«Безлюбый»

Юрий Нагибин

Безлюбый

Поражало его спокойствие. Ненаигранное, без сцепленных челюстей, скрученных напряжением мускулов, сбивающегося дыхания и опрокидывающихся глаз. Он был естественно, раскованно спокоен, с легким налетом усталости и скромной удовлетворенности, как студент, сдавший трудный экзамен строгому и капризному профессору. Но и ни малейшего гонора, высокомерия, сознания своего превосходства не было в нем. Без тени позы он подчинялся заведенному несложному порядку. Деловито съедал невкусную еду, которую ему приносили трижды в день, позволял врачу осматривать поверхностную, но болезненную рану в предплечье, а санитару - перевязывать. Тот делал это неумело и грубовато, наверное, не по злобе, просто плохие руки.

Понаблюдав его в течение двух недель, врач сказал коменданту крепости: "Неужели возможно такое самообладание? Или это моральная тупость? Непроницаемость ни для физической, ни для душевной боли?" "А может, преданность идее?" - задумчиво сказал комендант. Врач с сомнением пожал плечали. Узник был приговорен к смертной казни через повешение. Неужели преданность идее избавляет от страха паред такой смертью?

Казнь уже давно следовало привести в исполнение. Узник наотрез отказался от подачи прошения на высочайшее имя. Он сделал это твердо, жестко, но без вызова. "Я не вижу никаких оснований для подобной просьбы,сказал он спокойным, чуть насмешливым голосом.- Я не юнец, не ведающий, что творит (ему было двадцать шесть лет). И не чувствую раскаяния. Если бы пришлось, я бы все повторил сначала".

Корягин - так звали осужденного - не понимал, почему они канителят с приведением приговора в исполнение. Неужели они ждут, что он изменит решение и пошлет слезницу на имя государя? А для чего? Даже сделай он это против своей совести, ему все равно откажут. Он срубил едва ли не самое мощное дерево в романовском саду. Никто не был так авторитетен в августейшем доме, так крепок и непреклонен, как великий князь Кирилл. Так чего же они ждут? Может, их бесит его хладнокровие и презрение к царской милости? Хотят помучить ожиданием, спровоцировать на жалкий поступок, подразнить надеждой, а потом убить вторично? С них станется. Все Романовы ублюдки, но самым ублюдочным ублюдком был уничтоженный им великий князь. Реакционер из реакционеров, душитель свободы, на войне - чума для солдат, несгибаемый стержень режима, длинновязый высокомерный истукан и к тому же мужеложец, растлитель молоденьких курсантов.