«Последняя надежда»

Валерий Николаевич Лялин

ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА

сборник рассказов

Содержание

ИЗОГРАФ

ИЗГНАННИЦА

У НИХОСТАВАЛАСЬ ТОЛЬКО НАДЕЖДА

ЧЕЛОВЕК НАВОЙНЕ

ДОЖДЬ

И ныне чего ожидать мне,Господи? Надежда моя — на Тебя.

Псалом 38, стих 8

ИЗОГРАФ

(Инвалидам-колясочникампосвящаю)

В полутемной избе,освещаемой мигающим огнем лучины, за столом сидели сродники Марьи Журавлевой. Муж ее был забран еще на Успенье в солдаты и служил на далеком и опасном Кавказе, где участвовал в усмирении бунтующего Дагестана и Чечни. Сама Марья, взятая в село Утевки из богатой крестьянской семьи, лежала на чистой хрустящей соломе, постланной на полу в хорошо протопленной баньке, и маялась третьими родами. Банька освещалась тремя маслеными коптилками, а роды принимала повивальная бабка Авдотьюшка, да еще тут была замужняя золовка Дашка, которая грела воду и раскладывала на лавке чистые тряпки и пеленки. Хотя роды были и третьи, но подвигались туго, и бабка уже применяла и мыльце, и выманивала ребеночка на сахарок, и даже послала девку к батюшке Василию открыть в храме Царские Врата и сотворить молебен с водосвятием преподобной Мелании Римляныне, которая благопоспешествует в родах. То ли мыльце, то ли отверзание Царских Врат, но что-то помогло, и банька вскоре огласилась пронзительным криком младенца. Но вслед за этим криком раздался отчаянный вопль Авдотьюшки. Золовка схватила коптилку, поднесла ее ближе к новорожденному и тоже завизжала.

Ребенок родился без руки без ног.

Двери избы распахнулись,и вбежала запыхавшаяся Дашка. Сродники, сидевшие за столом, все повернулись к ней с вопросом:

— Ну что там?

Дашка всплеснула руками изаголосила. Все всполошились.

— Что, Манька померла?!

— Да нет же.

— Ну не вой ты, дура,говори толком, наконец!

— Ребенок народилсяурод!

— Как так урод?

— А так, ручек нет,ножек нет, одно тулово да голова. Все гладко. Вроде как яйцо.

Все вскочили из-за столаи бросились в баньку смотреть. В избу из церкви пришел отец дьякон за получением требных денег. Узнав такое дело, он раскрыл от удивления рот и стоял так минуты две, крестясь на образа. А потом сам побежал к баньке, подобрав края рясы.