«Протяжение точки: литературные путешествия. Карамзин и Пушкин»

Андрей Балдин

ПРОТЯЖЕНИЕ ТОЧКИ

Литературные путешествия. Карамзин и Пушкин

УВИДЕТЬ СЛОВО

Именно увидеть. Тут все сюжеты о смотрении и видении.

Русский язык смотрит в «зеркало» пушкинской эпохи и наблюдает себя в состоянии, которое мы по умолчанию признаем за образцовое.

Мы об этом не задумываемся: для нас пушкинская норма есть нечто само собой разумеющееся. Но эта привычка не отменяет факта сосуществования двух языков — современного и того, «идеального». Лучше так: настоящего — и настоящего совершенного.

Грамматический казус, который, однако, вполне нас устраивает.

Два языка существуют разом, сию секунду, сейчас. Их не разделяют прошедшие двести лет. История между ними как будто отменена, и мы — мимо истории — смотрим прямо в ту эпоху. Тогда явился этот «настоящий совершенный язык», в который мы заглядываем теперь, как в волшебное зеркало.

*

Мы без труда различаем эти годы; с рождением Пушкина расходятся кулисы нашей памяти. Первые годы правления Александра I, война 1812 года, драма декабристов, восстание на Сенатской: все видно— эта эпоха в нашем воображении написана полными красками. Для многих она составляет пример существования. Ее герои ясно различимы; они нам близки, знакомы, мы легко разбираем их речь и самые мысли. Для сравнения — предыдущая эпоха, правление Екатерины II, «времена очаковские и покоренья Крыма» видятся нами точно через патину, темный лак старины.

Вот, кстати, характерное слово Пушкина, касающееся той эпохи, — «старина». Тут есть о чем задуматься: и для него и для нас XVIII век — это одинаковая «старина». Изображение той эпохи условно — этой, пушкинской, нет.  

Та, допушкинская эпоха, была когда-то, а его, пушкинская (пребывает) сейчас. Таково привычное наше отношение к пушкинскому «сейчас».