«Тайный агент, или Коронация»

Эта потрепанная папка случайно привлекла наше внимание в отделе рукописей одной провинциальной библиотеки.

“Дело было летом, в июле, когда пышная листва заглядывает в окна присутствий, не давая чиновникам толком работать, а зной и мухи не позволяют оставлять на балконе клубничный компот и банки с огурцами…

…Какой компот, какие огурцы?!. Или там желе из смородины……”

Этот пожелтевший лист лежал сверху.

Наш знакомый библиотекарь, провинциальный интеллигент и книгочей, за чаем с вареньем на тихой улице в районе исторического центра города Н. сказал нам, что компоты чудесно варит его теща, да в таких количествах, что девать некуда, и хорошо - на таких женщинах, на неспешном жарком лете, да на фруктовых компотах, говорят, от века держалась Россия. Ну, а папка…

Папка попала к нему в библиотеку недавно, из местного спецхрана, перед визитом столичной комиссии, когда особисты спешно сбрасывали всякий хлам, копившийся у них десятилетиями, со времен реквизиций и великих чисток прошлого века, стараясь показать высокому начальству, что и они тоже не отстают от времени.

Они передали ему папку со странными сопроводительными словами:

- На, может, пригодится?..

- И, как всегда, на “ты”, - посетовал наш провинциальный друг.

Был чудесный зимний день 188… года. Все цвело в Поднебесной под пристальным взглядом Обер-прокурора Священного Синода, да ниспошлет Господь ему 10, а лучше 20 тысяч лет жизни! Территории, ремесла, промышленность, образование, музы, науки…

Возок Его Высокопревосходительства товарища министра юстиции сворачивал с Большой Никитской на Малую под звуки гармони, вой сирен, блеск солнца на зимних пейзажах Б. Кустодиева и крики “пади, пади!”.

Как вдруг - взрыв!..

Ей оторвало руки, Ему голову, а одного очень достойного господина вообще - съели живьем.

Мефодий Ксаверьевич, кряхтя, сел пить чай.

Шел снег.

“Империя, милостивый государь, древо, и уход за ней должен быть соответствующий, нежный, но без подхалимства и азиатчины…” - продолжил секретарь чтение последнего романа модного автора, г-на К. Ропоткина, вопреки своей инсругентской фамилии, по иронии судеб, человека достойного и благонадежного. Хотя и не без осторожной фронды.