В общем, обыкновенным был этот Даулетов. А на что годился, определить трудно. Но директорский пост вряд ли подходит ему. Солидности недобрал. Так что кандидатуру Даулетова разом отмели. Сидел, правда, Даулетов в президиуме по правую руку секретаря райкома, а это что-то значило. Зря чужого человека в президиум не посадят, не станут морочить людям голову. Мол, догадайтесь сами, зачем привезли человека из района.
Смутное беспокойство пало на души жаналыкцев. Жаль стало им Сержанова. И себя жаль. Все шло вроде хорошо, привычно шло. Как день. Знаешь, откуда поднимается солнце, как идет по небу и куда опускается. Не обманывает людей, не восходит когда вздумается и не уходит куда попало. Если скроет его иной раз туча, померкнет вроде бы солнце, так ведь ненадолго, не на всю жизнь. Минует черное облако, и станет, как всегда, ясно. А тут…
Почуял Сержанов, что жаль жаналыкцам себя. Не кого-нибудь, а именно себя. И стало ему больно и приятно от этого. И подумал: правильно ли поступил, отказавшись от директорства? Людей вроде бы предал и себя оторвал от любимого дела. Орлом ведь был. Подлинно орлом. А не будет теперь крыльев. Сам обрезал. «Освободить!» Полоснул, как ножом.
Тут пришла иная мысль к Сержанову, грустная мысль. Сам ли обрезал крылья? Может, кто другой? И вспомнил он слова Даулетова. Вспомнил — и холодок едкий по сердцу. Заныло оно. Даулетов, поди, ощипал все перья. Он, волк степной, куснул острыми зубами — и нет крыльев. С виду-то не волк, волчонок всего, а острозубый. Молодые зубы всегда острее старых. Костей еще не грыз, не сточил.
Как сказал тогда на курултае:
— Амударью нашу вспомните, была она полноводной когда-то. Не по ложбинкам и выемкам сочилась, а на полстепи разливалась. Неслась к Аралу могучим потоком. А обезводела, потеряла силу, лужицы заполняет. На большее не способна. Глубоко русло, да вода мелка…
Слезу волчонок выдавил из глаз степняков. И так печалились они, расставаясь с Аму, любимицей своей, сестрой и матерью, а тут еще слова такие! Вот ведь как подходил Даулетов — щенком ласковым, ягненком ясноглазым. И не заметил никто, куда клонит волчонок, один Сержанов заметил и насторожился.
Комментарии к книге «Зеница ока», Тулепберген Каипбергенович Каипбергенов
Всего 0 комментариев