«Журавли»

Вячеслав Шишков

ЖУРАВЛИ

Посвящается

Капитолине Васильевне

Вяткиной

I

Ах и ночи бывают ранней осенью - задумчивые, мудро-грустные.

Крепко спят живыми снами осиротевшие леса, нивы, луга, воздух. Но земля еще не остыла, в небе стоят звезды, и через широкую реку протянулся зыбкий лунный мост. На средине реки большая отмель, и через голубоватый полумрак слышны долетающие оттуда странные крики журавлей. Осенние птицы крепки, сыты, веселы и перед отлетом в теплый край затеяли игру.

- Танюха, чу!.. Пляшут... - сказал Андрей.

- И то пляшут, - ответила девушка. - Давай в лодку, поплывем.

- Не подпустят. Сторожкие они. Вот е ружья бы.

Горит костер. Татьяна в горячую золу сует картошку.

Черная шаль накинута на ее льняные волосы, густая прядь их свисла через загорелый лоснящийся лоб к голубым глазам.

- Я видал, как они пляшут, - говорит Андрей, вырезывая на ольховой палке завитушку. - В прошлом годе с дедом лучили рыбу. Ну и тово...

Еще русалку видели. На камне косы плела... Голенькая... А красивая, вроде тебя. Я тебя, Танюха, разок видал, как ты купалася.

- Ври, - полные губы девушки раздвинулись в улыбку.

- Видал, видал... Все на свете высмотрел. Рубашонку хотел украсть.

- Бесстыжий.

Андрюха потянулся за угольком, трубку прикурить, но вдруг опрокинул девушку и с жаром стал целовать ее.

Девушка вырывалась, вертела головой, не давала губы и, придушенно хихикая, шептала:

- Услышит... Брось... Не балуйся...

По ту сторону костра зашевелилась нагольная шуба, и вырвался тяжкий вздох. Андрей отскочил прочь, Татьяна тоже поднялась. В ее глазах горела страсть, руки дрожали. Андрей, пошатываясь, громко сопел.

- Чу, пляшут... - сказал он. Черные цыганские глаза его не отрывались от алых раскрытых губ девушки.

Ночь, костер, луна и журавлиные крики за рекой опутали девушку и парня пьяным хмелем. Земля качалась под их ногами, как на реке ладья, и быстро побежавшая в жилах кровь неотразимо толкала их друг к другу.

- Пойдем к воде... под обрыв... Журавлей смотреть, - жег ее сердце Андрей.

- Не пойду. Ты целоваться полезешь, - улыбчиво шептала девушка, придвигаясь к парню.

- Истинный бог - нет. Пойдем.

- Врешь. Станешь.

Андрей, подмурлыкивая песню, зашагал к реке. Татьяна проводила его долгим цепким взглядом, постояла, окликнула:

- Настасья... спишь?