решительным человеком.

– Не пошла бы я туда! – четко произнесла Ангелина. – Теперь ты довольна? И не забывай, что я сама решила покинуть «Медуницу».

– Вот и отлично! – сказал Федор. – Давайте поедим, а потом будем думать, что предпринять.

– Да, – закивала Лиза. – Эта паста так привлекательно пахнет!

Пока они ели, говорил в основном Федор, и на отвлеченные темы. Ангелина, несмотря на вкусную еду, аппетита не чувствовала, к тому же отчего-то так волновалась, что буквально горло сжималось. Она нечаянно уронила вилку на пол, залилась краской, бросилась поднимать. Но Федор опередил ее. Он положил вилку на край стола и сжал дрожащие пальцы Ангелины.

– Ты зря так нервничаешь, – ласково проговорил он. – Вот увидишь, все будет хорошо! Мы сейчас же заберем Наталью и увезем ее к Петру. А уж там общими усилиями обработаем не хуже этих «пасечников», «пчелок» и иже с ними.

– Да, это лучше всего! – согласилась Лиза. – Главное, чтобы вы обе забыли раз и навсегда о том месте и о тех людях. Я вот думаю, может, сказать маме, что я беременна? – задумчиво добавила она.

Федор поперхнулся минеральной водой. Откашлявшись и переведя дух, он посмотрел на улыбающуюся Лизу и строго спросил:

– Это правда?!

– Ты беременна?! – подхватила Ангелина.

– Во всполошились! – засмеялась она. – Нет, конечно! Что же я, по-вашему, совсем уже без мозгов? Но на маму это может сильно подействовать. Так сказать, ложь во спасение.

– Мы можем поступить проще, – неожиданно предложила Ангелина. – Я могу под благовидным предлогом увезти Наталью в свой город. И пусть какое-то время там поживет. А то Петр уж очень близко находится от «Медуницы». Как бы она не сбежала снова туда. Ты же говорила, Лизонька, что в моем городе есть ваша родственница.

– Ага, Дарья Алексеевна, – закивала Лиза. – Это младшая сестра мамочки. Ей сейчас 47 лет.

– Пожалуй, Геля права, – задумчиво проговорил Федор. – И не мешало бы, чтобы Дарья сама поговорила с сестрой и попросила ее срочно приехать. А я бы вас и отвез! Заодно повидаюсь со старым приятелем. Давно он меня к себе зазывает в гости. Давайте-ка придумаем благовидный предлог. А потом Лизонька позвонит Дарье и все ей объяснит.

– Господи, да что тут придумывать? – улыбнулась Лиза и достала телефон из сумочки.

– Но… – начал Федор и замолчал, так как Лиза уже начала говорить.

– Теть Даш, это я, приветик! – тараторила она. – Ну мы это, подгребем к тебе, как договаривались. Только тут такое дело, что, может, уже сегодня вечером приедем. Но знаешь, у меня просьба. Я позже тебе наберу и дам трубку маме. Так ты это, очень серьезным голосом скажи, что заболела, что срочно нужна помощь и все такое. Почему-почему, так надо, теть! Маман тут вляпалась в одну неприятную историю, так необходимо срочно увезти ее отсюда… Ну что ты сразу про криминал! Никакой не криминал, успокойся! На месте все расскажу. С нами еще одна милая дама будет. Ну и Федор, ты его знаешь. Он нас и повезет. Что Рома? Он тут останется. Мы и так целым табором к тебе нагрянем. И вот что еще, жилье какое-нибудь есть?.. Да что ты? Вот и отлично! Ну все, жди звонка! Целую! Ты просто прелесть!

Лиза убрала телефон в сумочку и ясно на них глянула.

– Уже договорилась? – спросил Федор, улыбаясь. – И что скажешь?

– Да все отлично! – с деловым видом ответила Лиза. – Тетя все понимает с полуслова. Конечно, разволновалась, как же без этого! Но главное, поняла, что все серьезно. Геля, – повернулась она к притихшей Ангелине, – у тети квартира в центре города, она ее сдает. И сейчас как раз жильцы съехали. Она сказала, что вы там можете жить сколько понадобится.

– Но как же, – испугалась Ангелина, – ведь ей деньги нужно платить. А съемные квартиры сейчас дорого. Я думала попроситься в общежитие своего предприятия.

При этих словах Федор глянул на нее с нескрываемой жалостью и нахмурился.

– Ну, это ты всегда успеешь! – улыбнулась Лиза. – А пока будешь жить в этой квартире сколько понадобится. Ведь с моей мамочки глаз спускать нельзя, сама понимаешь!

– Но деньги, – вновь начала она.

– Бесплатно! Неужели непонятно? – сказала Лиза.

Когда они вышли из ресторана, то сразу уселись в джип.

– Куда теперь? – спросил Федор, заводя мотор.

– Столько времени у тебя отнимаем, – сказала Ангелина. – Даже неудобно!

– Вот вам и здравствуйте! – расхохотался он. – Так как раз времени у меня хоть отбавляй! Я же тебе объяснял, что могу заниматься всем, чем хочу! Я уже третий год так живу и по-настоящему счастлив! Куда едем? Лиз, к тебе?

– Хотелось бы все-таки повидаться с Лерой, – робко произнесла Ангелина.

– Кстати! – поддержала Лиза. – Мне ведь тоже не мешало бы попрощаться с Ромиком. Он как раз должен с занятий вернуться. Сейчас я ему звякну. Ты поезжай, Федя, по направлению к моему дому, а там я тебе скажу, куда свернуть.

Лиза достала телефон, отвернулась к окну и начала звонить. Джип тронулся с места. Ангелина деликатно отодвинулась от Лизы и отвернулась. На душе у нее становилось все легче. Она считала, что план, придуманный Лизой, вполне осуществим. К тому же радовалась, что уже сегодня вечером окажется в родном городе.

«Как там Толя мой поживает? – думала она. – Может, уже натешился с молоденькой? Может, образумился?»

Ангелина улыбнулась и зачем-то провела рукой по волосам, поправила челочку.

«Видел бы он меня сейчас! – довольно подумала она. – Ни за что бы не узнал! Но по-любому мне нужно будет домой зайти, чтобы вещи свои забрать! Хотя, – она вновь заулыбалась, – они все сейчас мне не по размеру, да и не по вкусу, пожалуй. Можно все выбросить!»

– Мне нравится, как ты улыбаешься, – услышала она и повернула голову.

Лиза смотрела на нее. Потом убрала телефон в сумочку и продолжила:

– Ромик мой дома. Только из инста вернулся. Но Валерия Андреевна на работе сейчас.

– Ой, как жалко! – сразу расстроилась Ангелина.

– Да я ему сказала, что мы скоро будем. Он ей сейчас позвонит, так что, думаю, примчится. Маме я тоже позвонила, – добавила она.

– И что? – заволновалась Ангелина.

– Сказала, что мы скоро будем. Она дома. Но, конечно, возмущена, что мы так долго пропадаем неизвестно где.

Когда они приехали, Федор сказал, что кое-куда прокатится и заедет за ними через час. Ангелина кивнула и выбралась из джипа. Лиза последовала за ней.

– Волнуешься? – спросила она. – Да ты отлично выглядишь! Видишь, как хорошо, что мы тебе все новое купили и волосы покрасили! Валерия Андреевна тебя не узнает!

Ангелина только вздохнула, но промолчала. Когда они поднялись в квартиру, дверь открыл Рома. Лиза сразу обняла его и начала целовать. Но Ангелина отцепила ее, потом поздоровалась с Ромой и спросила, где мать. Он смотрел на нее во все глаза, затем начал улыбаться.

– Кто это? – поинтересовался Рома, окидывая ее с ног до головы. – Лизка, твоя работа?

– Не совсем, – улыбнулась она. – Но скажи, что здоровски получилось! Особенно этот каштановый цвет! Ну очень идет! Сейчас и глазки подкрасим.

– Мама должна уже быть, – сообщил Рома. – Я ей сразу позвонил. Она очень обрадовалась.

– Но мы ненадолго! – предупредила Лиза. – Минут через тридцать уедем. Ну я тебе говорила.

Они сняли куртки.

– Мама расстроится! – заметил он.

– Мы в ванную, – не слушая его, сказала Лиза.

Она взяла Ангелину за руку и потащила ее за собой. Зайдя в ванную, плотно прикрыла дверь и достала из сумочки косметичку.

– Чуть подкрасим глазки, – решительно произнесла Лиза. – Давно уж хочу! Как только увидела тебя с этими каштановыми волосами. Но как тебе идет! Ты и сама не ожидала, да?

– Еще бы! – улыбнулась Ангелина, наблюдая, как Лиза копается в косметичке. – Да я всю жизнь русой была!

– Садись на край ванны и подними голову, – приказным тоном проговорила та.

– Но, – начала Ангелина.

– Никаких но! А то скоро твоя подруга заявится, а ты еще не готова.

Ангелина послушалась. Лиза что-то делала с ее веками, ресницами, щеками. Затем коснулась губ темно-розовым блеском, отошла на шаг и прищурилась.

– Супер! – восторженно сказала она. – Даже я не ожидала такого эффекта. Вставай и любуйся!

Ангелина поднялась и глянула в зеркало, висящее над раковиной. И даже зажмурилась в первый миг. Потом открыла глаза и приблизила лицо, внимательно его изучая. Лиза подвела верхние веки темной линией и нанесла очень светлые, почти невидные голубовато-серые тени. Но ресницы накрасила довольно густо. К тому же они у Ангелины оказались необычайно длинными, но так как от природы были светлыми, то их длина видна не была. Зато сейчас, черные и загибающиеся, они практически касались бровей и делали глаза удивительно глубокими и выразительными. Да и цвет их стал намного насыщеннее. Матовое лицо с нежным румянцем, очерченные карандашом темно-розовые губы довершали картину. На Ангелину смотрела из зеркала малознакомая ухоженная, привлекательная женщина неопределенного возраста и вполне современного вида.

– Ну как? – поинтересовалась довольная Лиза. – Суперовски, да?

– Мне нравится, – пробормотала Ангелина, не отводя глаз от своего отражения. – Но сама я так не смогу.

– Да это же проще простого! – заулыбалась Лиза. – Я тебя быстренько научу! Тоже мне премудрость – нанести макияж! Да это одно удовольствие! Можно сказать, одна из женских радостей!

– И где она? – раздался в этот момент голос за дверью.

И Ангелина вышла из ванной. В коридоре она столкнулась с Лерой. Та сразу схватила ее в объятия.

– Ну наконец-то! – громко заговорила Лера. – Ты совсем забыла меня! Я так удивилась и даже обиделась, что ты не дождалась нас и куда-то уехала!

Она выпустила Ангелину, отстранилась и замолчала, не сводя с нее глаз.

– Геля! Это ты?! – воскликнула она. – Тебя просто невозможно узнать! Да ты помолодела лет на десять! И прическа! И ты брюнетка? О! Это обязывает! Все брюнетки, которых я знаю, очень решительные особы.

– Каштановая, – поправила ее Ангелина. – Это просто в коридоре так кажется. Тут же темно.

– И правда, чего мы тут? Пошли в комнату.

– Здравствуйте, – раздался в этот момент голосок Лизы, и она выглянула из ванной.

– И ты тут! Приветик! – радостно проговорила Лера. – Хотя я должна была догадаться! Рома на кухне, чай нам заваривает.

– Тогда я к нему, – сказала Лиза. – К тому же не хочу мешать встрече давних подруг.

– Деликатная какая девочка, спасу нет! – рассмеялась Лера. – Повезло моему оболтусу!

Лиза молча улыбнулась и направилась на кухню. А Лера и Ангелина прошли в гостиную.

– Ну давай садись, рассказывай, – предложила Лера и устроилась в одном из кресел.

Ангелина села на диван напротив нее.

– Да особо рассказывать и нечего, – ответила она. – Вот приехала тебя навестить, да вы на югах прохлаждались. Тут познакомилась с Лизаветой. А потом и с ее мамой. И вместе с ней уехала в деревню. Вот, собственно, и все.

Торопливо проговорив все это, Ангелина посмотрела на Леру. Она мало изменилась за то время, что они не виделись. Это была приятная, подтянутая, элегантная женщина, выглядящая на свой возраст.

– Но эти перемены? – спросила Лера. – С чем они связаны? Ты выглядишь просто изумительно! Всегда бы так!

– Так сейчас и будет! – заверила Ангелина и замолчала.

Ей не хотелось рассказывать о том, что муж бросил ее, и тем более о своем пребывании в секте.

– Я же на пенсии, – после паузы сказала она, – вот и занялась собой, любимой.

– Боже мой, что я слышу! – явно обрадовалась Лера. – Наконец-то у тебя наступило просветление мозгов! Не ожидала! Ты у нас всегда была тихая, домашняя, преданная семье и работе. Как Анатолий, Ирочка?

– Все хорошо! – ответила Ангелина, невозмутимо глядя ей в глаза.

Потом начала рассказывать о пребывании Ирины за границей.

– Очень я рада! – искренне сказала Лера, когда она закончила говорить. – Пошли на кухню! Я торт вкусный купила. Или ты на жесткой диете? Похудела невероятно!

– Ну кусочек можно, – заулыбалась Ангелина. – И мы уже уезжаем!

– Это почему?! – сразу огорчилась Лера. – Я думала, ты как минимум на пару дней останешься.

– Не могу, извини, дорогая! Знакомый сегодня едет на машине в наш город. Вот и возьмет нас. Лиза тоже едет тетку навестить.

– Да у вас целая компания! – заметила Лера. – Тогда понятно!

Когда они зашли на кухню, то увидели, что стол уже накрыт. В чашках дымился чай, торт был порезан на куски. Рома и Лиза сидели рядышком. Их лица разрумянились, глаза блестели.

– А вот и вы! – заулыбалась Лиза. – Мы уже все приготовили, хотели вас звать.

– Только рты были заняты, – пробормотала Лера.

И Рома залился краской. Они уселись за стол.

– Может, чуть вина? – нерешительно предложила Лера.

– Не стоит, – отказалась Ангелина. – Говорю же, мы скоро уезжаем.

– Да, как-то мы с тобой в этот раз неудачно встретились, – заметила та, – даже и поговорить толком не успели.

– А ты приезжай в гости, – начала Ангелина и прикусила язык, подумав, что дома у нее больше нет и приглашать, собственно говоря, некуда.

Но она тут же улыбнулась и вздернула подбородок. Грусть, прокравшаяся в сердце, мгновенно отступила.

– Отпуск мы уже отгуляли, – сказала Лера, – так что не раньше рождественских каникул.

– И славно! – обрадовалась Ангелина.

Выпив чай и посидев еще минут пятнадцать, они с Лизой засобирались. Лера их не удерживала, заметив, что сейчас темнеет рано и лучше уехать засветло. Они расцеловались в коридоре, пообещали друг другу звонить. Лиза, ни на кого не обращая внимания, припала к Роме.

Когда они вышли из подъезда, Ангелина начала оглядываться по сторонам. Лиза достала телефон и набрала номер Федора.

– Он за углом нас уже ждет, – сообщила она.

И они быстро двинулись со двора.

– Ты, главное, вида не подавай, что мы все придумали, – инспектировала ее Лиза на ходу. – А то мамка моя имеет характер сложный и, я бы даже сказала, взрывной. Поэтому ожидать от нее можно чего угодно!

– Надо же! – явно удивилась Ангелина. – А мне Наталья показалась кроткой, милой и тихой.

– Это она в секте так преобразилась, – предположила Лиза. – Но и я тоже хороша! С матерью такое творится, а я даже и не замечала! Хотя замечала, конечно, что она как бы со странностями стала, все о боге, о правильном пути, о смирении, о чистке души заговаривала. Но решила, что это чисто из-за возраста, какой-нибудь очередной возрастной кризис наступил. А тут вон оно что! Я так тебе благодарна, Гелечка, ты не представляешь! Что бы мы без тебя делали!

Ангелина смутилась и промолчала.

Когда они зашли за угол здания, то сразу увидели черный джип Федора, стоящий возле продуктового магазина, и устремились к нему. Забравшись внутрь, заметили на заднем сиденье несколько коробок конфет.

– Что это? – изумилась Лиза.

– От нечего делать решил купить девушкам сладости, – ответил Федор и завел мотор, – чтоб в дороге не скучали.

– Здоровски! – восхитилась Лиза и тут же вскрыла одну из коробок.

Она отправила конфету в рот и протянула коробку Ангелине, но та отказалась. Ее начало снедать сильное волнение. Она боялась встречи с Натальей, к тому же нервничала из-за поездки. Ей очень хотелось в родной город. Но Ангелина понимала, что как только приедет туда, то сразу придется решать проблемы. В частности, с жильем. Она вдруг ясно увидела себя в общежитии среди молоденьких, в основной своей массе приехавших из деревень, работниц и содрогнулась.

«Ладно, не буду сейчас об этом думать, – решила она. – Разберусь на месте. К тому же почему бы мне действительно не пожить в квартире, предложенной теткой Лизы? А там видно будет!»

– Надо попросить тетю, чтобы она пошила тебе что-нибудь моднявое и эксклюзивное, – сказала Лиза и отправила в рот следующую конфету.

– Зачем? – спросила Ангелина. – Я и на рынке куплю!

– Должен быть собственный стиль! – уверенно заявила та. – А на рынке сплошь ширпотреб.

– Ты забываешь о моих весьма ограниченных средствах! – заметила Ангелина.

– Ничего! И деньги ты можешь заработать хорошие! – сказал Лиза. – У меня в голове кое-какие идеи появились на твой счет.

– Бог мой, Лизонька, – испугалась Ангелина, – что еще за идеи?

– Не волнуйся, ничего криминального, – рассмеялась та. – Ты же говорила, что очень любишь вышивать. Так?

– Люблю, – кивнула Ангелина, не понимая, куда она клонит, – и вязать тоже.

– Тетя давно хотела расширить дело. А ты у нас по валенкам спец! И почему бы тебе не заняться их оформлением? Под руководством тети, конечно.

– Отличная идея! – встрял Федор.

Они в этот момент подъехали к дому. Он остановил машину и повернулся, с любопытством глядя на Ангелину.

– Да? – явно обрадовалась Лиза. – И мне кажется, очень перспективная.

– Еще бы! – закивал он. – Давно уже люди хотят эксклюзив, хотят что-то сделанное руками, а не наштампованное машинами. Расшитые вручную валеночки всегда будут пользоваться бешеным спросом. И думаю, не только в Новосибирске, но и в Москве, и даже за границей.

– Вот это размах! – восхитилась Лиза. – Что значит профессионал! Ты мыслишь масштабно, Федя! Но тетя, думаю, такие объемы не потянет.

– Не все сразу, – улыбнулся он. – Но идея и правда перспективная.

Ангелина смотрела на них с изумлением, но в душе разгоралась радость. Она действительно любила катать валенки. А уж расшивать их считала за удовольствие. Ангелина вспомнила, как однажды украсила верх серых валенок пятилетней Ирочки цветами, вышитыми толстыми шерстяными нитками, и какой они имели успех в детском саду. Потом даже многие мамы просили ее вышить валенки их девочкам, но она тогда отказалась, считая неудобным брать деньги за работу.

«А ведь это действительно мне было бы очень интересно, – подумала она, выбираясь из джипа. – И какие красивые можно делать валенки! Украшать их не только шерстяными узорами, но и тесьмой, бисером или кусочками кожи».

– Геля, ау! – услышала она и заулыбалась.

Лиза внимательно смотрела на нее. Потом взяла за руку и потащила за собой.

– Ты о чем-то так задумалась, что была похожа на сомнамбулу, – сказала Лиза. – А ведь мы хотели засветло уехать! Так что поторопимся!

– Я думала о вышивках, – ответила Ангелина. – Мне так всегда это нравилось!

– Супер! – восхитилась Лиза. – Я знала, что это твое! Но пока рано об этом думать. Как нас учили на психологии, нужно решать проблемы по мере их поступления. А сейчас у нас первоочередная задача – увезти мою маму отсюда и промыть ей мозги.

– Это да, – вздохнула Ангелина.

Они подошли к подъезду. Федор уже открывал дверь. Когда они поднялись в квартиру, то Наталья встретила их в коридоре. Увидев Федора, нахмурилась. Но потом вежливо поздоровалась.

– Мама, ты не удивляйся, – сказала Лиза, – но я хочу сейчас же поехать с Федором к тете Даше. Он туда едет по делам и любезно согласился взять нас с собой.

– Какие у тунеядца могут быть дела? – усмехнулась Наталья. – И кого это нас?

Она пристально посмотрела на Ангелину. Но та постаралась улыбаться безмятежно.

– Мамочка, я не хотела тебя пугать, – осторожно проговорила Лиза, – но я сейчас позвоню тете Даше, и ты сама с ней поговоришь.

– Что случилось? – побледнела Наталья и прижала руки к щекам. – Вы что-то скрываете от меня?

– Не волнуйся! – сказала Лиза, достала телефон и набрала номер. – Да, это я, – ответила она после паузы. – Сейчас маму дам.

Наталья практически вырвала телефон из ее рук.

– Дашенька, что случилось? – нервно заговорила она. – Да-да, здравствуй! Что у тебя голос такой? Да, слушаю тебя внимательно.

Наталья, не выпуская телефон, быстро ушла в комнату. Лиза переглянулась с Федором и Ангелиной и прошептала:

– Все идет по плану. Сейчас тетя ей наплетет с три короба. Это она умеет. Ей бы в актрисы надо было податься в свое время. Пошли пока на кухню! – предложила она, снимая куртку. – Чего мы в коридоре застряли?

Они сняли верхнюю одежду и направились за Лизой на кухню.

– Чаю? – предложила Лиза.

– Я не буду, – отказалась Ангелина. – Только что у Лерочки напилась.

– А мне можно и чаю, – сказал Федор.

Лиза поставила чайник на плиту и начала доставать чашки. Тут на кухню зашла Наталья. Она выглядела очень расстроенной. Присев к столу, задумалась, ни на кого не глядя.

– Что же делать? – пробормотала она после довольно продолжительного молчания.

Вскинув глаза, она вдруг спросила:

– Геля, что у тебя на голове?

Ангелина от неожиданности засмеялась.

– Волосы, – ответила она. – А разве не похоже?

– Но ты значительно потемнела с тех пор, пока мы не виделись. А это всего несколько часов. И почему ты позволяешь этой девчонке уговаривать себя на такие авантюры? Она меня сколько времени доставала, все пыталась изменить мой внешний вид. Не вышло, так она за тебя взялась!

– Но Ангелине необычайно идет этот цвет, – сказал Федор.

– Ну давай ты еще будешь вмешиваться! – резко оборвала его Наталья.

– Мама, зачем ты так? – заметила Лиза. – Ведь на самом деле хорошо, ты не можешь этого не видеть!

– Господи! – вздохнула Наталья. – Да делайте, что хотите! Хоть все налысо побрейтесь! А вот Дашенька у меня заболела! Что же делать?!

– Что-что? – ответила Лиза. – Ехать, конечно! И немедленно! Федор все равно туда направляется.

– Но как я все брошу? – тоскливо спросила Наталья и тихо заплакала.

– Мамочка, ну не надо! – попросила Лиза и начала гладить ее по плечу.

Федор встал, налил воды и протянул Наталье. Она молча кивнула и начала жадно пить.

– И потом, ты же совершенно свободна! – сказала Лиза, видя, что она немного успокоилась. – Смотрю на вас и завидую! – добавила она. – Федя – дауншифтер, вы обе пенсионерки! Что хотите, то и делаете, куда хотите, туда и едете! И не цените своего счастья!

– Я как раз очень ценю! – улыбнулся Федор.

– Ах да! – улыбнулась Лиза в ответ. – Ты вообще молодец! И потом, мамуля, – повернулась она к Наталье, – тетя Даша заболела, просит помощи. Муж ее сейчас в командировке на Сахалине и пробудет там бог знает сколько времени, сын в Питере постоянно живет. Она одна! Не понимаю, о чем тут можно раздумывать? Надо ехать!

– Да-да, Лизонька, ты права! – тихо проговорила Наталья и вновь заплакала.

– И я решила домой возвращаться, – сказала Ангелина.

Наталья тут же перестала всхлипывать и с удивлением на нее посмотрела.

– Да, насовсем! – решительно произнесла Ангелина. – И это окончательно!

– Но как же… но ведь мы хотели… – торопливо заговорила Наталья. – Я ведь думала…

Она замолчала и глянула на притихших Федора и Лизу.

– Так мы едем или как? – вдруг спросил Федор и встал. – Не забывайте, что на дворе октябрь и темнеет рано. Мне, конечно, все равно, я и ночью могу ехать. Но вы же сами говорили, что лучше засветло.

– Да, мать, давай-ка собирайся! – поддержала его Лиза. – Не понимаю, почему ты столько раздумываешь. Странно даже! Родная сестричка, тем более младшая, любимая, заболела, а она тут думает да чего-то прикидывает!

– Поехали, Наталья! – сказала Ангелина. – Вернуться всегда успеем.

Они вышли в коридор. Наталья двинулась за ними. Видно было, что она растеряна. Федор оделся и сказал, что ждет их в машине. Он скрылся за дверью. Лиза начала торопливо собирать сумку. Наталья ходила за ней с потерянным видом. Ангелина смотрела на них и неотступно думала об Игнате. Она осознала, что сейчас уедет из Новосибирска домой, что в «Медуницу» не вернется и Наталья тоже навряд ли там появится, так как родные приложат все усилия, чтобы этого не допустить. Ангелина так и видела сморщенное лицо Игната, его выцветшие глаза, высохшую, чуть сгорбленную фигуру. Он знал, что она уехала навсегда, но вот Наталью ждал обратно.

«Господи! – с тоской думала Ангелина. – Почему так жестоко? Игнат зиму навряд ли переживет в этом ветхом сарайчике. Если только кто-нибудь сжалится и возьмет его к себе. Но кому он нужен? С него и взять-то нечего!»

– Геля! – услышала она голос Лизы и захлопала глазами, словно только что проснулась. – Ты чего как в столбняке? Мы готовы! Пошли!

– Присядем на дорожку, – вдруг сказала Наталья и опустилась на стул.

Лиза и Ангелина присели на пуфики, стоящие у столика с телефоном. Лицо Натальи исказилось, и она тонко заплакала.

– Так! – решительно проговорила Лиза и соскочила. – Встали и пошли! И нечего сырость разводить, мамочка!

Она подняла Наталью, подмигнула Ангелине и открыла дверь квартиры.

Глава шестая

Через два с половиной часа они были на месте. Ангелина не отрываясь смотрела в окно на знакомые улицы, освещенные тускло-желтыми фонарями, на немногочисленных прохожих и едущие машины. Прошло не так уж много времени после ее отъезда, но ей казалось, что она отсутствовала как минимум год. Столько всего произошло за это время. Но главное, Ангелина очень сильно изменилась внутренне. Она сейчас на многое смотрела по-другому. Наталья сидела в уголке. Она почти всю дорогу молчала, о чем-то раздумывая. Лиза, сидящая на переднем сиденье, возбужденно вертелась на месте, заглядывая то в одно окно, то в другое.

– Мы сразу едем на квартиру, – сообщила она. – Тетя Даша сказала, что запасной комплект ключей всегда есть у соседки. И она ей уже позвонила.

– А прежние жильцы? – поинтересовалась Ангелина.

– Так съехали уже неделю назад, – ответила Лиза, повернувшись к ней. – Тетка как раз сейчас активно подыскивала новых.

– Так ведь она сильно хворает, – заметила Наталья.

– Ну, в смысле, риелтор ей подыскивает, – тут же поправилась Лиза. – Но сейчас, само собой, пока ты тут будешь жить, никаких новых квартирантов! А кто его знает, сколько понадобится ей помогать.

– Ох-хо-хо, – тяжко вздохнула Наталья, – все-то я бросила, столько дел, столько дел!

– Мам, да какие дела? – засмеялась Лиза. – Странная ты какая-то! Не беспокойся так! Главное – тетя Даша! А за квартирой я присмотрю.

– Ага, – усмехнулась Наталья, – тут же с Ромой своим там поселитесь.

– А что такого? – неожиданно сказала Ангелина. – Пусть дети вместе живут, раз представилась такая возможность.

– Я тебя просто не узнаю, – пробормотала Наталья и вновь отвернулась в окно.

Они легко нашли нужный дом. Федор остановил машину у подъезда и повернулся к ним.

– Ладно, девушки, сейчас уж сами разберетесь. А я к своему приятелю поеду. У него и заночую. Завтра созвонимся. Я послезавтра утром хочу обратно в Новосибирск. Лиза, могу тебя захватить.

– Спасибо! – сказала Лиза и звонко чмокнула его в щеку. – Я думала уехать уже завтра ближе к вечеру автобусом. Но, конечно, лучше с тобой!

– Да-да, спасибо, Федор, за приятную поездку! – одновременно заговорили Ангелина и Наталья.

Они выбрались из джипа и двинулись к подъезду. Соседка была уже предупреждена и отдала им ключи без особых расспросов. Квартира оказалась трехкомнатной и с евроремонтом. Прежние жильцы были, по-видимому, очень аккуратными, так как квартира выглядела так, будто в ней после ремонта еще никто не жил. Она была полностью обставлена и оборудована бытовой техникой.

– Да, – восхищенно проговорила Лиза, оббегав все комнаты, – тетя Даша просто молодец! Что значит свой бизнес! Купила две квартиры и живет себе припеваючи.

– Ну, допустим, сама она живет в квартире мужа, – заметила Наталья. – Но эту да, она купила на свои средства.

– Главное, мы можем рассредоточиться, – засмеялась Лиза. – Кто какую комнату выбирает? Чур, я в гостиной!

– Мне все равно, – ответила Ангелина.

– Ну тогда я в спальне, – сказала Наталья. – И нужно позвонить Дашеньке, что мы уже приехали. Да и спросить, как она себя чувствует.

Лиза сразу достала телефон из сумочки и набрала номер. Она сделала серьезное лицо, но ее губы постоянно расползались в улыбке. Наталья недовольно смотрела на нее.

– Не пойму, чего ты все время улыбаешься! – хмуро заметила она. – Родная тетка чуть ли не при смерти, а она лыбится!

Лицо Лизы тут же приняло озабоченное выражение, но в глазах прыгали чертики.

– Алло, теть Даш! Это мы! И мы уже на месте! Тут мамуля жаждет с тобой поговорить.

И она протянула телефон Наталье.

– Не будем мешать, – сказала она и потянула Ангелину из комнаты.

Они вышли на кухню.

– Все идет по плану! – заговорщицким тоном произнесла Лиза. – Главное, мамочка далеко от этой вашей «Медуницы». Геля, я хочу с Федором вернуться обратно. Заберу вещи и уеду. А ты уж тут с мамы глаз не спускай. И тете Даше все подробно расскажи. С утра к ней поедем.

– Ох, просто и не знаю, – задумчиво произнесла Ангелина. – Наталья далеко не глупая женщина.

– И что? – пожала плечами Лиза. – Тетя Даша сейчас на самом деле лежит в клинике. Но просто проходит профилактическое обследование. Она очень заботится о своем здоровье и ежегодно это делает. Наверное, поэтому здорова как бык! – добавила она и прыснула. – Конечно, обычно она обследуется амбулаторно. Но тут решила совместить приятное с полезным и сказала мне, что на неделю ляжет в клинику и отдохнет. У нее там отдельный номер, как у кинозвезды. Даже свой вход со двора есть. Ну завтра все увидим. С утра к ней. Тетя очень хочет познакомиться с тобой.

– Наверное, это какая-нибудь частная клиника, – заметила Ангелина. – Последнее время в городе появились такие. Но говорят, дерут там втридорога.

– Ну так! – вздохнула Лиза. – За качество всегда приходится платить!

– А тут телефон имеется? – после паузы поинтересовалась Ангелина и слегка покраснела.

– Не терпится позвонить своему изменнику-мужу? – усмехнулась Лиза. – Есть, конечно! В прихожей на столике, разве не заметила?

– Хочу выяснить, как там Ирочка, – пробормотала Ангелина. – Она, конечно, редко звонит.

– Дочка так ничего и не знает? – поинтересовалась Лиза.

– Я попросила мужа сказать ей, что постоянно живу в деревне. А там у нас телефона нет. И сотового у меня никогда не было. Это Ирочка знает.

– Ты иди звони, а то, смотрю, на тебе лица нет!

Ангелина кивнула и, сдерживая волнение, устремилась в коридор. Сев к столику, она дрожащей рукой сняла трубку и набрала номер. Было уже довольно поздно. То, что может ответить Мила, ее почему-то больше не смущало. Но ответил Анатолий.

– Привет, это я! – сказала она.

И тут же перестала волноваться, что ее даже удивило.

– Гелечка? – услышала она взволнованный голос Анатолия и окончательно успокоилась.

«Ах, я снова Гелечка? – почему-то злорадно подумала Ангелина. – А еще месяц назад была опротивевшей толстой старухой».

– Да, а что, ты не узнал? – ехидно поинтересовалась она. – Как твои дела?

– Боже мой! – торопливо заговорил Анатолий. – Куда же ты пропала? Ну нельзя же так! Я просто не знал, что и думать! Неужели так трудно было хотя бы изредка звонить!

– Но ведь тебе было явно не до меня, – заметила она. – Как там, кстати, наше дело с разводом? – решительно спросила она. – Если нужно, то я могу хоть завтра подписать необходимые бумаги.

– Я забрал заявление, – после паузы признался он.

– Чего так? – удивилась она, чувствуя, как вновь начинает волноваться. – Ты же собирался жениться на этой… – Она запнулась, потом взяла себя в руки и закончила: – На Миле.

– Собирался, – упавшим голосом ответил он и замолчал.

«Да, видно, уже раздумал, – решила Ангелина. – Уж больно голос убитый. Наверное, она его уже бросила. Это и понятно! Зачем ей, девушке двадцати с небольшим лет, к тому же, надо признать, хорошенькой, такой старый козел, пусть и отлично сохранившийся!»

– Я хочу заехать, кое-что забрать, – сказала Ангелина после продолжительного молчания. – Завтра с утра удобно будет?

– Боже мой, что за вопросы! – оживился Анатолий. – В любое время! Это все-таки и твой дом!

«Вот, значит, как!» – подумала она и поджала губы, вспомнив его перекошенное лицо, когда он выталкивал ее за дверь.

Обида вновь захлестнула, подступили непрошеные слезы. Но Ангелина усилием воли взяла себя в руки и проговорила нарочито равнодушным тоном:

– Ты завтра на работу как обычно уйдешь? В 8.30?

– Нет, попозже, – торопливо ответил Анатолий. – Мне завтра нужно в мэрию подъехать к двенадцати. Так я сразу туда, а потом уже на производство. Из дома планирую выйти в 11.15.

– Хорошо, – сказала Ангелина, – тогда я приеду без четверти одиннадцать. Устроит?

– Всего на полчаса? – упавшим голосом уточнил он.

– Мила будет? – не ответив, поинтересовалась Ангелина.

– Нет, не будет, – быстро проговорил он и вновь замолчал. – Я же тебе говорю, что мы…

– В общем, до встречи! – оборвала она и положила трубку.

Слезы все-таки брызнули. Но Ангелина тут же вытерла их и начала улыбаться. Она поняла, что ни о каком безоблачном семейном счастье ее мужа с «этой молоденькой тварью» и речи нет.

В коридор выглянула Лиза. И одновременно вышла из комнаты Наталья. Ее лицо было красным, глаза влажными.

– Чего это вы обе с мокрыми глазками? – поинтересовалась Лиза, переводя взгляд с одной на другую.

– Ох, дочка, – тяжело вздохнула Наталья, – чует мое сердце, что Дашенька далеко не все мне рассказала. Она упорно уверяла меня, что ничего страшного, что просто гастрит разыгрался на нервной почве. Но не верю я ей! Это наверняка язва! А может, кое-что и похуже!

Наталья всхлипнула.

– Мама! – воскликнула Лиза. – Ты, как всегда, накручиваешь! Тебе бы с твоим буйным воображением романы писать!

– Она что-то скрывает от меня! – не унималась Наталья. – Я хотела прямо сейчас поехать, но Дашенька сказала, что на лекарствах, поэтому уже засыпает.

– Еще бы! – усмехнулась Лиза. – Время уже почти одиннадцать!

Наталья не ответила, опустила голову и кинулась в ванную.

– Боже мой, Лизавета! – испугалась Ангелина. – Ну нельзя же так! Маме вредно так нервничать!

– Ничего, ей только на пользу! – уверенно проговорила та. – Меня еще в центре предупредили, что у тех, кто в сектах, сильно взвинченное состояние и что ни в коем случае нельзя подавлять вырывающиеся эмоции. Ты вон, смотрю, тоже опять плакала. Из-за мужа?

– Типа того, – уклончиво ответила Ангелина. – Мне завтра нужно подъехать домой с утра. Хочу взять кое-что необходимое, тот же маникюрный набор и крем для рук.

– О! – явно обрадовалась Лиза. – Мне нравится, что среди необходимых вещей первым номером идут именно эти! Прогресс! Наконец-то ты становишься настоящей женщиной. Муж-то завтра будет, когда ты приедешь?

– Да, – кивнула она и не смогла сдержать улыбки.

– Интересно, – пробормотала Лиза. – Я тебя самолично накрашу и уложу волосы. Жаль, не купили еще тебе вещи! Но пока и этот голубой свитерок сойдет! Ты в нем очень эффектно выглядишь. И надо попросить Федю, чтобы он тебя отвез!

– Это еще зачем? – испугалась Ангелина.

– Как это зачем? – засмеялась Лиза. – Во-первых, Федор очень представительный мужчина, во-вторых, его джип выглядит внушительно. А докладывать мужу, что это просто знакомый, вовсе не обязательно.

– И что ты предлагаешь? – усмехнулась Ангелина. – Попросить мужа проводить меня до машины?

– На месте разберешься! Но мысль, согласись, интересная! Пусть поревнует немного, мужикам это всегда на пользу.

– Ох, послушать тебя, – заметила Ангелина, – так просто многоопытная женщина! Все-то ты знаешь!

– А ты думала! Мы сейчас действительно все знаем, так как любая информация доступна круглосуточно по сети Интернет. И только ленивый не найдет ответы на все свои вопросы.

В этот момент из ванной вышла Наталья. Ее лицо было красным. Но плакать она перестала.

– Не пора ли нам ужинать и на боковую? – предложила Лиза. – А то устали все, думаю. День-то какой хлопотный был!

– Да-да, хочется уже в постель, – вяло ответила Наталья.

Спала Ангелина на удивление крепко. Но когда проснулась, а это было около семи утра, то почему-то первые ее мысли были об Игнате.

«Как мы могли оставить этого, в сущности, беспомощного старика там одного? – думала она, испытывая жгучий стыд. – Ладно Наталья! Она-то думала, что вернется в «Медуницу». Но я ведь знала, что ухожу насовсем! Не будет мне теперь покоя!»

Она лежала на спине и смотрела в потолок. Сон окончательно прошел. Примерно через полчаса в комнату осторожно заглянула Лиза. Увидев, что Ангелина не спит, вошла и уселась на край дивана. Лиза была в шелковой пижаме с кричащим рисунком из пальм, ярких попугаев и каких-то огромных цветов. Но ей это шло, возможно, из-за черных волос и ярких зеленых глаз.

– Доброе утро, – пробормотала она и зевнула, прикрыв рот ладонью. – Как спалось на новом месте? Ты сказала перед сном: «На новом месте приснись жених невесте?»

– Чего? – засмеялась Ангелина и села. – Нашла невесту! Я уже пенсионерка, не забывай!

– И что? – округлила глаза Лиза. – Ты это так сказала, как будто пенсионерка уже и не человек и тем более не женщина! Смешно вас слушать, честное слово! Что ты, что маманя! Ну ничего, вот посмотришь сегодня на мою тетку! А ведь она всего на четыре года тебя младше. Правда, – добавила Лиза задумчивым тоном, – ей ведь придется прикидываться, что она сильно разболелась, так что и вид будет соответствующий.

– А вы когда собираетесь к ней? – уточнила Ангелина.

– Вообще-то ты тоже должна была с нами поехать, – удивилась Лиза. – Ах да! – спохватилась она. – У тебя же рандеву с мужем! Знаешь, давай маму отправим к тете, а мы с Федором тебя отвезем. Ты же быстро! А потом он нас доставит до клиники.

– Удивляюсь я тебе, Лизавета, – со вздохом заметила Ангелина и встала с дивана, – как будто Федор твой личный шофер! Он вовсе не обязан нас везде возить!

Она начала сворачивать одеяло. Лиза поднялась и потянулась.

– А что ему еще делать? – засмеялась она и плюхнулась в кресло. – Он же свободен! И потом, я точно знаю, что Федя, как только забросил работу, делает лишь то, что ему нравится! Уверяю тебя!

Ангелина не ответила. Она собрала постель и спрятала ее в ящик для белья.

– Вот что на тебе за рубашка?! – услышала она и обернулась.

Лиза смотрела на нее возмущенно.

– Ты о чем? – удивилась Ангелина и посмотрела на длинный подол своей ситцевой в мелкий голубой цветочек ночной сорочки.

– Да, да, – закивала Лиза, – именно об этом! Я же тебе говорила, что чем женщина старше, тем дороже и красивее у нее должно быть белье. Мы вот тебе купили, помнишь, черный кружевной комплект. И что? Разве плохо? Или неудобно?

– Нет, – неуверенно ответила Ангелина, – лифчик очень удобный, да и трусы тоже мне впору и нигде не врезаются.

– И как смотрится! – заметила довольная Лиза. – Ты в нем просто секс-бомба! И разве так уж дорого?!

– Дороговато, – после паузы сказала Ангелина. – Я такое белье никогда не покупала. Это ты меня уговорила!

– Можно подумать, что ты жалеешь! – хмыкнула Лиза.

– Так куда я его надену? Перед кем?

– Перед собой, любимой, вот перед кем! – заявила Лиза и вскочила с кресла. – И рубаху эту позорную нужно выбросить! Где ты ее только откопала?

– В магазине, – тихо ответила Ангелина.

– Ужас! Чтобы больше в такие магазины даже не заходила! – сказала Лиза. – Пошли завтракать, а потом займемся твоей внешностью. Ты сегодня должна, просто обязана поразить своего мужа в самое сердце. Хотя, я думаю, он и так ошалеет, когда тебя увидит.

Когда они уже выпили чай и съели по бутерброду с сыром, в кухне появилась заспанная Наталья. Она вяло поздоровалась, потом спросила, чего это они обе поднялись в такую рань.

– В клинику все равно раньше десяти не пустят, – добавила она.

– Ты вот что, мама, – решительно проговорила Лиза, – поезжай одна. А у нас тут дело! Мы позже подгребем. Хорошо?

– От тебя можно с ума сойти! – заметила Наталья. – Геля, что это такое?

– Да и я говорю, что Лизе лучше с тобой поехать, – ответила Ангелина. – Это дело касается только меня!

– Мне лучше знать! – упрямо сказала Лиза. – Ты давай голову мой! Я тебе суперовскую укладку сделаю. В ванной фен видела. А пока ты моешь, я пойду, позвоню Феде.

Она чмокнула их и выскочила из кухни.

– А пижама эта немыслимая? – сказала Наталья и налила себе чай. – Даша ей сшила из китайского шелка.

– Но ей идет, между прочим! – заметила Ангелина и заулыбалась. – Да и вообще, что хочу сказать, дочка у тебя на самом деле просто замечательная!

Наталья глянула на нее и тоже улыбнулась. Потом молча кивнула и начала намазывать хлеб маслом.

Лиза действительно договорилась с Федором. Наталья отправилась в клинику на общественном транспорте, благо ехать было всего три остановки троллейбусом, а они стали ждать Федора. Ангелина выглядела отлично. Лиза уложила ей волосы, нанесла легкий естественный макияж. Но на глаза сделала акцент. И они от темной туши и подводки выглядели больше, ярче и глубже. Ангелина с удовольствием смотрела на себя в зеркало. Она уже чувствовала себя намного увереннее, так как ясно видела, насколько похорошела. Когда Федор позвонил из машины, она накинула белую куртку, последний раз глянула на себя в зеркало, поправила челочку и двинулась вслед за Лизой.

Когда они подошли к джипу, Федор стоял возле открытой дверцы и разговаривал по телефону. Но, увидев Ангелину, запнулся на полуслове. И она почувствовала, что начинает краснеть от его пристального взгляда.

– Вот, один уже стоит как парализованный, – задорно рассмеялась Лиза и хлопнула его по плечу. – Привет, Федя! И как тебе наша красавица?

– Я сражен! – ответил он и поцеловал Ангелине руку. – Выглядишь просто восхитительно!

– Спасибо! – ответила она и опустила глаза.

– Так мы куда сейчас? – поинтересовался он, помогая ей забраться на заднее сиденье. – Лиза что-то говорила о вещах, которые необходимо забрать. Много вещей-то? В джип войдут?

– Думаю, да, – ответила Лиза и хихикнула, поймав изумленный взгляд Ангелины. – А потом, если не очень торопишься, то отвезешь нас в клинику? Хорошо? – спросила она и умильно заглянула ему в глаза.

– С вещами? – удивился Федор.

– Разберемся, – сказала она и уселась на переднем сиденье. – Поехали! Хорошо, что хоть пробок таких, как у нас в Новосибе, здесь не наблюдается!

– Ты бы в Москве видела пробки! – усмехнулся Федор и тронул машину с места.

Когда они остановились возле ее подъезда, Ангелина была уже сильно взвинчена. Она то и дело поправляла обтягивающий джемпер, потом начинала трогать прическу и смотреться в зеркальце. Лиза повернулась к ней и сказала:

– Мы приехали. Чего сидишь? Иди уже. Ждем тебя через полчасика.

– Может, и раньше, – ответила она и глубоко вздохнула.

– А вещи не помочь донести? – поинтересовался Федор.

– Если что, муж поможет, – усмехнулась Лиза.

– Ясно, – кивнул он и замолчал.

Ангелина улыбнулась им немного беспомощно и выбралась из машины. Увидев соседок, сидящих на лавочке у подъезда, она вздернула подбородок и решительно направилась к дому. Они тут же перестали разговаривать, дружно повернули головы в ее сторону и застыли, открыв рты. Когда она поравнялась с ними и поздоровалась, то полная старуха с первого этажа даже привстала.

– Геля, ты ли это?! – в изумлении спросила она. – И где это ты пребывала все это время?

– На курорте, – ответила Ангелина и мило им улыбнулась.

– Оно и видно, оно и видно, – забормотали они и закивали, не сводя с нее глаз. – Тебя не узнать! Просто артистка стала.

– А твой-то тут, пока ты на курортах прохлаждалась, – начала полная старуха и уселась обратно на лавку, – другую артистку завел, да помоложе. Без стыда тут вместе приходили вечером, утром уходили. Срамота одна! Так что ты уж, голубушка, разбирайся!

– Так ее ить неделю уж не видно, – заметила соседка со второго этажа. – Один он, Гелюшка, не сомневайся! Одумался уже.

– Или подготовился к приезду законной супруги и выставил любовницу вон, – ехидно проговорила третья старуха и заерзала на скамейке.

Ангелина, не отвечая, закусила нижнюю губу и быстро направилась в подъезд.

Когда она подошла к своей квартире, то ноги буквально подкашивались от волнения.

«Спокойно! – сказала она сама себе. – Главное, не выяснять отношения! Возьму необходимое и уйду. У меня должен быть совершенно равнодушный вид!»

Ангелина глубоко вздохнула, выпрямила спину и позвонила. Дверь тут же распахнулась, словно Анатолий ждал ее в коридоре. Он был уже в костюме и явно готов к выходу. Она вошла и вежливо поздоровалась. Увидев, что он отступил на шаг назад и смотрит на нее так, словно не верит своим глазам, Ангелина почувствовала вновь возвращающуюся уверенность и моментально успокоилась. Плохо только было то, что она неожиданно вспомнила, как Мила стояла в дверях кухни и смотрела на нее с явной жалостью. Злость поднялась в душе. Она вздернула подбородок и посмотрела на Анатолия.

– Ну и чего застыл? – сухо спросила она. – Помоги куртку снять.

И он тут же бросился к ней. Раньше она всегда сама снимала верхнюю одежду и никогда ни о чем подобном его не просила. И сейчас, увидев, как он трясущимися руками помогает ей раздеться, а потом аккуратно вешает ее куртку в шкаф, невольно начала улыбаться.

«Давно пора было так преобразиться! – думала она, изучая его побледневшее лицо и расширившиеся глаза. – Ох, как права была Лиза! Сами мы, бабы, во всем виноваты! Как она еще тогда сказала? Измена мужа – это всегда поражение жены. Именно! Эти слова просто лозунгами нужно везде развешивать!»

Ангелина спокойно прошла в спальню и раскрыла шкаф. Анатолий следовал за ней по пятам. Видно было, что он никак не может прийти в себя. Она начала перебирать вешалки со своей одеждой. И вдруг поняла, что все ее вещи, во-первых, на два размера больше, чем ей сейчас нужно, во-вторых, все они мешковатые и унылых цветов.

– Ты так изменилась! – услышала она за своей спиной и обернулась. – Я не узнал тебя!

Ангелина развернулась к нему и улыбнулась.

– Тебе не нравится? – уточнила она.

– Что ты, Гелечка! Ты выглядишь великолепно! – торопливо заговорил Анатолий. – Тебя действительно невозможно узнать! Я буквально ошалел! Ты никогда не делала стрижек, да и темный цвет волос тебе просто бесподобно идет! И так похудела! А ты где была все это время? – с нескрываемым любопытством спросил он. – Неужели в своей деревне? Я тут очень жалел, что у тебя нет сотового. По правде говоря, в эти выходные хотел туда съездить.

– Зачем? – равнодушно спросила она, с трудом сдерживая радость.

– Проведать тебя.

– Ирочка звонила? – поинтересовалась Ангелина.

– Да, два раза, спрашивала про тебя, – ответил он и сел на кровать, ссутулившись и не сводя с нее глаз. – Я сказал, что ты в деревне безвылазно.

– Вот и хорошо, – мягко проговорила она и отвернулась к шкафу. – Господи, мне совсем нечего надеть! Придется полностью обновить гардероб.

– Тебе деньги нужны? – деловито спросил Анатолий.

И она невольно усмехнулась, но не ответила, продолжая стоять у открытого шкафа. Потом достала растянутую серую вязаную кофту на пуговицах, повернулась к нему и приложила ее к себе.

– Не понимаю, как я могла это раньше носить? – сказала она и вскинула брови. – Это же просто на дирижабль! К тому же шерсть уже вся в катышках. Ужасно выглядит! А цвет! Ну просто кофта под названием «Ваше Уныние»! Нет, все это никуда не годится!

– Геля, – начал Анатолий.

И она с удивлением и рождающейся жалостью заметила, как затряслась его нижняя губа, а лицо побледнело. Никогда она раньше не видела, чтобы Анатолий так волновался. Он сжал пальцы. Она посмотрела на побелевшие костяшки и резко отвернулась. Достав с полки пару трикотажных футболок, несколько пар носков и упаковку с новыми колготками, сложила все это в сумку.

– Ты извини, – сказала она, поворачиваясь к нему, – но меня ждут. И мне пора. Кое-что еще возьму в ванной. Хотя нет! – решительно произнесла она. – Не хочу, лучше все новое себе куплю.

– Геля! – глухо воскликнул Анатолий и вдруг всхлипнул и уткнул лицо в ладони.

Она вздрогнула и быстро вышла из спальни. Сердце ее сжалось. Ей стало невыносимо жаль его. Видно было, что между ним и Милой все закончилось, что она больше не живет здесь, так как Ангелина не заметила ни одной чужой вещи. В ванной тоже не было ни ее зубной щетки, ни расчески, ни какого-нибудь незнакомого ей крема. Ангелина вздохнула, открыла шкафчик и достала коробочку с французским ночным кремом для лица, подаренным Ирочкой. Но она им ни разу не пользовалась. Положив его в сумку, Ангелина вышла из ванной. Анатолий стоял в коридоре. Он уже успокоился, вытер глаза и растерянно смотрел, как она надевает ботики. Потом подал ей куртку. Торопливо надев полупальто, Анатолий открыл дверь квартиры и подал ей руку. Но она, внезапно вспомнив, как он выталкивал ее, как кричал всякие оскорбительные слова, поджала губы и отстранилась. Он тут же виновато опустил голову.

– Прости меня! – тихо произнес он. – Прости, пожалуйста! Я вел себя как скотина!

«Наконец-то попросил прощения!» – подумала Ангелина.

Но не ответила. Обида все еще жгла ее.

– Я вел себя как последняя скотина, – продолжил он и схватил ее за руку. – Прости! И знай, что у меня все кончено с этой девушкой, что я очень ошибался и раскаиваюсь! Пожалуйста, прости!

– Меня ждут, – сухо сказала Ангелина и вырвала руку из его цепких пальцев.

Она вышла из квартиры. Анатолий двинулся за ней.

– Давай сумку, – сказал он.

– Она нетяжелая, – бросила Ангелина и начала быстро спускаться.

Они вышли из подъезда и тут же столкнулись с любопытными взглядами старух. Те были в полном составе и явно ждали продолжения шоу. Дружно поздоровавшись с Анатолием, они замолчали, вытянули шеи и не сводили с них глаз. Ангелина увидела, что джип за углом дома, и обрадовалась, что не возле подъезда. Она тихо сказала Анатолию: «Пока!» – и заспешила к машине. Но Анатолий не отставал.

– Подожди! – взволнованно говорил он. – Ты сейчас куда? Может, нам по пути?

– Навряд ли, – ответила она и ускорила шаг.

В этот момент дверца джипа открылась, и появился улыбающийся Федор. Он замахал Ангелине рукой. Она махнула в ответ и посмотрела на идущего рядом Анатолия. Тот остановился как вкопанный и смотрел расширившимися глазами на Федора. Потом перевел взгляд на Ангелину. Но она и бровью не повела. Подойдя к Федору, спокойно оперлась о его руку и забралась в машину, тут же захлопнув дверь и обрадовавшись в душе, что окна тонированные.

– Ага, стоит и не шевелится! – сказала в этот момент Лиза, глядя в окно на все еще стоящего без движения Анатолия. – Прямо в камень превратился! Что ты ему сказала, Геля? Симпотный, кстати, мужик!

– Ничего особенного, – ответила Ангелина, переводя дыхание и вытирая вспотевший лоб. – Поехали уже!

– Так ему и надо! – задорно произнесла Лиза. – Ишь, как смотрит! Побегает еще за тобой!

– Ох, девоньки! – заметил со вздохом Федор. – До чего же вы иногда бываете жестокими!

– А ты не знаешь подробностей, так и не суди! – неожиданно резко ответила Ангелина. – Вы вот, кобели, зато всегда справедливые, верные и ласковые! Это только мы жестокие!

– Ладно, не будем начинать беспредметный спор, – мягко ответил Федор и тронул машину с места. – К тому же я вижу, как сильно на самом деле ты расстроена.

– Еще бы! – пробормотала Лиза. – Хоть кто расстроится в такой ситуации!

Ангелина посмотрела в окно. Анатолий медленно брел вдоль дома, не спуская с уезжающего джипа потерянного взгляда. Его лицо все еще было бледным.

Примерно через полчаса они подъехали к клинике.

– Я вас тут высажу, милые мои, – сказал Федор, – и уеду. Лиза, ты точно со мной хочешь вернуться?

Он остановил машину.

– Точно! – ответила она.

– Тогда завтра заеду за тобой в шесть утра.

– Во сколько?! – удивилась она и тут же надула губы. – Чего в такую рань? Тебе ведь не на работу!

– Люблю пораньше, пока дороги свободные, – ответил он.

– Ладно, – кивнула она. – Тогда вечером еще созвонимся.

– Хорошо, но не надейся, не передумаю! Именно в шесть! – засмеялся он и посмотрел на Ангелину. – Не знаю, когда теперь увидимся, – сказал он, ласково глядя ей в глаза, – но очень рад знакомству! Ты приезжай ко мне в гости! Дорогу в деревню знаешь. А я от Петра через две улицы проживаю, так что не заблудишься. Я всегда счастлив, когда ко мне такие гости дорогие приезжают!

– Хорошо, – кивнула она и поцеловала его в щеку.

Они выбрались из машины, и Федор сразу уехал.

– Мировой дядька! – заметила Лиза. – И заметь, одинок!

– К чему ты клонишь? – строго произнесла Ангелина.

– Да так, ни к чему, просто мысли вслух, – ответила та и хитро улыбнулась.

Ангелина молча погрозила ей пальцем.

– Хотя, конечно, твой муж мне очень понравился, – продолжила Лиза. – Такой подтянутый, спортивный, видный мужчина. Как у вас все прошло-то? – с едва скрываемым любопытством спросила она.

– Лиза, не приставай! – ответила Ангелина.

Они в этот момент подошли к посту охраны. Лиза что-то быстро сказала высунувшемуся из окошка охраннику. Он кивнул, выбрался из будки, поздоровался и открыл калитку. Они вошли и оказались в сквере, густо засаженном кленами. Между желто-красной листвой виднелось серое двухэтажное здание. Лиза уверенно направилась к нему.

Когда они вошли внутрь, их встретила приветливая медсестра.

– Мы к Дарье Алексеевне, – сообщила Лиза. – Она нас ждет.

– Да, да, она меня еще с утра предупредила, – закивала медсестра и пошла впереди них. – У нее сейчас посетительница.

Ангелина оглядела стены, обшитые узкими деревянными планочками, светлую мебель, мягкие кресла, стоящие возле стен, множество живых цветов, светло-зеленую ковровую дорожку и удивилась про себя. Она понятия не имела, что в их провинциальном городке имеются подобные клиники. Но когда медсестра открыла перед ними двухстворчатые деревянные двери и они с Лизой вошли в палату, она удивилась еще больше. Ей показалось, что они очутились в декорациях какого-нибудь мексиканского сериала. Полированный шкаф с большим зеркалом в углу, возле него полочка для обуви, круглый столик и два мягких глубоких кресла, картина с каким-то итальянским на вид пейзажем над ними, большая напольная ваза с пышными живыми розами выглядели, на взгляд Ангелины, роскошно. Лиза предложила ей раздеться. Потом открыла шкаф и достала две пары домашних тапочек в виде сабо.

– Переобувайся, – предложила она. – Если хочешь, то тут есть туалет.

– Если только руки помыть, – тихо произнесла Ангелина, снимая ботики.

Когда она зашла в туалет, то увидела, что это совмещенный санузел. Причем здесь имелась не только довольно большая ванна, но и душевая кабина. Она вымыла руки и внимательно посмотрела на себя в большое овальное зеркало, висящее над раковиной. Выглядела она отлично, и это придало уверенности. Ангелина раньше никогда не сталкивалась с людьми подобного уровня и, по правде говоря, вначале оробела. Федор, конечно, тоже был далеко не бедный и, возможно, покруче этой неведомой ей Дарьи, но он вел себя так просто, что она не чувствовала никакого дискомфорта в общении с ним. К тому же она инстинктивно ощущала, что нравится ему как женщина.

Когда она подошла к матовой стеклянной двери, ведущей в комнату, то вновь начала волноваться. Тихо постучав, подождала ответа. Но его не последовало, и Ангелина открыла двери. Она увидела большую комнату, похожую на гостиную в каком-нибудь дорогостоящем отеле. На диване полулежала холеная и красивая женщина трудноопределимого возраста. Ее пепельные уложенные волосы красиво гармонировали с большими серыми глазами и матово-розовой нежной кожей лица. Бледно-розовый атласный костюм, состоящий из широких брюк и свободной блузки, подчеркивал цвет ее кожи. Она задумчиво крутила персик в ладони и смотрела на Наталью, которая сидела в кресле с весьма озабоченным видом. Лиза устроилась в другом кресле и затаенно улыбалась. При появлении Ангелины Лиза сразу вскочила и подошла к ней.

– Ну чего ты застыла? – весело поинтересовалась она. – Проходи и будь как дома!

– Елизавета! – одернула ее Наталья. – А нельзя ли повежливее?

– А чего я такого сказала? – неподдельно удивилась Лиза и усадила Ангелину на свое место.

А сама устроилась на диване.

– Познакомьтесь, – сказала Наталья и представила их.

– Очень приятно, – мелодичным голосом ответила Дарья. – И можно сразу на «ты»?

– Хорошо, – кивнула Ангелина и улыбнулась.

– Сок? Или чай? – предложила Дарья.

– Спасибо, не надо, – отказалась Ангелина.

– Лизонька, дай мне водички, – вяло произнесла Дарья и положила персик на блюдо, стоящее на столике возле дивана. – Жаль, что мне не разрешают фрукты, – жалобным голосом произнесла она. – Только и остается, что в руках подержать!

Лиза тут же встала и налила ей воды из графина. Дарья взяла стакан и поблагодарила ее кивком.

– И правильно, что не разрешают! – сказала Наталья. – С желудком не шутят!

– Да, – вздохнула та, – к тому же боли у меня все еще очень сильные!

– Ох, – вздохнула Наталья, – доигралась ты, сестрица! А все от неправильной жизни! Работа, работа, и ничего, кроме работы! Разве так можно?

– Не будем снова начинать, – ответила ей Дарья умирающим голосом и закатила глаза. – Ты же знаешь, что мое дело слишком важно для меня! Я жизнь положила на этот бизнес!

– То-то и оно, что жизнь! – сурово проговорила Наталья.

– Вот что, мамуля, – мягко проговорила Лиза и встала, – пошли-ка прогуляемся на свежем воздухе! Думаю, что тете нужно с Гелей переговорить. Не будем им мешать.

– И опять о работе! – заметила та, но встала.

Они вышли, причем Лиза подмигнула Ангелине и плотно притворила за собой дверь. Выждав, когда они покинут холл, Дарья шустро встала и, открыв шкаф, достала с полочки пачку сигарет.

– Ты не куришь? – спросила она у изумленной Ангелины.

– Нет, – ответила та.

– Я просто замучилась изображать умирающую клячу! – засмеялась Дарья. – Но, кажется, Натаха поверила. Главное, что она согласилась остаться и заменить меня пока в ателье.

Она приоткрыла окно и закурила, усевшись на широкий подоконник. С наслаждением затянувшись, выпустила струйку дыма на улицу. Потом посмотрела на Ангелину.

– Итак, на повестке у нас с тобой всего два вопроса, – сказала она, – и оба архиважные. Сначала расскажи мне все, и самым подробным образом об этой самой «Медунице». Врага нужно знать в лицо. И это мое правило по жизни.

Ангелина зачем-то встала с кресла. Потом подошла к ней и, понизив голос, начала рассказывать. Дарья слушала внимательно, не перебивая, и курила одну сигарету за другой. Наконец Ангелине надоело дышать дымом, она мягко отняла у нее следующую сигарету и аккуратно засунула ее в пачку.

– Хватит, – сказала Ангелина, – ты слишком много куришь! Мало того, что это вредно, но еще и все помещение насквозь прокурила.

– Так я в окно, – ответила Дарья и улыбнулась. – К тому же я курю легкие.

– Все равно сюда дым заходит, – упрямо проговорила Ангелина. – Я где-то читала, что не бывает «легкого» табака, что это просто рекламный трюк табачных компаний и все сигареты одинаково вредны.

– Ну хорошо, хорошо, – согласилась Дарья и соскочила с подоконника. – Какая ты, однако, настойчивая! Но мне это нравится!

Она уселась на диван.

– Продолжай, – попросила она. – И что этот Великий Пасечник?

Ангелина устроилась напротив нее в кресле и снова начала рассказывать. Когда она закончила, Дарья минут десять сидела молча и раздумывала. Потом подняла глаза и четко проговорила:

– Вы с Лизой приняли совершенно правильное решение привезти Натаху сюда. Думаю, это был единственный выход! И я тебе очень благодарна за участие! Сейчас моя задача задержать ее здесь как можно дольше. Кроме этого, у меня возникла одна идея.

Дарья встала и взяла пачку сигарет со столика.

– Нет, – сказала Ангелина, отняла у нее пачку и убрала ее в шкаф. – Все еще не проветрилось, ты просто дым не чувствуешь. Скоро твои вернутся! И как ты объяснишь, что курила? А ведь тебе нужно прикидываться больной!

– Ты права, права, – согласилась Дарья и снова уселась на диван. – Так вот, у меня есть отличный психолог. Я под видом, что мне назначили сеансы психотерапии, попрошу Наталью присутствовать. А с психологом договорюсь заранее, чтобы он как бы невзначай заговорил о сектах. Ну это мы еще с ним обдумаем. Он у меня дядька умный, доктор наук, практика огромная. К тому же знаю его уже много лет.

– Отличная идея! – обрадовалась Ангелина. – Просто то, что нужно! Лиза ходила в центр при храме Александра Невского. Они там как раз занимаются сектантами. Так ей тоже посоветовали непременно привести Наталью к ним именно для консультаций у психолога. Сами, говорят, навряд ли справитесь. Нужен специалист.

– Вот и замечательно! А уж я все сделаю, чтобы любимую сестрицу избавить от этой заразы! – решительно проговорила Дарья. – А сейчас второй вопрос, – добавила она.

Ангелина сразу напряглась и начала волноваться.

– Лиза сказала, что ты всю жизнь проработала валяльщицей и все знаешь о валенках, – с интересом сказала Дарья.

– Это так, – кивнула Ангелина.

– Сейчас я с тобой познакомилась лично, – продолжила та, – и думаю, что ты именно тот человек, который мне нужен. Лиза тебе уже рассказала суть дела?

– Да, но вкратце, – ответила Ангелина, начиная успокаиваться. – Ты хочешь выпускать эксклюзивные валенки. Это так?

– Именно! – уверенно проговорила Дарья.

– Но сами катать мы их не сможем, – заметила Ангелина. – Это сложное производство, которое требует оборудования.

– Да я и не собираюсь! – расхохоталась Дарья. – Можно ведь покупать небольшими партиями готовую продукцию на твоем производстве. И уже у себя в ателье их украшать. Понимаешь? А уж рынок сбыта я найду! Так как, хочешь стать во главе этого дела?

– Во главе? – испугалась Ангелина.

– Да, конечно! Мне нужен человек, который все это организует. Ведь у тебя связи на производстве, ты там всех знаешь!

– И мой муж – замдиректора, – тихо добавила Ангелина.

– Да что ты?! – обрадовалась Дарья и даже заерзала на диване. – Вот это удача! Тогда с заготовками вообще не будет никаких проблем! Надеюсь, цены нам снизят по максимуму. А идеи у тебя есть по оформлению?

– Еще бы! – тут же воодушевилась Ангелина. – Да я сколько раз предлагала сделать отдельную, пусть маленькую, мастерскую по украшению валеночек. И узоры красивые придумывала по вышивке, и аппликацию хотела из разноцветных кусочков кожи. Но где там! Никто меня и слушать не хотел! Единственное, что сделали, так через какое-то время небольшие партии стали по краю тесемкой с бахромой обшивать. И на этом все.

– Ну-ну, – подтолкнула ее Дарья, видя, что она замолчала. – И как продажи?

– Знаешь, Даша, я даже специально в магазин ездила, где их реализовали, и выясняла у товароведа. Так эти валенки в первую очередь раскупали! Я нашим на производстве говорила, но дальше в раскрутке этого начинания никто не пошел. Так и остановились на обшивке бахромой.

– Интересно, очень интересно! – сказала Дарья и заулыбалась. – Мы на верном пути! И у меня много идей!

– Вы все никак не наговоритесь? – раздался в этот момент недовольный голос Натальи.

И они с Лизой вошли в комнату. Ангелина с трудом удержалась от смеха, увидев, как сразу поникла Дарья. Ее свежее оживленное лицо приняло удрученное выражение, уголки губ опустились, глаза стали грустными. Она томно развалилась на диване и проговорила слабым голоском:

– Почему? Мы все обсудили, и Ангелина согласилась мне помочь. Я так рада, Натальюшка, что и ты не оставляешь меня в беде!

– Нам пора, – сказала Лиза. – Нужно дать тебе отдохнуть.

– Да, да, – ответила Дарья. – Вы же сейчас в ателье? Лизонька, твои вещи у меня в кабинете. Там увидишь. Наташ, я же тебе ключи отдала?

– Отдала, – кивнула та и поцеловала ее в щеку. – Ну мы пошли! Я вечером еще загляну к тебе. Что-нибудь привезти?

– Спасибо, родная! – ласково произнесла Дарья. – Но здесь меня кормят отлично. И потом, все строго по диете!

– Отдыхай! – ответила Наталья.

– Хорошо, – кивнула Дарья и вдруг выпрямилась и остро глянула на Наталью. – И вот что, дорогая моя любимая сестра, – довольно сурово проговорила она, – чтобы ты завтра же купила себе что-нибудь подходящее из одежды! Эта длинная, деревенская на вид юбка, эта растянутая кофта и особенно этот платок на твоей голове никуда не годятся! Все-таки ты сейчас будешь исполнять обязанности моего заместителя, так что будь добра соответствовать!

– Браво, теть Даша! – восхитилась Лиза и даже подпрыгнула от восторга. – Может, хоть тебя мамочка послушает! А то Геля преобразилась, а вот мама все никак не хочет!

– Захочет! – сурово сказала Дарья.

Но тут же мягко улыбнулась и откинулась на диван, глядя на покрасневшую Наталью.

Лиза расцеловалась с Дарьей, Ангелина кивнула ей и улыбнулась, увидев, как та ей подмигнула. Когда они вышли на улицу, Наталья чуть не плакала.

– Не нравится мне, как Дашенька выглядит! – говорила она. – А все работа эта, будь она неладна! В лес бы ее, на свежий воздух и натуральные продукты!

– Что ты! – тут же возмутилась Лиза. – Какой лес? А случись что? Ни врачей тебе, ни лекарств!

– Это да, это да, – согласилась Наталья и притихла.

– Ты бы лучше о словах теть Даши подумала, – сказала Лиза, – да вещи себе купила модные. Она ведь права!

– Ну если это необходимо для дела, – неуверенно проговорила Наталья. – А потом куда их дену? В лесу-то не больно помодничаешь!

– Лес, лес, – раздраженно заметила Лиза, – дался тебе этот лес! Неизвестно еще, когда ты в него вернешься!

«Господи, и как там Игнат? – подумала в этот момент Ангелина. – Не лето уже! Вон как подмораживает по ночам! А впереди зима!»

– А ты про Игната не вспоминаешь? – не выдержала она.

Наталья даже остановилась и повернулась к ней. Лиза в недоумении посмотрела на них.

– Что ж я, по-твоему, совсем бессердечная? – прошептала Наталья. – Думаю, конечно, как он там. Но видишь, как все складывается! Неизвестно, насколько я тут застряла! Да и ты, я вижу, обратно не собираешься! Но на все воля божия! К тому же разве дадут ему пропасть наши «пчелки»?

– Это еще неизвестно! – хмуро ответила Ангелина.

– Вы вообще о чем? – поинтересовалась Лиза и взяла их под руки. – И чего мы стоим? В ателье нужно! Я и так сгораю от нетерпения! Хочу новые шмотки примерить!

– Тогда пошли! – сказала Наталья, не отвечая на ее вопрос.

Когда они оказались на месте, то Ангелина первым делом спросила, где нужное ей помещение. Ей очень хотелось заняться бизнесом, предложенным Дарьей. Ей это было интересно. Ателье оказалось большим, что ее порадовало. Оно занимало весь первый этаж дома. К тому же в подвале был оборудован склад. Швеи находились в большом светлом помещении, довольно далеко от холла, где посетителей приветствовала симпатичная девушка-администратор. Она радостно поздоровалась с ними. Наталья сразу отправилась в кабинет. Лиза поболтала немного с девушкой, потом подхватила Ангелину под руку и повела по длинному коридору. В конце оказалось небольшое квадратное помещение. Оно было пустым. Лиза распахнула дверь и пригласила Ангелину внутрь.

– Вот, – сказала она, – это твои будущие владения. Тетя просила сразу тебе все показать. Нравится? Ты прикинь, что тут будет. Потом все ей расскажешь, что и как.

– Да, – кивнула Ангелина, оглядывая высокие прямоугольные окна, – света здесь достаточно. Да и места тоже. Нужно будет поставить столы, удобные стулья и для каждого рабочего места еще по настольной лампе. Вышивка – дело тонкое, кропотливое, даже на валенках. Иглы нужны будут специальные, длинные и с очень широкими ушками.

– Так ты составь смету, хотя бы приблизительную, – посоветовала Лиза. – Потом с теткой все обговорите.

– А ты чего вертишься? Просто на месте не стоишь! – усмехнулась Ангелина. – Тряпки свои не терпится примерить?

– Еще бы! – задорно ответила Лиза. – Пошли, а?

Они отправились в кабинет. Наталья уже заседала за столом с весьма деловым видом и изучала какие-то бумаги. Лиза, увидев ее, прыснула.

– Ты чего? – строго спросила Наталья, и Лиза расхохоталась.

– Мам, у тебя такой вид! – сказала она. – Будто ты как минимум президент страны. Осталось только купить костюмчик соответствующий!

– Все бы тебе шутки шутить, – вздохнула Наталья, – а ведь на мне сейчас лежит большая ответственность.

– Знаю, но ведь ты умница и со всем отлично справишься, – ответила Лиза и бросилась к шкафу.

Раскрыв его, достала объемный пакет и сразу начала вынимать вещи и разглядывать их.

– Вот это кофточка! Обалдеть! – приговаривала она. – А эти брючки! Да девчонки все упадут, как увидят! Это что тут по бокам за хлястики? Как оригинально! А юбка! Я фигею! Вот это крой! А блузочка какая! Нет, вы только посмотрите!

Лиза приложила к себе белую в тонкую черную полоску блузку. По краю она была отделана черной узкой атласной лентой в мелкую складочку.

– Милая вещица, – заметила Наталья. – И тебе идет!

– Еще бы! Тетя Даша знает, что мне шить! Надо бы и вас обеих приодеть!

– Ни к чему мне это, – сухо проговорила Наталья.

– Ты опять за свое? – сдвинула брови Лиза.

– А мне к чему! – неожиданно сказала Ангелина. – Я тоже хочу такую блузочку! Мне пойдет?

Она взяла блузку из рук Лизы и приложила к себе.

– Так это почти классика! – заметила та. – А классика всем идет! Но размер не твой, сама понимаешь, так что не надейся, эту тебе не отдам!

– Лиза! – укоризненно сказала Наталья. – Как ты разговариваешь?

– А чего я такого сказала? – непритворно удивилась Лиза.

– Действительно, она мне мала, – мягко проговорила Ангелина.

– Да тетя тебе хоть сто штук подобных сошьет! – засмеялась Лиза и засунула блузку в пакет. – Вы тут долго еще будете?

– Что значит – долго? – сказала Наталья и нахмурилась. – Я – на работе. А вечером загляну к Дашеньке.

– А я уже пойду, – сообщила Лиза. – Хотела по магазинам пробежаться. Люблю в других городах шмотки разглядывать. Иногда что-нибудь необычайно интересное можно приобрести. Ты со мной, Геля?

– Пожалуй, да, – кивнула та, – если, конечно, я тут больше не нужна.

– Идите, – отпустила их Наталья. – Я и сама справлюсь. Дарья дала мне подробные инструкции. К тому же я не первый раз ее вот так замещаю.

– Ага! – сказала Лиза. – Помню, пару лет назад, когда она решила с мужем прокатиться в Италию на месяц, то тоже тебя просила за всем присмотреть.

– Ну так! Родные люди! – улыбнулась Наталья.

Когда они вышли на улицу, Лиза стала вертеть головой.

– Это же вроде ваш главный универмаг? – спросила она, показывая на большое здание недалеко от ателье.

– Да, а ты хочешь сразу туда?

– Почему бы и нет? – ответила Лиза. – Потом перекусим где-нибудь и на квартиру отправимся. Мне собраться надо заранее, а то Федя собирается в шесть утра заехать. А я в такую рань всегда неадекватная.

– Так и будешь с этим мешком таскаться? – поинтересовалась Ангелина, кивая на объемный пакет с вещами. – Может, нужно было в ателье оставить?

– Ага, как бы не так! – ответила Лиза. – А потом за ним обратно? Лучше я его в универмаге сдам в камеру хранения.

Так она и сделала. Освободившись от вещей, сразу вздохнула с облегчением и потащила Ангелину по этажам. Но та была очень задумчива и невпопад отвечала на ее замечания по поводу того или иного наряда.

– Гель, ты просто в облаках витаешь! – заметила Лиза, когда после очередной примерки очередной кофточки так и не дождалась вразумительного ответа.

– А? – очнулась та. – Ты это о чем?

– Да ты все думаешь, думаешь, – сказала Лиза. – Наверное, о муже? Неужели простишь изменника?

– Я о нем и не думаю! – отмахнулась Ангелина. – И вот что, Лизавета, мне необходимо сегодня же купить какие-нибудь высокие спортивные ботинки и дешевую куртку. Ну знаешь, не такую нарядную, как эта, и тем более не белую.

– Чего это? – нахмурилась Лиза. – Опять хочешь выглядеть как махнувшая на себя рукой женщина?

– Просто хочу в деревню поехать, – уклончиво ответила Ангелина. – И нужна более подходящая одежда.

– А я бы и в белой! – улыбнулась Лиза. – Тебе так идет!

– Ну это ты! А мне лучше, если одежда будет более удобной и немаркой.

– Сейчас что-нибудь подберем! – воодушевилась Лиза.

Они купили довольно длинную куртку шоколадного цвета, высокие ботинки на танкетке и теплый свитер с горлом. Ангелина осталась довольна, потому что вещи шли ей и были доступны по цене. Оставив пакет в той же камере, они зашли в кафе неподалеку от универмага. Лиза была очень оживлена и болтала без умолку. Ангелина продолжала думать о чем-то своем.

– И все-таки, Геля, – вкрадчиво проговорила Лиза и даже положила недоеденный пирожок с яблоками на тарелочку, – я изнываю от нетерпения!

– Из-за чего? – удивилась Ангелина, очнувшись от своих дум.

– Ну расскажи про встречу с мужем! Он хоть заценил твой внешний вид? Прическу? Просил прощения? Вставал на колени? Умолял вернуться? Или он все еще с той девахой? – быстро заговорила Лиза и округлила глаза.

– Бог мой! – усмехнулась Ангелина. – Какая у тебя фантазия бурная! Ты же знаешь, что я дома пробыла от силы минут двадцать. Мы и поговорить-то толком не успели. Но он уже в одиночестве, – задумчиво добавила она. – Не сложилось с молодой, как я поняла.

– Простишь его? – не унималась Лиза.

– Сложно все это, девочка, – вздохнула она. – Мы ведь вместе столько лет! Ты даже не представляешь, что это за связь! Словно изо дня в день нас опутывали невидимые нити. И представляешь, сколько их образовалось за это время? Разорвать их не так-то просто.

– Ну а любовь? – тихо спросила Лиза.

– А бог ее знает, что это такое! – так же тихо ответила Ангелина. – Но боль, которую я испытала, ясно дала понять, что мое чувство не остыло.

Лиза легко вздохнула и пододвинула к себе стакан с молочным коктейлем. Она отпила немного через трубочку, потом стала медленно мешать белую пенную жидкость этой трубочкой. Ангелина тоже замолчала и улыбалась своим мыслям. Она думала, что, конечно, простит Анатолия. Но решила, что вернется домой не сразу.

«Пусть немного помучается, – думала она, – пусть осознает всю низость своего поступка. К тому же у меня сейчас появилось интересное дело! И мне не терпится этим заняться! А дома появлюсь через неделю. И звонить ему не буду. Как раз за это время начну работу, войду в курс».

– Надо тебе еще пару каких-нибудь сексуальных комплектов прикупить, – сказала в этот момент Лиза.

И Ангелина от неожиданности расхохоталась.

– Не вижу ничего смешного! – строго произнесла та. – С мужем хочешь помириться окончательно. Уже смогла его удивить. Так должна еще и поразить в самое сердце! Видела я, как он стоял, словно в столбняке, когда ты к джипу подошла, а Федя тебя уже ждал. Это я ему сказала, чтобы встречал тебя у машины, вот. И эффект был отличный! А твой, между прочим, очень даже интересный и моложавый мужчина. И ты должна соответствовать!

– А нам не пора? – мягко проговорила Ангелина, оставив без комментариев ее речь. – А то ты сама говорила, что хочешь собраться сегодня и пораньше лечь спать.

– Хорошо, пошли! – легко согласилась Лиза. – Но комплект купи! Что-нибудь кружевное, прозрачное… А ту кошмарную парашютообразную ситцевую рубаху выброси!

Ангелина улыбнулась и встала. Лиза поднялась вслед за ней. И они отправились в универмаг забрать пакеты с одеждой.

Федя приехал, как и обещал, в шесть утра. Хмурая сонная Лиза была уже одета, но зевала на ходу. Ангелина зачем-то встала раньше ее. Она сидела на кухне и о чем-то мучительно размышляла. Когда Федор позвонил из машины, Лиза расцеловалась с ней. Наталья вышла из комнаты в накинутом халате. Видно было, что она только что проснулась.

– Мамочка, а ты чего так рано поднялась? – улыбнулась Лиза. – Ведь вчера распрощались!

– Ну как же я тебя не провожу! – ответила Наталья и обняла ее.

– Лиза, подожди меня! – вдруг решительно сказала Ангелина и метнулась в свою комнату.

Они замолчали и проводили ее недоуменными взглядами. Ангелина появилась буквально через десять минут и полностью готовая к выходу. Лиза увидела, что она надела джинсы и свитер, который они купили вчера.

– Ты куда это? – испуганно спросила Наталья.

– В Новосибирск нужно вернуться на пару дней, – торопливо проговорила Ангелина, доставая из пакета новую куртку и снимая с нее этикетки. – Вот подумала, почему бы сейчас не уехать с Федором?

– Но… – начала Наталья, – что же я скажу Дарье?

– Да Геля может и сама по телефону ей все объяснить, – встряла Лиза. – Мало ли какие у человека могут возникнуть обстоятельства!

– Натальюшка, ты не волнуйся! Мне с Лерой кое-что уладить нужно. Это буквально два дня. И я вернусь. Ты пока в ателье за порядком следи, да и Дарью одну не оставляй! – ласково сказала Ангелина и начала зашнуровывать ботинки.

– Странно как-то! – заметила Наталья и с подозрением на нее посмотрела. – Ты же вчера вроде никуда не собиралась. И вот на тебе!

– Ну так мы пошли? – нетерпеливо спросила Лиза и закинула сумку на плечо.

– Да, да, – ответила Ангелина, копаясь в своей сумке. – Кажется, я все взяла!

Она быстро чмокнула в щеку растерянную Наталью и вышла из квартиры вслед за Лизой.

Поздоровавшись с удивленным и явно обрадованным Федором, они забрались в джип. Лиза уселась на заднее сиденье рядом с Ангелиной.

– Значит, у меня не галлюцинации, – заметил Федор, заводя мотор, – и ты снова едешь с нами?

Он обернулся и заулыбался.

– Я просто сама обалдела! – рассмеялась Лиза. – Чего это ты вдруг решила ехать? А?

– Сейчас я все объясню, – ответила Ангелина.

И подробно рассказала им об Игнате и о его бедственном положении.

– Ну и дела! – мрачно произнес Федор. – И что это за дети? Просто сукины дети! Бросить родного отца! Упечь его в дом престарелых! И что ты намерена предпринять?

– Хочу забрать его из «Медуницы», – взволнованно проговорила Ангелина. – Негоже ему там оставаться, погибнет зимой. Видели бы вы тот сарайчик! Это же просто дощатый шалаш!

– Но как же «божьи пчелки»? – спросила Лиза. – Неужели дадут ему пропасть?

– У меня сложилось такое впечатление, – ответила она, – что там никому ни до кого нет дела. Великий Пасечник, конечно, добрый, мягкий, но какой-то недалекий парень. Такое ощущение, что у него и с головой не все в порядке. Одним словом, блаженный! И Микола скоро подомнет его под себя, если уже это не сделал! А тому только одно нужно – выгода. Мы с Игнатом случайно их разговор услышали. Собственно говоря, я потом и решила окончательно, что мне там не место.

И Ангелина пересказала разговор в лодке, подслушанный ею и Игнатом.

– Господи, – вздохнул Федор и тронул машину с места, – все одно и то же! Куда ни глянь, все хотят лишь одного – денег, и желательно халявных! И что ты решила, Геля? Ну уведешь его оттуда, а дальше?

– Скорее всего, к себе в деревню увезу, – ответила она. – Паспорт у него при себе. И пусть с моей матерью живет. Дом у нас большой, места всем хватит. И родни в деревне много. Скучно ему там не будет.

– Да мать-то согласится чужого деда в дом пустить? – усмехнулся Федор.

– Наверное, – задумчиво проговорила она.

– Опять это словечко! – заметила Лиза. – А ведь ты в последнее время избавилась от него!

– Надо подумать, – сказал Федор.

Они в этот момент выехали из города и свернули на трассу, ведущую в Новосибирск. Федор сразу прибавил скорость, благо дорога была почти пустой. Ангелина посмотрела в окно и отчего-то вспомнила, как больше месяца назад ехала в автобусе по этой же дороге, сама не зная зачем. И вдруг улыбнулась, удивляясь про себя, сколько всего произошло с ней за это время, и радуясь, что приобрела таких друзей.

Глава седьмая

Когда они приехали в Новосибирск, то Федор вначале подвез Лизу к дому. Он остановил машину возле подъезда.

– И куда ты сейчас? – озабоченно произнесла Лиза, глядя на нахмурившуюся Ангелину. – Ну допустим, что Федя тебя довезет до деревни. А потом? Пешком до этой «Медуницы» двинешься? А дорогу-то ты помнишь?

– Смутно, – ответила Ангелина и помрачнела.

Задача начала казаться ей трудновыполнимой.

– Федя, что скажешь? – спросила Лиза.

– Думаю, – ответил он.

– Геля, а может, я с тобой пойду? – предложила Лиза.

– Да успокойся ты уже, егоза! – сказал Федор. – Без тебя как-нибудь справимся! Иди домой! Насколько я знаю, тебе сегодня в институт еще! Нечего занятия пропускать!

– Да я тут с ума сойду! – заныла она. – И так уже с этой сектой покоя лишилась! Кошмар какой-то!

– Лиза! – строго произнес Федор. – Иди домой! А мы уж сами все решим. Обещаю держать тебя в курсе! Буду звонить обязательно! Слово!

– Ну ладно! – вздохнула она и поцеловала его в щеку. – Геля, удачи!

– Смотри, матери ничего не говори! – предупредил Федор. – Незачем ей знать раньше времени. Только тревожить!

– Что я, по-вашему, совсем глупая? Или блондинка? – возмутилась Лиза и выбралась из машины. – Удачи!

Когда Лиза скрылась в подъезде, Федор предложил Ангелине перебраться на переднее сиденье.

– Я должен пойти с тобой, – решительно проговорил он. – И даже не спорь! Но вот к Петру лучше не заезжать. Мы сразу через поле и в тот лес. Думаю, джип до этого твоего болота вполне пройдет. А там уж пешком как-нибудь!

– Но, Федя, – начала Ангелина, – мне так неудобно!

– Неудобно спать на потолке, – засмеялся он. – Я же говорю, что решил идти с тобой. Так что не будем тратить энергию на бесполезный спор! Это окончательное решение, понимаешь?

Ангелина кивнула, чувствуя в душе облегчение и благодарность.

– Может, нам попытаться переправиться туда на лодке? – предложила она после паузы.

– А это возможно? – тут же воодушевился Федор.

– Мы с Натальей именно таким путем и выбрались оттуда. Там есть пасечник Эдик. Он часто переправляется с полуострова на моторке. Со стороны пасеки есть даже специальные мостки. Я там довольно хорошо ориентируюсь.

– Это мысль! – заметил Федор. – Надо попробовать. Дорогу помнишь?

– Да ее и найти нетрудно, – улыбнулась Ангелина. – Там расположен детский санаторий. Рейсовые автобусы ходят, да и машин много в ту сторону всегда.

– Вот и чудненько! – обрадовался он. – Тогда, конечно, туда. И на месте разберемся!

Они довольно легко нашли дорогу в санаторий. И уже через три часа высадились на пятачке, куда приезжали рейсовые автобусы. Выйдя из джипа, огляделись. На небольшой площади был магазин «Продукты», за ним виднелись деревянные, деревенские на вид дома. За домами поблескивало озеро. Справа в отдалении высились светлые корпуса санатория.

– Это то озеро? – поинтересовался Федор.

– Да, – ответила Ангелина и беспомощно на него глянула.

Она немного приуныла, так как не представляла, что делать дальше.

– Жаль, что у тебя нет мобильного этого Эдика, – заметил Федор. – Надо было под каким-нибудь предлогом у Натальи его взять.

– Надо было, – согласилась Ангелина. – Вдруг он тут, а мы и не знаем!

– Вот именно! Тебе самой давно пора обзавестись телефоном. А то просто как в каменном веке.

– Да мне он всегда без надобности был, – тихо ответила она. – К тому же с техникой я не очень дружу.

Федор не ответил, взял ее под руку и направился по улочке между деревянными домами. Она оказалась довольно короткой, скоро пошла под уклон и привела их к мосткам. Какая-то женщина полоскала белье. Большой таз стоял возле нее. Она доставала из него полотенца и быстро окунала их в воду. Пена плыла белыми хлопьями. На берегу они увидели до десятка лодок. Но все они были без весел. Федор взобрался на мостки и подошел к женщине. Она выпрямилась, вытерла тыльной стороной ладони лоб и с прищуром глянула на него. Потом перевела взгляд на стоящую поодаль Ангелину.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Федор.

– Добрый, – ответила она.

– Вы нам не поможете? – спросил он. – Нам очень нужно переправиться на полуостров, да вот лодки нет.

Женщина не ответила, внимательно изучая его лицо. Потом вновь посмотрела на Ангелину. Та улыбнулась и приблизилась.

– Понимаете, там мой родственник, совсем старенький, – сказала она, – его нужно забрать. И мы сегодня же вернемся обратно.

– Что ж, – задумчиво ответила женщина. – У моего мужа лодка имеется. Хорошая, добротная. Он рыбачить любит.

Она замолчала и пристально глянула на Федора.

– И сколько будет стоить прокат вашей лодки? – нашелся он.

Женщина заулыбалась и торопливо ответила:

– Так с мужем и договоритесь. И весла сразу возьмете. Во-о-н наш дом, второй справа, под зеленой крышей. Муж во дворе сейчас с машиной возится. Будь он неладен, этот «москвичок»! – в сердцах воскликнула она. – Ну без конца ломается! Старенький уже, свое отслужил. Но до леса доехать самое то. А в город мы и не мотаемся!

– Да, да, – пробормотал Федор, – вы правы. Ну, мы пошли!

Он развернулся, подхватил Ангелину, и они направились к указанному дому. Федор быстро договорился с хозяином лодки, заплатил ему деньги, взял весла и двинулся обратно. Женщина ждала их возле одной из лодок. Когда они отплыли от берега, она помахала им и вновь занялась бельем.

Федор греб ловко, но полуостров находился довольно далеко. И они причалили к мосткам только через полтора часа. Федор вытащил лодку на берег, спрятал весла в кусты и огляделся.

– Дальше куда? – спросил он.

– Пошли за мной! – ответила Ангелина и уверенно направилась по натоптанной тропинке в глубь леса. – Но на пасеку заходить не будем, – говорила она на ходу. – Я вообще хочу сразу на выселки, забрать Игната и тотчас обратно.

– А далеко тут идти? – поинтересовался Федор.

– Около часа, если не заплутаюсь, – ответила она, остановилась и огляделась.

Лес тут был в основном смешанный. Но деревья уже начали облетать, и местность довольно хорошо просматривалась. Впереди виднелись высокие зеленые кроны сосен.

– Нам туда, – сказала Ангелина, показывая на них. – Там источник, а правее пасека. От источника налево в горку. И начнется верхнее поселение. А если обойти вправо, то мы окажемся на так называемых выселках.

– Интересно, интересно, – пробормотал Федор. – А в верхнее поселение заходить не будешь?

– А что мне там делать? – усмехнулась она. – Я там почти ни с кем и не общалась. Это же типа аристократы «Медуницы».

– Все одно и то же! – заметил он. – И зачем в лес уходить, если все равно общество здесь построено по стандартному принципу: богатые и бедные? И верхушка, этот ваш Великий Пасечник! Ничего другого, видимо, люди придумать не могут!

Ангелина не ответила. Она быстро шла по тропе и отчего-то начала волноваться, так как вдруг подумала, что Игнат, возможно, и не захочет уйти с ними.

Они ненадолго остановились возле источника. Здесь ничего не изменилось. Так же на столе находились керамические кружки. Федор набрал воды и уселся за стол. Ангелина устроилась напротив.

– Ох и холодная! – заметил Федор, сделав глоток. – Аж зубы ломит! Но вкусная необычайно!

– Святой тут считается, – ответила она и отпила немного. – Ты устал, Федя?

– С чего ты взяла? – удивился он. – Просто решил, что тебе нужна краткая передышка. Вон, раскраснелась как!

– Это от воздуха и от ходьбы, – улыбнулась она. – Мы столько тут с Натальей обычно ходили!

– То-то ты так похудела! – заметил Федор.

В этот момент из-за деревьев показалась фигура медленно идущего мужчины в обычном синем спортивном костюме. Увидев их, он широко заулыбался и закивал. Ангелина сразу узнала ясные глаза Великого, его лучезарную улыбку, нежное лицо и общее выражение отрешенности. Ей даже показалось, что он стал еще более углубленным в себя, совсем, что называется, не от мира сего.

– Добрый день, пчелки божьи! – мягко проговорил Великий, подходя к ним. – И тебе, святая водица! – добавил он и поклонился в сторону журчащего родничка. – Все ли здоровы? – ласково спросил он, переводя взгляд с Федора на Ангелину.

Его глаза сияли внутренней красотой, чистое нежное лицо разрумянилось, яркие губы беспрестанно улыбались.

– Здравствуйте, – ответил Федор и зачем-то встал.

Ангелина поднялась вслед за ним.

– Добрый день, Великий Пасечник, – тихо произнесла она.

Федор вздрогнул и внимательно на него посмотрел.

– Чего же встали? – ласково спросил Великий. – Пейте водицу неторопливо, она здоровье приносит.

Он устроился за столом. Потом взял кружку, из которой пила Ангелина, и отлил из нее в пустую примерно половину. Сделав глоток, закрыл глаза. Федор снова сел за стол. Ангелина последовала его примеру. Великий так и сидел с закрытыми глазами, потом начал медленно раскачиваться.

– Солнце высоко, а вы уже далеко, – забормотал он. – Зачем пришли, затем и ушли. А пчелкам и здесь хорошо. Да и негоже свой улей покидать.

Великий открыл глаза и светло глянул на них.

– Странствуете, – сказал он и снова отпил из кружки. – Это хорошо. А я уже свое отстранствовал. Я уже в конце пути. И мне хорошо.

Он вновь закрыл глаза и начал раскачиваться.

– Пойдем? – тихо спросил Федор у притихшей Ангелины.

Она молча кивнула.

– Пойдем мы, Великий Пасечник, – после паузы все-таки сказала она.

– А зачем пришли? – ласково поинтересовался он и открыл глаза, перестав раскачиваться.

– Да так, – уклончиво ответил Федор.

– Хотим забрать деда Игната, – зачем-то сообщила Ангелина. – Он на выселках живет. Да ты, верно, не знаешь его. Старенький такой. Зачем он тебе? С него и взять-то нечего! Так что ты уж отпусти нас подобру-поздорову. Не препятствуй!

– Пчелки вольны лететь туда, куда им хочется, – сказал Великий и закрыл глаза.

Федор взял Ангелину за руку и быстро пошел по тропинке, не оглядываясь.

– Улетаете, улетаете на божьих крылышках, – услышали они вслед тихий голос Великого.

– До чего странный парень! – заметил Федор, когда они отошли довольно далеко. – Но судя по тому, что ты рассказывала, его, видимо, сильно контузило в Чечне. Вот голова и не совсем в порядке. Но на вид совершенно безобидный. Даже странно, что он смог создать секту, что люди потянулись сюда.

– Он еще и сказки пишет, – сообщила Ангелина. – У меня даже книжечка есть изданная.

– Надо же! – улыбнулся Федор. – Хотя я не удивляюсь. Это вполне в его духе. Но зачем ты сказала про Игната? Мне кажется, зря!

– Сама не знаю, – ответила она. – Но Великий мне кажется таким ясным, что как-то неудобно что-либо скрывать от него.

Они прошли по тропинке, уводящей от холма, но, по всей видимости, свернули не в ту сторону. По расчетам Ангелины, давно должны были выйти к выселкам, но все еще шли по лесу.

– Ну что, Иван Сусанин, – усмехнулся Федор, увидев впереди высохшие камыши, – кажется, мы снова вышли к воде.

– Да, не туда повернули на развилке, где были две сросшиеся сосны. Я еще подумала, что нужно брать влево, – пробормотала Ангелина. – Давай уж лучше вернемся туда же. А то, боюсь, окончательно заплутаем.

Они развернулись, не доходя до камышей, и начали возвращаться по той же тропе.

– Столько времени потеряли, – заметила она. – А ведь обязательно нужно сегодня вернуться на ту сторону.

– Да не волнуйся ты! – улыбнулся Федор. – Ну не вернемся сегодня, уедем завтра утром! Ничего страшного!

Ангелина глянула на его спокойное лицо и тоже улыбнулась.

Примерно минут через сорок они все-таки добрались до выселок. Увидев среди деревьев знакомые сарайчики, Ангелина показала на них.

– Вижу, вижу, – закивал Федор, не сбавляя шага. – Вот и пришли! А ты боялась!

Они подошли к крайнему сараю. Дверь была закрыта, возле нее лежала огромная лохматая собака. Увидев их, подняла голову и зевнула.

– Ураган! – позвала Ангелина.

И собака тут же забила кончиком хвоста, но и не подумала встать. Они пошли дальше.

Семья беженцев по-прежнему жила тут, правда, хозяев видно не было. Только их сынишка сидел на обрубке бревна и играл самодельной лодочкой из сосновой коры. Ангелина не стала останавливаться и поспешила дальше.

– А вон и сарайчик Натальи, – сказала она.

– Ну-ну! – усмехнулся Федор, обозревая ветхое строение. – То-то она решила продать квартиру и построить нормальный дом. Да в такой развалюшке зиму не выдержать ни за что! А это что за лачуга? Еще хуже!

– Так это и есть дом Игната, – сказала Ангелина и устремилась к нему. – Ох, что-то дверь закрыта. Не помер ли наш дед?

Она подбежала и без стука распахнула дверь. Игнат сидел на топчане и ел вареную картофелину, посыпая ее крупной серой солью. Увидев Ангелину и выглядывающего из-за ее плеча Федора, он выронил картофелину и заморгал.

– Матерь Божия! – воскликнул он. – Да никак ангел мой возвернулся! Вот счастье-то! И Натальюшка с тобой?

– Здравствуй, Игнат! – обрадованно проговорила Ангелина, обнимая его и целуя. – Нет, Наталья осталась в городе по семейным делам. А вот я приехала за тобой. Это мой друг Федор.

Федор подошел и крепко пожал его дрожащую руку.

– Очень приятно! Очень! – заулыбался Игнат. – Так что же это? За мной? И куда я?

– Собирайся, дедушка, и скорее, – деловито ответил Федор. – Хотим уже сегодня переправиться на ту сторону.

– Дак я это, налегке, – не задумываясь, ответил Игнат и явно обрадовался. – У меня и хозяйства нет никакого вообще. Только вот кошка твоя Ромашка со мной все. Кис, кис, – позвал он ее.

И буквально через минуту раздалось мяуканье, и Ромашка заскочила в сарайчик. Она начала громко мурлыкать и тереться о ноги Ангелины.

– Узнала, – довольно сказала та и погладила ее по выгнувшейся спине.

– А мы и кошку возьмем, если нужно! – заявил Федор и подхватил Ромашку.

Она обнюхала его лицо и вдруг начала тереться о щеку и мурлыкать.

– Дай ее сюда, – засмеялась Ангелина и посадила Ромашку за пазуху. – А и правда возьмем! Чего она тут одна будет?

– Так соседи не дадут сгинуть, – заметил Игнат, снял грязную рваную телогрейку с гвоздя и надел. Потом нахлобучил шапку-ушанку. – Тут все те же проживают, Ангелинушка! Да, только вот ухажер твой Александр вчерась еще с утреца убег! Зашел со мной проститься, сказал, что надоело ему тут. Тебя вспоминал добрыми словами.

– Ухажер? – засмеялся Федор и погрозил пальцем покрасневшей Ангелине.

– Да это дед придумывает! – ответила она. – Просто сосед наш. Значит, ушел все-таки? Ну и правильно!

– Ага, ушел, ушел! – закивал Игнат. – Да и я готов!

– Надо же! – засмеялся Федор. – И уговаривать не пришлось! Дед, ты мне нравишься! Поедем сейчас на лодке, а потом ко мне в деревню. Тебе там отлично будет.

– Я хотела в свою деревню, – сказала Ангелина, гладя Ромашку, высунувшуюся из куртки.

Игнат смотрел на них так, как будто не верил ни своим глазам, ни ушам. Его лицо сияло.

– По ходу разберемся, – заметил Федор.

– Спасибо этому дому, – важно проговорил Игнат и поклонился во все стороны, – пойдем к другому!

– И куда это вы собрались? – раздался громкий сердитый голос.

И в сарайчик вошел Микола. Его лицо было красным, он запыхался, видимо, от быстрой ходьбы.

– А мне братец мой названый пришел и говорит, – начал он, – так, мол, и так, чужие люди у источника. К деду Игнату пожаловали. Дал бог новых пчелок в наш улей. Не поспешишь, так улетят. Ну, я сразу сюда!

– Приятно познакомиться, – вежливо проговорил Федор, – но мы очень спешим. Хотим засветло до своей деревни добраться.

– А тут чем плохо? – вкрадчиво спросил Микола. – Поживите, оглядитесь. Эта женщина, я помню, уже жила тут. Ангелина, кажется?

Он вроде улыбался, но глаза смотрели холодно.

– Но я уже тут не живу, – решительно проговорила она и двинулась к выходу.

Но Микола перегородил ей дверь.

– Ты-то, может, и не живешь. А вот Игнат – пчела наша, – сказал он с легкой угрозой в голосе.

– И что? – усмехнулся Федор. – Он обязан тут жить до конца своих дней?

– А как же! Я ввел новые законы в нашем маленьком государстве. И каждая пчелка нашего улья подписывает соглашение, в котором обязуется не покидать пределы «Медуницы» без моего на то разрешения. Это во благо пчелок. А то ездят туда-сюда, с той стороны заразу всякую приносят. Так что у нас отныне строго. Дед, ты подписал соглашение?

– Да, было такое, на бланке с гербовой печатью, – кивнул Игнат и зачем-то спрятался за спину Федора.

– Подумаешь, какая-то филькина грамота! – сухо произнес Федор.

– У вас, может, и филькина, а у нас тут свои законы! – ответил Микола.

– Слышь, не пойму, куда ты клонишь? – угрожающим тоном сказал Федор и двинулся к выходу.

Но Микола стоял у двери, перегородив ее своим крупным высоким телом.

– Дай-ка пройти, а то нам некогда! – добавил он.

Ангелина с испугом смотрела на них, но не вмешивалась.

– Ты вроде мужчина не дурак, – ехидно проговорил Микола, не сдвинувшись с места, – и должен понимать, что законы нарушать негоже. Дед решил выйти из «Медуницы», про эту женщину я не говорю, так как она ушла еще до того, как все подписали соглашение, так пусть он заплатит отступного, так сказать, выкупит себя. Тогда и летит на все четыре стороны!

– Чего?! – расхохотался Федор и толкнул Миколу в плечо. – Дай пройти!

Тот не удержался и чуть не упал. Но схватился за косяки.

– Дай пройти, не то хуже будет! – разозлился Федор. – И не устраивай тут цирк! Ты пока еще в России живешь, если забыл, а не в личном царстве-государстве под названием «Медуница», где ты бог и царь. Я на тебя живо управу найду! Не на того напал!

– Попробуй уйти отсюда! – грозно произнес Микола. – У меня сейчас и свои воины имеются.

– И не иначе они называются «боевой отряд шершней»? – предположил Федор и расхохотался. – Ну ты силен, мужик!

– Миколушка, пускай они идут, – раздался голос.

И Микола резко развернулся. Федор воспользовался этим, схватил Игната под руку и быстро вышел на улицу. Ангелина не отставала. У сарайчика стоял Великий. Его обычно безмятежное лицо выглядело страдальческим. Рядом с ним сгруппировались несколько человек, живущих на выселках. Ангелина увидела семью беженцев в полном составе, еще несколько знакомых ей человек и новых «божьих пчелок». Они молча наблюдали за происходящим. Микола, увидев многочисленных зрителей, моментально сменил тон и выражение лица.

– Пускай они идут, – мягко повторил Великий.

– Вот и правильно! – торопливо проговорил Федор. – Прощайте, граждане!

И, не дожидаясь ответа, он подхватил Игната под локоть и быстро отправился прочь. Ангелина улыбнулась растерянно и поспешила за ним.

Они, ни разу не остановившись, дошли до источника. Тут Игнат взмолился о передышке.

– Хорошо, – согласился Федор, – но не на виду за столом, а давайте отойдем куда-нибудь подальше, хотя бы вон на тот пригорок.

Они, не присаживаясь, выпили воды, умылись и удалились от источника. Отойдя метров на сто, сели на поваленное дерево и перевели дух. Федор был мрачен. Игнат без конца улыбался.

– Вот это порядки! – после паузы хмуро проговорил Федор. – До добра это не доведет. Хотя в принципе все как и в любом государстве. Устанавливается одна власть, потом она сменяется на другую, издаются новые законы, вводятся новые налоги.

– А что это за соглашение, Игнатушка? – спросила Ангелина.

– Дак я толком-то и не рассмотрел, – вздохнул тот. – Три дня назад собрал нас всех Микола, что-то долго говорил о новых порядках, которые он решил ввести на благо «Медуницы», а потом все подписали какие-то бумаги. Ну и я свою закорючку поставил. Больно мне надо разбираться. Сашка-то потом, ну ухажер твой бывший, смеялся, говорил, что Микола эти бумаги сам напечатал в городе, в типографии, ну где он сказки Великого издает, и печать личную ему смастерили для пущей важности. Развел тут у нас бюрократизм.

– Ну и бог с ними со всеми! – вздохнула Ангелина. – Хорошо, что мы тебя вовремя забрали.

– Но каков нахал этот ваш Микола! – возмутился Федор. – Еще и денег решил по-легкому срубить!

– Ага, ага, – закивал Игнат. – Все потом на выселках смеялись, что в этой бумаге указано, что за выход из «Медуницы» мы должны ему платить. А чем, скажите? Это в верхнем поселении деньги водятся. А у нас что? Вошь на аркане, вот и все, что в кармане!

– Нашел бы, чем с вас взять, – заметил Федор. – Работали бы на него потом, скажем, по хозяйству. Вот я смотрел как-то по местному телевидению одну передачу про секты. И ведущий сказал, что православие тоже зомбирует. Он даже задал вопрос участникам: чем оно отличается от тех же сект? Мол, человеку нужно во что-то верить. Но никто не дал вразумительный ответ, чем же православие отличается от сект. Я даже удивился. Ведь ответ лежит на поверхности. Все секты строятся по одному принципу – вытянуть как можно больше денег, энергии, сил у своих адептов. Примеров тому множество. Тот же Григорий Гробовой. Слышали?

– Да, да, – закивала Ангелина. – Мне тут одна девчушка про него рассказывала.

– Вы только вдумайтесь, – с возмущением продолжил Федор, – забирать у родителей последнее и обещать воскресить их погибших детей. Но разве хоть один православный священник поступает подобным образом? Разве вы несете в церковь последние свои деньги в обмен на невыполнимые обещания? А в сектах именно так! И это нужно понимать. Но информации у нас никакой, закона тоже нет соответствующего. Вот доверчивые, а тем более находящиеся в беде люди и попадают в паутину псевдоучений. И особенно пенсионеры.

Он замолчал. Ангелина смотрела на коричневые стройные стволы сосен, на синее небо, просвечивающее сквозь зеленые кроны, на тонкие, мягко золотящиеся солнечные лучи, пронизывающие лес, и в душе радовалась, что все складывается благополучно и что она все-таки приняла правильное решение забрать Игната. Впервые в жизни она гордилась собой. И это поднимало ее в собственных глазах.

– Отдохнули? – спросил Федор после продолжительного молчания.

– Пора! – ответила Ангелина.

– Ромашку-то так с собой и тащишь? – заулыбался Игнат, увидев кошачью голову, высунувшуюся из ее куртки.

– Да так получилось, – ответила она, вытащила Ромашку из-за пазухи и посадила ее в свою сумку. – Когда мы сбежали оттуда, то я про нее и не вспомнила. И она вон как за пазухой притаилась, словно понимала.

– Пойдемте уже, – сказал Федор, – а то еще далеко, насколько я помню.

Они кивнули и двинулись по тропе. Через час вышли к озеру. Погрузившись в лодку, одновременно облегченно вздохнули. Федор начал грести. Ангелина смотрела на удаляющийся берег, потом перевела взгляд на Игната. Он улыбался.

К вечеру они приехали в деревню, где жил Петр. Но заезжать к нему не стали.

– Переночуете у меня, – сказал Федор.

Ангелина переглянулась с Игнатом. Потом тихо проговорила:

– Мне бы обратно сегодня!

– Что ты, Геля! – ответил Федор. – И речи быть не может! Я устал: весь день то за рулем, то за веслами. Завтра уедешь.

– Так я на автобусе до Новосибирска, – сказала она.

– Я завтра и сам туда, так что подвезу, – ответил Федор.

Он в этот момент подъехал к большому дому за высоким забором.

– Вот мы и на месте! – сказал он. – Наконец-то!

Федор въехал в распахнувшиеся ворота. Они выбрались из машины и огляделись. Во дворе было все так же благоустроено, как и у Петра. Правда, двор выглядел не так вычурно. Возле ворот они увидели сухонькую и прямую, как палка, старушку. Она была в голубых джинсах, белом свитере и куртке, накинутой на плечи. Из-за седых, кудрявых и коротко подстриженных волос ее голова напоминала одуванчик.

– Марья, иди сюда, познакомься! – позвал Федор.

Она тут же торопливо подошла к ним и расцвела улыбкой. Федор представил, потом сказал, что им не мешало бы баньку и ужин.

– Конечно, Феденька, конечно! Я мигом! – ответила Марья и ринулась в дом.

– Это моя двоюродная тетка, – сообщил Федор, – ей уже 75 лет, но шустра не по годам. Она как по грибы пойдет, так я угнаться за ней не могу.

– Ладная бабенка, – вдруг сказал Игнат. – И муж имеется?

И Ангелина засмеялась.

– Нет, она овдовела почти десять лет назад. Детей у них не было. А ты, дед, никак в женихи набиваешься? – спросил Федор. – И то дело! Марья все ноет, что скучно ей тут одной, когда я уезжаю. Так что оставайся-ка ты у меня, Игнат!

– Я? – явно обрадовался тот. – Да я завсегда!

– Ну, такие дела на пороге нечего решать! – хмуро сказала Ангелина.

– И то верно! – поддержал ее Федор. – Чего мы во дворе топчемся? И кошку свою выпусти.

Ангелина улыбнулась и открыла сумку. Ромашка осторожно высунула голову и понюхала воздух. Потом выпрыгнула из сумки и метнулась под крыльцо.

После бани они сели за накрытый стол в столовой. Марья хлопотала вокруг них и с любопытством поглядывала на Игната. Федор дал ему кое-что из своей одежды, а всю его рванину выбросил. Игнат раскраснелся после бани. Он пил чай и не сводил глаз с Марьи.

– Да ты сядь, тетушка, – сказал Федор, когда она сходила на кухню в очередной раз и принесла тарелку с пирожками. – А то все хлопочешь, хлопочешь! Отдохнуть пора!

– Да я и не устала, – ответила Марья.

Но присела на стул рядом с Игнатом.

– Чайку подлить? – ласково предложила она.

Игнат кивнул. Федор посмотрел на них с улыбкой. Потом встал, поблагодарил Марью и вышел на застекленную веранду. Ангелина последовала за ним.

– Видишь сама, Геля, что Игнату тут хорошо будет. И компания подходящая, – сказал Федор, садясь на лавку. – Дом у меня большой. Сыновья не каждый год сюда выбираются, так что никого он не стеснит. Пусть тут живет. И вообще-то не мешало к его детям съездить и все им высказать. А кто у него?

– Сын и два внука, – задумчиво проговорила она. – Но Наталья говорила, что пьющие они.

– Понятно! – вздохнул Федор. – Тогда тем более пусть у меня остается. Да и Марье компания. Детей вот усыновляют. А я деда…

Он замолчал и вопросительно посмотрел на нее. Она пожала плечами.

– Да, а как это называется? – тихо рассмеялся Федор. – Удедорять, что ли?

Ангелина звонко расхохоталась.

– Ну и словечко! – сказала она. – Но было бы хорошо, если бы в дома престарелых приходили хорошие добрые люди и брали к себе одиноких стариков в семьи.

– Неплохо бы! – кивнул Федор. – Но это утопия.

Спала Ангелина крепко. А когда проснулась, то сразу засобиралась уезжать. Федор, видимо, уже поговорил с Игнатом. Когда они позавтракали и Ангелина поднялась в комнату за вещами, Игнат пошел за ней. Он опустился на диван и молча наблюдал, как она застегивает сумку.

– Наталье там от меня кланяйся, – сказал он, когда Ангелина поставила сумку у двери и повернулась к нему. – Да и сама не забывай меня. И спасибо тебе!

Игнат вдруг встал и низко поклонился ей.

– Ну что ты! – смущенно проговорила она и обняла его. – Тебе хорошо тут будет. Да и Наталья сюда частенько приезжает. Федор-то лучший друг ее брата Петра. А он на соседней улице.

– Знаю, знаю, – закивал Игнат. – Мне уж Марьюшка все рассказала. Ромашка-то тут останется. Не возражаешь?

– Нет, конечно, – улыбнулась Ангелина. – Кошке по-любому в деревне лучше. А ты если что, то сразу можешь ко мне перебираться, – добавила она. – Вот тебе мой телефон.

Она протянула бумажку с номером. Игнат спрятал ее в карман брюк.

– Дай бог тебе всего! – тихо сказал он.

– И тебе, Игнатушка! – ответила она и поцеловала его.

До Новосибирска она доехала с Федором. Он даже отвез ее на автовокзал и посадил в автобус.

– Может, останешься еще на денек? – спросил он. – Наверное, с подругой хочешь повидаться? Да и Лиза обидится, что ты вот так уехала.

– Не думаю, – улыбнулась Ангелина. – Лиза девушка умная и все понимает. А мне домой нужно! Муж у меня один, да и дело новое не терпится начать. Знаешь, Федя, – задумчиво добавила она, – мне вот уже за пятьдесят, а я словно только жить начинаю. Странно даже! Но такой задор чувствую, такую радость в душе! Я так много поняла за последнее время! И мне не терпится скорее зажить этой новой, интересной жизнью, понимаешь?

– Понимаю, Геля! – ответил Федор и легко обнял ее. – И очень рад за тебя! Но надеюсь, что ты нас не забудешь! Мой дом всегда открыт для тебя и для твоих близких.

– Спасибо! – ответила она и поцеловала его в щеку.

Федор дождался, пока подойдет ее автобус, потом помахал ей рукой и ушел.

Через три часа Ангелина была в родном городе. Она вышла на автовокзале и задумчиво посмотрела на циферблат больших круглых часов, висящих над входом. Было почти три часа дня. Она замедлила шаг.

«Сегодня суббота, – думала Ангелина, – Толя должен быть дома. А поеду-ка я сразу к нему!»

Она улыбнулась, закинула сумку на плечо и быстро двинулась на троллейбусную остановку.

Когда оказалась возле своего дома, то начала волноваться.

«Ох, и ругала бы меня Лиза, – думала Ангелина, – что я в таком неподобающем виде хочу предстать перед мужем. Но не поеду же я сейчас в квартиру Дарьи специально для того, чтобы переодеться и привести себя в порядок!»

Она оглядела свои черные джинсы, ботинки, вздохнула и направилась к подъезду.

Подойдя к квартире, почему-то позвонила, хотя ключи имелись. Долго никто не открывал. Она, волнуясь все сильнее, позвонила еще раз. Дверь распахнулась. На пороге стоял заспанный Анатолий. Увидев ее, сделал шаг назад и запахнул махровый халат. Ангелина тихо поздоровалась и вошла. Он смотрел на нее так, словно не верил своим глазам. Она поставила сумку на пол. Анатолий вышел из столбняка, кинулся к ней, помог снять куртку. Она переобулась и сразу отправилась в ванную. Когда тщательно вымылась и надела свой старый махровый халат, который так и висел на крючке, то ей показалось, что ничего не изменилось и что она никуда не уезжала из этой квартиры. Но посмотрев на себя в зеркало, увидев похудевшее, похорошевшее лицо, короткие каштановые волосы, сияющие глаза и свежий румянец, Ангелина глубоко вздохнула и улыбнулась себе.

Когда она зашла на кухню, то увидела, что Анатолий уже накрывает на стол. Он выставил бутылку шампанского. Ангелина удивилась, но промолчала. Потом пошла в спальню и открыла шкаф. Ее почему-то безумно раздражал этот застиранный бесформенный халат, к тому же на два размера больше, чем ей теперь было нужно. Сняв его, она начала перебирать вешалки. Заметив давно купленное яркое трикотажное платье, которое она не носила из-за того, что оно слишком обтягивало ее полную фигуру, Ангелина обрадовалась и достала его. Надев, увидела, что сейчас оно сидит отлично. Она слегка подкрасила глаза и припудрила лицо. И вернулась на кухню. Анатолий уже открыл шампанское. Окинув Ангелину быстрым взглядом с ног до головы, он тихо произнес:

– Ты великолепно выглядишь! И мне даже как-то неудобно находиться в халате рядом с такой красивой женщиной.

– Так переоденься, – сказала она и зарделась от удовольствия.

Раньше таких слов Ангелина от него никогда не слышала.

– Момент! – ответил он и быстро вышел из кухни.

Ангелина села за стол. Улыбка не сходила с ее лица. Когда Анатолий появился в дверях кухни, она тихо засмеялась. Он надел брюки, белую рубашку и галстук. Разлив шампанское, он поднял бокал и, немного нервничая, произнес:

– За нас!

– За нас, – повторила она, касаясь его бокала своим.

Они выпили. Анатолий взял ее за руку.

– Ты простила меня, родная? – спросил он, заглядывая ей в глаза. – Я так виноват перед тобой! Но я был словно в тумане!

– Это было ужасно, – тихо произнесла она, отнимая руку.

– Геля, прости, прости! – взволнованно сказал Анатолий и нервно сцепил пальцы. – Это была ошибка! Но кто из нас не ошибается?

– Она сама тебя бросила? – уточнила Ангелина.

– Тебе это так интересно? – хмуро спросил он. – Трудно сказать, кто кого бросил. Просто мы совершенно разные люди, вот и решили, что нам лучше разойтись. Знаешь, Геля, хотелось бы уже забыть обо всем этом раз и навсегда! К тому же ты сама тоже не была все это время в одиночестве! Я видел мужчину, который ждал тебя возле джипа.

– Это Федор, – улыбнулась Ангелина, – он просто мой друг и ничего более. Но был мужчина, который за мной ухаживал, – добавила она.

– Что еще за мужчина?! – нервно спросил Анатолий.

– Зовут Александр, он заведующий клубом, – спокойно ответила она и улыбнулась, наблюдая за покрасневшим лицом мужа.

– И что? У вас что-то было? – продолжил он расспросы.

– Только целовались, – созналась она. – Дальше дело не пошло. И не потому что он не хотел, а потому, что я так решила!

– Да? – явно обрадовался Анатолий. – Тебе можно верить? Но ты так разительно изменилась, так похорошела! И меня это задевает! Я тут все думал: неужели из-за какого-то мужчины так изменилась моя жена? Почему же она не могла это сделать ради меня?! Вот вопрос!

– Для меня это тоже вопрос, – мягко проговорила она. – Но назад пути нет. Понимаешь, мне нравится все, что сейчас происходит в моей жизни! И я вдруг поняла, что жить одной не так уж страшно.

– Что ты говоришь, что говоришь? – разволновался Анатолий. – А я вот понял, что страшно! Оказалось, что ты мой самый близкий человек. Мы столько лет вместе! Да, я вел себя как скотина, не отрицаю! Но когда ты исчезла из моей жизни, то очень скоро я потерял покой, как будто у меня отняли… ногу… или руку, в общем, какую-то важную часть тела. И я без нее могу жить, но уже совсем в другом качестве, понимаешь? Каким-то ущербным, что ли.

Ангелина кивнула и взяла его за руки. Он резко придвинулся и схватил ее в объятия…

Проснулась она рано и совершенно счастливой. Анатолий спал на ее плече. Ангелина начала улыбаться, вспоминая подробности минувшей ночи. Ее даже бросило в жар от того, что она позволяла себе делать. Но ощущения были необыкновенно острыми и приятными. Анатолий был в восторге от ее раскованности. Они словно вернулись в юность. Но даже тогда Ангелина не была такой.

«Поневоле захочется нарядиться в то красивое белье, которое мы купили с Лизой, – подумала она и заулыбалась. – И неплохо купить что-нибудь еще в таком же духе. Вот Толенька удивится и обрадуется!»

Пока они завтракали, Анатолий смотрел на нее, не отрываясь. Когда Ангелина убрала со стола, он вдруг потащил ее в спальню. Она смеялась, отбивалась, но потом подхватила его игру. Через час они встали с постели. Ангелина отправилась в ванную. Когда вышла, то сказала, что ей необходимо уйти.

– Как уйти? – изумился Анатолий. – Куда? Ведь сегодня воскресенье! Я хотел весь день провести с моей любимой женушкой!

Она покраснела от этих слов.

– Не отпущу никуда! – сказал Анатолий и погрозил ей пальцем. – Будешь дома сидеть!

– Не буду! – засмеялась она. – Закончилось мое сидение! Я выхожу на работу!

– Как это? Ты хочешь вернуться к нам на производство? Ни за что! – решительно проговорил он.

Ангелина присела на край кровати и начала рассказывать о предложении Дарьи. Анатолий слушал внимательно.

– Хотелось, чтобы ты помог нам, – сказала она в завершение.

Он крепко задумался. Ангелина видела, что он вроде бы и рад за нее и в то же время такие перспективы его не совсем устраивают. Анатолий пока не мог свыкнуться с мыслью, что она так разительно изменилась. Ему, видимо, подсознательно хотелось, чтобы Ангелина по-прежнему оставалась домашней скромной женщиной, занимающейся исключительно мужем и хозяйством.

– Ну что, я могу на тебя рассчитывать? – спросила она и встала.

Анатолий тоже встал, обнял ее, прижал к себе.

– Конечно, родная, – после паузы ответил он, – помогу всем, чем смогу. И думаю, что это очень перспективное начинание.

– Спасибо! – обрадовалась она и крепко его поцеловала.

Ангелина вышла в коридор. Она вчера даже не достала вещи из сумки. Раскрыв ее, вынула свитер, потом ситцевую ночную рубашку, которую так ругала Лиза. Тихо засмеявшись, Ангелина отнесла ее на кухню и без сожаления отправила в мусорное ведро. Потом вернулась в коридор. На самом дне сумке она увидела белеющую брошюру. Раскрыв ее, села на пуфик. Это были сказки Пасечника. Она пробежала глазами по страницам и задержалась на одной из сказок. Она называлась «Две пчелы».

Две пчелы жили-поживали в одном улье. Сколько они себя помнили, столько они жили вместе. Занимались повседневными делами, летали по лугам, вечерами жужжали о всяких занимательных пустяках. Мир был понятен, жизнь казалась радостной. Но вот одна пчела вдруг стала задумываться о чем-то. Она говорила непонятные вещи, будто где-то есть луга зеленее, цветы на них ароматнее, солнце ярче. Вторая пчела смотрела на нее с грустью. Ее не занимали чужеземные красоты, ее мир был здесь, и она не представляла жизни без этого улья и этой пчелы. Иногда ее глаза, крылышки, пушистое полосатое тельце даже заслоняли красоту лугов и синеву небес. Но первая пчела становилась все задумчивее, все печальнее. И как-то она не вернулась вечером в улей. Вторая пчела сидела на высоком цветке таволги, росшем возле улья, и вглядывалась вдаль. Вот уже солнце начало скатываться к горизонту, его лучи покраснели и потускнели. Вот оно скрылось на ночлег, и появились искрящиеся капельки звезд. А первая пчела все не возвращалась. Не вернулась она и под утро. Вторая пчела все сидела на таволге, все ждала. Солнце поднялось, мир засверкал мельчайшими бисеринками росы, обсыпающей траву, паутину, улей. Вторая пчела смотрела на это великолепие, но словно не видела его. Без первой пчелы красота мира погасла, и даже искры росы казались тусклыми и размытыми. Прошел еще день. Вторая пчела так и сидела на таволге. Ветерок раскачивал его, иногда подлетали бабочки, но, увидев пчелу, порхали какое-то время над ней и улетали. Она словно застыла. Сложив крылышки, сидела на белых цветочках и упорно ждала.

И дождалась. К концу третьего дня она услышала знакомый трепет крыльев и вышла из оцепенения. Первая пчела села на улей. Ее вид был потрепанным. Вторая пчела перелетела с таволги и уселась рядом. Первая пчела начала взахлеб рассказывать о далеких прекрасных лугах, о невиданных цветах, о дразнящих ароматах. Когда она замолчала, вторая пчела робко спросила, зачем она вернулась, раз в далеком чужом мире так прекрасно.

– Я вернулась потому, что мой мир здесь, – после паузы ответила первая пчела. – И как бы там ни было красиво и замечательно, но я там чужая. К тому же мы столько времени вместе! И я поняла, как ты мне нужна. И никакие самые красивые цветы не заменят мне одного твоего взгляда, одного движения твоих прекрасных крылышек. Вот уж правду говорят: в гостях хорошо, а дома лучше. А мой дом даже не этот улей и этот луг, а ты!

Вторая пчела вздохнула и прижалась к первой. И они замерли, глядя на закат и чувствуя полную гармонию.

Ангелина дочитала сказку, вздохнула и закрыла брошюру.

«А ведь и правда, – подумала она, – вот мы с Толей словно побывали в чужих мирах. Он – в объятиях чужой ему женщины, я – в «Медунице». Но все равно мы вернулись в свой улей, друг к другу. И что это? Разве это лишь привычка? Наверное, это и есть любовь».

Примечания

1

Макитра – глубокая глиняная миска.

(обратно)

2

НГУ – Новосибирский государственный университет.

(обратно)

3

Дауншифтинг – (англ downshifting, игра на понижение) – сленговый термин, обозначающий жизненную философию «жизни ради себя», «отказа от чужих целей». Дауншифтеры – это люди, добившиеся успеха в карьере, но в какой-то миг решившие «выйти из игры» и ступившие на путь возвращения к себе, к своим желаниям.

(обратно)

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg