«Фестиваль в городе И.»

Под сенью пирамидальных тополей в парке южного города Н. расположилось фундаментальное фанерное сооружение с тяжелой стеклянной вывеской над входом «Городская филармония».

Из раскрытых окон филармонии доносились голоса, смех, обрывки мелодий. Музыкально-художественный организм жил своей сложной, беспокойной жизнью.

В кабинете директора стояла тишина. Самого товарища Мамайского еще не было. Легкий ветерок шелестел афишами гастролеров. В центре кабинета, на самом видном месте, стоял глиняный бюст Менделеева. Химией товарищ Мамайский не занимался. Бюст попал в кабинет случайно. Агент по снабжению Кувал-дин приобрел бюст в комиссионном магазине, приняв творца периодической системы элементов за композитора Глинку. В дальнейшем Кувалдин закрепил свое смелое предположение в инвентарной описи директорского кабинета короткой формулировкой: «Глинка— один».

Отворилась дверь, и в кабинет вошел директор. Он сел за стол и нажал кнопку звонка, одновременно крикнув: «Поля!» — так как звонок не работал.

В кабинет вошла секретарь-стенографистка Поля Куликова, пухлая девица с волосами цвета соломы.

— Принесите из бухгалтерии ведомость на зарплату.

Через мгновение Поля появилась с толстой папкой, не уступающей по своему объему телефонной книге областного города.

«Чрезмерное раздутие штатов» — эта суховатая фраза с юридическим колоритом как нельзя более точно могла обрисовать положение дел в городской филармонии.

Недюжинный дар комбинатора помог Мамайскому создать такое штатное расписание, в котором административно-хозяйственные персонажи получили новые наименования, чарующие своим многообразием.

Не предусмотренному штатами гражданину Зацепе Ф. Ф. была придана звонкая профессия музыкального эксцентрика.

Нелегальные шоферы директора — братья Кирилл и Мефодий Зуевы — именовались кратко и несколько интригующе: «Мраморные люди».

Плановик Панибратский С. П. значился как инспектор оркестра. Трудные творческие задачи, стоящие перед Панибратским, несколько облегчались, правда, отсутствием оркестра.

— Все как в лучших домах! — бодро сказал Мамайский, обращаясь к Менделееву.

«Скоромник М. Ю., — читал Мамайский, — начальник сектора оригинальных жанров».