Почти неделю идет дождь. Очертания гор напоминают размытую кардиограмму на плохонькой серой бумаге. Наконец сегодня, когда я заставил себя вылезти в столовую на завтрак, в моем дувале обвалилась стена. Первый этаж, где находится ташноб — туалет по-нашему — не пострадал. Провалилась лестница на второй, где и живем мы с Николаичем, да рухнул кусок стены, возле которой стоит моя койка. Эта глыба самана пробила крышу соседней одноэтажной пристроечки — полковой библиотеки. В результате пострадали — собрания сочинений Чехова и Ленина, еще три стеллажа с книгами и журналами, а также я. Конец февраля все-таки, и довольно прохладно.
Кое-как, по обломкам лестницы взгромоздился я в свою комнатуху. Сел на койку, закурил, призадумался. В принципе ничего, конечно, смертельного нет. Та стенка, на которую я открытки с видами Ленинграда, что мне регулярно отец присылает, наклеиваю, стоит целехонькая. Пол, вроде, не повело. В комнату особо не затекает. А перекантоваться у кого-нибудь до солнечных деньков — не проблема.
В общем, снимаю со стены АКМС, «лифчик» китайский с магазинами и гранатами, скатываю спальник западногерманский и иду к огнеметчикам. Их дувал прямо напротив моего, метров тридцать. Командир взвода химической защиты — это так огнеметчики называются — Серега живет в довольно просторной комнате вдвоем с начхимом полка Григорьичем. Начхим сейчас в командировке, повез гроб куда-то на Украину. Принимай, говорю, Серега, пополнение. Поживу пока у тебя.
Комментарии к книге «Один день, который за три», Владимир Аркадьевич Григорьев
Всего 0 комментариев