«Три капитана»

Капитан Минаев был угрюмый старик.

Другим капитанам везло. Они служили на сверкающих краской и медью паровых гигантах, командовали дизель-электроходами, пересекали ледяные просторы Арктики.

Минаев всю жизнь проплавал на старом маленьком пароходике со смешным названием «Доротея».

Пароходик ходил по заливу между Ленинградом и Кронштадтом и был кривоносый, с тонкой, как макаронина, трубой.

А теперь шла война. Это она вытащила старый пароход из залива, заставила пройти всё море и нынче гнала обратно в Ленинград.

Корабли отступали. Они шли, как усталые солдаты, цепочкой, один за другим.

Самым большим среди кораблей был «Восток». Он вёз раненых. В его каютах и трюмах, одна на другой, стояли зелёные больничные койки, а во весь борт - от воды до палубы - тревожно алел санитарный крест.

Самой маленькой была «Доротея». Гружённая фанерой, мукой и пробкой, она шла неподалёку от плавучего госпиталя, то и дело отставая от него.

- Эй, на пробковой фабрике! Мукомолы! - кричал с мостика капитан «Востока».- Плетётесь как черепаха. Взять на буксир?

- Обойдёмся! - бурчал обиженный Минаев и в который раз принимался ругать механика и кочегаров.

Он понимал: для парохода и для него этот рейс был последним. В Ленинграде «Доротею» ждал причал для идущих на слом кораблей, а его - больница. Сердце капитана уже никуда не годилось.

«Для этой войны мы оба слишком стары! - часто думал Минаев.- И «Доротея», и я… Тяжело: одни мины чего стоят!»

Да, хуже всего были мины.

Фашистские самолёты забросали ими всё море. Мины лежали на дне - молчаливые чёрно-зелёные снаряды.

Внутри их прятались магнитные стрелки. Стоило железной громаде парохода пройти над миной, как стрелка поворачивалась, включала ток - и оглушительный взрыв раскалывал воду. Чем тяжелее был корабль или чем больше железа было в его трюмах, тем скорее взлетал он на воздух.

Маленькой, лёгкой «Доротее» мины были не особенно страшны.

«Ох, если этот наскочит!» - думал Минаев, поглядывая на огромный «Восток».