«Хутор»

Моим детям – Мише и Полине.

„Чайник находится здесь”, – помогла себе голосом Эсмеральда Леонардовна (далее – Э. Л.) и аккуратно вписала произносимое в маленький прямоугольник. Затем, непосредственно под прямоугольником, четкими печатными буквами вывела: “Медный сундук”. “Теперь смотри. – Она указала на общую схему „ПЛАН ПОДВАЛА”. – Запасные электропробки хранятся здесь… стеариновые свечи – здесь…” – Она ткнула концом ручки в два других прямоугольника с письменно обозначенным содержимым и соответственно подписанные внизу: “Голубой деревянный ящик” и “Старый пражский чемодан”. Рядом с ее правой рукой, унизанной тяжкими серебряными перстнями, уже лежала солидная стопка листков машинописного формата – на них чернели аккуратные надписи: “Где найти таз для стирки”, или: “Где найти веник”, или: “Если не будет электричества – вот где ты найдешь охотничье топливо”. Схемы именовались: “ПЛАН ДВОРА”, “ПЛАН ЛЕСА”, “ПЛАН ВЕРАНДЫ”, “ПЛАН СПАЛЬНИ” и т. п.

Годом раньше я закончила медицинский институт – и потому в моей памяти, на момент этого эпизода с Э. Л., были, конечно, еще свежи многие сугубо теоретические дисциплины. Ярко – даже можно сказать, негасимо – там сияли, к примеру, эзотерические науки военной кафедры, где, несмотря на беспрерывную, в тридцать два зуба, зубрежку (разнообразных тактико-стратегических хитропремудростей), единственным усвоенным мной знанием было такое: в случае применения америкокитайцами оружия массового поражения эффективней всего будет просто молиться. “Ты чего это хихикаешь?” – строго взглянула на меня Э. Л. “Зачем вы все это рисуете?!. – Я уже хохотала в открытую. – Ваши чертежи… вы знаете, что они мне напоминают?.. Ой, не могу… схему развертывания медсанбата!!.” – “Что?!” – опешила Э. Л. “Да, схему развертывания медсанбата… в условиях… в условиях… – Я никак не могла просмеяться… – В условиях массированного наступления!!.” – “Вот приедешь на место… – От негодования очи Э. Л. сверкнули ярче ее перстней. – Хотела бы я на тебя там взглянуть… Вот приедешь – тогда и оценишь мои… как ты это назвала?..”

И мы приехали. Мы – это я, в возрасте двадцати четырех лет, мой полуторагодовалый сын, моя мать и моя подруга. Наш мобильный отряд, седьмая часть десантного взвода, вылез из такси, вытащил вещи; подруга продолжала держать на руках моего сына, я расплатилась… Такси, непривычно чистое, с непривычным номерным знаком, дало задний ход и уехало.