«Не бывает прошедшего времени»

Пока я ожидал французскую визу - а разрешение на пребывание во Французской Республике, заверенное печатью, можно получить и за несколько часов до отлета, прождав его много дней, - появилось свободное время. В киноархиве мне помогли найти и просмотреть давний, еще шестидесятых годов, фильм Рене Клемана "Горит ли Париж?". Это было как раз под настроение: я работал над киноповествованием о военной памяти, а фильм Клемана к тому же был и о городе, куда я собрался. Глаз кинокамеры постоянно возвращался к лицу фашистского коменданта оккупированного Парижа, который готовил к уничтожению французскую столицу; он бил ладонью по телефонному аппарату, задавая единственный вопрос: "Горит ли Париж?"

В тот раз восставший город спас себя. Вооруженные отряды Сопротивления, возглавляемые коммунистами, брали в плен фашистских саперов, резали провода, подведенные к зарядам. Восстание было показано великолепно, с точно вмонтированными документальными кадрами. Погибшие герои оставались на парижских мостовых, истекая кровью.

Фильм Клемана очень длинный, но я просмотрел его дважды подряд.

"Горит ли Париж? - спрашивал рыжий комендант в черном мундире и стучал ладонью по телефонному аппарату. - Горит ли Париж?"

Аэрофлотовский самолет доставил меня в самый молодой из парижских аэропортов - имени Шарля де Голля - в обеденное время. Странные здания аэровокзала с пластиковыми внутренностями эскалаторов в прозрачных павильонных коробках расположены довольно далеко, от города, и по пути в Париж долго не верится, что подъезжаешь именно к французской столице, которая никогда не прекращалась в сплошную развалину или пустырь, как случалось это с моим Киевом, - с ним ли только... Причудливые извивы путепроводов, желтые ракушки на рекламах компании "Шелл", вознесенных над шоссе, не дарили определенности - Франкфурт впереди ли, Нью-Йорк ли?..

Обеденное время опустошает Париж, разгоняет его обитателей и гостей по кафе и ресторанам, и, возможно, поэтому мне какое-то время был странен образ улиц, не переполненных парижанами. "Сиеста", - улыбнулся водитель и, как надлежит порядочному шоферу-французу, широко развел руки, оторвав их от руля обе сразу.