«Письма туда и обратно»

Здравствуй, Наташа!

У меня появилась идея: завести домашнее дело. Подходящая папка есть. Черным фломастером я вывожу на ней: ДЕЛО № 1… НАЧАТО… ЗАКОНЧЕНО… (Моя работа приучает, знаешь ли, к бюрократическим замашкам).

Когда мы станем пенсионерами, интересно будет взглянуть на документы прошлого.

А пока я кладу в папку твое письмо — первое и единственное. Я прочитал его трижды. Есть, знаешь, загадочные места. Например: «После твоего отъезда жизнь стала совсем другой». Мне хочется взять утюг и, предварительно нагрев, прогладить это место: не выступят ли пояснительные строчки, написанные симпатическими чернилами?

В углу листка столбик цифр. Это домашняя бухгалтерия. 40 — твоя стипендия, 120 — родительская дотация, 24 — квартплата, 16 — электричество и так далее. Гонорары за статьи не в счет, а мой перевод ты, видимо, еще не получила.

Затем — рисунки на полях, в основном женские фигурки. Знаешь, они впечатляют. Есть в них выразительность. Но объясни, пожалуйста, почему женские? Если я, предположим, в задумчивости или рассеянности начну что-то рисовать на полях письма, то уж никак не себе подобных. Скорей всего появятся кудри, локоны, тонкие талии, пышные бюсты… Это естественно, а? Объясняет подкорковые процессы. Почему же среди твоих рисунков нет ни одного, даже отдаленно напоминающего супермена Михайлова, законного мужа?

Наконец, жирные пятна. Тут вроде бы все ясно. Когда ты писала, то ела пирожное и пила кофе — край листка замочен. Ну а эти расплывшиеся строчки… это что такое? Неужели пролитые слезы? Неужели ты плакала?

Да, задаешь загадки, Наташка! Не отдать ли твое письмо в нашу криминалистическую лабораторию? Там есть опытная специалистка. «Зина, — скажу я ей, — посмотрите этот материал. Что вы скажете об авторе? Шоколадка за мной».

Но и она не сможет объяснить, каким образом ты узнала мой домашний адрес, если он стал известен мне самому лишь неделю назад. Тут стоит поразмыслить. Это уже детективный момент. В нем есть что-то такое, что задевает мои профессиональные чувства.