- Нет, родимой, уже как хочешь, не пойду я отсюда, ноги не держут.
- Что ты, неразумная; да ведь наедут товарищи - убьют тебя.
- Да будет воля Божия.
- Что ж ты, небось, смерти не боишься?
- Да чего ж её бояться? Придёт час и воля Божия.
- Так ты смерти не боишься, - повторил старик и задумался. - Ну, - прибавил он помолчавши, - я так смерти боюсь.
- Молись Богу, родимой, Никола тебе навстречу, - так и не будешь смерти бояться.
- Мне молиться? Да неужли Бог услышит мою молитву?
- Вестимо, что услышит, когда помолишься с покаянием.
- Да ты знаешь ли, старушонка, с кем ты говоришь; если б ты знала да ведала - сколько я душ погубил неповинных; нет беззакония, которого бы я не сделал; нет греха, в котором бы не окунулся, - и ты думаешь, что меня Бог помилует?..
- Покайся, Бог помилует.
- Поздно, старушка! Уж и сна у меня нет, только заведу глаза, как и вижу - ко мне тянутся кровавые руки; вижу, как теперь тебя вижу, посинелые лица, помертвелые очи; а в ушах-то и крик, и визг, и стон, и проклятия; мне ли молиться, старушка! У Господа столько и милости не достанет.
- Молись, говорю тебе, у Бога милости много, и не перечесть, родимой.
Старик задумался.
- Знаешь ли, что тебе скажу? - проговорил он. - Скажу тебе правду истинную: я часто о тебе вспоминал; приходили мне на память твои речи; помнишь, как ты о младом обо мне молилась, чтобы Бог вразумил меня; помнишь, как обещала молиться, когда я сына твоего убил; я ничего не запамятовал, и всё мне хотелось потолковать с тобой о душе моей; ах, черна она, родимая, как смоль чёрная, и горюча она, как кровь тёплая; ну, слушай - здесь тебе сидеть не годится, наедут, увидят; пойдём в избу, там я тебе найду укромное место.
Он подал руку старушке, она оперлась на его клюку и потащилась в дом; в сенях старик поднял половицу.
- Ступай вниз, - сказал он, - да держись за верёвку, не то споткнёшься.
Старушка сошла в подполицу, тёмную, тёмную; свет проходил только сверху в отдушины; по стенам стояли ларцы, сундуки, скрынки, баулы разного рода, всякая посуда; по стенам развешаны ножи, ружья и всякого платья несметное множество.
- Это наша кладовая, - сказал старик, - не даром она нам досталась.
Комментарии к книге «Необойдённый дом», Владимир Федорович Одоевский
Всего 0 комментариев