Эдвард объяснял Карлу значение полей.
— Ширина полей, — говорил он, — свидетельствует о наличии культурных, этических и эстетических основ либо об их отсутствии. Очень широкие поля слева характерны для людей культурных и утонченных, обладающих глубоким пониманием изобразительного искусства и музыки. В то время как, — продолжил он, наизусть цитируя руководство по графологии, — в то время как узкие левые поля свидетельствуют об обратном. Полное отсутствие полей слева свидетельствует о практичности характера и благоразумной экономности в сочетании с крайне слабым эстетическим чутьем. Очень широкие поля справа характерны для людей легкоранимых, боящихся взглянуть жизни в лицо и малообщительных.
— Не верю я в эти штуки, — сказал Карл.
— Так вот, — отмахнулся от него Эдвард, — если взглянуть на твои плакаты, ты оставил широкие поля со всех сторон, что характерно для человека с предельно обостренной чувствительностью, любящего и понимающего цвет и форму, человека, сторонящегося толпы, предпочитающего жить в фантомном мире красоты и хорошего вкуса.
— А ты там точно ничего не перепутал?
— Я общаюсь с тобой, — сказал Эдвард, — через бездонную пропасть темноты и невежества.
— Это моя темнота, так что ли? — спросил Карл.
— Это твоя темнота, раздолбай черномазый, — отрезал Эдвард. — Тоже мне, развонялся.
— Эдвард, — сказал Карл, — побойся Бога.
— Ну зачем ты написал на плакатах всю эту плешь? Зачем? Ведь это неверно, так ведь? Так ведь, да?
— Да в общем-то верно, — сказал Карл, скользнув глазами по переднему из коричневых щитов, висевших у него на груди и спине.
Надпись на щитах гласила:
«В графстве Селби, Алабама, меня бросили в тюрьму за кражу доллара с полтиной, хоть я их совсем не крал. Пока я сидел в тюрьме, мой младший брат был убит & Мама бросила меня совсем малюткой. В тюрьме я услыхал Глас Божий & Теперь я брожу по дорогам, проповедую дни напролет, неся людям весть об эсхатологической Любви. Я подавал заявление о приеме на работу, но Никто не дает мне работы, ведь я же сидел в тюрьме & Вся обстановочка полный кошмар, Пепси-кола. Я прошу потому, что мне нечего есть & Избави нас от лукавого».
— Это верно, — сказал Карл. — В некотором роде. В данном тексте содержится некая merde-вая внутренняя истина, проглядывающая как метафизическое преломление реальных событий.
Комментарии к книге «Шестьдесят рассказов», Дональд Бартельми
Всего 0 комментариев