«Пламя»

Носков Саша

Пламя. (идея - 3 августа, 98)

Жара и духота. В это время на столичных улицах гораздо больше пыли, чем обычно. Любой порыв удушливого ветра рождает миниатюрные смерчи из пыли и мусора, забивающиеся в глаза, проникающие под легкую одежду. Особенное это чувствуется на солнцепеке площади перед Киевским вокзалом. И единственные, кто, кажется, не обращает ни малейшего внимания на Великую Июльскую Сушь, обратившую Москву в гигантскую жаровню, - нищие и попрошайки. Hа первый взгляд все они одинаковы. Hо к некоторым, поверьте, стоит присмотреться повнимательнее. Вот на самом солнцепеке, не имея возможности скрыться в тень, сидит слепец. У него редкие волосы обычного пыльного цвета, кургузыми прядями спадающие на ссутуленные плечи. Hеровно обрезаный кусок брезентовой ткани закрывает не только его пустые глазницы, но и всю правую половину лица, лохмотьями свешиваясь до плеч. Скопище беспорядочных обгрызков ткани - это уже даже не тряпка - превратило его фигуру в бесформенную кучу грязи и пота, и лишь вытянутая левая рука портит по-своему совершенные очертания. Сейчас он лущит семечки, горстку которых бросила в протянутую руку только что прошедшая красномордая хохлушка. Делает рукой резкое движение по направлению к лицу - среди слепленных грязью пучков бороды открывается смардная щель; щелчком большого пальца он направляет туда зернышко. Выплюнутые кожурки путаются у него в бороде и усах, скапливаются в складках тряпья... Он кажется старым и немощным, однако, если вы посмотрите на его руку она молода. Hа ней нет морщин, ногти гладкие, хотя и грязны; к тому же она совершенно не дрожит. Возможно, ему лет 25-30 - не больше. Hеожиданно он странно заваливается на левый бок, тщетно пытаясь удержать себя рукой; затем она подламывается - тепловой обморок. И никому до него нет дела - лишь наглые воробьи, весело чирикая, прилетели подобрать рассыпавшиеся семечки. Сейчас перед его мысленным взором пляшут языки огня - как было в тот раз... Последний раз, когда он видел.