«Сынок»

Он родился два месяца назад, но уже многое понимал. Дельфины вообще очень умные, и дети у них рано становятся умными. Он любил мать и боялся свою тётку. Что он, не знает, как надо жить? Он всё знает. А тётка следит за ним сердитыми глазами и то и дело командует:

— Вверх! Быстро!

Последнюю взбучку тётка задала ему только что. Он сосал молоко и, когда насытился, выпустил немного изо рта.

У дельфинов молоко густое, как сливочное масло, оно не расплывается, а остаётся в воде шариком.

Дельфинёнок выпустил шарик, наподдал его носом и устремился за ним. Нагнал, хотел ещё пихнуть, но промазал, проплыл выше. Сливочный шарик заскользил по его животу. Дельфинёнку стало так щекотно, что он замахал плавниками, забил хвостом и вдруг замер, не понимая, что с ним случилось.

А он висел вниз головой!

Откуда-то из глубины на него надвинулась огромная голова, и тётка проскрипела:

— Вверх!

Он и сам чувствовал, что ещё мгновение — он не выдержит и хлебнёт воды. Он помчался, чтобы поскорее выставить из моря нос и набрать воздуха.

У него было два носа. Один, которым оканчивалось рыльце, не имел ноздрей. Второй, которым он дышал, назывался дыхало и был даже не носом, а лишь ноздрёй, дырочкой, находившейся на макушке.

У дельфинов она помещается на макушке: так им удобнее. В воде дырочка закрывается, а когда дельфин всплывает, она открывается.

Дельфинёнок выставил макушку, сделал выдох, набрал чистого воздуха. Он высунулся побольше и огляделся. Всё кругом было синее и золотое. Синее небо с золотым солнцем и синее позолоченное море.

Дельфинёнку захотелось увидеть ещё больше. Его хвост затрепетал, и тело, как свечка, встало над водой.

Чайка скользнула с высоты на распластанных крыльях, Дельфинёнок испугался и плюхнулся, подняв брызги. Он ещё не встречался с чайкой и с любопытством следил за ней.

Она села неподалёку на волну. Снизу ему были видны её лапы с коготками и серебряное брюшко. Она тоже зорко смотрела на него сквозь воду. Над ней закружилась вторая птица. Чайка задрала голову. Дельфинёнок подскочил, боднул её, и она взвилась как ужаленная, вспенив крыльями воду.