«Грешники»

Некто из племени Левиина пошел и взял себе жену из того же племени. Жена зачала и родила сына.

Осенью 1988 года я первый раз в жизни покинул пределы СССР и отправился в США.

До Нью-Йорка я летел с пересадкой в Ирландии. Когда в Дублине, в аэропорту «Шэннон», пассажиры стали грузиться на самолет ирландской компании, вдруг выяснилось, что в нём не хватает мест и двенадцать человек должны на сутки остаться в Ирландии. Конечно же я попал в это число.

Представитель «Аэрофлота» сказал, что это вина ирландцев, и тут же слил. Я остался в компании соотечественников. Никто из них не говорил по-английски. Все вцепились в меня, как в спасательный круг. Нас отвезли в гостиницу ближайшего городка, и я должен был всех поселить и накормить. В Нью-Йорк я прилетел только на следующий день. Там я с удивлением увидел, что меня встречает Сергей Курёхин.

С Курёхиным мы были знакомы лет сто, но никогда не общались вдвоём — только в больших компаниях. А теперь выяснилось, что у нас много общего. Мы болтались по городу, ходили в гости, а на второй день пребывания в Нью-Йорке забрели в клуб Village Vanguard. Это была Мекка джаза. Там испокон веку играли все монстры. Меня рубил джет-лэг, и почти весь концерт я клевал носом. Но само место привело меня в восхищение: небольшой подвал, в котором не было даже гардероба, а на сцене с трудом помещался рояль и барабаны.

Чуть позже мой американский знакомый Дэвид Ширли пригласил сходить в клуб «Knitting Factory». Там выступал оркестр Питера Гордона. Место оказалось ещё меньше, чем Village Vanguard. Мы сидели за столиком прямо перед сценой. Я совершенно ошалел от звука живого оркестра. Прежде я, разумеется, никогда не бывал в музыкальных клубах. Это было совершенно новое для меня ощущение.

Время, проведенное в Нью-Йорке, сблизило нас с Курёхиным. После того как я вернулся домой, мы стали видеться каждый день. Стояла одна из последних зим Советского Союза. Было темно и холодно. Мы ходили гулять по городу, а потом шли ко мне, на улицу Восстания, пить чай. Мы мечтали: вот было бы здорово, если бы в Ленинграде был такой клуб, как Knitting Factory! Тогда мы оба понимали, что это нереально.