Экипажу теплохода «Парижская коммуна»,
светлой памяти капитана Льва Дмитриевича Галашина
ДОЛГАЯ НОЧЬПоздним вечером ко мне постучался матрос Юсуф Майоршин. Это, пожалуй, был единственный человек, который своим видом нарушал впечатление порядка и опрятности на теплоходе. Худощавый и маленький, он ходил валкой походкой толстяка. Локтями подтягивал брюки. Развязно просил закурить. Толкнув ногою дверь, он вошел в мою каюту прежде, чем ему ответили на стук; привалился спиной к двери, остановил скептический взгляд на столе и сказал:
— Пишете?.. Вы бы лучше про меня написали. — Он хмыкнул и добавил: — Я здорово работаю.
— А кто вам сказал, что я пишу?
— Знаем, знаем, — ехидно усмехнулся Юсуф и ушел, оставив после себя запах рыбы.
На пассажирской палубе непривычно темно и душно. Собирается дождь. Временами в непроницаемой тьме дергается короткая полоска света, а через некоторое время доносится такой звук, будто в каюте за стеной кто-то сдвинул стул.
Непогода не ощущается только в салоне. Здесь вообще не бывает ни погоды, ни времени года, ни даже самой Волги, лишь только на стеклянные стены официантка Антонина опустит подбитые шелком бархатные шторы.
В салоне — танцы под рояль и обычная городская духота. Пахнет потом, духами, ресторанной едой, гарью припаленного утюгом шелка и парикмахерской. В салоне один свежевыбритый мужчина. Он много танцует, и от этого во всех уголках стоит едкий дух тройного одеколона.
В салоне много света и пестро. В центре веселья большеголовый старик с коротким плотным телом. Он легко танцует и заразительно смеется. Зовут его Николаем Антоновичем. Он танцует со всеми дамами по полтанца. За роялем полная, здоровая на вид женщина с кольцами на обеих руках. Все, что она ни играет, звучит как военный марш. В промежутках между танцами, когда красивые белые руки ее лежат на круглых коленях, слышно, как из репродуктора на стене грустно сочится музыка.
Я сажусь в угол у края шторы, чтобы можно было поглядывать на реку.
— Никакой «Голубки», — кричит Николай Антонович. — Поем «Степь да степь кругом», а потом… эту…
— «Стеньку Разина», — подсказывают дамы хором.
— Приготовились! — Он поднял короткие руки.
Пианистка, которая сидела, прислонясь спиной к роялю, выпрямилась и так лихо повернула себя на вертящемся стуле, что все увидели ее массивные икры…
Комментарии к книге «Кто идет?», Ричи Михайловна Достян
Всего 0 комментариев