«Следы у моря»

Дан Маркович

Следы у моря

Мы вернулись...

Утром мне бабка дала геркулесовую кашу с противными шелушками, очень колючими, я их долго выбирал, бабка говорит, что ты копаешься, сейчас папа за тобой придет. Он рано ушел на работу, специально, чтобы освободиться до обеда, пойти с тобой к морю. Я знал. Мы недавно приехали, я еще не видел город, даже на улицу не выходил. Папа говорит, опасно, подожди. Еще война. Я спросил, где она, он говорит - далеко, в Германии, врага добивают в его логове, но все равно, много бандитов, особенно по вечерам. Мы живем у дяди Бера, папиного брата, потому что папину квартиру разбомбили. Папа ходил узнать, что нам теперь дадут. Пришел, говорит, нечего надеяться.

А что сказали, спросила мама.

Ваши русские все разбомбили, поезжайте к ним.

Теперь мы ждем пока нам вернут бабкину квартиру, будет суд. В нее вселились эстонцы, пока нас не было. Мама говорит, выиграем, папа партийный, воевал, и все документы у нас. И папа договорился с теми, кто занял.

Значит, суда не будет, спрашивает бабка.

Будет, они согласны освободить, но чтобы им дали, куда выехать, папа говорит.

А у них нет?

Они из подвала. Спорить не будут, если вещи, которые у вас были, оставят себе.

Пусть, бабка говорит, я не против, только бы память отдали.

Я потом спросил маму, что за память.

Альбомы, небольшие вещи, напоминают о моих братьях.

Здесь были немцы, мы успели уехать от них, жили в Чувашии, в деревне, а папа был на войне. Я спросил у мамы, в первый день еще, почему дядина квартира цела, и вещи все на месте.

Она засмеялась, здесь жила старуха Хансен, мать дядиной жены Альберты. Она не еврейка, она немка, у нее с немцами трудностей не было.

Какие трудности? А у нас были?

У нас были бы, и еще какие... и у дяди тоже, поэтому мы все уехали, правда, они на юг, в Ташкент, а старуха осталась.

А как же Альберта, она поехала с дядей?

Она, да, уехала, но с другим дядей, Томасом, ты его вчера видел.