Алька подобрался, как для драки, прищурился. Глядел на ребят, будто отталкивал каждое слово, что о его родных скажут. И никто не сказал.
— Можно погладить? — спросил Володя Черных.
— Валяй.
Володя поднял щенка. Теплый такой, лопоухий. Пахнуло псиной. Щенок дернулся и лизнул в нос.
Засмеялись.
— Где-то я тебя видел, — еще смеясь, сказал Алька.
— Нет, — смутился Володя. — Я бы запомнил. У меня на лица память, как у сыщика.
— У меня, брат, тоже память. — Алька затоптал папиросу, сплюнул. — Знаю. На картине видел. У этого вашего художника. Он вещи свои перевез, я попросил посмотреть, он и распаковал.
Володя покраснел:
— В блокноте, да?
— Нет, большая картина. Карандашом, правда, нарисована.
— Перерисовал, значит, лунатика, — хмыкнул Леха Кирюшкин. — Чудной был мужик.
— Что так? — сощурясь, спросил Алька.
— Мажет-мажет целый день…
— Тебя, что ли, мажет?
— Зачем меня? — Леха обиделся. Переглянулся с братом: чего, мол, взъелся новенький? А. Володя вспомнил, как бородатый сидел в своей комнате, работал, никого не трогал. И чего хорошие люди уезжают?
— У него выставка была, — ни на кого не глядя, важно заметил Гога в кремовых штанах. — Отец говорит, приняли не очень. — Отец его журналист, не просто так.
— Значит, вам с отцом не понравилось? — едва заметно ухмыльнулся Алька. — Ну, будь здоров! — и протянул Гоге руку. — Привет папаше. — Гога обиделся, но руку подал. Алька всем по очереди пожал руки: — Бывайте, ребята. — Прежде никогда не прощались за руку. Но это было, конечно, упущением. — А ты, парень, сам не рисуешь? — вдруг спросил Алька Володю.
Володя опять покраснел. И насупился. Этот Алька ждал от него — не зря же его художник рисовал: а он не смог.
И Володя пошагал на свой третий этаж — десять ступенек — площадка, восемь ступенек — площадка, на перилах вырезанная ножиком стрела — тем еще самым первым ножом, который подарил папа. Обитая клеенкой дверь, вырван клок… Каждый день, каждый день видел, а теперь все это — будто давнее детство, где были когда-то лихие братья Кирюшкины, заносчивый Гога в кремовых штанах, где главное — смелая сила (а ну, дай, а ну, дай, э-э-э, струсил!). И смекалка (где лучше — в тени или на солнце? В тени? На! Сам просит — втяни. На солнце? На! Так дерутся японцы!).
Комментарии к книге «Была не была», Галина Николаевна Демыкина
Всего 0 комментариев