«Долгая прогулка в вечность»

Они выросли по соседству, на краю города, рядом с полями, деревьями и садами, неподалеку от дивной красоты колокольни, принадлежавшей школе для слепых.

Теперь им было по двадцать, не виделись почти год. Веселое и уютное тепло всегда существовало между ними, и никаких разговоров о любви.

Его звали Ньют. Ее — Катарина. Сразу после полудня Ньют постучал в дверь дома Катарины.

Катарина подошла к двери. Она несла пухлый глянцевый журнал, который читала. Журнал целиком предназначался для невест.

— Ньют! — воскликнула она. Удивилась, увидев его.

— Пойдем погулять? — спросил он. Он был застенчивым, даже с Катариной. Он скрывал свою застенчивость говоря рассеянно — как будто вещи, которые его действительно волновали, были очень далеко — как будто он был секретным агентом, отдыхающим в промежутках между красивыми, далекими, зловещими предприятиями. Эта манера разговора всегда была свойственна Ньюту, даже когда речь шла о вещах, касавшихся его непосредственно.

— Гулять? — сказала Катарина.

— Шаг за шагом, — сказал Ньют. — По листьям, через мосты.

— Я и не знала, что ты в городе.

— Только приехал.

— Все еще в армии, — сказала она

— Еще семь месяцев осталось. — Он был рядовым первого класса в артиллерии. Форма помята. Ботинки в пыли. Не брит. Он протянул руку за журналом: — Дай посмотреть красивую книжку, — сказал он.

Она дала ему журнал.

— Я выхожу замуж, Ньют.

— Знаю, — ответил он. — Пойдем погуляем.

— Так много дел, Ньют, до свадьбы всего неделя.

— Если мы пойдем погуляем, — сказал он, — ты разрумянишься. Будешь румяной невестой. — Он перевернул страницы журнала. — Румяной невестой как она — как она — как она, — сказал он, показывая ей румяных невест.

Катарина зарумянилась, подумав о румяных невестах.

— Это будет мой подарок Генри Стюарту Чезенсу, — сказал Ньют. — Взяв тебя на прогулку, я верну ему румяную невесту.

— Ты знаешь, как его зовут?

— Мать писала, — сказал он. — Из Питтсбурга?

— Да, — сказала она. — Тебе он понравится.

— Наверно.

— Сможешь… сможешь прийти на свадьбу, Ньют? — спросила она.

— Сомневаюсь.

— У тебя короткий отпуск? — сказала она.

— Отпуск? — переспросил Ньют, он изучал рекламу серебряных сувениров на развороте. — Я не в отпуске.

— О?

— Я, то что называется, в самоволке, — сказал Ньют.

— О, Ньют! Не может быть!