Ненастной ночью, когда воет ветер и круговерть метели бушует за окном, я думаю о часовых.
Мне кажется, что я сам только что вернулся оттуда — замёрзший, усталый, с обожжённым от ветра подбородком, с негнущимися руками. Я снял в прихожей заснеженный караульный тулуп и едва добрался до постели. Думал, как лягу — сразу усну. Но не сплю, а думаю о тех, кто сменил меня и сейчас стоит на морозе, на ветру один среди вьюжной ночи.
На самом деле я сменился с поста давно. Пришёл разводящий со сменой. «Пост сдал!» — «Пост принял!» — и всё. Кончилась война.
Кончилась война, но часовые остались. Они и сейчас стоят на своих постах. Днём и ночью. Тихие, незаметные, готовые к бою. Их трудная служба понятна только тем, кто сам когда-то был часовым.
Я не сплю. Прислушиваюсь к ветру, и мне кажется, что слышу далёкий охрипший шершавый голос:
— Стой! Кто идёт?
Разные на свете есть посты. Разные часовые. Я оглядываюсь назад и вижу у моста фигурку мальчика. Он не может покинуть свой пост. Он должен сообщить нашим воинам о том, что, отступая, фашисты заминировали мост. И вот показались танки, машины с воинами. Мальчик кричит, машет руками, хочет остановить их. Но его голос теряется в рокоте моторов. Тогда он вбегает на заминированный мост. И мост взлетает на воздух, но ни один советский воин не погиб. Только маленький часовой…
Гудит ветер. Быстрее вертится снежная карусель. И я вижу белорусскую девочку Лиду. Её пост — пост юной разведчицы партизан — среди врагов, в логове фашистов. Лида жила как на вулкане. А под кроватью у неё хранились партизанские мины. Лида мужественно выполняла свой долг, пока фашисты не схватили её. Смерть сняла с поста юного часового.
Пост. Часовой. Многие думают, что это чисто военные слова. Но они вечные, и звучат они не только в расположении воинской части и не только на войне. Пост появляется там, где надо проявить мужество и благородство. На улице, в школе, в пионерском лагере.
Комментарии к книге «Самая высокая лестница», Юрий Яковлевич Яковлев
Всего 0 комментариев