— Анисья!
В ответ молчок.
— Анисья!..
Бабка Ганя, бодро шаркая ногами по серому дощатому настилу своего маленького дворика, подошла к невысокому шаткому заборчику, отгородившему ягодный сад, и с надеждой глянула за штакетник.
— Анисья! — снова позвала бабка Ганя и прислушалась.
В ответ раздалось осторожное шуршание, и вышла на свет из зарослей малинника белая коза с оборванной верёвочкой на шее. Животное остановилось поодаль, и в его огромных серо-зелёных глазах выражались укоризна и надменность.
— Ах ты ж!.. — только и вымолвила тихо старуха и сокрушённо махнула рукой. Ну не могла она сердиться на свою единственную козу и только причитала с напускной обидой. — Опять отвязалась. И чего ж ты снова в садик-то забралась? Малину помять хочешь? Как только ты сюда залезаешь? По воздуху перелетаешь, что ли? А ну-ка выходи!
Бабка Ганя немного прошла вдоль заборчика и приоткрыла узкую калиточку на проволочных петлях.
— Иди сюда, Анисьюшка! — ласково поманила козу. — Пойдём! Я сейчас на лужок тебя свожу. Попасёшься там на сочной травушке. А вечерком молочка мне принесёшь. Ну, иди!
Коза хитро поглядела на хозяйку, моргнула, закивала изящной длиннорогой головой и трусцой побежала к калиточке.
Старуха отошла к крыльцу, взяла в руки длинный корявый посох из орешника и заковыляла к воротцам, ведущим на улицу. Коза Анисья, цокая копытцами по дощатому настилу, послушно последовала за своей старенькой хозяйкой.
Вместе они пошли вниз по узкой деревенской улочке, обнесённой с обеих сторон палисадниками и покосившимися заборами.
— Да, Анисья, знаю… Знаю, как ты любишь пастись на нашем лужочке. Щас уже придём, — ласково приговаривала старуха, семеня ногами и не оглядываясь.
Она знала, что на лужок Анисья будет бежать за ней вприпрыжку и никуда без спросу не денется.
2Сразу за небольшой деревенькой, где всю жизнь прожила баба Ганя, в широкой речной пойме раскинулся огромный заливной луг. Трава на нём росла высокая, по пояс, и густая-прегустая, сочная-пресочная.
Завидев луг, коза заспешила к роскошному пастбищу и начала обгонять хозяйку.
— Беги-беги! Не жди меня. Я доковыляю потихонечку. Только далеко не забегай, — бабка и сама радовалась всякий раз, когда приводила сюда пасти свою козу.
Такого луга, пожалуй, и не было больше нигде в районе, только возле их Самсоновки.
Комментарии к книге «Ганин луг», Вадим Николаевич Наговицын
Всего 1 комментариев
Олег Ващаев
10 авг
Анализируя рассказ Вадима Наговицына "Ганин луг" http://proza.ru/2011/01/16/241
я не хочу уходить от выражения "мы родом из детства".
Действительно, малая родина вызывает в нас самые теплые чувства.
Вадим Николаевич искренне трепетно описывает Ганин луг, как образ малой родины, место, пробуждающее у героини тревожные воспоминания.
"— Люська, где ты? — прошептала она, путая имена, вспоминая, что Люська — это была коза военного времени, а сейчас у неё — Анисья.
От Люськи до Анисьи сменилось более десятка поколений коз, и Анисья была уже дальним потомком той козы по кличке Люся.
Да какая разница! Коза должна уцелеть! Она не погибла во время войны от рук тех фашистов, не погибнет и сейчас от рук фашистов нынешних".
"Ганин луг" — о противостоянии добра и зла, о патриотизме, в котором нет места хвастовству и позерству.
"Ганин луг" — о великой силе родного места: о кровной связи с родной природой и своим народом, о нелюбви к самодержавно-феодальному крепостничеству, как бы оно официально не называлось.
"В трудные моменты своей жизни Ганна призывала на помощь не Бога, в которого верила, но никогда не видела и не знала близко, а своих родителей, которых знала, любила и всегда чувствовала их поддержку даже оттуда, из потустороннего мира. И помощь всегда приходила".
Охранник преображается за считанные минуты, на наших глазах, снова становясь человеком.
Нувориш — "хозаин земли русской" — так и остается ублюдком.
Воистину, не всем дано переродиться на этом свете.
За живого десантника душа радуется, за "снайпера" душа не болит.
А главный герой, собственно, Ганин луг. Он — символ России.
Коза — менталитет русского народа.
Остальные персонажи олицетворяют лучшие и худшие стороны.
Героиня рассказа, мой взгляд, святая.
Не только потому, что её не берут пули. А потому, что её чистая, блаженная душа во веки веков бессмертна.
"— Ничего, Анисья. Уцелели. И в тот раз не пропали. И в этот раз живы остались. Ничего нам не будет. А луг-то этот наш! Он всегда был нашим. Нашим и останется. Все эти аспиды, фашисты проклятые, приходят и уходят, а мы, Анисьюшка, здесь всегда с тобой будем".
Лирика — последнее утешение угнетенного страхом неизвестности и неопределённости современного человека, подобно тому, как Вера — последнее прибежище угнетенного страстями христианина.
Религии разные, Бог — один.
Лирика — душа Поэзии и Прозы.
«Ганин луг» Вадима Николаевича Наговицына — великолепная лирическая проза.