«Остров Инобыль»

Новые коттеджи стояли на стратегической высотке, и каждый из них являл собой неприступную крепость.

Стрелы новоявленных стрит были вложены строителями в туго натянутую тетиву леса, окружившего эту былую пригородную деревеньку. В легендарные времена, наверное, стояла здесь церковь с погостом, а каждый мирянин мог заснуть вечным сном в сухом песчанике после трудов своих. В таком золотом песчанике, какой любят сосны, где маслята с капельками радужной росы на шляпах.

Каждому бы жить в таком месте, где выстроил свой особняк старина Чугуновский, бывший инженер-машиностроитель и бывший уже «челнок». Жизнерадостный пятидесятилетний повеса, у которого, по его мнению, все получалось. А то, что не получалось, он напрочь и легко забывал. Оттого ему казалось, что каждый новый день его жизни — самый первый из всех прожитых им на земле. Если ровесник жаловался, что жизнь несет, как сивый конь к оврагу, и что она, эта самая жизнь, промелькнула, как солдатская самоволка, то старина Валерий Игнатьевич начинал вспоминать. И со свежим удивлением обнаруживал свое непонимание вопроса:

— А по мне, так я прожил сто жизней… И еще хочу…

— Тебе не понять, старина. Ты слишком легкомыслен. Ты был трижды женат именно поэтому… Удивительно, как ты еще такой домен отстроил! — говорит знакомец, которого Валерий Игнатьевич знал как налогового инспектора Сапегина или Сепыгина. Он с месяц как впервые появился в доме по служебной надобности, сразу стал называть домовладельца стариной, а дом — доменом. Валерий Игнатьевич запросто отзывался на «старину».

— Трудясь на стройках перестройки, отстроил… — отвечает, например. — А что мой домен? Есть и покруче домены…

— Ну, покруче-то — те у нас еще ся-а-адут! Мы знаем источники их доходов… А ты кто? Ты — «челнок-горбач»… Хотя-а… — и щурит на Валерия Игнатьевича глаз, целится в обозримое будущее.

У Сапегина-Сепыгина вместо глаз — окна, в которые смотрит играющая звездочками ночь. У него вместо зубов — сияющий средь алых маков белый снег. У него вместо денег — разговоры о деньгах. Он в инспекции всего полгода.

Сидят они со стариной в прохладе мансарды, пьют вишневку из погреба и играют в «подкидного» на компьютере.

— Ты этой жестянке веришь? — кивает инспектор на «винчестер».

— Жизни, что ли? О какой вере может идти речь? — посмеивается старина.