«Странники в ночи»

По мере того как я удаляюсь от прошлого, оно, словно остров, все четче вырисовывается передо мной.

Let's do some living after we die

Никогда не знаешь, что может случиться, если живешь с американкой. Весной 1978 у меня была недолгая связь с одной студенткой из Нью-Йорка, проводившей в Париже академический отпуск. Флоре было тогда всего девятнадцать, и, как мне казалось, ей рановато было отдыхать от жизненных тягот. А мне исполнился двадцать один год, у меня был диплом по английскому, а в кармане — ни гроша. Что помогло нам сблизиться? Вечер в баре «Синяя рука», мой английский, наше общее увлечение именами собственными (я любил покопаться в архивах, она обожала сыпать именами в разговоре), а еще та сторона жизни, которую Флора называла kinky, — когда все не просто так, а с перчиком, с вывертом. Ее нельзя было назвать испорченной, но ей достаточно было зайти со мной в стрип-бар на бульваре Барбес, или в грязный отель возле площади Аббес, или просто надеть чулки в сеточку и пояс с подвязками, — и она ощущала себя героиней романа Генри Миллера. Нам обоим это доставило немало приятных минут.

Как-то раз в понедельник она мне позвонила. И пригласила тем же вечером поужинать с друзьями ее родителей, оказавшимися в Париже. «Франко-американская пара» — так она их назвала. Это определение показалось мне странным. На данный момент оно подходило и нам с Флорой.

— Кто они? — спросил я.

— Его зовут Жак Каррер, а ее — Кейт Маколифф.

— Та самая Кейт Маколифф?

— Да, — ответила Флора, несколько озадаченная моим вопросом.

В мире Флоры каждая фамилия, каждая марка соответствовали своей разновидности. Виргинский табак был из Виргинии, а Кейт Маколифф была Кейт Маколифф.

— Журналистка? — не унимался я. — Которая была во Вьетнаме?

— Да, — раздраженно подтвердила Флора. — Кейт Маколифф. В десять часов, в «Паласе».