«Я хотел, чтобы моя девушка умерла»

Тарас Балашов Я хотел, чтобы моя девушка умерла

На обложке : Москва, вечер. Фото Сергея Саканского, модель Ольга Пуреховская

Лучше умереть, чем расстаться друзьями

Лучше умереть, чем расстаться друзьями. Поэтому я и не хожу ни в какие гостиные, ни на поэтические вечера, ни в Дом кино. Потому что боюсь себя. Потому что не знаю, что сделаю, как увижу там какую-нибудь бывшую мою девушку, которая пришла с другим.

Впрочем, вряд ли я что-нибудь «сделаю» – в смысле битья морды и т. п. Просто мне будет очень тяжело и плохо. Невыносимо.

Расставаясь с девушкой, я расстаюсь со всем ее кругом общения. Так мне пришлось уйти с Арбата. Из-за Лены.

На Арбате я не был уже десять лет. Не ходил по этой улице и даже забыл, как она выглядит. Не видел никого из своих арбатских друзей. Они, наверное, думают, что я умер.

Лены стояла со своими картинками напротив театра Вахтангова. А мы как раз играли под его колоннами. Конечно же нам ничего не стоило сменить место. Но я не представлял, как объяснюсь с другими. В лучшем случае, меня похлопали бы по плечу:

– Да ты чо, старик? Чо ты такой сентиментальный? Да мало ли их тут…

Лена была высокой девушкой с длинными волосами, с голубыми глазами. Около нее постоянно терлись какие-то мужчины. Она рисовала всяческих зайчиков и мишек, и ее картинки пользовались большим успехом, опять же – у этих мужчин. Да и я купил одну, при знакомстве, вот она, висит справа на стене.

В детстве я мечтал, чтобы моей девушкой была художница. Что я буду приносить ей цветы и плоды, и листья, она будет их рисовать, а я буду дарить ей краски и кисти. Буду вешать ее рисунки на своих стенах, чтобы всегда натыкаться взглядом на образ нашей любви.

Так оно примерно и было – с Леной, но ее увели от меня довольно быстро, прямо на моих глазах, посередине песни… А я стоял, как дурак, и бренчал, и дрыгался, когда Лена, не дожидаясь вечерней волны покупателей, собрала все свое в папку и пошла с каким-то парнем восточного вида, слушая его, с улыбкой на него поглядывая.

Я не стал их догонять, не стал вмешиваться. Я вообще не понимал, что происходит: думал что это ее знакомый художник. А он просто отвел ее в ресторан, а после – в постель. И на другой день она сказала:

– Прости, но я полюбила другого.

Как часто мне приходилось слышать такие слова. Но сам я никогда никому не говорил их.

А потом, когда девяностые отошли в область легенд, моя художница стала иллюстратором детских книжек-раскрасок, я видел в Библио-глобусе, и как меня обожгло… Меня просто бросило в дрожь, как я увидел на полке знакомые фигуры… Со стороны этого не заметно. Невидимые миру слезы. Человек с равнодушным видом взял книжку, полистал и поставил на место. Был там и тот медведь, что висит здесь на стене.

Моей девушкой стала ты – если не художница кисти и карандаша, то Художница просто так, с Большой Буквы. А Лена умерла от лейкемии.

Как странно, что мы расстались. Ведь мы столько еще не сделали. А ведь собирались и строили планы.

И меня уже больше не радует красота. Мне уже не нужна девушка-художница и вся эта артистическая выдумка с листьями и цветами. Никто мне больше не нужен. Даже ты, хоть это и трудно объяснить.

Легкий любовный шопинг

Легкий любовный шопинг – удовольствие мудрого эгоиста: ты медленно идешь мимо киосков, от витрины к витрине и выбираешь маленькие подарки для своей любимой.

Цена не имеет значения: дешевое не стыдно, а дорогое не жалко – главное, чтобы цвет подошел и форма, чтобы новая гармония воспела ее удивительную красоту.

Резинки для ее чудесных волос: простые девчоночьи или откровенно шикарные – из живого меха или кожи. Махровое полотенце с нежным узором, чтобы обняло ее плечи. Серебряная чайная ложка, чтобы трогать ее язык. Длинные висячие сережки, чтобы тянуть ее за уши и нежно, словно кончиками пальцев, поглаживать ее шею.

Вот интересно, вспоминаешь ли ты меня, когда трешься мочалкой, чистишь зубы щеткой, надеваешь носки или перчатки?

Я всю тебя окружил мелочами, которые должны были охранять, как верные слуги, и работать, как бесстрашные гвардейцы. Нет, ничего не помогло.

И время прошло. Вещи, которые принес тебе я, медленно приходят в негодность. Вещества тратятся. Сначала кончились всевозможные мыла, зубные пасты, шампуни и бальзамы… Невесомые стопки салфеток, прокладок, одноразовых полотенец – мультипликационно растяли, словно снежное что-то, словно мороженый торт с дурацким лейблом «Венеция», который я однажды принес, и мы забыли его на столе, сразу бросившись в постель, а это было в самом конце мая, была погода жаркая, мороженое растеклось, тонкой струйкой сочилось на пол…

Дольше всего помнили меня духи, нарядная гелиевая свеча и бальзам «Звездочка». Некоторые вещи служили очень долго, многие годы, потому что они были настоящие – из замши и кожи – сумочка и перчатки, сапожки и пальто… А вот овечьи носки, которые выглядели столь пушисто и даже пахли овцой, прохудились на пятках сразу, как ты стала их носить, первой же осенью без меня – это из тех товаров, которые обладают такой степенью прочности, чтобы только донести до прилавка.

Некоторые вещи получили вторую жизнь – пошли на тряпки или заплатки. Мед из настоящего липового бочонка вы с дочкой ели всю зиму, а потом этот бочонок долго использовался для хранения сахара, и дочка, когда выросла, все никак не хотела расстаться с добрым пузатым бочонком, который увлекал ее в сладкие дремы о детстве… А кусочки кожи ты бережно хранила в своем портняжном мешочке и ставила заплатки, щурясь, подбирая цвет для вещей своих внуков и правнуков.

Легкий любовный шопинг увел меня в бесконечность времени, превратившись в художественное и духовное что-то, несмотря на то, что это всего лишь один из убогих аттракционов потребления. А ведь мы, художники, кровно ненавидим общество потребления. Впрочем, наверное, как и любое общество.

Почему художник так ненавидит общество потребления

Почему художник так ненавидит «общество потребления»? Не потому ли, что оно и самого художника превращает в подобие товара?

Наш конфликт был не в том, что ты пожелала другого мужчину. Просто нам хотелось делать разные песенки.

Я хотел делать с тобой великие песенки. А твоя цель: жить и зарабатывать на жизнь, делать песенки, которые поют, ломаясь в суставах, дурачки и дурочки, пляшущие человечки безо всякого кода в движениях, поют и отплясывают несколько недель, пока вся эта дрянь не провалится в небытие.

Я же хотел сочинить с тобой что-то вроде As Tears Go by или Мир без любимого.

Между прочим, это не идет вразрез с коммерческим интересом: такие шедевры несут с собой не только волны счастья. Можно представить, сколько денег накрутили граммофонные романсы начала века, и скольких людей они содержали…

Наш конфликт – это земля и небо, дом и дорога, женщина и мужчина в конце концов.

Я хотел, чтобы моя девушка умерла

Я хотел, чтобы моя девушка умерла, вернее, в детстве у меня случилась такая бредовая фантазия – чтобы у меня была девушка, и чтобы она потом умерла…

И вот я, одинокий такой, грустный – иду… Сажусь на какой-то камень и курю… А вокруг лето, солнце и насекомые… И никто не посмеет подойти ко мне со своим справедливым, взрослым, завистливым гневом:

– Ага! Куришь! А ну-ка, пойдем-ка к твоей маме!

Потому что все дяди и тети будут знать, что вот он – сидит и курит, именно потому, что у него девушка умерла. И лучше не трогать его – убьет.

И главное, что другие девушки будут понимать мое горе. И не смогут претендовать на мою свободу, пока мое горе не пройдет. А ведь оно, это горе, может длиться и длиться – хоть всю жизнь.

Эту мою детскую фантазию – кто мне ее простит? В сущности, пустяк: человеку и не такое приходит в голову – сон разума непредсказуем…

Если бы не Лена, которая действительно была моей девушкой, а потом умерла. Лена, которую теперь никогда уже не забыть. Девушка, которая взяла меня чуть ли не силой, потому что не умереть хотела, а жить, последние годы жизни в радости провести. Сон разума в руку попал. Нет мне прощенья.

Мы занимались любовью под музыку иуфедуы

Мы занимались любовью под музыку Иуфедуы. В данном случае, можно было даже сказать – «делали это» – не греша против русского языка, ибо здесь англицизмы оправданы.

«Иуфедуы» – это всего лишь ‘Beatles’ – если от волнения забыть перейти на английский регистр. Но слово получилось значимое, и я оставлю его.

Обратное переложение звучит не менее славно:,bnkp или, bnks. Что-то от звука, с которым человек без финансовых проблем открывает банку кулера.

Да и символично все это, поскольку иногда из ближайшего интернет-кафе ты посылала мне в офис шифровки, вроде: «z vjue nhf[yenmcz c nj,jq dj dnjhybr lytv»

Домой ты писала иначе: «Я соскучилась. Приходи в среду с самого утра»

Утренняя камасутра… Просится в какие-то долбанные стихи. А ты оказалась из тех девушек, которые шепчут: «Подожди!» и шлепают босыми ногами к мьюзик-центру. Как же я ненавидел эту привычку в других, и как полюбил в тебе… Не потому, что тебя извиняла твоя профессиональная принадлежность к музыке. Потому что я любил тебя и любил все твое.

Я записал Специальный Диск. Это были не просто песенки Битлов. Я выстроил их в мудрые последовательности. Мерзкий извращенец, я создал несколько любовных симфоний, классических и хаотичных, на любое твое настроение…

Something – я раздеваю тебя. Till There Was You – мы катаемся по полу. And I Love Her, Shalalalalalala, Not a Second Time – собственно, делаем "это"…

Милая, я очень хотел, чтобы наша любовь тоже стала произведением искусства. Все, что мы делали, было так удивительно… Смогу ли я когда-нибудь понять, почему ты бросила меня? И что это за монстр такой, что за супермен, на которого ты меня променяла?

ОглавлениеЛучше умереть, чем расстаться друзьямиЛегкий любовный шопингПочему художник так ненавидит общество потребленияЯ хотел, чтобы моя девушка умерлаМы занимались любовью под музыку иуфедуы