«Рассказы»

Номер в гостинице с видом на Невский, снег за окном, коньяк на подносе, дымящаяся сигарета, телефон, короткие и неутешительные перевыборы: все женщины из прошлых отпусков предательски повыходили замуж или не спешили на зов одичавшего капитан-лейтенанта из военно-морской глуши. Он высидел оперу, в фойе посматривал на скучных меломанок. Нужна была женщина — молодая, красивая, необременительная, с уютной квартиркой и знающая толк в мужчинах. Познакомился с блондинкой, но у той — ребенок. Подвернувшаяся брюнетка могла уделять ему только два вечера в неделю — мало, оскорбительно мало: в той базе, где он служил, прекрасный пол такая же редкость, как солнце в полярную ночь.

Судьба улыбнулась в день, когда уже думалось о Москве, более щедрой и гостеприимной.

Женщина — шатенка — нашлась в ресторане, сидела она в шумной компании, была — по виду — из тех скорых и смелых баб, что могут и отшить сразу, и номерок свой от гардероба украдкой передать. Он встретил ее взгляд и зажмурился, как от яркого света, и куда бы потом ни смотрел — видел только глаза ее, пылавшие вопросом. Когда заиграла музыка, он пошел приглашать ее — и она поднялась еще до того, как он приблизился к ее столику. Рука вспорхнула и легла на погон. Лицо удлиненное, подбородок острый, лоб высокий и умный, — да, молода, красива, изящна.

— Ждите меня в такси, — шепнула она, едва смолкла музыка, и сильно сжала его вспотевшую от желания руку.

Он расплатился немного погодя и вышел. Смотрел из такси на ресторанные двери, готовый сидеть до утра, и нежность переполняла его. Падал крупный снег, откуда-то прилетела обольстительная мелодия, а потом в нее вплелся запах тонких духов, женщина села рядом.

— Ради бога, — попросила она, — только без слов… Не надо романтики, я обожженная. Все просто: мне надо то, что и вам.

Ехали долго, к новым домам на Охте. Губы их встретились перед дверью, и в квартиру они вошли обнявшись. Она метнулась к холодильнику, достала что-то выпить и поесть. Быстро удлинила тахту, зашуршала простынями. Полезла под душ. А он неспешно разделся и лежал, радостно внимая плеску воды и лавандовому духу подушек.