"Притворяется, будто не помнит".
- Вспомнила! вспомнила! Она подняла глаза к потолку.
Онагр сделал три шассе вперед, три шассе назад, взял ее за руки, повернулся с нею и бросил на нее один из тех взглядов, для которых нет выражения.
- Вспомнили? Скажите поскорей, не мучьте меня.
- Нет, я раздумала, я не хочу говорить.
…
- Ах, мои батюшки! да что это такое? - закричала сзади танцующих генеральша
Питковская, отскакивая от лампы, - да на что это похоже, масло с ламп каплет!.. посмотрите, бога ради, матушка Анна Ильинишна, что мантилья-то моя, я думаю, совсем испорчена? Да сюда нельзя, я вам скажу, хороших вещей надевать.
Анна Ильинишна смотрела на мантилью и покачивала головой:
- Жаль, вещица-то прекрасная! Большие два пятна, Пелагея Ивановна!
Генеральша Питковская побагровела, сдернула с себя мантилью и с ужасом увидела пятна. Около нее собрались пожилые и толстые дамы… Они все закивали и замотали головами.
Вдова Калпинская, vis-a-vis Катерины Ивановны во время соло, иронически улыбаясь, сказала ей:
- Какая забавная сцена! Не-спа?
Катерина Ивановна смеялась и закрывала себя веером.
- Что же? вы не сдержите своего слова, вы не скажете мне… - шептал Онагр, наклонясь к плечу Катерины Ивановны.
- Не скажу, не скажу и не скажу.
- К чему же такое упрямство?
- О, я очень упряма! вы меня не знаете…
Она прищурилась и вздохнула. Грудь ее роскошно поднялась, как волна, и опустилась.
Боже, какая грудь! Мурашки пробежали во внутренности Онагра.
- О чем вы вздохнули?
- Так. Хотите, чтоб я была с вами откровенна?
- Я об этом только и прошу вас.
- Мое упрямство теперь происходит оттого, что мне нечего сказать вам. В маскараде всегда мистифируют, и мне вчера захотелось вас помистифировать. Вот и все.
Кадриль кончился.
Мечты Онагра вдруг развеялись, он упал с неба на землю, он был ужасно недоволен такой прозаической развязкой.
- А шестую кадриль вы танцуете со мною? - спросил он у Катерины Ивановны, не глядя на нее.
- Шестую? Нет, я дала слово.
- Как! это тоже была маскарадная мистификация?
- Разве я обещала танцевать с вами шестую кадриль?
- Обещали.
- Неужели? Ах, простите меня, пожалуйста! Теперь нечего делать: я скорей решусь быть виноватой перед вами, чем перед человеком, которого я не так знаю.
Онагр холодно поклонился Катерине Ивановне и хотел идти.
Комментарии к книге «Онагр», Иван Иванович Панаев
Всего 0 комментариев