«Песня для Сельмы»

Вне стен средней школы Линкольна имя Ала Шредера было слабо известно. Он был просто Шредером. Даже не просто — его фамилия произносилась с сильным акцентом, как если бы он был знаменитым уже умершим европейцем. Но он им не был. Он был американцем, как кукурузные хлопья, и далек от смерти — ему было шестнадцать.

Его фамилию с таким акцентом первой произнесла Хельга Грош, учитель немецкого в школе Линкольна. Другие преподаватели, услышав это, тотчас подхватили начинание. Учителя выделяли Шредера из числа остальных учеников и повторяли, что несут за него большую ответственность.

Для блага Шредера, от него и от остальных учеников держали в тайне, откуда взялась эта ответственность. Он был первым настоящим гением за всю историю школы.

Результаты IQ-теста Шредера и остальных учеников были большим секретом и лежали среди секретных документов директора школы.

То, что Шредер может стать таким же великим, как автор марша «Звезды и полосы навсегда» Джон Филипп Суза, первым понял заведующий музыкальной кафедрой и руководитель маршевого оркестра школы Линкольна — Джордж Хельмхольц.

Шредер в первом классе средней школы научился играть на кларнете за три месяца так, что занял в оркестре первое место. К концу второго класса он виртуозно играл на всех инструментах оркестра. В данный момент он был в третьем классе и сочинил приблизительно сто маршей.

Сейчас в качестве упражнения для сольфеджио у начинающих музыкантов — оркестра С — Хельмхольц выбрал раннее произведение Шредера «Привет Млечному пути». Хельмхольц рассчитывал этим восторженным куском с простой виолончелью втянуть новичков в музыку. Звезды Млечного пути, говорил сам Шредер, находятся в десяти тысячах световых лет от Земли. И, если вы хотите отослать им музыкальный привет, то надо играть громко и четко.

Оркестр мычал, визжал, завывал и вопил, пытаясь достичь далекой звезды. Музыканты умолкали один за другим, пока, как это часто случалось, не остался один барабанщик.

«Бум, бум, бум», — стучала бочка. Бил по ней Большой Флойд Хайрс, самый большой, самый приятный и самый тупой парень в школе. К тому же, он был самым богатым. Ему в наследство должна была достаться отцовская химчистка.

«Бум, бум, бум», — стучала бочка Большого Флойда.