— Бесполезно, — повторил лейтенант. — Коли уж вам так охота, возвращайтесь в Москву, добирайте форму, и к нам. Милости просим.
— Глупо всё как-то, — сказал я.
— Да уж… — лейтенант замолчал.
— А Васин может решить? Мне говорили, что капитан умный и справедливый. Что же мне время терять?
— Васин хозяин, да только не царь. Положим, он пустит, ему же холку намылят. У нас очень строго, сами знаете…
— Так что же мне делать? — спросил я растерянно.
— Возвращаться, — сказал лейтенант. — Утром сто пятый обратно пойдёт, ну и катите в столицу. Чем меньше пробудете здесь, тем лучше. А то явится утром Васин и арестует вас, как иностранного шпиона. — Лейтенант ухмыльнулся.
— Да где же мне ночевать?
— Головченко! — сказал лейтенант. — В мытной свободно?
— Кажется, да, — ответил Головченко, откинувший свой капюшон и представший круглолицым румяным парнем.
— Сведи-ка товарища в мытную, пусть покемарит до поезда. Товарищу повезло, завтра будет в Москве пирожные кушать. До свиданья, товарищ, возвращайтесь к нам в гости.
— Обязательно, — сказал я, — и пирожных вам привезу, вы любитель?
— Да так, — лейтенант чуть зевнул, — с детства не кушал…
Мытная оказалась уютной деревянной комнатой с устоявшимся банным запахом. Как пояснил немногословный Головченко, это и была банька, которую пристроил к вокзалу служивший до Васина начальник охраны. Однако ему не повезло. Явилась инспекция, какой-то особо придирчивый генерал, и баньку велено было прикрыть, начальника же за множество самоуправств убрали в другое место.
В комнате стоял топчан и болталась голая слабая лампа на длинном шпуре. За маленьким окном колотился дождь, но среди сплошного охристого дерева было ещё уютней, чем в том вагоне, который доставил меня сюда.
— Во сколько поезд? — поинтересовался я.
Головченко отвечал, что около десяти. Время подремать оставалось.
— Не проспите, — сказал Головченко. — Я меняюсь. — С этими словами он удалился.
Я прилёг на убогий бугристый матрас, заправленный столь же убогим вытертым одеялом. Дождь за окном припустился сильнее. Теперь он не был беззвучным, иногда он кидался в стекло и нажимал на него своей маленькой силой. А то отступал и шлепотал в отдаленье, терзая листву окружных деревьев.
Комментарии к книге «Самый счастливый день», Константин Константинович Сергиенко
Всего 1 комментариев
Людмила
29 янв
Так много в этом произведении автор поднял тем: и советское время с неприятием религии, и искусство, и взаимоотношения в педколлективах, и в ученических коллективах, и радиация с ее последствиями, но главная тема - это , конечно же, - любовь. Любовь между молодым учителем и ученицей. И все это на фоне таинственности и странных снов героя. Повесть зепляет, толкает к размышлениям, запоминается надолго. Спасибо автору!