«Рогоносец, удавленник, счастливец»

Стоя на пороге Мадлен, я стал свидетелем похорон крестьянки с поистине необычайной судьбой.

Муж ее томился в немецком плену, а она мыкалась с троими малыми детьми. Трудно в одиночку обработать землю. Что ей оставалось, как не взять работника? Как нарочно она облюбовала самого негодящего. Бретонца родом из Коте-дю-Норд, бывшего матроса, разменявшего молодость в портовых тавернах самой низкой пробы. Но чего не отнять — он был красавец. Головорез, татуированный с головы до ног. Свой белый билет он получил по причине цирроза печени. За чванство, надменную посадку головы и значительность в голосе его прозвали Кадием.

И недели не миновало, а уж он заимел такую власть над крестьянской женой, которая в первую же воскресную ночь стала его любовницей, что та не могла ему ни в чем отказать и, с самого начала пустившись в безмерные траты, позволяла ему поступать как тому заблагорассудится. Однако удовольствие, какое он ей доставлял, заслуживало столь высокой награды. В конце концов она отдала ему все, что имела, рассчитывая на пробуждение ответного великодушия. Любая их трапеза равнялась пиршеству. В их доме длился нескончаемый праздник. Когда все наличные вышли, она продала скотину, затем мебель и, наконец, постельное белье. Половина доходов от хозяйства шла на бражничество, остальное Кадий спускал в карты.

В 1944, когда близился конец войны, у него было два пути: уехать или остаться. Она же не мыслила ничего другого, кроме как быть с ним — любой ценой. Поэтому, по возвращении мужа, она, готовая потерять скорее душу, чем любовника, согласилась с Кадием, что от супруга надо избавиться раз и навсегда.

У Кадия созрел отчаянный план. Он поднимется на сеновал и оттуда станет следить через потайное отверстие за перемещением их жертвы по коровнику. Потом он спустит веревку со скользящей петлей аккурат над тем местом, где Дюкуртиль (так звали крестьянина) усядется доить корову, и тот, сдавленный за шею этим подобием лассо, тотчас же отдаст концы.

Здравый смысл подсказывал Анне, что план этот весьма уязвим: малейшая неточность может нарушить задуманное и уничтожить их самих. Кадий готовился и к такому исходу. «Это самый верняк, положись на меня», — обнадеживал он.

Итак, убеждением и хитростью, он склонил ее к соучастию в убийстве.

А теперь слово мужу.