«Вечный свидетель»

Они завтракали втроем на террасе, а сонмы беззаботных птиц щебетали в саду. Кофе, сваренный в американском электрическом кофейнике, был отличным. Кусты роз посреди аккуратных кружков влажной коричневой земли безмятежно цвели на фоне розоватой, типично мексиканской стены. Шурин Мэриэн погрузился в страничку английского юмора с усердием маленького школьника, читающего занимательные истории, а Тереза, сестра Мэриэн, вполголоса весело обсуждала предстоящую поездку в Куэрнаваку на уик-энд. Ослепительная улыбка всегда отличала Терезу, и теперь, когда они вдвоем с мужем, вышедшим из призывного возраста, вели размеренную, ничем не омрачаемую, не обремененную детьми жизнь, эта улыбка отражала сущность их бытия.

Мэриэн открыла было рот, намереваясь рассказать сестре и шурину, что она делала накануне вечером, но, так ничего и не сказав, лишь молча откусила кусок бриоши. А дело было в том, что она снова и снова пыталась отыскать тот фильм, ту военную хронику, где она увидела Джерри, своего сына. Да и видела ли она его? Ей хотелось рассказать Терезе и ее мужу, что поездка в Мексику не рассеяла ее сомнений. Если бы она объяснила им, как ей необходимо увидеть этот фильм, они, возможно, помогли бы ей. Но потом она подумала — и от этой мысли, более четкой и определенной, ее уже не могли отвлечь ни беседа на террасе, ни еда, ни птицы, — что поиски фильма это только ее, ее кровное дело и она должна справиться сама, без чьей-либо помощи. Это понимал и муж Мэриэн, отпустивший ее одну: смысл поездки в Мексику как раз и заключался в том, чтобы она смогла вновь обрести себя, встать на ноги, вернуться к нему исцеленной.