«Скорпионы в собственном соку»

Моим родителям, без чьей поддержки в трудные моменты для меня была бы невозможна профессия писателя.

Этот роман был бы другим, и, несомненно, он был бы хуже без ценнейшей и бескорыстной помощи моего благородного друга, эрудита и эпикурейца, Хосе Круса Фомбельйиды, известного также как доктор Мабюз, эксперта gourmet[1], превосходного повара, изобретательного и не знающего устали кулинара-библиофила.

Поиски, контраст станут нормой, которая определит новую кулинарию, будут позволительны любые изобретения, пусть даже они поразят наше нёбо, если только они будут меткими и гармоничными.

Взять пол-асумбре[2] белого вина, 10 граммов кристаллического сахара, 2 грамма винной кислоты, 50 граммов коньяка и 2 грамма соды. Растворить сахар в вине, потом добавить туда коньяк, а потом – винную кислоту и соду. Немедленно закупорить бутылку пробкой – она должна быть из прочного стекла – и завязать пробку крепкой бечевкой. Поставить эту жидкость настаиваться на 304 дня. На 305-й – можно пить!

Весь мир – это Бильбао, только побольше.

Паника возникла внезапно. Она наполнила меня не постепенно – она стремительно ударила меня своей ледяной лапой, и этот удар отозвался по всей моей нервной системе, учредив себе штаб-квартиру на границе между пищеводом и желудком. Вместе с ней в то же самое мгновение явилась физическая и моральная тревога, властная, невыносимая.

– Пожалуйста, пожалуйста…

– Вы что-то сказали?

Таксист поворачивает ко мне свое малопривлекательное лицо дезертира пашни и задает этот вопрос с галисийским акцентом, из тех, от которых невозможно избавиться даже после полугода, проведенных в Оксфордском университете.

Мы стояли чуть более чем в ста метрах от музея Гуггенхайма, посреди пробки, парализовавшей центр Бильбао в этот вечер, накануне Рождественского сочельника.

– Нет, нет… ничего. Мы не можем объехать с другой стороны? По какому-нибудь переулку, не знаю… Мы уже четверть часа тут стоим как вкопанные.