«Мишин самоцвет»

На Урале всё же не совсем обычный народ. Многое может даже странным показаться. Вот хотя бы уральский разговор. Его и разговором-то назвать трудно: где можно сто слов сказать. уралец скажет три. А то и одно. Другое дело, что он там подумает, только слов от него вы услышите самую малость.

Вот с одного такого разговора и началась эта история.

Прекрасным летним утром вышли два уральских мальчика прогуляться во двор.

Вот, кстати, тоже, как понимать? Двор — не двор. Три сосны стоят. Огромные. Шесть пеньков старых, один свежий. В липкой смоле весь: сядешь — не встанешь. Серые шершавые камни прямо возле крыльца из-под земли вылезают. На одном ящерка сидит. Загорает. Да ещё лесной шиповник вовсю цветёт. Какой же это двор? Просто я написал «во двор», чтобы не писать «на улицу». Это было бы ещё неправильнее: по улице кто-никто ездить должен. Пускай не автобусы и трамваи так хотя бы велосипедист мог бы проехать. Куда там! На это место между домами даже водовоз со своей бочкой не заезжает. Кто погонит лошадь на камни-то?

Ну, вышли мальчики во двор и увидели друг друга. Миша увидел Ильку. Илька увидел Мишу.

Сами знаете, без разговора даже драки не начнешь.

А поскольку дело происходило на Урале, то и разговор у мальчиков получился самый уральский. Сели ребята на кучу опилок за дровяником, и стал Илька свою руку из кармана вынимать. Он тянул ее и выкручивал. Была рука у Ильки сжата в кулак, а разжимать кулак Илька почему-то не хотел. Вытащил он наконец руку из штанов, согнулся над своим кулаком. словно там кузнечик сидит, и стал медленно разжимать пальцы. Миша к Ильке присунулся интересно. И вдруг блеснуло на ладошке что-то. Увидел Миша камешек, на стеклянный карандашик похожий. А насмотреться не успел. Даже потрогать Илька не дал. Снова кулак зажал и руку в штаны засунул.

Хорош разговор, не правда ли? А дальше стали даже слова попадаться:

— Где взял?

— Нашел.

— Где?

— На Кудыкиной горе.

— Дай мне!

— Рука в огне.

Никакого толка продолжать беседу: Илька кого хочешь своими прибаутками переговорит.