«Парень с соседней могилы»

Кто принимает сторону мертвых?

Кто охраняет их права

выслушивает их проблемы

и поливает их цветы?

Попробуйте взглянуть на мир моими глазами!

Глазами жёлчной вдовы, ведущей нездоровый в эмоциональном отношении образ жизни. Кто знает, до чего я дойду к следующему полнолунию?

Вы же читали Стивена Кинга?

Я сижу на вытертой темно-зеленой скамье у могилы своего мужа и думаю о том, как меня раздражает его надгробный памятник.

На небольшой строгой плите выбита лаконичная надпись (рубленым шрифтом): «Эрьян Валлин». Памятник скромный, если не сказать непритязательный, — каким был и сам Эрьян. Он его и выбрал, оставив соответствующие указания в фонусовском «Белом архиве» [1]

Уже одно это чего стоит. Эрьян ведь не болел и, по идее, не должен был готовиться к смерти.

Я прекрасно знаю, что он хотел сказать этим памятником: «Смерть — естественная часть круговорота природы». Эрьян был биологом.

Спасибо, Эрьян, удружил так удружил…

Я бываю здесь несколько раз в неделю: по будням часто заглядываю в обеденный перерыв, в субботу-воскресенье тоже наведываюсь — хотя бы в один из дней. Если начинает моросить, я вытаскиваю пластиковый дождевик, который потом можно опять сложить и убрать в маленький пакет. Этот безобразный дождевик нашелся в мамином комоде. Многие посетители кладбища приносят с собой такие же.

Каждый раз я просиживаю тут не меньше часа — в надежде испытать наконец подлинное горе (мне кажется, если я очень постараюсь, у меня получится). Как ни парадоксально это звучит, мне было бы гораздо лучше, если б я чувствовала себя хуже. Если б я изводила платок за платком и при этом не поглядывала на себя со стороны, чтобы проверить, искренние у меня слезы или нет.

К сожалению, правда заключается в том, что половину проводимого на кладбище времени я только сержусь на Эрьяна. Предатель! Неужели не мог быть поосторожней? В остальное время я испытываю примерно такие же чувства, как ребенок, у которого умер двенадцатилетний попугайчик. Увы и ах.