На глухом хуторе стояла старая хата с заколоченными ставнями. В хате за столом сидел старый слепой казак Петрович и ел из чугунка какие-то помои. Эти помои ему приносила Хавронья, соседка и дальняя сродственница. Раньше казак пытал её через плетень:
— Хавронья, который день-год на счету?
— Следующий! — резала злая баба.
Следующий так следующий. Раньше он любил счёт, а теперь всё равно! Время течёт, а мир стоит в одной точке.
Старый плетень осаждал хату, как поредевшее войско. В разных местах он покосился по-разному. Тут покосился от ветра, а там покосился от времени. Само время плотно текло за плетнём. Бывало, кинешь чобот и его унесёт ветром Бог знает куда. Во дворе у ворот рос старый явор, тоже бобыль, он наводил тень на плетень и давал прохладу. В его космах шумел ветер и кричали знакомые птицы. Они кричали одно и то же по-всякому. Старик узнавал птиц и людей хутора по голосам, да так ясно, как будто они звучали в нём самом. Голоса на слух, на нюх, на вкус и на ощупь были разные. Громкие и тихие, долгие и короткие, резкие и плавные, благовонные и смрадные, пресные и кислые, медовые и горькие, сочные и жёсткие, полные и пустые, шелковистые и шероховатые, твёрдые и мягкие, цельные и надтреснутые, и многие остальные. Сердцем они тоже различались. Были добрые и злые, грубые и нежные, усталые и бодрые, весёлые и грустные. Многие-многие разные голоса, явные и тайные.
Старик прислушался через дверь. Со стороны хутора к нему подкатывали молодые голоса. Он отчинил дверь, вышел на крыльцо и подал строгий голос:
— Геть, геть, пострельцы! Я знаю, это вы повыбили стекла в моей хате, когда я открывал ставни и рамы для продува.
— Так это ж когда было, дедусь! Мы из тех годков давно повыросли.
— Голосами повыросли, умчишком остались по щиколку. Геть, геть отсель!
И старый казак собрался назад в хату, чтобы докончить остатки пойла на дне чугунка. Молодые голоса остановили его.
— Дедусь, мы завтра уходим служить. Скажи нам на добрую разлуку, за кого ты бился? За красное или за белое?
Старик давно позабыл, какого цвета то и другое. Обернулся через плечо и молвил:
— А под какой свет вы идёте служить?
Комментарии к книге «Тропы вечных тем: проза поэта», Юрий Поликарпович Кузнецов
Всего 0 комментариев