«Стальной шквал»

Книга Т. Хуусконена занимает особое место в ряду произведений о войне.

Она повествует об одном из наименее освещенных в советской литературе периодов Великой Отечественной войны — разгроме финской армии и выходе Финляндии из войны.

Путь героев романа — тяжкий путь, он — в гуще боев, среди смертей, в отчаянном сопротивлении стальному шквалу наступающей Советской Армии.

Так это описано в книге, так было и в жизни. Раскрывая военные судьбы своих героев, писатель внимательно прослеживает изменения, которые происходили в настроениях и умах финских солдат. Осознание бессмысленности войны, в которую они были брошены по воле правителей буржуазной. Финляндии, происходило постепенно, но бесповоротно.

Роман написан жесткой и мужественной рукой человека, который сам прошел нелегкий путь переоценки своих взглядов и не склонен уходить от жестокой правды войны или изображать ее облегченно.

Издательство «Современник» делает доброе дело, знакомя широкого читателя с этим талантливым произведением, переведенным на русский язык Владимиром Богачевым.

На станции собирался народ, хотя до прихода почтового поезда времени оставалось еще порядочно. Отъезжающих было немного, большинство же, по обыкновению, пришли просто «проводить поезд». У газетного киоска топтались несколько парнишек и девушек лет по пятнадцати. Из будки дрезины шел табачный дым и слышались пререкания, бранные слова, шлепанье игральных карт. Под откосов парень сжимал в объятиях девушку. Позади уборной несколько парней пили водку прямо из бутылки.

— Все, ребята, последние капельки. Кто пойдет за другой поллитровкой?

— У нее больше нет.

— Врет! Знаю я эту проклятую спекулянтку. Цену набивает.

Продавщица газетного киоска открыла свою торговлю. Покупателей было мало, хотя газеты, выставленные на витрине, кричали аршинными заголовками:

«Большевики на Днепре»,

«Кубань эвакуируется»,

«Тревожные вести с восточного фронта».

День выдался солнечный и теплый, хотя осень уже вступила в свои права. На озере близ станции слышался плеск весел. И разговор доносился очень явственно. Кто-то говорил: